Забавно бы было?..

Такано не отпускал руки Онодеры, а последний уже и сопротивляться перестал. Странная атмосфера, странное ощущение... Сердце часто бьётся... – Ри-чан! – прозвучал звонкий, знакомый Онодере голос. Руки их сразу же расцепились. – Ан-кун! – удивлённо воскликнул Онодера, подбежав к другу. – Что ты здесь делаешь? – Такано нахмурился, взглянув на неизвестного. Выглядел этот «Ан-кун» слишком уж выделяющиеся по сравнению с привычными им редакторами: был ухожен до невозможности, ослепителен даже. Все волосы были собраны в хвост кроме двух локонов у лица. – Решил проведать тебя, – Масамунэ показалось, что что-то не так с этим парнем. – Я только вчера из Англии приехал, – взгляд тёмных глаз пал на главного редактора. Это был говорящий взгляд. Нечто типа «Проваливай», но с улыбкой. Лицо Такано коснулась гримаса презрения, он фыркнул. – До завтра, Онодера, – нарочно официально произнёс он, удаляясь. – Та... – Ритцу в порыве хотел было остановить начальника, но Ан остановил его, схватив за локоть. – Ты ведь не откажешь мне? – подмигнул блондин. – Что? – Ритцу взглянул на давнего друга, но, услышав стук закрывшихся дверей, вернул свой взгляд в сторону уже исчезнувшего начальника. На лице парня было разочарование, которое не ускользнуло от Кохинаты. Парень ещё издалека заметил их «рукопожатие». Он стал рассказывать Онодере о том, как было интересно в Англии, о впечатлениях – да, в общем, обо всём на свете. Друзья ведь так давно не виделись, и поговорить им было о чём! Кохината специально подбивал Ритцу на обсуждения, а не простой монолог, чтобы парень не отвлекался мыслями о том человеке. Думаю, бессмысленно говорить о том, что чувствовал Ан по отношению к Онодере. В какой-то момент он просто понял, что девушки его не интересуют, а вот Ритцу, наоборот, привлекает его внимание. Чем именно? Он был забавным. Его движения, манера речи и слова – всё было не таким, как у других знакомых Ан людей, Ритцу всегда был для него особенным. Вырос в богатой семье, но не был избалованным, он сам искал пути к своим целям. В отличии, к слову, от Кохинаты. Правда, слишком уж самоотверженно он добивался своего, не пытаясь принять помощи. И это в нём забавляло. Даже нет, не так. Ритцу был милым. Но это лишь часть того, что Ан в нём нравилось. Онодера был для него нечто большим, он был, можно сказать, кумиром! Его мысли Кохината считал идеальными, его рассуждения и мировоззрение всегда нравилось парню. Его некоторая наивность, его иногда ненужная серьёзность – иногда Ан хотелось просто забыть то, что он знает о жизни, иногда ему хотелось быть таким же, как и Ритцу – таким же слегка серьёзным, безобидным, милый и наивным. Однако оставалось просто любить его... И теперь, когда соперник показал своё лицо... Теперь точно пора действовать. – Ритцу? – Да? – Ты же помнишь, что я люблю тебя? – Ан сделал серьёзный вид. Ритцу был удивлён таким вопросом, таким утверждением, он замер, смутившись, глядя на друга. – Ч-что? – Просто помни это, и то, что я не собираюсь уступать, – Ан, улыбаясь, погладил тыльной стороной ладони щёку любимого и удалился, помахав на прощание рукой. Ритцу остолбенел, оставаясь на месте. Да уж, у Ан вышло отвлечь Онодеру от мыслей о Такано – теперь редактор думал лишь о словах друга. Да, он и ранее признавался любви, это было после того, как Ритцу расстался с сенпаем. И о расстовании Кохината знал. Ритцу ценил общение с Ан, как с другом, братом. Он в общем ценил этого человека в своей жизни, однако... Любить его? Нет, такого и быть не может. Наверное. Наверное? Разве есть какие-то сомнения в их отношениях? Нет и не должно быть! Но откуда тогда эта пульсация во всём теле? Если сравнивать, это не так, как с Такано, с ним всё по-другому, с ним сердце просто начинает выпрыгивать из груди, а тело гореть. А с Ан лишь пульсация и странный привкус во рту. Будто бы задыхается... О чём может думать человек, любящий одного человека, но услышавший признание от другого, близкого друга? От