*
— Смотри, все очень просто. Ты всего лишь аккуратно — запомни, аккуратно! — переплетаешь их между собой, однако не забывай, что во всем нужна душа. Эти цветы, идущие на венок, не просто должны быть сорваны, лишены жизни. Они должны обрести новую. В этом самом венке. Если сделаешь все правильно, то чудо поможет тебе сохранить его вечным. — Чудо? Это ты про себя? — Это решать тебе. Чудом можешь быть и ты.*
После диалога с Аюштой Рилай множество раз пыталась сделать задуманное, однако что-то было не так. С ней что-то было не так. Каждый раз, когда она дотрагивалась до различных цветков, аккуратно срывала их, как учила Аюшта — все шло хорошо. Но стоило ей вернуться в свою обитель и начать переплетать их заново — они погибали. В её руках что-то живое, но умирающее превращалось в лед, холодный и безжизненный. Она должна была дать им надежду на иную жизнь, но ничего не получалось. Да, эти цветы были вечны, но в них не трепетала душа, как хотелось Рилай. Раз за разом, ошибка за ошибкой. И внутри неё полыхал пожар. Если бы он был реален, то Рилай уже растаяла бы, однако он был всего лишь внутри, и оттого был ужасней. Она не понимала, что это. Зависть или гнев? Обида или разочарование? А может все вместе? Очередная неудачная попытка. Цветок соскальзывает с её руки и превращается в кучу хрустальных осколков. У Рилай нет сил. Она не понимает почему не может контролировать свои способности в таком пустяковом деле. Стоило бы вновь спросить совета у Аюшты, но та разгневается, увидев её «достижения». Природа для неё сокровенна, и, если она узнает, что сама позволила Рилай рушить это сокровище, то будет корить себя. Стук раздался неожиданно. Она вздрогнула, начала быстрыми и ловкими движения смахивать кристальные льдинки, остатки цветка, под стол. Остальные неудачные экземпляры были укрыты в шкафу. Ей не хотелось, чтобы хоть один из союзников видел ее потуги. — Эй, если ты не откроешь, то я решу, что твое сердце совсем замерзло и пора спасать нашу невозмутимую особу. Э-э-эй! — Иду! Сначала Рилай даже не обратила внимания на знакомый тембр голоса, а после вздрогнула. Обычно он не приходит просто так, обычно он старается не говорить с ней. Слишком сильный для общения со слабыми. Она недовольно фыркнула, открывая дверь. Он взглянул на неё, недоумевая: — Что это с тобой? — Ничего, что-то случилось? — Все волнуются о тебе, поэтому отправили меня сюда. Помнишь же, что скоро вновь бой? Выступаем через два дня. — Это все? — Да… с тобой точно все хорошо? — это неожиданное проявление заботы застало её врасплох, поэтому она даже задуматься не успела, как ответила «Нет». И, кажется, Рилай пропустила момент, когда впустила его в дом и начала рассказывать о случившемся. Если бы сестра её увидела, то в жизни не поверила бы, что это не двойник. Потому Рилай никогда себя так не ведет — это участь Лины, как более эмоциональной из сестер. Свен слушал её молча, а потом вдруг задумался. Она ждала ответа, но он не спешил его давать. Девушка начинала злиться, хотела было его уже выпроводить и корила себя за все сказанное, однако он лишь сказал одно, а после встал и ушел. — Кажется, тебе не очень нравится то, что за спиной тебя зовут не самыми ласковыми словами. Да, отмороженная? У нас в арсенале было и «бездушная», «замерзшая сердцем», «неспособная на эмоции». А ты способная, оказывается. Не слушай нас. И в этот самый миг, стоя перед закрытой дверью, Рилай поняла, что он имел в виду. Раньше она считала, что их насмешки — глупость, они не оказывают никакого на неё влияние, то влияние было. Бессознательное. За все то время, что она пыталась сплести венок, она ни разу не вспомнила слова Аюшты, точнее не обратила внимания на те из них, в которых речь была о душе. Все так привыкли считать её бездушной, что она и сама стала таковой. В мыслях. И это оказало свое влияние. Кто бы сказал ей, что Свен донесет подобное? Причем, без всяких насмешек, а вполне серьезно. — Попытка не пытка. Когда она вновь принялась за дело, то все получалось иначе. Руки сами тянулись к цветку за цветков. Ей казалось, что они сами переплетаются. В её руках пульсировала жизнь живых созданий, доверившихся произволу. К чему же он мог привести? Она отгоняла от себя все негативные мысли, боясь испортить работу, которую почти завершила. Однако Рилай забыла про «чудо», а когда вспомнила — венок был готов. В её сердце закипала обида, она решила, что все было сделано зря. Но следовало лучше слушать Аюшту. Та говорила, что чудо будет после, что чудо сохранит его. Обида, закипавшая в девушке, перешла на венок и он стал покрываться инеем, но она вовремя остановилась. И тут её осенило…*
— Видишь, я же говорила, что чудо потом поможет. И чудо — это твой дар. — Спасибо. — Ой, не стоит, я же просто подсказала. К слову, не будешь же ты сама его носить? У него есть законный получатель, думаю, — загадочно улыбнувшись на прощание, Аюшта унеслась прочь, оставляя Рилай с мыслями наедине. У венка был получатель, и именно он помог его сплести.