Почемучка

«Почему я даже не сопротивляюсь?» - единственная мысль, которая крутится в голове у Лео, когда напротив него стоит Эн и вроде бы как держит, не позволяя отвернуться. Ситуация до ужаса неловкая сложилась однажды утром в общежитии молодой группы VIXX, а если быть точнее – в ванной этого самого общежития. Проснувшись утром, Тэкун, как обычно, поплелся умываться. Закрываться парень не стал за неимением надобности, и спокойно себе начищал зубы, вспоминая, что у него по расписанию. У каждого мембера сегодня был свой график, и Тэкуну, кажется, выпал шанс немного отдохнуть с утра. За шумом воды, погруженный в свои мысли Лео не услышал, когда кто-то зашел и тихо обнял его сзади, но даже будучи слепым, парень мог с уверенностью сказать, что этим кем-то был Хакен. Расцепив свободной рукой слабый замок из пальцев лидера на животе, Чон принялся дальше начищать зубы, словно это было каким-то важным таинством. - Привет, - прозвучало у самого уха, отчего Лео немного вздрогнул, но от своего занятия не оторвался. Хакену явно не понравилось поведение донсэна, чего лидер и не собирался скрывать. Долго не раздумывая, Эн схватил младшего за руку, именно за ту, которой Чон совсем недавно отталкивал объятия лидера, и резко развернул парня к себе лицом. Лео на секунду замер, но почти сразу же продолжил свое «таинство», заставляя лидера жадно наблюдать за нехитрыми движениями зубной щетки у него за щекой. Лео тихо следил, как кадык Эна двигался то вверх, то вниз, стараясь не заглядывать старшему в глаза. Все это не могло продолжаться бесконечно, а Тэкуну уже пора было выплюнуть скопившуюся слюну, но лидер по-прежнему крепко держал его за запястье. И даже когда младший вытащил зубную щетку изо рта, порываясь снова повернуться к лидеру спиной, Ча не собирался двигаться с места, а уж тем более позволить донсэну отвернуться. Тэкун не мог ничего сделать, кроме как промычать, явно давая понять, что хочет высвободиться. Как ни странно, но лидер отпустил его руку, однако тут же ухватился за талию, сжимая в кулаках ткань футболки, словно так он запросто мог удержать взрослого парня. Почему-то Тэкун даже не сопротивлялся, хотя запросто мог выбраться, если бы захотел. Но парень продолжал стоять, запрокинув голову, пытаясь таким образом сдержать настойчивую слюну, смешавшуюся с зубной пастой, так и норовящую потечь изо рта. Несмотря на неудобность ракурса, Чон все еще продолжать сверлить Эна взглядом, словно колдуя, чтобы старший отпустил его сам. Однако зрительный контакт прервался вовсе, когда Тэкун запрокинул голову еще сильней и уже просто не мог дотянуться взглядом до Хакена, который, в свою очередь внезапно разжал правую ладонь и потянулся к лицу вокалиста, аккуратно вытирая средним пальцем образовавшуюся влагу в уголке рта донсэна. Из-за этого нехитрого движения Лео показалось, что он больше не может контролировать свое тело, словно полоумный, словно он уже не просто так не сопротивлялся, а уже внезапно не мог даже подумать о чем-то вроде сопротивления. Хакену, безусловно, понравился такой порядок вещей, и парень, долго не думая, сжал губы младшего пальцами так, чтобы уголки рта приблизились друг к другу, создавая на лице Лео некое подобие «бантика». На губы выступала слегка белесая жидкость, которую Хакен тут же принялся вытирать, жадно водя по губам Лео пальцами, а затем тыльной стороной ладони. Тэкун просто зажмурился и почти перестал дышать, сжимая губы в тонкую полосочку и ожидая каких-нибудь изменений. Когда сознание, казалось, готово уже было покинуть вокалиста, Эн отстранился, давая свободу загнанному в угол птенцу. Лео опомнился почти сразу, разворачиваясь к раковине и понимая, что может снова слышать шум воды. Пока он споласкивал рот от зубной пасты, лидер вымыл руки под душем, даже не собираясь искать какое-нибудь полотенце, чтобы вытереть их. Совсем скоро Тэкун наконец-то выключил воду, погружая себя и лидера в пугающую тишину. Было страшно теперь произнести хотя бы звук, зная, что он звонко удариться о стены ванной комнаты и резанет по ушам. Чон неуверенно развернулся, надеясь, что не увидит Хакена, хотя тот только что отражался в