Когда игра давалась даром

…И было, как на Рождестве, Когда игра давалась даром… Блок

      Тук… Тук… Тук…       По стеклу все громче.       Снова пошел дождь.       Странное в этом году Рождество. Наперекосяк… Еще и дождь этот…       Но дома уже пахнет елкой, карамелью и имбирными пряниками. Впервые их напекла… Кого тут только нет! Крылатые фейри, Несси, похожая на маленького дракона, барашек, зайчонок… Поправляю красную ленточку — и шотландский танцор в килте тихонько покачивается на колючей ветке.       Зажигаю свечи. Огоньки дрожат — и все становится, как в сказке. Не хватает только снега. Но там, куда я скоро поеду, погода всегда одинаковая. Ветра, дожди и туманы. И там я снова буду вспоминать…       За темным экраном спят мои персонажи. Он, она… И вся их жизнь — такая обыкновенная и необыкновенная, такая нескладная, такая, в которую я и сама уже поверила.       Все это уже давно закончилось. Но я по-прежнему вижу их, и слышу их голоса, и знаю, что буду искать их среди поросших вереском холмов.       Все это игра. Все это, конечно, только игра. Но я по-прежнему вижу их.       И я возвращаюсь. * * *       — Грозный Глаз! Грозный Глаз!       «Хогвартс-экспресс» плыл в клубах пара и тяжело шипел.       — Тупые второкурсники…       — Папа!       — Да, Марен? Испугалась?       Маленькие пальчики крепко вцепились в железную ногу.       — Ну что ты. Это же просто паровоз. Немного похож на дракона, помнишь, мы с тобой видели?       На руках она всегда успокаивалась.       — Помнишь?       — Нет…       — Маленькая моя.       На станции забили в колокол, и машинист дал сигнал.       — «Молния» до Лондона отходит через минуту!       — Готовим билеты, багаж, пожалуйста!       — Смотри, смотри, это Грозный Глаз! Настоящий!       — А почему он тут? Мне брат говорил, что ЗОТИ нас будет учить профессор Грюм!       — Дурак! Профессор Грюм — это не он, а она!       — Сам дурак! Мне брат говорил…       — А ну-ка посторонись, мелюзга! Смотрите, в школу не опоздайте. Вон вас уже великан дожидается.       — Это Хагрид! Мне брат говорил…       — Бежим!..       — Вот ведь обалдуи.       — Хочу к маме!       — Я тоже хочу к маме, Марен. Но сейчас мы поедем к деду. Он по тебе очень соскучился.       — А мама?       — А мама приедет на Рождество. У нее занятия. Ты же знаешь.       — Так до-олго…       — Ничего не поделаешь. Кто-то ведь должен учить юных волшебников защите от темных искусств, верно? А лучше нашей мамы с этим никто не справится.       — А я?       — И ты будешь учиться, когда немножко подрастешь.       — Но я хочу сейчас!       — Вот приедем к дедушке на Кейп-Рот, покажу тебе, как обращаться с кельпи. Только маме не говори!       Подмигнул здоровым глазом.       — Но сначала навестим кое-кого в Лондоне…       — Тедди!       — Да, Тедди. И дядю Римуса с тетей Дорой… Давай-ка, держись крепче, сейчас пойдем искать наше купе…       — Вам помочь, сэр?       — Давно бы чемодан отнес.       — Я имел в виду…       — Отстань!       С дочкой на руках Грюм сделал широкий шаг с платформы в вагон. * * *       — Как не долетел? Мистер Уизли!       — Мэгги, девочка, мне жаль, очень жаль, но…       — Нет! Нет!       — Я своими глазами видел. Они вдвоем, но тут вспышка и… Дальше все скрыли облака…       — А Наземникус? Он…       — Удрал.       — Нет, я не верю! Я вам не верю!       — Мэг, кажись, и я видел кое-что… ну, такое.       — Нет, это все бред, бред какой-то…       — Увы.       — Нет, мистер Уизли, скажите, что это не правда.       — Своими глазами, Маргарет.       — Римус?       — Волдеморт, Мэгги.       — Мэг, и я, кажись…       — Погоди, Рон. Ступай на кухню, скажи матери…       — Артур, что у вас тут происходит?!       — Молли… Аластор… — Дальше не продолжал.       — Мерлин всемогущий!       Мэгги стояла в дверях и смотрела, как толпа одинаковых мальчиков и девочек бросилась к упавшей в обморок миссис Уизли. * * *       Тук, тук, тук. Все продолжали суетиться вокруг растянувшейся на крыльце Молли.       — Мэг, помоги…       — Рон, идиот!       — Ой, прости, Мэг. Я… это…       — Рон!       — Прости, Гермиона…       — Идиот!       Никто и не заметил, как пошел дождь. По крыше, по подоконнику, над лесом. Она смотрела на звезды. Они исчезали одна за другой. Тук, тук, тук.       — Мэг… Мэг… Там… это…       — Ребята, сходите за спиритусом, нужно растереть ей виски…       — Папа…       — А?       — Что?! Он ей так и сказал?!       — Мерлин…       — Уизли, скотина!!!       Обернулась. Только один глаз успела вытереть кулаком. Ноги подкосились. Он подхватил ее и обнял, крепко-крепко, дышать не могла. И не хотела больше.       — Мэг, зайчонок! Зайчонок Мэг! Ну… Я здесь, здесь, здесь. Все в порядке. Напугал тебя скотина Уизли. Напугал. Ну… Что?       Вжалась в него, как могла, вцепилась до боли под ногтями.       — Потрепал нас Волдеморт немного, потрепал. Но это ничего. Заживет. Ш-ш…       — Ты… ты…       — Прости, быстрее не мог. Метлу просрал. Рухнул в какое-то болото. Прямо в гости к Королеве Фей.       — Аластор… * * *       — Мама, мама, а этот дракон похож на поезд!       — Какой?       — «Хогвартс-экспресс»!       В это Рождество в доме старика Хэмиша все было наперекосяк. Это он так считал. И повторял, улыбаясь в бороду: «Все наперекосяк!»       В лес он ходил сам, запропал так, что Банни сперва забеспокоилась. А потом и вовсе перепугалась, понапридумывала себе всего. Достучалась до Брауни (*), послала его искать. А вышло…       — Не ходить мне в клетчатой юбке! Мастер Хэмиш! Это же наш Брауни!       — Этот? — МакКиннон кивнул на макушку срубленной ели, где болтался обездвиженный карлик. — Ха-ха! Знаю! Он шпионил за мной!       — Да какое шпионил! Ночь на дворе, я за вами послала! Думала, уж не случилось ли чего!       — Ай, Банни! Бабы есть бабы!       — Вот волнуешься за вас, а вы бранитесь.       — Дедушка! — Из-за клетчатой юбки выскочила Марен.       — Уже приехали?       — А то все колобродите…       — Елка!       — Да! И преотличная! — Подхватил внучку. — Смотри, а вот и первая игрушка!       — Это кто?       — Это… Хм… Это мистер Брауни. Наш сосед. Сейчас мы его расколдуем и напоим чаем, а может и виски, чтобы он не обижался.       Скрипнула дверь.       — Предлагаю на чай время не тратить.       — Аластор!       — Я привез тут кое-чего.       — А! Мне все эти «кое-чего»! «Торфяной эльф», мой дорогой зять, и точка. Давайте-ка все в дом. С приездом. С приездом, Марен… Только что была здесь… Марен?       — Он смешной. А можно его кормить овсянкой?       — Марен, не думаю, что мистеру Брауни это понравится.       — Ну ма-а-а…       — Маргарет! Я думал, опять тебя ждать в самый притык! Обними своего старика! Вот и славно! А я Энгуса послал ждать тебя на самый мыс! * * *       Теперь елка стоит посреди гостиной. На ней и яблоки, и банты, и имбирные пряники. И Марен теперь можно развязать красные ленточки и съесть все сладости. Пряники Банни напекла вместе с мамой. Тут и Несси, и Энгус, и танцующие шотландцы, и волшебники, кого только нет, даже мистер Брауни в шляпе, того расколдовать не успели, сразу напоили виски и уложили спать на кухне под котлом.       Огонь в камине все тише. На столе отдыхают праздничные гусь и кабан. Мужчины уже в креслах, у них виски и разговор. МакКиннон только что в сотый раз похвастался новым спорраном из драконьей кожи. Грюм, хоть сам его и выбирал, но похвалил.       На медвежьей шкуре под елкой Мэгги и ее девочка — Марен. Смешно вышло, но обе в новых платьях, а Мэгги еще и с серебряной фибулой. Хэмиш сказал, ей веков десять.       — Как нынче первый курс, Мэгги?       — Такие бестолковые, даже не верю, что сама когда-то была, как они.       — Ха-ха… Как они, ты, конечно, не была, они — англичане.       — Опять старый Хэмиш за свой Флинг. (**)       — Заметь, про ирландцев я ничего не сказал.       — Дедушка, а ты станцуешь?       — Конечно, моя дорогая. И тебя научу!       — А через меч? (***)       — И через меч тоже!       — Честное слово, дедушка, ну зачем было дарить пятилетней девочке это?       — Что значит это? Отличный детский палаш!       — Еще ума хватило не заточить.       — Я было думал… Но…       — Дедушка!..       — Я танцевать хочу научиться!       — Что ж, танцевать, так танцевать, моя дорогая. Рождество, дери всех тролль… Где там она… Банни! Банни!       — Да, мастер Хэмиш.       — Где наша волынка?       — А не сидите ли вы на ней часом?       — Да… В том-то и дело, что нет. * * *       Свечка в детской — вот-вот и погаснет. Марен давно спит. С ней теперь папин мишка, под головой мягкая подушка, а мама укутала теплым одеялом. Папа гладил ее по голове, рассказывал про волшебников, драконов, кельпи и фейри. Летом они пойдут на цветущий брох смотреть, как…       Так и заснула. Хэмиш внизу снова ворчит на Банни. Замолк, кажется.       — Мерлин-Мерлин…       — Твой дед…       Грюм обнял жену, и та бесшумно перетекла на его колени. Только свеча заколыхалась. От нее бархат нового платья синий-синий…       — Неужели ты тогда и вправду решила, что я… что меня больше не будет с тобой?       — Почему ты вдруг об этом подумал? Не напоминай мне.       — Просто… Сейчас мы все вместе.       — Ты иногда… такие ассоциации…       — Какие уж есть, Мэг.       — Я… Да, я поверила. Но… Но не хотела верить.       — Мэгги…       — Что? Да, извини, но я тебе честно сказала.       — Я знаю. Мэгги…       — Марен разбудишь.       — Я ведь когда-то пообещал, что всегда буду с тобой…       — Наверное.       — Девчонка!       — Сам напросился!       — Когда-то я пообещал, что буду с тобой. И ты будешь со мной…       — Аластор…       Свеча погасла. Потянулся шлейфик белого дыма, фитиль затлел красным, но успел выхватить из темноты, как волшебник с магическим глазом и железной ногой целовал свою жену. * * *       Дождь кончился. За окном совсем тихо. На елке на красных ленточках покачиваются яблоки и имбирные пряники. Баран Энгус, и Несси, и шотландский танцор в килте…       И я скоро сяду в поезд. И он повезет меня туда, где ветра, дожди и туманы. И где среди цветущего вереска я снова буду искать их.       Я возвращаюсь.       И игра продолжается.