Достучаться до миров

      Обычное утро перестало быть таковым, когда за завтраком Всеотец объявил приближенным о завершении восстановления Бифреста. Тор ударил ладонью по столу и хлопнул Самину по спине, восторженно воскликнув: — Дом, милый дом, смертная! Самина потерянно кивнула, мазнув взглядом, по как всегда пустующему месту в конце обеденного стола. Противоречивые чувства овладели девушкой, и она поджала губы, безмолвно изучая остатки своего завтрака. Сиф незаметно для всех пихнула локтем в бок и, наклонившись, прошептала одними губами: — Я право слово думала, ты стол от радости перевернешь, но в твоих глазах читаются отнюдь не радостные эмоции. — Не могу подобрать подходящее выражение лица, учитывая тот факт, что мне скоро залезут в мозг и все вычистят… — Так же тихо ответила Самина, продолжая ковыряться вилкой в тарелке. — О, Боги, неужели тебя правда это так беспокоит? — воительница удивленно вскинула брови. — Чего секретничаете? — сияющий, как начищенная монета Тор наклонился ближе к девушкам. Самина равнодушно повела плечом, надеясь, что ее недовольство не раскроется: — Так, когда мне можно будет вернуться на Землю? — она с натянутой улыбкой повернулась к принцу. — Как только, так сразу, — прогремел над столом голос Одина, и девушка в очередной раз едва не подпрыгнула. Во всей этой весьма неприятной ситуации был один весомый плюс: скоро Всеотец перестанет просверливать ее своим тяжелым подозрительным взором, и можно будет расслабленно выдохнуть. — Дитя, мы не меньше чем ты, а, быть может, и больше, хотим как можно скорее отправить тебя в Мидгард, но нужно устранить всевозможные риски и должным образом проверить радужный мост, прежде чем пускать по нему человека. Самина склонила голову, сжимая вилку в пальцах так сильно, что металл едва не погнулся: — Спасибо Вам, мой царь… Один задумчиво прищурил единственный глаз, будто сканируя, и девушка ощутила, как по позвоночнику пробежал неприятный холодок. — Я считаю нужно должным образом проводить нашу гостью, — послышался мягкий голос с противоположной стороны огромного стола. Самина нашла в себе силы вырваться из плена хмурого взгляда Всеотца, чувствуя себя при этом донельзя беззащитной, и посмотрела на царицу. На губах Фригг играла улыбка: — Ни один человек не гостил в Асгарде столь долгое время, мы все привыкли к тебе и хотим попрощаться, как подобает. Самина ощутила, как по левую руку напряглась Сиф, наверняка, думая, что гостья не сдержится и устроит бунт. — В голове моей жены, как всегда масса безрассудных идей… — Один покачал головой, отпивая из позолоченного кубка. — Отчего же? — Фригг широко распахнула небесного цвета глаза. — Какой в этом смысл, моя царица? Самине отчаянно хотелось помахать перед глазом хранителя девяти миров, закричать, что вообще-то она все еще здесь и все слышит, но девушка по-прежнему исступленно сжимала многострадальный столовый прибор и сверлила стеклянными глазами, почти нетронутую еду. Царица обменялась с мужем молчаливыми взглядами, и Один сдался, махнув рукой, и вновь припадая губами к кубку с вином. — Да будет попойка с вакханалией! — радостно воскликнул громовержец и тоже впился в свой бокал. — Я не это имела в виду! — царица укоризненно посмотрела на сына, едва сдерживая смех. — Прости, мама, конечно же, я хотел сказать великосветский прием… — И кто будет приглашен на сие мероприятие? — Всеотец прищурившись, посмотрел на сына. Молчание, казалось, до краев заполнило помещение. Все мгновенно поняли, на счет кого конкретно интересуется царь. Тор прочистил горло, не отрываясь глядя на Одина. — С твоего позволения, отец, я приглашу брата, думаю, ему будет полезно немного развеяться… Хранитель девяти миров вновь неопределенно махнул рукой: — Ты без пяти минут царь, сын мой, отныне принимай решения и неси за них ответственность сам. Принц склонил голову: — Да будет по-твоему, отец. — Тогда после завтрака начнем приготовления, — воодушевленно произнесла царица и подняла свой бокал.       После завтрака Самина привычно отказалась от тренировки в обществе Сиф, и валькирия более не настаивала, понимая, что девушке больше не до того, но все же уговорила прогуляться вместе. День выдался солнечным и крайне жарким, и девушки решили пройтись по прохладным коридорам дворца. Самина в пол уха слушала живописный рассказ о недавней охоте с Тором и тремя войнами, отмечая про себя, что воительница больно уж восхваляет громовержца, обделяя вниманием друзей. — Сиф, можно спросить, что у вас с Тором? — вопрос слетел с языка так неожиданно, что девушка даже смутилась. Лицо вспыхнуло, и щеки безнадежно покраснели. Сиф резко замолчала и даже остановилась. — В каком смысле? — осторожно переспросила она. — Мне показалось, между вами есть нечто большее, чем просто дружба… — Самина прошла вперед, делая вид, что очень заинтересовалась стенами из белого камня. — Тебе показалось, — буркнула воительница, просверливая спину девушки тяжелым взглядом. Самина