Осознание

POV Raziel За время нашей разлуки я понял, как истосковался по младшему брату. Я даже подумывал о том, чтобы найти себе женщину. Но стоило мне представить хоть одну в своей постели, как я понимал, что не могу. Мне была омерзительна даже мысль о том, чтобы делить постель с кем-нибудь, кроме Рахаба. Я знал, что таких эмоций и ощущений мне не подарит больше никто. Потому что больше никто не любил меня так, как он. Следующая наша разлука на первый взгляд была для меня не столь мучительна. На первый — потому, что я практически не вспоминал о Рахабе. Спасибо за это Зефону, точнее, его клану... Заставить эту рыжую сволочь отвечать за свои действия было сложно, но всё-таки возможно. Но вот заставить его отвечать за действия его потомков было практически нереально, но я должен был это сделать, чтобы он сам и его клан продолжали меня бояться. Зефонимы не должны безнаказанно пересекать границы моих земель и пакостить моим детям. Практически всю ночь я тратил на эти разборки, так что днём мне хотелось просто отключить сознание и забыться. Ночь от ночи я становился всё более раздражительным и был близок к тому, чтобы просто явиться к Зефону домой и как следует ему врезать. Но это значило бы признать, что в моём арсенале не осталось других средств. Когда эта разборка закончилась — и она всё-таки закончилась моей победой — я неожиданно вспомнил о Рахабе. Его присутствие всегда успокаивало меня, и визит к нему казался мне лучшим способом восстановить моральное здоровье. Я заранее предупредил брата о своём появлении, так что он завершил все свои дела и был готов уделить своё время только мне, не отвлекаясь ни на что постороннее. Мы прошли в его покои в глубинах дворца, и брат выгнал всех посторонних. Мы остались одни. Первое, что я сделал — просто заключил его в крепкие объятия, уткнувшись носом ему в шею и вдыхая такой знакомый запах. В ответ он осторожно положил руки мне на спину. «Как же меня всё достало», - мысленно сказал я, легко касаясь его кожи губами. «Что произошло?» - спросил он. - Зефон, - ответил я уже вслух. Мы устроились на небольшом диване, я осторожно накрыл его руку своей и стал рассказывать об очередном конфликте с рыжим братом. Рахаб слушал очень внимательно, но не прерывал меня. Оказывается, всё это время мне нужно было вот так кому-то выговориться. Кому-то, кто обязательно поймёт, не отпустит ни одного язвительного или шутливого комментария. Я закончил повествование, описав, как всё-таки сумел заставить Зефона наказать своих потомков и даже принести мне извинения. - Я не сомневался в твоём успехе, Разиэль, - тихо сказал Рахаб. Я легко улыбнулся и погладил его руку. Потом неожиданно для самого себя спросил: - Ты думал обо мне? - Я всегда думаю о тебе. Каждый день. -Т огда странно, что я не слышал зова, - я усмехнулся. Рахаб смутился и опустил глаза, попытался отобрать у меня свою руку, но я не позволил. - Извини, - произнёс я. - Я не подумал. - Ты думаешь, я настолько похотлив, что... - Нет. Конечно, нет. Просто неудачно пошутил. Извини. Я ослабил хватку, давая понять, что, если он хочет, может убрать руку. Но он не убрал, но, тем не менее, по-прежнему не смотрел на меня. Некоторое время мы просто молчали. В том, что сидим вот так, рядом, было что-то настолько правильное, что мне казалось, окаменей мы сейчас оба до конца времён, я бы не возражал. Но всё же я чувствовал некоторую неловкость из-за своих необдуманных слов. Я потянулся к Рахабу и погладил его по щеке, он поднял на меня глаза. А потом я осторожно и легко поцеловал его. Он ответил, и тут я в полной мере осознал, как же мне не хватало его всё это время. Его взгляда, голоса, его нежной кожи под пальцами, его запаха... его любви. POV Rahab Разумеется, надолго моей обиды на Разиэля не хватило. В