Hooligans

Я бесцельно прослонялся по пустым улицам все утро, а когда на них стало слишком людно - ушел в парк, пинать опавшую желтую листву. Хотелось тишины и покоя, чтобы подумать о том, что мне делать дальше, что нам всем делать теперь. Все то время, что прошло с момента нашего ареста, я пытался понять для себя, кто из нас стал предателем, но если подумать, то ни один из нас не был счастлив оказаться за решеткой, да и мотива ни у кого не было. В сущности, зачем было вызывать полицию? Билли и ко хотели крови, хотели поставить нас на колени, и смысла заявлять на нас в полицию у них не было, потому что это значило бы, что они нас боятся. Конечно, нужно все-таки навести справки, где они все были в тот вечер, но этот вариант казался явной пустышкой. Следующим, ясное дело, шел Дибс. Его моральный облик больше не вызывал у меня сомнений, он был весьма скользким типом, себе на уме, но если раньше я считал, что он такой только с чужими, то теперь стало понятно, что и свои для него ровным счетом ничего не значат. То, что он смог так сильно подставить Сержио, сделать грязную работу чужими руками, да еще и руками наших злейших врагов, шокировало меня очень сильно, и признаться до конца я от этого предательства не отошел даже сейчас. Было понятно, что он банально взревновал своего лучшего друга ко мне, к тому, что Серж стал уделять внимание и доверять не только ему, но и какому-то новому парню. Только вот почему Крис, никогда не боявшийся первым лезть в драку и говорить то, что думает, не поговорил с Сержем начистоту, не набил ему в конце концов морду, а взял, и ударил его по самому больному месту, да еще и руками Билли? Ведь Серж мог погибнуть в тот день ни за что, и это было очень страшно из-за реальности этой мысли. Да, все мы рискуем, вступая в драку, но мы бьемся за честь клуба, и мы готовы защитить своего брата и прийти на помощь, мы - банда. Сержио же пострадал за то, кем он есть, и никто из нас не смог бы ему помочь, а Дибс стоял и наблюдал за всем этим, и не сделал ничего, этому нет прощенья. Но вот как быть с тем, что было потом? Я видел, что он раскаивался, видел, что он правда готов смыть этот мерзкий поступок кровью, и глубокие тени под его глазами, свидетели бессонных ночей, были доказательством того, что совесть его еще не покинула, и мучает по ночам. Мог ли он не позвать Билли на пустырь, обмануть всех, а затем вызвать полицию, чтобы отвести от себя подозрения? Да, вполне мог, Крис для этого достаточно умен, и мне нужно выяснить, прав ли я, или эта догадка - тоже пустышка. В то, что привести легавых мог Бэн, Йен, Джей или кто-то еще, я не верил. У любого из них единственным мотивом для такого поступка был бы страх за свою шкуру, но ведь пришли они туда добровольно, и никто из них не предложил разойтись, пока не поздно, или что-то в этом роде. Нет, от копов им всем одни неприятности, этот вариант сразу вычеркиваю. Нужно было проверить банду Билли и Дибса, и тогда решать, что нам делать с ними. Я понял, что жутко устал и проголодался, когда вышел из парка, пробродив там добрых три часа. Ну логично, ведь от завтрака, приготовленного Сержем, я отказался, и сбежал, а за мыслями о предателе я совсем позабыл о том, что у меня на сегодня есть проблемка и поважнее. Я зашел в первый попавшийся паб, заказал пинту темного и традиционные фиш энд чипс, и насытившись вдоволь, задумался о Сержио. Пора было возвращаться к нему, я и так оставил его самого на целый день, хотя переехал к нему, чтобы заботиться, и хоть он и может что-то делать сам, лучше так не рисковать. Однако же находиться с ним в такой близости и не иметь возможности гладить его, целовать, спать в одной постели и заниматься любовью я дальше не мог, это было для меня настоящей пыткой. И, как показала прошлая ночь, не для меня одного. Пора было действовать, ведь не запретил же он мне поселиться с ним, хотя мог попросить об этом кого-то из парней, а, значит, он тоже ждет чего-то. Пора оправдать его ожидания. Я расплатился, оставив щедрые чаевые, и накинув куртку, вышел на освещенную фонарями улицу, чтобы отправиться к дому Сержио. Еще с лестничной площадки я услышал рев трибун и голос комментатора, возвещавший о том, что в ворота Вэст Хема будут пробивать одиннадцатиметровый. Из-за шума телевизора Серж не слышал, как я вошел в квартиру и захлопнул дверь, и встрепенулся только тогда, когда я появился в гостиной. Он полулежал на диване и пил пиво, я посмотрел на него, и, не говоря ни слова, снял с себя куртку и бросил ее на телевизор, закрыв тканью экран и заставив Сержио поперхнуться и сесть. - Хули ты творишь, там пенальти в наши ворота! - закричал он, но я не слушал. Я подошел к нему, забрал из его руки бутылку, и, сделав большой глоток, поставил ее на журнальный столик, а затем приблизился к Пиццорно вплотную, поставив правое колено на диван рядом с ним, и опустился на его колени, обвивая его шею руками и зарываясь пальцами в густые длинные волосы. Мгновение спустя я прильнул к его пахнущим хмелем и солодом губам, целуя его страстно, но не переходя границу, и едва его рот приоткрылся, а язык коснулся моего, я отстранился и посмотрел в его глаза. - Ты хочешь меня, Сержио? Он мотнул головой, стараясь отогнать наваждение, словно назойливую муху в августовский полдень, но это было бессмысленно, и он сам это знал. - Бляяять, Том, мы не должны, я же говорил тебе... Зачем