делано равнодушно пожала плечами: — Разве? — Тор уже… влюблен, — прошипела Сиф, обгоняя девушку, и быстрым шагом направилась в сторону позолоченных арок, ведущих в королевский сад. Самина ошарашенно смотрела в спину уходящей валькирии и не могла поверить своим ушам. Разве, за более чем полгода в Асгарде она бы не увидела возлюбленную принца? Или любовь оказалась неразделенной?.. Девушка поспешила нагнать Сиф и, поравнявшись с ней, заглянула в абсолютно бесстрастное лицо. — Неужели… в кого же? — Уйми свое любопытство, смертная. Самина нахмурилась, внутренне содрогаясь от перемены в настроении воительницы, и следующей за этим грубости. — Сиф, да брось, через день другой я забуду все наши разговоры! Валькирия закатила глаза, резко остановилась и посмотрела, на сгорающую от нетерпения девушку: — Не буду рассказывать всего, даже не упрашивай, просто скажу, что было время, когда Тор был наивен и позволил себе влюбиться в смертную. Самина едва сдержала позыв воскликнуть от восторга, и как маленькая девочка зажать руками рот. Призвав все свое самообладание, девушка поджала губы и просто кивнула: — Понятно… — Да, милая, не удивляйся, и Боги, бывало, влюблялись в людей. — Это так… — Самина поморщилась, подбирая слово. — Безнадежно. Воительница кивнула и, закусив губу, вновь устремила взор в сторону сада, о чем-то глубоко задумываясь. Казалось, она сейчас находится где-то далеко, Самина ощущала ее отсутствие даже физически, а когда валькирия заговорила вновь, голос ее звучал будто бы издалека: — Мы не бессмертны, но за одну нашу жизнь могут родиться и умереть несколько поколений простых смертных, — она горько усмехнулась, продолжая. — Все обращается в прах, гниет, но только не ты. Твой возлюбленный увядает на твоих глазах, и даже детей, рожденных от смертных, постигает та же участь, а ты просто наблюдаешь и живешь дальше, остаешься один на один со своими нечеловеческими способностями, но не в силах изменить такой ход вещей… — Ты будто знаешь, о чем говоришь… Сиф легко повела плечом и быстро заморгала, будто бы выходя из транса: — К счастью, нет, — она вновь усмехнулась, смахивая с белой рубахи невидимую пылинку. — Я всегда была правильной девочкой, несмотря на то, что в юности мечтала не о добродушном голубоглазом принце, но с людьми никогда до тебя не водилась, у каждого из нас своя боль, например я, буду проживать свою бесконечно-долгую жизнь, безнадежно влюбленная в лучшего друга, который так же безнадежно влюблен в смертную. Самина на мгновение растерялась. Внезапные откровения Сиф понятны, скоро гостью заставят забыть обо всем. А еще девушка окончательно убедилась: Боги смертельно одиноки и при любой возможности открывают душу простым людям. Возможно, громовержца именно этим подкупила простая человеческая душа — умением слышать и слушать?       За время нахождения в золотом королевстве Самина прочно усвоила: надменность и царская церемонность здесь всегда в почете. Богам нет дела до чувств и разговоров по душам, они заняты интригами царского двора и, девушка была убеждена, браками по расчету, но самое удивительное — ни один из них никогда не откажется поговорить, стоит лишь начать. Другое дело, что обычно никто так и не начинает, а оттуда уже все проблемы, к примеру, влюбленный в человека будущий царь, или изменник — отвергнутый своими же родными принц. Грустно.       Вот и разгадана загадка столь негативного отношения к человеческой расе. Многогранная на эмоции и чувства душа человека отпугивает чопорных Богов. Они видят в этом лишь слабость и порой сами поддаются ей. — Ну, пора готовиться к вечеру, — на лице валькирии вновь нарисовалась наигранная улыбка — очередное проявление божественного лицемерия, будто бы несколько минут назад она не сетовала на свою неразделенную любовь. — Точно, к попойке с вакханалией. Сиф прыснула, разворачиваясь в противоположную сторону: — Думаю, до второго пункта не дойдет, хотя кто знает, что опять выкинет этот несносный ренегат, когда интересно Тор оставит попытки вернуть себе брата? Былые ошибки его ничему не учат: Трикстер — Бог обмана, он неисправим, сколько бы сотен лет ни прошло.       Самина, стараясь не отставать, шла следом за воительницей в сторону покоев. Девушка приподняла руку, и взгляд привычно скользнул по запястью, где покоился посеребренный браслет, принявший теперь несколько другой смысл. — Считаешь, Локи тоже безнадежен? Воительница пожала плечами: — Все мы безнадежны на этом бесконечном карнавале лицемерия, подруга, но Бог обмана — особенно. Самина нахмурилась, пряча руки в карманы хлопковых штанов: — Тор не теряет надежды — это дорогого стоит. — Надежда… — Задумчиво протянула Сиф с отстраненной улыбкой. — В надежду обычно веришь в юности, но это время неизбежно проходит.       Когда девушки, наконец, приблизились к гостевым комнатам, Самина неожиданно для себя пришла к очередному неутешительному выводу: когда-то очень давно падший принц разбил сердце юной валькирии.