зеркале. Чуда не произошло, а вместо каких-либо слов Тэкун услышал лишь слегка звучный выдох, но опомниться не успел, как его губы, такие свежие и мокрые, были захвачены в плен чего-то сладкого, кажется, хотя Лео мог поклясться, что никогда не ел ничего подобного. Когда он понял, что это не завтрак, а губы лидера имеют такой своеобразный вкус, отпираться было уже поздно, да и вовсе не хотелось расставаться с этими приятными ощущениями. - Ты знаешь, - совсем тихо произнес Хакен, отстранившись от Лео буквально на пару сантиметров, - мы одни… Лео проглатывает тяжелый воздух, который так старательно вдыхал в него лидер несколькими секундами ранее, и этот воздух проваливается куда-то в пятки, щекоча по пути все тело. Ему не приходится вырываться только потому, что в этот раз Эн не держит силой, а просто улыбается вслед убегающему вокалисту. И все-таки они одни, а времени не так уж много, поэтому Хакен срывается с места, быстро догоняя донсэна, еще успев увидеть, как тот накрывается одеялом с головой. Довольно-таки странное решение для того, кто только что проснулся и так старательно пытался разбудить себя, начищая клыки бесящей зубной щеткой. Лидер Ча просто берет и по-хозяйски залазит под одеяло к Лео, который судорожно считает овец, надеясь, что по-быстренькому уснет. Но никакие овцы не помогали после продолжительного умывания, а если вспомнить еще и том, что произошло после, то спать расхочется вовсе. Суток так на трое. Лео закусывает губу, тут же вспоминая, что всего пару минут назад в этом месте прикасался лидер, и даже хочется заскулить, лишь бы засунуть куда-нибудь поглубже эти воспоминания, а заодно и того, кто виноват в их появлении. Тэкун жмется к стенке, но руке Эна достаточно места, чтобы найти лазейку и протиснуться вокалисту между ног. Ловкими пальцами старший слегка сжимает орган Лео, не пробираясь пока под белье, а просто играя, будто все еще давая младшему право выбора. - Почему? - шепотом спрашивает Лео, слегка дрожа. Ответа парень не получает скорее всего потому, что Эн счел этот вопрос риторическим, словно заданным самому себе. Хакен просто продолжает поглаживать бедра вокалиста, слегка царапая иногда, скорее даже впиваясь ногтями в кожу на ягодицах на несколько мгновений, но тут же отпуская и поглаживая, чтобы не было больно. Слегка сжав член младшего снова, лидер чувствует, как тот выгибается, стараясь скрыть это изо всех сил, что у Чона получается очень плохо. Правильнее даже было бы сказать, что у Чона не получается никак. -Ах, - еле слышно выдыхает Тэкун, но лидер замечает, - я не знаю. Хакен не ожидал такого резкого поворота, и даже в какую-то секунду подумал, что будет беспощадно сброшен с чужой кровати, но вместо этого почувствовал на себе увесистое тело младшего, а на губах мятный вкус зубной пасты. Тэкуна порядком трясет, он быстро разрывает поцелуй и утыкается лбом в подушку, продолжая задавать один и тот же вопрос куда-то в пустоту. - Почему? – мычит Лео, и бьется лбом о такую сейчас не кстати мягкую поверхность. Хотелось найти что-нибудь твердое, и хряснуться со всей силы головой, чтобы привести мысли в порядок, но как назло под рукой не было ничего твердого. - Почему я? – не унимался Лео, в то время как Эн снова запустил руку блуждать по ягодицам вокалиста. – У нас в общежитии аж четыре претендента, которые явно не будут против, так почему я? - Потому что это ты, - не думая ни секунды отвечает Хакен, поправляя челку младшего в надежде заглянуть тому в глаза, - потому что ни те четверо, ни миллиарды людей на земле не заменят тебя, такого вот… Такого тебя. – Плевать, что не очень убедительно. Снова рука лидера там, снова Лео стонет, по-прежнему стараясь скрыть свое возбуждение. И когда уже плохо получается что-то скрывать, Тэкун звучно выдыхает, словно отпуская все, что так долго держал в себе, и начинает двигать бедрами, ища при этом губы лидера, но тут же отворачиваясь и прогоняя Эна. Вокалист противоречит сам себе, то зло бормоча лидеру, чтобы тот убирался подальше, то сразу же, хватаясь за жаркое тело, просит продолжения. - Почему..? Почему я, почему? – не унимается Чон, будто снова колдуя, только