конечном итоге, он даже извинился, причём дважды. Сейчас я просто наслаждался тем, как он гладит языком мои зубы. Но ещё приятнее мне было то, что наши отношения во многом остались прежними, не свелись к постели. Мы по-прежнему можем говорить друг с другом о чём угодно без какого-либо стеснения. Сейчас наша близость казалась мне просто логическим развитием наших отношений, тем, что должно было рано или поздно случиться. Я так старался сделать всё, чтобы понимать его, чтобы наши души стали едины... я всё ещё не уверен в полном единстве наших душ, но единство тел — тоже хорошо, пусть и не совсем то, чего я хотел изначально. Надеюсь только, что Разиэль теперь не будет воспринимать меня как... кхм. Как одну из своих наложниц. Честно говоря, после той его фразы я испугался именно этого. Разиэль оторвался от моих губ и сделал то, чего я от него не ожидал — склонил голову мне на плечо, прикрыв глаза. Его когти легко щекотали меня за ухом, я осторожно приобнял его. - Как же мне тебя не хватало, - тихо проговорил он. Я ничего не ответил, в ответ склоняя голову к нему и наслаждаясь запахом его волос. - Ты надолго приехал? - спросил я через некоторое время. - На пару ночей. Хотел бы подольше, но не рискну сейчас оставлять клан. Зефонимы, конечно, присмирели, но мало ли что. - Я понимаю. Некоторое время мы просто сидели. Это было так необычно — чувствовать голову Разиэля, первого лейтенанта, старшего и сильнейшего из нас, на моём плече. Это казалось даже более странным, чем то, что он со мной спит. Такое его поведение казалось мне ещё более интимным, чем самые откровенные наши поцелуи. Мы долго сидели так и молчали, просто наслаждались теплом тел друг друга. Будь мы людьми, я бы наверняка задремал. Но, скосив глаза на лицо Разиэля, я снова увидел на нём это странное выражение, которое мне так не нравилось. Я хотел бы назвать его задумчивым, но что-то не позволяло. - Тебя что-то тревожит? - спросил я. - Что? - Разиэль немного рассеянно посмотрел на меня. - Нет, ничего. Я всем своим существом чувствовал, что он не искренен со мной. Но Разиэль не позволил мне задуматься над этим, я почувствовал, как он коснулся губами моей шеи, а потом легко укусил. Я чуть не застонал. Бездна, неужели в прошлый раз он заметил и запомнил? Тогда мне тоже следует быть более внимательным и отмечать, какие мои действия нравятся ему сильнее всего. Он привстал и захватил моё лицо в свои ладони, поцеловал глубоко, чувственно. Я подался ему навстречу, обнимая со спины. Он перевёл руки мне на грудь и нажал, заставляя откинуться назад. Разиэль навис надо мной и секунду просто смотрел мне в глаза таким взглядом, за который я отдал бы душу. Потом он погладил меня по щеке и осторожно коснулся губами подбородка, затем рта. Я зарылся пальцами в его волосы, не позволяя отстраниться, почувствовал, как его рука забралась под рубашку и начала медленно, волнующе поглаживать живот. «Хочешь знать, о чём я думаю?» - прозвучал его голос у меня в голове. «Разумеется». «Я жалею о том, что мы не решались сделать этого раньше». А я не жалел. Всё случилось именно тогда, когда должно было случиться. И наши отношения бы никогда не изменились, если бы Разиэль сам не решил их изменить. Я сам никогда бы даже не подумал об этом. И был бы счастлив тем, что есть. Так что же... я жалею о том, что всё изменилось? POV Raziel Одни только поцелуи брата дарили мне такое наслаждение, что становилось немного трудно дышать, а из груди рвался стон. Он снова лежал подо мной, покорный, жаждущий моих ласк. Божественные ощущения. И ведь это только начало... Как же я соскучился. Нет, как я истосковался по нему... как же я мог не чувствовать этого так долго? Я и раньше влюблялся, но никогда это не было так. Моё чувство к Рахабу было иного рода, чем