Ты знаешь, ты один мог бы нагрузить меня всем этим и не разозлить на всю жизнь. Лорел Гамильтон «Сны Инкуба»
Через час после их разговора Лидия прислала сообщение с точным временем и местом будущего интервью, назначенного на поздний вечер субботы в одной из довольно дорогих гостиниц Нью-Йорка. В том, чтобы общаться со звездами в более привычных для них условиях, Даниела не видела ничего странного, но что-то все же настораживало ее. Таинственный человек, чьего имени ей так и не удалось добиться у своего редактора, уже начинал раздражать ее своим высокомерием. Ведь зачем вообще все это задумывалось, если только не показать свое величие? Ну кто так себя ведет с обычной, ничем не примечательной, журналисткой?! Заказав билет для себя и Мингуса, которого оставлять с Хосе смысла все равно не было, Дани тяжело вздохнула, уже заранее предчувствуя все недовольство подростка предстоящей поездкой. До конца его каникул оставался всего лишь месяц, и ему совершенно не хотелось покидать солнечную Калифорнию и, естественно, свою новую подружку на любое, пусть даже самое непродолжительное время. И даже слова о том, что им потом предстоит учиться весь год вместе, вряд ли быстро подействуют на твердо уверенного в своих решениях мальчишку. Разговор с Хосе тоже будет явно не радостным. И она бы даже попросила его поехать вместе с ней и детьми, но прекрасно помнила о том, что в эти выходные у него должны быть съемки для одного из популярных на кабельном канале сериалов «Натиск». И, с учетом того, что герой Хосе в этот раз оставался в живых, пусть даже и был сильно ранен, он был счастлив. Ему не придется снова умирать на экране. Хотя за прошедшие годы он и стал в этом чуть ли не мастером, но быть живым ему нравилось больше. Заплакавшая Алексис вырвала Даниелу из собственных мыслей, пытаясь привлечь к себе ее внимание. Сегодня никак не получалось успокоить малышку больше, чем на несколько минут. Она вела себя беспокойно и капризничала без явных на то причин. Смерив у дочки температуру, которая оказалась слегка повышенной, Дани занервничала, не привыкшая к болезням своего ребенка. Алекс росла здоровой девочкой и, несмотря на то, что многие дети в ее возрасте часто болели, к ней это не относилось. Позвонив маме, Дани подробно описала ей все симптомы и получила вполне ожидаемый ответ – у Алекс режутся зубки. И с одолевающим малышку беспокойством сделать практически ничего невозможно. И это для Даниелы, живущей во все еще чужом для нее доме, с мужчиной, не являющимся отцом Алексис, было немного пугающе. Ведь Хосе не обязан терпеть ее вместе с ее шумными, не дающими ему покоя детьми. Кто знает, на сколько еще хватит у него сил, и когда он выставит за дверь хотя бы младшего Ридуса? Джойс, успевшая соскучиться по дочери и внучке, предложила по прилету в Нью-Йорк оставить Алекс у себя хотя бы на несколько недель. Поразмышляв всего минуту над высказанным матерью предложением, Дани согласилась. Почему бы и нет? Она редко просила ее о подобной помощи, слишком привыкла справляться со всем сама, но иногда и ей хотелось отдохнуть. Может быть, хотя бы новость о том, что следующие недели их никто не будет будить своим плачем по ночам, обрадует Хосе, и он воспримет ее отъезд в Нью-Йорк более благосклонно? Вот только сообщить ему об отлете сразу ей так и не удалось. Если Мингуса Дани успела поймать в течение дня и заявить ему о том, чтобы он собирал рюкзак, то Хосе, словно почуяв неладное, успел сбежать из дома по каким-то, явно придуманным, делам. Ближе к вечеру он вернулся вместе с Софи, о приезде которой он не предупреждал ничего не подозревавшую Даниелу. Оказалось, няню Хосе привез, чтобы устроить романтическое свидание, что сделать в доме, наполненном детьми, было сложно. И она просто не имела права испортить их вечер своими словами о необходимости поездки в родной город для какого-то, даже ей самой непонятного, интервью. Софи, уже давно имеющая дело с малышами, прекрасно знала, чем помочь Алекс, чтобы ослабить боль во время прорезывания зубок. И Хосе, заверив Дани в том, что нет причин для беспокойства, и что оставить дочку с лучшей няней на свете – это правильное решение, ведь это всего лишь на один вечер, вытащил вяло сопротивляющуюся девушку из дома. Уморительное кино, ужин в