Две стороны одной медали

Что может быть хуже разлуки? Лишь смерть того, ради кого был проделан весь этот долгий, полный опасности путь. Осознанно бросая кого-то, человек надеется когда-нибудь встретиться вновь с тем, кого был вынужден оставить, имея на то свои причины. Но понимание допущенной ошибки в стремлении исправить её, сделает всё, чтобы вернуть прошлое, каким бы оно ни было. Любое, даже самое сложное приключение может казаться незначительным, когда желание вернуться пересиливает все страхи перед возможно печальным исходом, ожидающим в пути. И ведь обратная дорога бывает в разы сложнее той, что уже проделана, но она не отталкивает, лишь наоборот, заставляет двигаться быстрее, настойчивее, фанатичнее, возвращая утраченное и показывая, насколько ошибочно было всё, о чём гласили раздробленные мысли в голове перед уходом от тех, кого впоследствии хочется вернуть любой ценой. Но люди продолжают делать ошибки, продолжают причинять друг другу боль, продолжают вновь и вновь наступать на одни и те грабли лишь потому, что нам всегда нужно что-то делать. Мы, не переставая принимаем решения, от которых зависят судьбы наших близких, испытываем неконтролируемые чувства за их последствия, заставляющие страдать сильнее, нежели, если бы мы стояли в стороне и ничего не делали. Мы продолжаем любить, продолжаем делать больно, считая, что это ради чьего-то благо, прощаем, потому что иначе не можем и живём дальше, вновь и вновь повторяя замкнутый круг собственных ошибок и их исправлений. Но когда-нибудь приходиться осознать, что исправить ничего нельзя и уже произошедшее остаётся таким навсегда, не обращая внимания, насколько это приносит кому-то боль. Артур смотрел на Мерлина, не в силах сделать шаг или отойти назад, скрывшись за деревьями, наивно предполагая, что ещё можно повернуть всё вспять и, вернувшись обратно, он сможет найти своего друга таким, каким помнил, покидая его больше года назад, но он продолжал стоять. Сердце едва ли не разбивалось вдребезги от скорости, с которой отбивало ритм, неподвластный ему, но в какой-то миг, Артур смог мыслить здраво. Девушка, сделавшая это, попыталась скрыться, воспользовавшись невозможностью принца схватить её, но лишь несколько шагов от истекающего кровью Мерлина и Пендрагон свалил её с ног. Несколько раз ударив её по лицу, пытаясь облегчить свою боль, но услышав голос друга, быстро подошёл к нему. — Мерлин! — приподнял его голову Артур, глядя на бледнеющее лицо юноши, ставшего для него другим человеком, похожим на изображение того, кого когда-то увидел в пещере Альтамира. — Ты ведь можешь исцелиться. Скажи, что можешь! Я не могу и не хочу терять друга тогда, когда только что снова обрёл его. Я не для того проделал весь этот путь, чтобы увидеть, как ты умрёшь на моих глазах. Слышишь меня? — Не верю своим глазам, — шептал он, кашляя кровью. — Ты всё-таки пришёл, нашёл нас. Я, кажется, уже давно потерял надежду, но маленькую её частичку держал в своём сердце, надеясь, что ты жив и когда-нибудь найдёшь путь обратно. — Как можно было не найти путь к тебе, когда твои письма освещали весь лес, лучше звёзд и луны, — старался вести себя как ни в чём не бывало Артур, но у него это выходило с большим трудом, и порой слёзы скатывались с глаз, опускаясь на раненного друга. Мерлину это напомнило ночь ещё в прошлой жизни, когда он только-только рассказал принцу свой секрет и был готов покинуть его, пока разбойники не помешали планам и не заставили бороться за жизнь наследника престола. Он не мог забыть как изо всех сил пытался спасти его, даже в Камелот привёз, и лишь чудо спасло его, когда слёзы мага связали их незримой нитью, создав ту связь, которая лишь подтвердила, что они две стороны одной медали. — Я боялся, что отказ от веры в тебя может никогда не вернуть тебя. Прости, что переставал верить…. — Я вернулся. Больше никогда не оставлю ни тебя, ни Гвеневру. Вы моя семья и без вас я не представляю, как буду жить дальше, — твердил он, сжимая руку друга. — Я буду скучать. — Не говори так, — не переставал надеяться Артур, даже не представляя, что Мерлин может умереть. В голове не укладывалось, что Великий маг может принять