***

      Так называемый светский прием проходил в тронном зале. Были приглашены только самые знатные гости и приближенные к царской семье. По-прежнему никто из них не подозревал, что в Асгарде уже более полугода проживает простая смертная, а потому «прощальный вечер» носил такое звание лишь для царской семьи и самой гостьи, для всех остальных — очередной праздник в честь Тора — будущего царя Асгарда.       До тронного зала Самину сопровождала приставленная к ней служанка. Оставив девушку около массивных золоченых дверей, за которыми гремела музыка, она почтительно склонила голову и спешно удалилась. Самина улыбнулась, заправляя локон, небрежно выпавший из прически, думая о том, как тяжело будет возвращаться в реальный мир, где никто пред тобой голову склонять не станет. — Всегда можно исправить это… — Низкий бархатный баритон заставил девушку вздрогнуть. Совладав с собой, она медленно обернулась, встретившись, с изучающим изумрудным взглядом. — Локи… — выдохнула Самина, по привычке склонив подбородок. Лафейсон ухмыльнулся. В глазах его, казалось, плясали шальные огоньки: — Интересно… — Протянул трикстер, очевидно, от души забавляясь. — Какие-то несколько месяцев и уже, словно прирожденная асинья. — Я все понимаю: связь, но не обязательно читать мои мысли. Бог лениво повел плечом: — Ты очень громко думаешь… Самина сконфуженно закусила губу, понимая, что где-то уже слышала подобное замечание. — Странно являться на прием в одиночестве, — Локи, будто оценивая, осмотрел девушку с ног до головы. — Могу сказать то же самое и о тебе. Трикстер фыркнул, бросая многозначительный взгляд на свои закованные кисти: — Мне несколько проблемно найти себе спутницу, — он выгнул бровь. — Я бы согласился быть твоим партнером на этот вечер, но боюсь, тебя неверно поймут. — Меня? — Самина ощутила, как уголки рта подрагивают от желания улыбнуться, и торопливо поджала губы, надеясь не потерять серьезного вида. — Мои поступки давно никого не удивляют. Девушка машинально обвела взглядом коридор, отмечая, что с обеих сторон в самом конце неподвижно застыли стражники. — Неужели все еще боишься? — Локи вскинул брови, замечая ее изучающий взгляд. — Доверяй, но проверяй, — пробормотала Самина, нервно заправляя, вновь выпавшую прядь волос. Зеленые глаза хитро прищурились, в их глубинах таился многообещающий блеск: — А ты доверяешь?.. — Тебя пустили на праздник без охраны? — девушка сделала вид, что не расслышала вопроса. — Заботливый братец постарался. Самина нахмурилась, отметив, несколько странную улыбку падшего принца. — Сердобольный сводный брат считает себя виновником всех моих несчастий, пусть так оно и остается. — Сегодня за завтраком Всеотец объявил о завершении восстановления Бифреста, — зачем-то поделилась девушка и тут же прикусила язык. — Здесь не место это обсуждать, — колкий взгляд скользнул в сторону охраны. Обыкновенно окаменевшие, словно мраморные статуи стражники, внезапно будто пробудилась и с интересом поглядывали в сторону беседующих. — Чуть позже мне вновь понадобится разрешение на проход в твои покои, — Локи подошел почти вплотную, едва заметно наклоняясь и нашептывая на ухо. — Но сначала, скажи мне, за неделю, что я дал тебе, дабы все обдумать, ты пришла к каким-то выводам? Самина отрывисто выдохнула, чувствуя, как сбивается дыхание, стараясь дышать глубже в невыносимо тесном корсете, мазнула взглядом по страже, и едва двигая онемевшими губами, так же тихо ответила: — Я не хочу быть марионеткой в руках Богов, не хочу, чтобы из-за прихоти Одина мне вновь стерли воспоминания, и не желаю, возвращаться на Землю, и слепо жить дальше… — Девушка подняла взор, заглядывая в его глаза, что были сейчас непозволительно близко, и попросила. — Покажи мне мой настоящий мир, Локи. Взгляд Трикстера в голубоватом свете магических факелов казался еще ярче, зрачки расширились, оказывая едва ли не магическое влияние, на словно оголенное сознание девушки. Самина на мгновение неосознанно, будто зачарованная задержалась глазами на чуть приоткрытых губах и мгновенно вспыхнула, осознав, куда смотрит. Старательно прогоняя наваждение, опустила взгляд в пол, толкнула тяжелые двери и шагнула в переполненный тронный зал, растворяясь в искрящемся мерцании тысяч свечей: — Увидимся в полночь, принцесса…