прочие увлечения. Было ли дело в том, что для меня он оставался прежде всего другом и младшим братом, а потом уже любовником? Брат и любовник... как странно, что теперь я больше не считаю эти слова несовместимыми. И всё же... то, что моё чувство было иным, объяснялось тем, что он — мужчина и мой брат, или же тем, что это нечто большее, чем очередное увлечение? Ответ на этот вопрос даст только время. Как бы то ни было, разбираться в своих чувствах к тому, кого ты непосредственно сейчас, в данный конкретный момент, целуешь, довольно трудно. Да и зачем, если нам просто хорошо вместе? - Пойдём в спальню? - предложил я, чуть отстраняясь. - Тогда, - тихо выдохнул Рахаб, - тебе придётся с меня встать. Для начала. Я в ответ рассмеялся и поднялся, потом подал ему руку. Как же он был красив сейчас, уже немного встрёпанный, неровно дышащий и ласково улыбающийся мне. Только мне. Почему-то я уверен, что ни одна из его женщин не видела от него такой улыбки. И вряд ли он любил кого-то, кроме меня. От этой мысли становится неожиданно тепло в груди и хочется, подобно коту, прижаться к нему, тереться щекой о его щёку. А он будет стоять, не понимая смысла моих действий, но наслаждаться ими. Как же хочется, чтобы мой запах навечно остался на нём, как хочется поставить на нём своё клеймо, свою метку, отмечая, что он принадлежит мне и только мне. Но нельзя. Нельзя. Никто не должен знать. Он вкладывает свою руку в мою, и я резко привлекаю его к себе, снова целую. Не могу, просто не могу этого не сделать, когда он так близко. Хочется сказать какую-нибудь чушь, но лучше обойтись прикосновениями. Они намного красноречивее любых слов. «Мы дойдём до спальни?» - прозвучал в сознании насмешливый голос брата. «Нет, я тебя прямо тут изнасилую», - в тон ему ответил я. Однако через секунду я отстранился от него и даже позволил спокойно дойти до спальни. Никогда не был здесь раньше. Я заинтересованно оглядывался. Комната была удивительно маленькой и уютной. Брат любил окружать себя красивыми вещами, но не излишней роскошью. Впрочем, всё, что я заметил — несколько картин на стенах, какие-то безделушки на полках небольшого шкафчика. Я рассмотрю это потом. Всё это может подождать. Сейчас важен только он. Важно лишь то, что я снова желаю его. POV Rahab «Дожили», - подумал я. Мы с Разиэлем уже начинаем пошучивать над нашей близостью. Хотя мой вопрос был не совсем шуткой. Мой любимый вёл себя так, словно собирался взять меня там же, на диване. Несмотря на то, что в первый раз это было именно так, пока что мне хотелось бы заниматься любовью в специально отведённом для этого месте — то есть в спальне, на кровати. «Дожили», - ещё раз подумал я. Я уже начал размышлять о том, что будет, если Разиэлю захочется со мной... поэкспериментировать. Подумать о чём-то ещё мне уже не дали, обняв и опрокинув на кровать. Что же со мной такое? Откуда эта обречённость, когда он так близко? Но скоро все посторонние мысли исчезли, остались чистые ощущения от его прикосновений, его запаха. Я подавался ему навстречу, словно впитывая его всем своим существом. Я даже не понял, как мы оба оказались обнажены, но это и не имело особенного значения. Он умело ласкал меня, начисто лишая разума, и всё, что я мог — лишь прижимать его к себе, как самое дорогое сокровище. Он и был всегда самым дорогим для меня существом, но таким далёким, недоступным... и вот теперь он со мной, он касается меня, дарит мне такое удовольствие, что я начинаю любить его ещё сильнее, хотя, казалось бы, сильнее уже невозможно. Я и так отдаю ему всего себя, свои мысли, свою душу и тело. И сейчас я не жалею об этом. Разиэль начинает спускаться вниз, покрывая моё тело дорожкой из поцелуев. Я слышу его мысленный шёпот, он вновь восторгается моей красотой. Уже от этого