смерть настолько нелепую, не поддающуюся легендам, приданиям и пророчеству. Тем более что об этом они ни слова не говорили. Во всех услышанных Артуром историй, которые ему поведала пещера Альтамира, жизнь Мерлина обрывалась, но дальше не упоминалось ничего, словно он испарялся, превращаясь во что-то необъяснимое. Всё выглядело так, словно маг растворился в воздухе, но даже это произошло через многие десятки лет. — Я наконец понял, почему ты так изменился, почему хотел покинуть Камелот, почему знал о Моргане, почему отдалился от меня. Теперь я всё знаю, понимаю, что это твоя не первая жизнь и пусть мне сложно представить, что ты испытывал, глядя как всё, что ты любишь погибает, но я обещаю, что этого не повторится. Больше не увидишь ничего подобного. Вместе мы справимся. — Я всегда защищал тебя, всегда был на твоей стороне, даже, когда делал вид, что это не так. Такая уж у меня натура, — всё тише говорил Мерлин, чувствуя как силы уходят, он слабеет и ничего не может с этим сделать, даже имея в своём арсенале невиданную силу, становящуюся бесполезной, когда дело касается собственной жизни. — Ты представить не можешь, как сложно мне было, когда я впервые утратил связь с тобой, когда собственный отец отнял жизнь сына. Казалось, весь мир потерял всякий смысл, я не мог дальше жить, терзая себя за беспомощность. Хотелось бросить всё и всех и потратить вечность, чтобы найти способ подарить тебе новую жизнь, и я мог это сделать, верю, что мог, но не стал. В какой-то миг я отпустил тебя, — плакал Мерлин, вспоминая всё, что когда-либо ему приходилось пережить. Минувшие годы были для него крайне сложными и лишь сейчас, когда Артур всё знает и он рядом, юноша хотел ему рассказать всё, пока есть время. Принц должен обо всём знать, услышать из его уст, ведь в письмах о таком нельзя рассказать, чтобы действительно поведать, какой была жизнь до и после смерти самого близкого друга Великого мага. — Мне казалось, что Камелот важнее. Прости меня. Я посчитал, что не могу погубить дело твоей жизни, ведь, даже тогда, ты делал всё, что в твоих силах, ради установления мира в королевстве. И если бы я посвятил себя твоему спасению, всё было бы кончено. Я позволил тебе умереть, чтобы дать жизнь памяти, остававшейся во всех, кто знал и верил в своего будущего короля. Мне казалось, я поступаю верно, но моя самоуверенность погубила всё, чего я пытался достичь. Королевство пало, потому что я не был так хорош, как ты. Камелот не мог жить с лже-королём, каким я стал во имя тебя и мир пал под гнётом войны, а позже, пришёл Проклятый король, отобравший остатки жизни на земле. Я не справился, прости меня…. — Тебе не за что просить прощение, — уверял Артур, не зная, что и сказать. Чувства наполнили сердце, и он лишь проливал слёзы, теряя надежду на жизнь друга, потому что Мерлин прощался, пытаясь объяснить всё, что делал перед тем, как навсегда оставит его. Он пытался облегчить душу, словно грешник перед дверью к адскому пламени, но принц знал, что ему не в чем каяться. — Я сделал столько ошибок, о которых буду жалеть до конца своих дней. Я причинял тебе боль, даже не пытаясь извиниться, что-то исправить. Ты должен меня ненавидеть. — Я простил тебя, — продолжал Мерлин. — Я понял — мы по-прежнему связаны, и так было всегда. Жить в отрицании того, что мы должны отдалиться друг от друга и забыть то, что должны свершить, терзало меня. Ты ушёл, потому что я не принимал тебя, не позволял себе простить за ошибки, которых сам сотворил не меньше тебя, — сказал он и сделал небольшую паузу. Артур с ужасом предположил, что Мерлин больше не с ним, потому как он прикрыл глаза и больше не дышал, но вскоре, друг вернулся. — Я заставил твою дочь и своего сына отправиться в мир, о котором ничего не знал, пока не увидел его своими глазами. Я не знаю, вернутся ли они к нам, мне приходилось лишь верить в это, чтобы окончательно не сойти с ума, но мне неизвестна их судьба. Они оказались там, потому что я пытался их защитить в случае, если нам не удастся спасти наш мир…. — Я бы сделал то же самое, — твёрдо заявил Артур. — Я бы сделал всё, что бы спасти их. — Я боялся, ты осудишь меня, как это делала