человека, который знает о тебе всё, и которого ты знаешь как свои пять пальцев. Хотя, видимо, Ритцу не так хорошо знает Ан, как думал... Он прекрасный, понимающий друг, но думать о том, что он любит тебя – это странно. Нет, Ритцу не казалось это как-то противоестественно и омерзительно, это было для него лишь удивительно и не подающимся его собственной логике. Он всё время считал Ан братом, он любил его как понимающего друга. В их дружбе Онодера был, скажем так, активом: именно он что-то придумывал, что-то рассказывал, что-то делал, Кохината лишь наблюдал, слушал, повторял, как ученик с наставником. Порой Ритцу казалось, что он берёт на себя слишком многое, но Ан на это лишь улыбался, убеждая, что всё «нормуль». Как-то раз их родители сообщили, что будь один из них девушкой – то их бы поженили. На что Ан громко рассмеялся, а после на ушко сообщил Онодере, что он был бы рад. Но всё это казалось какой-то шуткой. Ритцу прикрыл лицо рукой. – Боже... – прошептал он в пустоту. Успокоившись, он двинулся в сторону дома. Медленным размеренным шагом. Внимая тишину города, такую удивительную после тяжёлой работы в офисе; вдыхая свежий вечерний воздух. Не торопясь, добрался до дома. Он поднял голову, оказавшись у дверей. – Такано-сан? – он удивился, увидев начальника, выходящего на улицу. Всё в той же одежде, всё в том же пальто... Мужчина лишь нахмурил брови и кивнул, пройдя мимо Онодеры. – Такано-сан, постой! – он схватил мужчину за локоть, остановив. – Ты что-то хотел? – не шевельнувшись, глав. ред лишь двинул зрачками в сторону парня. – Я... – Ритцу замялся. Действительно, чего он хотел?.. Но, если он просто отпустит его, он уйдёт... – В магазин? – его щёки залились лёгким румянцем, он, было, посмотрел на Масамунэ, но сразу же отвернулся, не отпуская его руки. – Нет, – ответ удивил Онодеру, он снова поднял взгляд. – А куда?.. – осторожно спросил парень. – Проведать кота, – холодно ответил Такано, дёрнув рукой, тем самым освободившись. – К.. Ёкодзаве? – мысли Ритцу слегка спутались, парень сам не понимал, хотел ли отпустить его. – Да, – с вызовом ответил Масамунэ, взглянув прямо в зелёные глаза. Он заметил – или всё же хотел заметить – на лице Онодеры нотку отчаяния, но хотел, чтобы юноша сказал то, что – Такано или же Ритцу – хотел сказать. Но никакого ответа не последовало. Тогда Такано лишь молча хмыкнул и, развернувшись, ушёл. Ритцу не долго смотрел ему вслед. Даже дежавю какое-то от этого. Онодера выдохнул, последний раз взглянув на спину мужчины, по его телу пробежались мурашки, он вздрогнул и пошёл домой. Вечер намечался быть весёлым. Повсюду мысли, мыли, мысли! Почему именно сегодня все эти события решили свалиться на голову бедного парня? Быть может, это был какой-либо толчок к какому-то действию? Быть может, он должен был сказать что-то кому-то? Кому-то отказать, с кем-то согласиться... – Да пошло оно всё к чертям собачьим! – взбешённо рыкнул Онодера холодильнику и, съев пару припасённых суши, отправился спать. Отношения Онодеры и его начальника на том и не сдвинулись. Игнорирование. Когда-то Онодера этого-то и хотел, но... Но что-то как-то это обычное отношение «начальник-сотрудник» было совсем не таким притягательным, как казалось. Быть может, Ритцу лишь хотел внимания со стороны Такано? Как бы, упустил своё счастье когда-то, теперь сиди, мучайся, пытайся отбить обратно. Быть может, парню просто нравилась именно эта позиция – когда за ним ухаживают, пытаются отбить его расположение, оказывают различные знаки внимания. И теперь, когда это утрачено, жизнь будто и смысл свой потеряла. Как это ни грустно, а сие может оказаться правдой. Подобные мысли лишь удручали парня, но факт оставался фактом – невнимание со стороны Такано было не в радость. А что касалось Ан – то и он никуда не делся из головы Онодеры, просто мысли всё время бегали от одного к другому. Большее место в сознании, естественно, занимал Масамунэ. Кохината, как ни странно, где-то дней пять не давал о себе знать.