маленьком, но уютном ресторане, любимые Даниелой цветы и отсутствие фотовспышек, обычно сопровождающих ее, когда она раньше была с Норманом – это свидание, правда, стало одним из самых приятных для нее за прошедший год. Никто не дергал их, прося дать им автограф или сфотографироваться. Они никому, кроме друг друга, кажется, не были интересны. Но, черт, почему же тогда, даже находясь рядом с внимательно слушающим ее, улыбающимся только ей и любящим только ее мужчиной, она все равно мысленно возвращалась к тому, о ком, будучи невестой Хосе, уже не должна была даже думать?! Почему сердце все равно ныло от понимания, что, каким бы замечательным не был прикасающийся к ней Хосе, любит она все равно только мучающего ее Нормана? Только его с его грубыми руками; с его отращенными слишком сильно для съемок волосами; с его вечным синяком под глазом, только успевающим сойти и появляющимся вновь; с его маниакальной любовью к твиттеру и своим фанатам; и с его искренним смехом в глазах и лукавой улыбкой на губах. Чертов идеальный Ридус, разбивающий ее сердце на осколки, умудряющийся склеивать его вновь одним своим прищуренным взглядом из-под опущенных ресниц! - Дани, так что ты думаешь об этом? – взял ее за руку Хосе, выдернув из воспоминаний о прикосновениях к ней другого мужчины. И, кажется, она абсолютно была не в теме их разговора, потому что непонимающе уставилась на ожидающего от нее ответа мужчину и часто-часто захлопала длинными ресницами. – Ты меня вообще слушала? – нахмурился Хосе, сжав губы и выгнув в удивлении брови. - Частично, – призналась Дани, пожав плечами и скромно улыбнувшись. – Повторишь? Ради меня? - Я предлагал тебе поехать вместе со мной в субботу на съемки, оставив Алекс с Софи. Она свободна, я уже у нее спрашивал. Мингус вполне самостоятелен, чтобы побыть в выходные без нас. Главное, чтобы он не разнес мой дом, – добавив в конце, хмыкнул сияющий от того, что его услышали, Хосе. - Хм... – замялась Дани, пытаясь быстро сообразить, как же правильно рассказать о своей поездке. Ну почему сообщать что-то важное своим мужчинам всегда так сложно? Ведь Ридуса, из-за которого обычно нервничает Хосе, даже не будет в Нью-Йорк в это время. У него съемки в Джорджии, и у Хосе просто нет причин для волнения, но все равно было слишком трудно открыть рот и сказать, что если она куда и поедет, то точно не с ним на съемочную площадку. - Что «хм»?! - Мой редактор вынудила меня в эти выходные прилететь в Нью-Йорк, чтобы взять одно очень важное для журнала интервью, – отвела Даниела взгляд от изучающего ее лицо мужчины, по глазам которого легко можно было понять, что он не очень доволен услышанным. - У них что, больше некому это поручить? Что, ты должна провести в самолете шесть часов ради какого-то придурка? – отодвинувшись от Дани, Хосе сложил руки на груди и насупился, всем видом показывая свое отношение к этой новости. - Я сама Лидии об этом говорила, но она сказала, что он потребовал именно меня. И я не знаю почему, не спрашивай об этом, – предупредила один из его следующих вопросов Дани, кусая все более розовеющие с каждой минутой губы. У нее не было причин оправдываться перед ним. Это ее работа, которую она любит и которая приносит ей неплохой доход. Но почему-то все равно огорченный взгляд Хосе вызывал в ней желание вернуть его лицу радость и восторг от их, можно сказать, первого настоящего свидания. - Отлично, – буркнул продолжающий хмуриться Хосе. – И кто этот идиот? Он что, собрался открыть тебе тайны вселенной? И только ты сможешь донести их до людей? Ничего не понимаю! - Я тоже, но это моя работа, Хосе. Пожалуйста, сделай вид, что одобряешь это, и продолжим наслаждаться вечером. Это ведь всего два дня. В понедельник утром я вернусь обратно. Зато ты успеешь хоть немного отдохнуть от меня и детей. - Я не устал! Я не хочу, чтобы ты ехала! Тебе ведь придется встретиться с Ридусом, чтобы оставить с ним Мингуса. Я не хочу этого! – устало потер лицо Хосе. Он уже понимал, что не сможет ее уговорить не улетать, но и остановиться тоже не мог. Он не собирался ей когда-нибудь что-нибудь запрещать, но почему-то сейчас никак не мог заставить себя заткнуться. - Я тоже много чего не хочу, Хосе, – немного повысила голос Дани. Она понимала одолевающие его чувства, но