Гвен. Услышав это имя, принц на мгновение испытал удовлетворение, теперь точно зная, что со времени последнего письма, его возлюбленная по-прежнему жива, но приближавшаяся смерть Мерлина вернула его к нему. — Я не имею право судить тебя, — говорил он. — А ты не можешь просто взять и покинуть меня. Не делай этого. Ты же маг, найди способ всё исправить. Ты же можешь! Скажи, что нужно принести: какую-нибудь редкую траву или магический эликсир. Я всё сделаю, только попроси! Артур пытался не терять надежду, но с каждой секундой она уходила. Вдохи Мерлина становились всё тяжелее, реже и реже. Похоже, маг не верил в своё спасение. — Позаботься о Камелоте…. — Я не сделаю этого без тебя! — Это мне не удалось спасти Камелот без твоей помощи. А у тебя всё выйдет, потому что я верю, в тебя и всегда верил. И в этом я не одинок. — Не прощайся со мной, прошу тебя, — не переставал просить Артур, осознавая приближавшийся конец. — Никому не пожелаю прощаться. Прости, что поставил тебя в такое положение. Знаю, это невыносимо больно и сложно, но ты справишься лучше, чем я, сделаешь правильный выбор. Твоя судьба возглавить Камелот, создать Альбион и принести мир. Удачи….. — Мерлин, не уходи! Прошу тебя, вернись! — кричал Артур, но было поздно. Волшебник лежал с открытыми глазами, будто бы глядя на него, смиренно и спокойно приняв смерть, ведь на лице не было и капли страха. Он просто ушёл, но это не спасало принца от безысходности, ужаса, проникающего в каждую частичку его тела, он был повержен, и это произошло не в битве, важность которой бы определило исход судеб миллионов людей. Артур потерял его, свою вторую половину медали, воссоединения с которой уже не произойдёт никогда. Продолжая держать голову волшебника в своих руках, молодой воин смотрел на него, не позволяя себе закрыть безжизненные глаза, что означало бы смерть друга. Пендрагон, будто оставлял надежду на то, чего уже не будет, никак не соглашаясь смириться с неизбежным. Крик, разносившийся по округе, привлёк к себе внимание друзей, сбежавшихся на него. Они посчитали, что Мерлин вновь не сдержался, окунувшись в темноту своей сущности, неосознанно причиняя боль подвернувшемуся на пути путнику, но предположить подобного не ожидал никто. Гвен, увидев окровавленного волшебника на руках у давно потерянного возлюбленного, потеряла дар речи. Она, не переставая, смотрела то на Артура, то на Мерлина и не знала, что сказать, пытаясь справиться с бурей эмоций и необъяснимости случившегося, но увидев в нескольких шагах от них Лару, причина увиденного пришла сама по себе. — Артур! — смогла выговорить она и обняла его. — Его больше нет! Я опоздал, не успел спасти его!- твердил он, не отпуская любимую. Он не мог поверить в случившееся. — Артур, — ничего другого не могла сказать Гвеневра, стараясь не видеть открытых глаз Мерлина. Она была в замешательстве, чего не скажешь о рыцарях, в ту же минуту схвативших приходившую в себя девушку. — Я знал, что она наш враг, но он…. Ярик был зол на себя, что не заставил понять Мерлина, кого он привёл в свою семью и хотел убить предателя на месте, но Ланселот, чьё лицо не скрывало ни единой эмоции от смерти друга, остановил его. — Нужно узнать, кто она и зачем…. Рыцарь не смог договорить и отвернулся, скрывая слёзы. — Не сложно догадаться, что ей нужны камни. Ведь так? — продолжал Ярик, рука которого стремилась причинить боль Ларе. Девушка никогда не нравилась ему, и теперь его уже ничто не могло остановить. — Пусть сама скажет! — настоял Леон, пытаясь выглядеть как всегда собранным и трезвомыслящим. — Я не хотела, — попыталась объяснить Лара, но тут же получила удар по лицу от Ярика, которого тут же отвели в сторону Натаниэль и Эндрю. Гвен и Артур не обращали на происходящее внимания, не отпуская Мерлина, и друг друга, пытаясь в сложный момент быть вместе. — Я убью её, — кричал Ярик, вырываясь. — У меня не было выбора! Мне приказали! — оправилась от удара девушка, вытирая кровоточащую губу и сожалея о сделанном. — Кто? — твёрдо спросил Леон, единственный остававшийся в состоянии вести разговор. — Охотник, — ответила она. — Он приказал следить за вами, сообщать местонахождение, украсть