можно сойти с ума, не говоря о том, что будет дальше... В прошлый раз мы выяснили, что каждый раз для меня как первый. То есть, конечно, я могу научить своё тело правильно реагировать, да и порог болевой чувствительности у вампира выше, чем у человека, но всё же в прошлый раз в начале мне снова было больно. Разиэль знает об этом, и поэтому я снова чувствую, как его язык касается моей промежности. Я практически кричу и непроизвольно выгибаюсь всем телом, его руки на моих бёдрах властно прижимают меня к простыням. Через некоторое время поток ощущений полностью заполняет меня, но я хочу ещё, мне уже всё равно, будет больно или нет, я хочу продолжения, хочу чувствовать его в себе и дарить ему удовольствие, такое же, как и он мне. Он проникает в моё тело медленно, чтобы не причинить лишней боли, я привлекаю его к себе, и наши губы снова соприкасаются в страстном поцелуе. Никогда бы не подумал, что это может быть так хорошо... И всё-таки это уже даётся мне легче, чем раньше, я привыкаю. Я быстрее принимаю его в себя и почти не чувствую боли. Разиэль что-то шепчет мне, но я не разбираю слов. Я и сам говорю что-то, не понимая смысла. Через какое-то время на речь дыхания не остаётся, с каждым нашим движением во моему телу словно проходит сладкая волна. Я чувствую, как пальцы Разиэля сжимают мою плоть, плачущую от вожделения, и мне кажется, что я целиком превращаюсь в сгусток дикого неконтролируемого желания, но желания не только получить, но и доставить удовольствие. Я слышу его голос. Ему тоже со мной хорошо. Будь это не так, разве он пришёл бы ко мне? POV Raziel Мои движения становились всё более быстрыми, я боялся полностью потерять над собой контроль и причинить боль Рахабу. В конечном итоге, я понятия не имел, что он чувствует, когда я проникаю в него. На краю сознания мелькнула мысль, что нам надо будет как-нибудь поменяться местами просто для того, чтобы я представлял себе, как это. Одно было несомненно — раз за разом мне было всё лучше с ним. Он оставался всё таким же восхитительно-узким, как и в первый раз, и я знал, что таким он будет всегда, но он учился правильно реагировать на меня, мне казалось, что наши тела действительно сливаются в одно. Мы учились понимать друг друга без слов, говорить на древнем языке страсти, сплавившей нас и объединившей наши желания, сделавшей правильным то, что прежде считалось запретным. Он снова достиг пика чуть раньше, чем я. Мои пальцы оказались запачканы его семенем, и это ещё больше усилило моё вожделение, позволив быстро последовать за ним. Он взял мою руку и поднёс к губам, целуя пальцы и касаясь их языком. Я в ответ спустился к его животу, вылизывая кожу. Я вообще был готов облизать и зацеловать его с ног до головы, будь он хоть в грязи вымазан. Я чувствовал, что Рахаба удивляет моё поведение, и ощущал себя порочным совратителем, но это чувство мне нравилось. Мне нравилось, что я научил его желать себя, нравилось, что он так охотно мне отдаётся. Я уже планировал, что буду делать с ним такие вещи, которых ещё ни с одной женщиной не вытворял. Но чуть позже. Я чувствую, что он ещё не до конца привык к переменам в наших отношениях. Нужно дать ему время. Он уснул раньше меня. А я долго лежал рядом, любуясь им, легко поглаживая его спутанные пряди, представляя, как завтра я буду помогать ему расчёсывать их, стоя за его спиной. Нет, это больше, чем просто страсть. Больше, чем просто влюблённость. - Я люблю тебя, - тихо прошептал я, закрывая глаза. Но он спал слишком крепко, чтобы меня услышать... Вечером мы проснулись практически одновременно. Первое, что я сделал — завёл руку ему за голову и притянул к себе. Мы легко поцеловались. «С пробуждением, Разиэль», - прозвучал его голос у меня в голове. «С пробуждением, Рахи», - отозвался я. Я