Слушай голос Цвета

Безымянная Сестра и Оле как мать и невеста Младшего. Младший собирается вознести другую Сестру (любую по желанию исполнителя). Ревность, очернение соперницы, Безымянная учит неопытную Оле, как привязать Младшего к себе. — У неё Золото в Ядах! — рассерженно морщится Сестра. Оле испуганно поднимает ресницы. Наверное, это действительно… нехорошо — разрешать выйти наверх Сестре, которая не сможет даже любить мир, в который выйдет… Оле любит Безымянную, но то, что она сейчас предлагает… совсем нечестно. — Пурпур и Лазурь! Ты представляешь, что она там натворит? Оле вздрагивает всем телом. Пурпур и Лазурь, два цвета, от которых всегда было так больно… Можно ли допустить, чтобы там кому-то было так же? — Может быть, я смогу ему объяснить?.. — Ничего ты не сможешь, — устало вздыхает Сестра. — У неё уже скоро будет открыто третье сердце. Моя ветла сочится Пурпуром. И в твоём саду деревья — ты их видела хотя бы? Оле виновато прикрывает глаза. Видела. Очень хорошо видела. Там сейчас ярко, в саду, и красиво. Вот только выйти туда нельзя — даже приближаться больно… — Значит, его нужно… привязать? Сестра морщит нос. — У меня пока не получается. Но нельзя оставлять попытки. У меня… есть ещё одна мысль, на самый крайний случай, но мне не очень хочется это воплощать. Если ты поможешь, может быть, и не придётся. — Хорошо, я… попрошу его вывести кого-нибудь другого. — Ни в коем случае, что ты! Ничего у него не проси. Просьб он уже от всех наслушался дальше некуда, чего стоит одна Ире. Может, он потому и выбрал Юну, она-то точно просить ни о чём не станет… — Что же тогда делать? — Главное — он не должен понять, что ты от него чего-то хочешь. Он должен сам решить, что мы лучше неё. Почувствовать стыд за то, что сомневался в этом. Не говори о себе совсем, покажи ему, что он тебе важнее, чем ты себе. Предложи ему выйти самому… он должен оценить твою бескорыстность. Можешь упомянуть меня — если вдруг он забыл, у кого он родился, ему это может помочь вспомнить, — Безымянная нервно дёргает углом рта в короткой полуухмылке. — Всё-таки это… не совсем честно, — трясёт головой Оле. — Но ты действительно суждена ему, — голос Сестры теплеет. — Он не понял этого ещё, но разве ты сама не чувствуешь? Оле молчит. Кажется, да… ей говорили, что суждена, и ведь она видела его в окошко… — К тому же — Пурпур и Лазурь?.. Оле медленно кивает: — Хорошо, Старшая. Я попробую. — Радость моя, — Сестра садится рядом и гладит Оле по волосам. — Спасибо тебе. А я… наверное, всё же сделаю то, что решила. Если услышишь что-то… плохое обо мне — при случае скажи ему, что тебя это расстраивает. Оле бросает на Сестру испуганный взгляд. — Не бойся. На самом деле со мной не случится ничего страшного. По крайней мере, если всё получится… Ты же постараешься, чтобы получилось? — Хорошо, — покорно кивает та. Небо за окном плавно меняет оттенок, становясь едва заметно зеленоватым.