кристаллы и доставить их ему. — Но нужно три кристалла! — Моргауза знала о его местонахождении и поэтому сама пошла за ним. Мне же оставалось убить Мерлина, чтобы он не смог воспользоваться силой сердец радуги, а уже наделённая сила, после его смерти, вернётся обратно в кристаллы, пока их полная сила не перейдёт другому. — Моргане? — выкрикнул Артур, услышав о своей сестре. — Да, — кивнула она. — Она очень боится Мерлина, он представляет угрозу, потому что слишком близок к цели, поэтому, ей нужно, чтобы я действовала быстро. — И ты это сделала, — тихо сказала Гвен. — Теперь я могу убить её? — просил Ярик. — Не выйдет, — опустила голову она. — Я попробую, — раздражённо продолжал он. — Нельзя убить того, кто уже мёртв, — сказала Лара. — Меня убили за несколько недель до того, как я встретила вас. Грязевые солдаты Морганы пришли в нашу деревню, желая отобрать всё, что у нас было. Так ведьма показывала, как ненавидит обычных людей, напоминает, насколько жестоко обходились все годы с её народом, и обещала, что так будет со всеми. Пытаясь защитить детей, я попыталась убить солдат, но это было невозможно. Меня казнили в назидание другим. Мои дети остались совсем одни и, когда охотники предложили вернуться, я согласилась. Мать пойдёт на любые жертвы, ради своего ребёнка и я сделала выбор. Мне пришлось так поступить с Мерлином, но я не выполнила приказ, не принесла кристаллы и теперь меня ожидает то, что произошло в моей деревне. Я умру и так и не сумею защитить детей. — Ты не заслуживаешь сострадания, — сказал Артур стальным, безжизненным голосом. — Губить окружающих ради спасения своих близких…. — А как бы вы поступили? — не выдержала она. — Разве не попробовали? — Надеюсь, ты умрёшь в муках, — нисколько не сочувствовал ей принц. — Зная, что дети умрут. — Ты должен был защитить нас от своей сумасшедшей сестры! — закричала она, чувствуя, как рука чернеет. — Всё, что происходит вокруг, твоих рук дела. Не будь ты мягкосердечным и Моргана бы не смогла зайти так далеко, но ты и Утер слишком слабы, чтобы уничтожить особу королевской крови, свою семью. И теперь получайте, что должны. Камелот пал и его не спасти, потому что Мерлина больше нет, а без него ты никто. Пока он умирал, я слышала всё, о чём он говорил, и поняла, что ты должен был умереть, а не он. Без Артура Пендрагона мир был бы лучше и мне жаль, что я забрала жизнь не того человека. Лара быстро умирала. Её лицо, руки и ноги темнели и в какой-то миг превратились в пепел и девушка, отнявшая жизнь Мерлина, испарилась, вернувшись туда, откуда пришла. — Что нам теперь делать? — спросил Леон. — Всё кончено? — Я не верю, что это произошло, — смотрел на тело юноши Эндрю. — Моего друга больше нет. — Как вообще он мог дать себе навредить и тем более убить? — не понимал Ярик. — Он же должен был понять, что Лара врёт. Неужели он настолько глуп? — Прекрати, — попросил Ланселот. — Это не укладывается в голове. Мы пережили столько сражений и, что бы всё так…. — Может, ещё не всё потеряно, — вдруг сказал Артур, обратив на себя внимание остальных. — О чём ты? — заинтересовалась Гвеневра, всё ещё не отходя от Мерлина. — Как я мог быть настолько глуп! — вспомнил Артур. — В моей голове столько знаний, подаренных пещерой Альтамирой. Я должен был найти способ. И он есть. Чёрт возьми, он есть. — Есть? — не поверила девушка, приободрившись, видя, насколько поверил в свой план Артур. — Сердцами радуги может воспользоваться не только маг. Даже обычный человек, как я и вы, в состоянии соединить их. Сила, которую должен был получить Мерлин, я не обрету, она предназначена лишь для волшебника, но у меня будет возможность получить одно заветное желание, благодаря которому, Мерлин вернётся к жизни, но…. — Что это значит? — напряглась Гвен. — Всему есть своя цена, — менее восторженно ответил он. — Если ты скажешь, что в природе должен быть баланс, то, даже не смей, — не хотела даже слышать она. — Цена другая. — Какая же? — Не знаю. В моих знаниях об этом ничего нет, но я сделаю всё, чтобы Мерлин был с нами. — Но есть одна проблема, — вспомнил слова Лары Ланселот. — Моргауза уже пошла за кристаллом! — Тогда нам нужно поторопиться!