прикрыл глаза. Вставать и вообще шевелиться категорически не хотелось. Вместо этого я обнял брата и прижался к нему. Почему-то пришла в голову мысль, что сегодня мы с кровати не встанем. Ну а, в сущности, зачем? Я сыт, он, полагаю, тоже. Впрочем, долго мы не пролежали: скоро я начал осторожно поглаживать его тело, а он — моё, мы изучали друг друга, показывали друг другу, какие прикосновения нам нравятся сильнее всего. И нет ничего удивительного, что в ходе такого времяпрепровождения мы скоро возжелали друг друга. POV Rahab В этот раз я не позволял себе потерять голову от страсти, помня, что я должен понять и запомнить, какие действия доставляют моему брату наибольшее удовольствие. Но это было очень, очень сложно, особенно когда он снова припал к моей шее, то целуя, то прикусывая кожу. Я непроизвольно сжал пальцы на его спине и услышал тихий вздох. - Больно? - обеспокоенно спросил я. - Хорошо, - отозвался он. - Ещё раз... Я снова провёл пальцами по его спине, легко надавливая когтями и оставляя на белой коже осторожные царапинки, пытаясь поточнее определить и запомнить место. Ага, прямо под лопатками. Брат взял меня за подбородок и снова завладел моими губами, я ответил, ощущая во рту слабый привкус крови, но я не мог понять, чьей именно. Проткнув его кожу когтями, в порыве страсти я притянул его на себя, мы прижались друг к другу так близко, что я ощущал, как неистово бьётся его сердце. Моя рука гладила его плечо, чувствуя напряжение крепких мышц. Как же мне нравилось подчиняться этим сильным рукам... Когда я уже был готов к самому главному, Разиэль вдруг отстранился, переводя дыхание. Я непонимающе смотрел на него. - Рахи, послушай... Я хочу знать, что ты чувствуешь, - сказал он. - В каком смысле — что я чувствую? Я же говорил тебе... - Не в этом смысле. Я хочу знать, что ты ощущаешь, когда отдаёшься мне. - Я не смогу этого описать. Он ласково погладил моё лицо и едва ощутимо коснулся моих губ своими, потом прошептал: - Я знаю. Я хочу это ощутить. Признаюсь, я не сразу понял, о чём именно он говорит. А, когда понял, не сразу смог это осознать и поверить. - То есть, ты хочешь, чтобы я... я тебя... Брат тихо засмеялся, зарываясь носом в мои волосы. Его дыхание щекотало кожу. - Тебе что, настолько претит это своеобразное нарушение субординации? Я хочу знать, каково этого, знать, что ты ощущаешь. В конце концов, тебе же это нравится, Рахи. Значит, должно понравиться и мне. Ты ведь сделаешь всё, чтобы так и было, верно? Я почувствовал, как кровь прилила к щекам от его слов. Хотя разумом я понимал, что чувство стыда в нашей ситуации уже граничит с глупостью, я ничего не мог с этим сделать. - Боюсь, в первый раз это не очень-то... - Не бойся, - он снова поцеловал меня долгим, чувственным и нежным поцелуем, его когти слегка оцарапали шею, отнимая у меня остатки разума, другая его рука прошлась по моей плоти, срывая с моих губ стон вожделения. Потом Разиэль обхватил меня двумя руками и перевернул, оказавшись снизу. - Сделай это, - от ли попросил, то ли приказал он. В любом случае, не послушаться я уже не мог. POV Raziel Всё-таки иногда Рахаб бывает до безобразия наивным, но именно это мне в нём и нравилось. Брат был довольно изменчив, в разных ситуациях он словно раскрывался с разных сторон. Я знал, что он может быть холодным и сдержанным правителем клана, может быть (правда, редко) вредным и колючим, как снег в метель, но со мной он был неизменно мягким и тихим. Он подстраивался под меня, под мои желания, но я прекрасно знал, что только под мои. Чтобы Рахаб прогнулся под кого-то ещё, даже под Каина — такого не бывало. Конечно, он всегда исправно выполнял приказы нашего Мастера, но Рахаб упорно не менялся, не становился таким, каким Каин хотел бы его видеть — холодным, отрешённым