ты мучаешь меня? Я взял его лицо в свои ладони, заставив посмотреть мне в глаза, и уткнулся своим лбом в его лоб. Мы оба дышали тяжелее, чем следовало бы, и я повторил вопрос, заранее зная ответ, потому что его ладони уже легли на мою задницу. - Ты хочешь меня? - Да, господи, да... - выдохнул он из последних сил, и сам меня поцеловал. Его руки поглаживали мою спину, забираясь под футболку и заставляя кожу покрываться мурашками, а меня ерзать у него на коленях. Мы целовались медленно, нежно, кайфуя просто от одного этого поцелуя, от прикосновения чужих губ, скольжения языка внутри чужого рта, и ничего больше для меня не существовало сейчас, кроме него и того дивана, на котором мы сидели. Когда его длинные пальцы начали забираться сзади под пояс джинсов, касаясь моей кожи, я откинул голову назад, подставив шею под его поцелуи, которыми он меня теперь щедро одаривал. Я поднял руки вверх, показывая ему, чтобы он снял с меня футболку, после чего привстал с колен, и стянул с Сержа его майку, и пока я отбрасывал ее в сторону, его язык уже скользил по моим соскам. Это становилось невыносимым, мое дыхание участилось, я был на пределе. Еще один поцелуй, и я сползаю на пол, к его ногам, развожу колени в стороны и поглаживаю внутреннюю поверхность бедер, а затем сжимаю в руке его член, заставляя его почти что кричать, благо матч продолжается, заглушая все вокруг. Я делаю это впервые, но это же мой Сержио, и поэтому каждое движение кажется правильным, ведь я столько мечтал об этом, а его стоны говорят мне, что я на верном пути. Продолжаю одной рукой дразнить его, поглаживая внутреннюю поверхность бедра, изредка не специально задевая его член, а второй скольжу по животу вверх, к тугому корсету, от которого нужно избавиться. Придерживаю одну сторону, и резко отлепляю обе липучки, обнажая покрасневшую кожу с не сошедшими еще синяками, хаотично целую его грудь и ребра, опускаюсь ниже и оттягиваю ткань штанов, обнажая наконец его член. Странно, но у меня не возникает никаких проблем с тем, чтобы взять его в рот, хотя геем я себя никогда не считал. Просто я хочу его всего, целиком, от макушки до кончиков пальцев, и я хочу сделать его моим. От этих необычных ощущений я сам возбуждаюсь еще больше, и пока скольжу по всей длине губами вверх и вниз, понимаю, что хочу большего. - Сержио, я хочу тебя, хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. - Повтори, - стонет он, фокусируя свой взгляд на мне и проводя рукой по моим волосам. - Трахни меня, Серж, я хочу этого. - Я не надеялся, что услышу от тебя такие слова, никогда, даже в самых смелых фантазиях. - Ты мечтал обо мне? - Да, черт побери, да, Том, ты меня с ума сводишь с самой первой нашей встречи... Он бормочет все это в мои губы вперемешку с поцелуями, пока мы не упираемся в кровать. Стягиваю с него штаны вместе с бельем, он толкает меня на постель и стягивает с меня остатки одежды, покрывает поцелуями низ живота, ласкает меня языком, заставляя метаться по кровати, а затем ложится сверху и после короткого поцелуя кладет мои ноги к себе на плечи. - Расслабься, Том, я постараюсь быть нежным, хотя за то, чтобы войти в тебя прямо сейчас, отдал бы многое. Он облизывает пальцы, и, приставив один ко мне, начинает проникать внутрь. Стараюсь думать о поцелуе, но странные ощущения не дают сосредоточиться. - Это так необходимо, Серж? Мне очень неприятно. - Ты все видел сам, хочешь, чтобы это оказалось в тебе без подготовки? - он улыбается, и мне становится легче. Наконец его пальцы выходят из меня, и я расслабляюсь. Смазка пахнет клубникой, и от ее прикосновения мне становится щекотно и холодно, а затем боль затмевает все. - Блять, Серж, вытаскивай, я тут рожу сейчас! - инстинктивно пытаюсь спихнуть его с себя, но Серж крепко держит меня за плечи. - Потерпи, Томми, сейчас станет легче, - он замирает, перестав продвигаться вперед, целует мой подбородок, шею, кадык, я думаю, что это уже все, и перестаю сопротивляться. Почувствовав это, Сержио входит в меня еще немного, и по моим щекам текут слезы. Я позволяю этому произойти, лишь судорожно глотаю воздух и сам того не замечая, царапаю ему спину. - Все, Томми, хуже уже не будет, сейчас станет хорошо, - он снова целует меня, утирает слезы, и начинает медленно двигаться во мне, я морщусь, но уже через несколько минут мечусь под ним, шепча его имя и забыв обо всем. Его рука умело ласкает меня, и я изливаюсь на свой живот, он прижимается ко мне, мы оба измазаны в моей сперме, Сержио проводит пальцем по моему животу и облизывает его, наслаждаясь моим вкусом, а через минуту резких и отрывистых движений кончает сам, заставляя меня выгнуться под ним от толчков его спермы, заполняющей меня изнутри. Он медленно выходит из меня, опускает мои ноги и прижимает меня к себе, и последнее, что я слышу перед тем, как уснуть, это его слова: - Блять, что же мы наделали, Томми... - Это был лучший секс в моей жизни, и я ни о чем не жалею, потому что люблю тебя, Серж. И мне похуй, что будет дальше, - плотнее прижимаюсь к его груди, слушая, как часто стучит его сердце. - Я не хочу больше тебя терять, Том. Он целует меня во влажный лоб, и я засыпаю. Эта ночь стоила того, и Серж стоит любых жертв с моей стороны, и если для того, чтобы быть с ним, мне придется выслушать миллион гомофобских шуточек - я готов, и выслушать, и ответить, мои кулаки давно чешутся в ожидании драки.