не собиралась постоянно потакать ему, просто чтобы не обидеть. Она не его собственность! – Ты не можешь указывать мне, что делать, а что нет! Мингуса я отвезу к Хелене, если тебе это так интересно. А Алекс к своей маме. Ридуса-старшего в Нью-Йорке быть не должно. А теперь, если ты не возражаешь, я вызову такси, а ты расплатись по счету, – отодвинув стул, Дани встала из-за стола и, кивнув безмолвно открывшему рот Хосе, двинулась к выходу, доставая из сумочки телефон. Не так он себе представлял их свидание. Совершенно не так. В такси, по дороге домой, никто из них не произнес и слова. И как бы Хосе не смотрел в сторону отвернувшейся к окну Даниелы, она никак не реагировала на все его просящие взгляды. Обида на него читалась в каждом ее резком движении, в каждом жесте, в каждом слышном ему вздохе. И он ей тоже не доверял. Глупая ревность сжигала обоих ее мужчин изнутри. И она не знала, как еще могла доказать то, что была верна тому, с кем находилась в отношениях, и какие бы мысли не посещали ее голову, не стала бы причинять ему боль намеренно. Дом встретил их тишиной и темнотой. Мингус уже спал в своей комнате и, по рассказу Софи, вел себя весь вечер прилично, развлекая и ее, и Кейти, ушедшую всего час назад. Проверив Алекс, Дани удостоверилась в том, что, закрыв глазки, малышка спокойно лежала в своей кроватке. Видимо, ноющие весь день десны, после нанесенного на них няней охлаждающего геля, перестали мучить малышку, что позволило ей погрузиться в сон. Дани сама расплатилась с не сводящей с них обоих взгляда Софи и, предложив ей такси, на котором они приехали домой, попрощалась. Не удостоив упавшего на диван Хосе даже взглядом, Дани снова поднялась к себе в комнату, и негромко захлопнув дверь, прислонилась к ней спиной, вздыхая и зарываясь пальчиками в растрепавшиеся волосы. Как она не любила все эти ссоры. Дав себе минуту на передышку, она повернулась и потянулась к дверной ручке, чтобы спуститься вниз и поговорить с опечаленным Хосе, но услышала тихий стук. - Прости меня, – приоткрыв дверь, прошептал ее мужчина. – Я не должен был так реагировать на твои слова. - Я не развлекаться туда еду, Хосе, – кажется, она когда-то кому-то другому уже говорила это. - Я знаю. Прости. Я буду хорошим мальчиком, только не прогоняй меня и не игнорируй, как ты делала это весь этот час, пожалуйста, – мило улыбнулся ей Хосе, демонстрируя так любимые ею ямочки на своих щеках, прекрасно зная, как они действуют на нее. Дани протянула ему ладонь и втащила послушно последовавшего бы за ней куда угодно мужчину в свою комнату.Сексуальный потенциал в комнате зашкаливал за астрономические цифры. Даже почти обидно, что ничего не произойдёт. Лорел Гамильтон «Кафе лунатиков»
Гостиница, в которую вошла Дани, встретила ее ярким убранством и вежливыми служащими, готовыми к любому капризу каждого своего посетителя. Уточнив у администратора о том, какой именно номер заказан журналом, она поднялась на четвертый этаж и с трудом отыскала нужную дверь. И почему не провести интервью в ресторане или, на худой конец, где угодно, но только не в закрытом номере отеля? Постучав ради приличия, Дани воспользовалась собственным ключом, выданным ей на рецепции, и вошла в наполненное приглушенным светом помещение. Силуэт стоящего к ней спиной мужчины был знаком ей до боли, и первым ее желанием было бежать, не оглядываясь. - Привет... – медленно протянул он, обернувшись к ней, виновато глядя на нее из-под прикрывающей его серо-голубые глаза челки. Он улыбнулся ей, и это было слишком больно. Такой счастливой улыбки на его лице она уже не видела давно. Чему он так радовался? Тому, что смог обманным путем притащить ее в Нью-Йорк? Норман уже почти преодолел разделяющее их расстояние в несколько шагов, но Дани, сама того не осознавая, отодвигалась от него, пока не почувствовала спиной противоположную стену. Она выставила вперед руки, чтобы не дать ему и возможности прикоснуться к себе, но у него явно были другие планы. - Любишь? – спросил он, нависнув над ней, боясь, что даже несмотря на сказанные ею же самой слова, она, как всегда, оттолкнет его. Дождавшись от покрасневшей Даниелы слабого кивка, он нагнулся и, не закрывая глаз, потянулся к ней за поцелуем, по которому так отчаянно скучал все это время.