и равнодушным, сдержанным на эмоции. А теперь уже я не позволил бы ему таким стать. Рахаб перевернул меня на живот, я прикрыл глаза. Мне было интересно, что будет, если дать младшему полную свободу действий. Что ж, видимо, именно сейчас я и узнаю ответ на этот животрепещущий вопрос. Он не торопился, ласково касаясь пальцами сначала моей шеи, потом спины, прикусил кожу в найденном им чувствительном месте, стал опускаться ниже. Бездна, что же он так медлит? Мне уже хотелось просто перевернуться и снова взять его, несмотря на моё изначальное намерение. Клыки и когти вампира остры, и в этом есть как недостатки, так и достоинства. Когда расцарапываешь себе губы в кровь, её вкус может окончательно затуманить сознание. Но ещё лучше это могут сделать острые зубы, уже через секунду сменяющиеся губами, на чувствительной коже с внутренней стороны бедра. Я едва не вскрикнул, почувствовав это, но заставил себя лежать неподвижно. Потом почувствовал, как его язык прижался к коже и медленно приблизился ко входу в моё тело, а затем стал ласкать его нежно и в то же время жадно. Не сдерживаясь, я застонал в голос, чувствуя, как под пальцами сминается гладкий и прохладный синий шёлк, утопая в прежде не знакомых ощущениях. Интересно, неужели потом действительно будет больно? По всему телу разливалось тепло, я с трудом сдерживал желание протянуть руку к собственной плоти, чтобы испытать ещё более сильное удовольствие, но вместо этого я сказал брату, что уже пора. Он положил одну руку мне на спину, потом его изящная ладонь скользнула на бок, осторожно поглаживая кожу. Потом я почувствовал, как он начинает медленно проникать в моё тело. В первый момент я рефлекторно сжал мышцы, за что тотчас последовала расплата болью. Но мой заботливый любовник мгновенно почувствовал, что я веду себя неправильно, и остановился. Я сделал над собой усилие и снова расслабился. - Разиэль? - тихий, неуверенный шёпот. - Всё нормально. Продолжай. Я закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Боль практически сошла на нет, но и особо приятных ощущений пока не было тоже. Это было слишком непривычно, и я пока не знал, как к этому относиться. Но потом Рахаб осторожно двинулся внутри меня, и я почувствовал, насколько это приятно, пусть и немного больно. А потом он задел какую-то особо чувствительную точку внутри, и все прочие ощущения ушли, сменяясь чистым наслаждением. POV Rahab Мой страх исчез, начисто вытесненный желанием, едва я услышал первый стон Разиэля. В начале я ещё был осторожен, опасаясь, что ему будет больно, что он пожалеет о своём решении, но потом, услышав и почувствовав, как он реагирует на меня, я полностью отдался своему желанию и своим ощущениям. Я перестал думать о его удовольствии, заботясь только о собственном наслаждении. На краю сознания отражались наши стоны, и я знал, что всё делаю правильно. Напряжение постепенно достигало высшей точки, и я в последний раз толкнулся особенно глубоко, изливаясь в брата. Только теперь, когда острая волна удовольствия словно прочистила мозг, оставив после себя лёгкий откат и слабое головокружение, я в полной мере осознал, что только что произошло. Пусть и по его собственной просьбе, я овладел Разиэлем. От осознания этой несложной истины сознание захватила эйфория. Самые мои смелые, самые сокровенные мечты, которые я прятал даже от себя потому, что считал их слишком неправильными, исполнялись. Сам того не ведая, Разиэль позволял мне их исполнять. Чувствуя себя словно слегка захмелевшим, я вышел из него и, не зная, чему, рассмеялся. Брат засмеялся в ответ, заключая меня в крепкие объятия и целуя. Ах, что же он творил со мной одним языком... а уж когда он слегка прикусывал нижнюю губу клыками, мне каждый раз казалось, что я схожу с ума. Потому что