на этот раз используя слова. Становится жарко и совсем уже не стыдно, Тэкун теряет остатки разума, сбрасывая их куда-то на пол вместе с одеялом. Младший замолкает и отворачивается, продолжая лишь двигать бедрами, и собираясь освободить себя от белья. Однако у Эна пока что не помутнел рассудок, и он прекрасно понимает и ощущает все происходящее. И это вовсе не то, что ему нужно. - Почему? – снова заводиться Лео, - почему ты останавливаешься? Хакену не весело просто наблюдать за тем, как кончит донсэн, возбужденный лишь прикосновениями, даже не дав зацеловать себя до смерти. Ча нужно было, чтобы у обоих сердце выскакивало из груди, чтобы оба потерялись в этой кровати и просто следовали друг за другом, не останавливаясь на какие-нибудь ненужные раздумья. - Ты… - выдавливает из себя стон Тэкун, зарываясь носом в подушку и не желая делать того, чего так хочет старший, - сволочь… - Громче, - умоляет Хакен, запустив руку под нижнее белье вокалиста, тут же вынимая обратно, и не разрешая забраться туда рукам Тэкуна. - Иди ты… - давится словами младший и от безысходности поворачивается на спину, сначала поджимая ноги к себе, а потом раздвигая как можно шире. Лео шарит по кровати в поисках рук лидера и когда находит, сжимает крепко-крепко, что Хакену даже кажется, что еще немного и косточки треснут и рассыплются, но он терпит. А когда хватка ослабевает, тут же высвобождается и снова начинает свою игру. Вокалист больше не может выбирать, ему нужно сейчас только одно – разрядка, поэтому он готов сделать что угодно, хоть убить, лишь бы посмаковать то приятное вязкое ощущение. Хакен наконец переходит к следующему этапу, который, по его мнению, Лео уже заслужил. Снимает белье медленно, любуясь и улыбаясь, словно кот, получивший то, чего так давно хотел. Лео только закатывает глаза и наслаждается поглаживаниями лидера, еле сдерживаясь, чтобы не заорать. Напрасно, ведь именно этого лидер и ждет больше всего. Ждет и, Ча уверен, обязательно дождется. Всему свое время, вот только Тэкун очень любит потянуть его. Но лидер заставляет донсэна быть порасторопней, и начать действовать в ускоренном режиме. Для Лео в ускоренном, а для всех других людей – в нормальном. Эн сначала блуждает по всему телу младшего своими руками, то теребя твердые соски, то сжимая или поглаживая возбужденный член, но постоянно останавливался, заставляя донсэна просить продолжения, а не просто наслаждаться тем, что подают на блюдечке. В очередной раз почувствовав руку лидера на своем члене, Тэкун выдохнул, непроизвольно делая резкие движения бедрами, чувствуя, что если не кончит сейчас, то просто умрет в муках. Хакен чувствует это и убирает руку, опускаясь на обнаженного донсэна и прикусывая понемногу кожу в разных местах. - Я не могу уже, - ноет еле слышно Тэкун, но Хакен словно оглохший старик пропускает все мимо ушей, - ты слышишь меня? – чуть громче, - Ча Хакен, очнись, я больше не могу! А лидеру словно плевать на все эти мольбы, и Лео неосознанно начинает выкрикивать, все, что так долго и упорно держал в себе, не ожидая от самого себя, что сможет говорить такое, что ему придется кричать, умоляя, лишь бы не сдохнуть прямо у себя на кровати от ужасной боли в паху. - Да возьми ты уже меня, стерва ненасытная, возьми и трахай, пока я снова не закричу так же громко в мольбах остановиться! Возьми, возьми меня сейчас же! Почему я должен кричать это, почему ты такой несносный, лидер Ча?! И лидер берет, наспех растянув младшего, сам уже не в силах ждать. Однако ему хватает смелости и сил заставить Тэкуна сделать ему минет, хотя тот и не особо сопротивляется, понимая, что дальше заходить было некуда, он в тупике, из которого нужно пытаться выбраться, чтобы иметь возможность снова и снова заходить в него. - Почему ты позволил? – настала очередь Эна почемучить. - Потому что, - слишком коротко и слишком понятно ответил младший. И возможно все у них сложилось бы проще, только вот Хакену позарез нужны шум и повышенная громкость, которые так сложно выбить из Тэкуна, но, как выяснилось, возможно. Что и собирается периодически делать лидер. А Лео внезапно понял, что совсем не против.