всё, что мы делали, пусть и казавшееся таким правильным, на деле было безумием. И никому в здравом уме просто не могло быть так хорошо. Пальцы Разиэля запутались в моих волосах. Наверное, после его отъезда мне будет проще подстричься, чем расчесаться. Бездна, и о чём я думаю? Как я могу вообще о чём-то думать, когда он прижимает меня к своей шее, почти заставляя её целовать, когда я чувствую губами, как бьётся его пульс. Стоит только чуть сжать клыки — и на мой язык польётся сладкая кровь. Брат заставляет меня опускаться всё ниже, и я с запоздалым раскаянием понимаю, в чём дело — я не принёс ему нужного удовлетворения. Но я исправлюсь. Обязательно исправлюсь. Я снова обхватываю губами его алчущую ласки плоть, но на этот раз подхожу к делу вдумчивее, если можно так выразиться. Он позволил мне обладать собой, и я должен достойно отблагодарить его за это. И я благодарил, уделяя внимание каждой венке, каждой складочке, а его громкие стоны приносили мне моральное удовольствие, не менее сильное, чем недавно испытанное физическое. Похоть, один из великих грехов, столь осуждаемых человечеством, безвозвратно завладела мной. Но с точки зрения людей я и был греховным существом по своей сути, как бы ни выглядел и как бы себя ни вёл. Вампир, дитя ночи, убийца и мужеложец, посмевший возжелать собственного брата. Но разве мы были братьями, когда были людьми? Сомневаюсь. А мои дети, как я прекрасно знал, спят друг с другом. Так что не так уж и много было в моих действиях того, что могло считаться предосудительным. В конечном итоге, не я это начал. Но как же охотно и жадно продолжал... POV Raziel Да, это было красиво. Действительно красиво. Я даже сделал над собой усилие и приподнялся на локте, чтобы это видеть. Видеть, как самое дорогое и самое прекрасное существо из всех, что я знал, дарит мне наслаждение. Я осторожно поглаживал его спутавшиеся длинные волосы, сводившие меня с ума своей мягкостью, не в коем случае не направляя, просто давая понять не только голосом, но и жестами, как мне нравится то, что он делает. Да, это было безумно приятно — не только чувствовать, но и видеть. Он быстро, очень быстро учился. Его язык почти невесомо скользил по нежной коже, и, если бы я не сдерживал себя намеренно, меня не хватило бы надолго. Да, я сдерживал себя, желая растянуть удовольствие, хотя это и было немного глупо — в любом случае у нас была вся ночь и часть дня. С этой мыслью я всё-таки позволил себе достичь вершины, изливаясь прямо в рот Рахаба. Потом я резко притянул его к себе и поцеловал, высказывая немую благодарность за то, что он сделал. Некоторое время мы просто лежали, обнимая друг друга, и приходили в себя. Потом я проговорил, сам не знаю, зачем: - Знаешь, когда я впервые тебя увидел, то сначала подумал, что Каин обратил девушку. - Знаю. По-моему, вы все так подумали. - Это было даже не из-за внешнего вида, а из-за того, как ты держал себя. Ты был таким... - я запнулся, не в силах подобрать слово. - Ты словно стеснялся того, что вообще стоишь перед нами. Словно хотел стать тенью. Честно говоря, в тот миг я был близок к тому, чтобы начать презирать тебя. А потом я увидел тебя на тренировке и восхитился тому, как ты двигался — грациозно, плавно, словно танцуя. И, пусть на тот момент ты был слабейшим, ты был уверен в себе. Ты словно преобразился... Знаешь, я долго хотел, чтобы ты оставался для меня неразгаданным, этаким существом из другого мира, непознанным и таинственно-прекрасным. Но в конце концов любопытство победило. - Но ведь ты и сейчас знаешь обо мне не так уж много. Даже спустя четыреста лет, - с усмешкой ответил он. - В самом деле? - я тоже усмехнулся и прикусил кожу у него не шее, пощекотал когтем за ухом, желая доказать ошибочность его слов. Он почти призывно застонал. - Даже если так, - тихо проговорил я, - я не против узнать тебя ещё лучше. Я стал медленно опускаться по его телу вниз и руками, и ртом, вслушиваясь в тихие вздохи и пока ещё слабые, неуверенные стоны. Каждый раз я словно открывал его для себя заново. Да, он был прекрасен, совершенен, словно существо из другого мира. Холодного, как снег, чистого, как вода. Я не мог понять, откуда возникают подобные ассоциации. Но я и не хотел понимать. Я снова целую его и ловлю его дыхание, рваное, частое. А потом он словно обвивается вокруг меня, почти заставляет меня овладеть им. И мы одновременно достигаем вершины. Когда всё заканчивается, я прижимаю к себе его голову, пальцами расчёсывая спутанные волосы. Нам обоим надо немного отдохнуть перед продолжением. А оно обязательно будет, потому что никто не знает, когда мы сможем встретиться в следующий раз. POV Rahab Пока что этой ночи принадлежал статус лучшей в моей жизни. Она вся была наполнена тем, кого я так любил. Предел нашей выносливости был очень высок, но всё же не бесконечен. Мы не могли заниматься любовью непрерывно, но это было и к лучшему. Отдыхая, мы целовались, разговаривали или просто лежали рядом. В любом случае, мне было хорошо. Один раз Разиэль снова изъявил желание поменяться со мной местами. Ну, как поменяться — он всё равно был сверху. Но мне, разумеется, понравилось. Когда он уехал, мне показалось, что я перенёсся в северные пустоши клана Доумахим — настолько холодно и пусто мне стало без него. Словно он не только в переносном, но ещё и в прямом смысле забрал моё сердце. После того, как он покинул меня, я ещё долго стоял на одной из смотровых площадок дворца, вдыхая прохладный влажный воздух и глядя на дорогу, что соединяла земли наших кланов. Как бы я хотел отказаться от своего титула, от своей силы просто для того, чтобы быть с ним, чтобы видеть его каждую ночь. Однако я заставил себя не погружаться в переживание сердечных мук, а вернуться к делам клана. Но под утро мои мысли исправно возвращались к Разиэлю. Каждый раз, когда я приходил в свою спальню, я вспоминал всё, что было здесь в нашу последнюю встречу, и меня снова начинал терзать вопрос: кто я для него? Я вспоминал наше прощание. На третью ночь мы довольно долго помогали друг другу приводить себя в порядок. Я сидел на постели, а он — за моей спиной и медленно прочёсывал мои волосы. Периодически он тянулся к моему лицу и касался его губами. Потом я так же расчёсывал его. Это было волшебное чувство — видеть его таким расслабленным, умиротворённым и ласковым. Перед тем, как мы покинули спальню, он снова прижался ко мне и поцеловал. А потом я чинно и спокойно проводил его до границы города, позволив себе только обнять его на прощание, как делал это и раньше. И, когда я отстранился, я увидел в его глазах жуткую тоску. Уже через секунду он отвернулся, но я запомнил этот взгляд. Почему он так смотрел? Так, словно мы больше никогда не увидимся? И теперь каждый рассвет я чувствовал такую же тоску и не мог уснуть. Мне приходилось буквально заставлять себя засыпать, или, если это было совсем невозможно, идти работать с бумагами. Разиэль писал мне письма. Эту традицию мы завели уже давно — раз в месяц делиться новостями на бумаге, если не получалось увидеться лично. Но бумага была холодной, как и написанные на ней слова. Сколько я ни вчитывался в текст, пытаясь найти хоть намёк на то, что он тоскует по мне, я ясно видел, что эти письма ничем не отличаются от тех, что он писал мне раньше. Кто же я для него? Я знал, что просто не смогу спросить в лоб, любит ли он меня, потому что слишком боюсь отрицательного ответа. Можно, конечно, спросить по-другому, оставляя ему шанс на расплывчатый ответ, но будет ли это лучше той неопределённости, что есть сейчас? Я не знал.