Barlow Girl — Never Alone Я кричала, не получая ответа, And I can’t feel You by my side И я не чувствую, что ты рядом, So I’ll hold tight to what I know Поэтому я буду крепко держаться за то, что знаю: You’re here and I"m never alone Ты здесь и я никогда не буду одна…
***
Трудно было представить, что последние дни творилось на душе у гостьи из далекого Мидгарда. Самина мучилась бессонницей, почти ничего не ела, отказалась от утренних тренировок, а вечером в комнате отдыха, не участвовала в беседах, молчала, задумчиво наблюдая за игривыми языками пламени в камине, и никто не мог понять, откуда взялись такие разительные перемены всего за несколько дней? Тор, исподлобья глядя на девушку, наклонился к воительнице и шепнул что-то на ухо. Сиф в ответ покачала головой. Самина надеялась, что друзья единогласно решат, будто гостья просто скучает по своему дому и по этой причине пребывает в депрессии, но в связи с последними событиями, как ни странно, родная планета волновала девушку меньше всего. — Самина, — мягкий голос Сиф нарушил, уже затянувшуюся тишину. Девушка, словно испугавшись, вздрогнула и подняла глаза на Валькирию: — Можно спросить, что с тобой происходит? Служанки говорят, ты очень мало ешь, когда тебе приносят еду в покои, и не спускаешься обедать с нами… Самина внезапно почувствовала себя крайне неловко, щеки вспыхнули, и жутко захотелось раствориться в воздухе, или провалиться сквозь землю: — Не стоит со мной носиться…мне очень неудобно, что я доставляю столько хлопот… Тор усмехнулся и залпом осушил огромный бокал с элем: — Брось! — наследник престола поставил, опустевшую посуду на деревянный стол и, поднявшись, подошел к девушке, присев на подлокотник кресла. — Ты не первая из смертных, кто ступил на землю Золотого королевства, несмотря на запрет, но мы всегда старались сделать пребывание людей здесь комфортным, — он раскинул здоровенные руки в стороны и пожал плечами. — Вы смертные такие слабые, ваша душа независимо от возраста, словно у невинных детей, вы созданы, чтобы быть под покровительством своих Богов, ваши решения, выбор, вся ваша жизнь давно прописана, а ваш разум как раскрытая книга, потому что ваше мышление было одинаковым и несколько сотен лет назад. Вы всегда куда-то спешите, много переживаете и страдаете — это так странно для нашего народа… — Не первая? — Самина подняла глаза на Бога. — Я думала мне позволено тут находиться, только потому что разрушен радужный мост. — Так и есть, но за тысячи лет существования Асгарда сюда неоднократно находили путь смертные, обычно через порталы, которые, как ты уже знаешь, открываются только в чертоге Хеймдаля. — Уже было такое, что порталы открывались сами по себе? — девушка удивленно приподняла брови. — Порталы не открываются сами по себе, Самина, — перебила воительница. — Их всегда открывает тот, кто стоит по другую сторону. У Асгарда всегда были недоброжелатели, во все времена злым умам хотелось поработить Золотое королевство и они использовали для этих целей самые изощренные способы, поэтому Всеотец и наложил на Асгард заклятие, которое не дает порталам открываться, где попало, но еще остались тайные тропы… — Сиф! — резкий голос Тора прогремел над головой девушки, и она едва не подпрыгнула. — Тайные тропы? — Самина с интересом воззрилась на Бога грома, тот закатил глаза и укоризненно посмотрел на подругу. — Не многие знают, где находятся эти тропы… — осторожно начал принц. — Отец пытался искоренить все тайные ходы, ведущие в наше Королевство из других миров, он настолько бредил этим, так хотел защитить Асгард от заговоров и внезапных нападений, что порой забирал воспоминания у всех, кто когда-либо проходил в царство запрещенным способом. — Да уж… у всех, — внезапно фыркнул Вольштагг. Самина обернулась на друга Тора, но тот тут же прикусил язык под гневным взглядом будущего Царя: — И Всеотец стирал память всем смертным, кто попадал в Асгард? — прямо спросила девушка, ощущая липкое неприятное предчувствие. — Меня тоже ждет эта участь? Друзья переглянулись, и Тор ободряюще сжал хрупкие плечи гостьи: — На самом деле ты все-таки отличилась, ни один человек не находился в Асгарде столько, сколько живешь здесь ты, — принц широко улыбнулся, его голос звучал гораздо мягче, чем несколько минут назад. — В любом случае, для чего тебе тащить на Землю груз ненужных воспоминаний? Живи, как и прежде: вечно торопись куда-то, как и все смертные, ощущай весь спектр человеческих эмоций и думай, что самое удивительное во вселенной — это супергерои. Тор слегка хлопнул девушку по спине, едва не выбив легкие наружу, и Самина ощутила, как его равнодушный тон, которым он разглагольствовал о краже ее воспоминаний об этом волшебном мире, иначе это не назвать, привел едва ли не к удушью: — Прошу прощения, — девушка, не сводя с Бога глаз, кивнула и резко поднялась на ноги, едва сохраняя спокойное выражение лица. — Мне сегодня как-то дурно, я, пожалуй, раньше лягу спать… — Может, все-таки придешь завтра на тренировку? — Сиф поднялась вслед за Саминой и с надеждой заглянула девушке в глаза. Самина неуверенно пожала плечами и все-таки выдавила из себя улыбку: — Постараюсь завтра быть во всеоружии. С трудом отбившись от добровольцев проводить до покоев, Самина вылетела из комнаты отдыха и поспешила в сторону своей спальни. Тор и его команда немного успокоились с опекой, в связи с тем, что в последние дни ничего предосудительного не происходило, и девушка, наконец, ощутила привкус свободы. Стражники, будто молчаливые призраки, затаившиеся в каждом закоулке дворца, были не в счет. Иногда девушке казалось, что они вовсе не живые. Когда комната отдыха осталась далеко за спиной, Самина остановилась и прижалась лопатками к холодной стене. Южный коридор вел в гостевые покои, здесь стражников уже не было, и можно было хорошо все обдумать, но сконцентрироваться мешала, внезапно откуда-то взявшаяся головная боль. Девушка с силой сжала пальцами виски и зажмурилась. Значит, вернувшись домой, она даже не вспомнит о своем «небольшом приключении». Это многое объясняет, особенно спокойствие Одина, учитывая, что у него во дворце уже несколько месяцев живет человек, который рано или поздно отправится в свой мир. Самина выдохнула и неожиданно рассмеялась, чувствуя себя круглой дурой. «Конечно, глупая, это же Боги! Ты не первая и, наверняка, не последняя смертная на их бессмертном пути». Люди — просто расходный материал. Можно играть как с бездушными куклами в войнушки, или делать вид, что вы друзья, а в нужный момент просто стереть память, чтобы болтливый человеческий язык ничего лишнего не брякнул. О последствиях уже никто не думает, это неважно, ограниченный человеческий мозг, подкидывая подсказки в виде снов, например, все равно не сложит два и два без помощи свыше. А самое обидное — это все уже было. Самина до боли закусила губу, всеми силами стараясь выловить в уголках памяти лицо маленькой девочки, но оно словно каждый раз ускользало, стоило только подобраться чуть ближе. Зато черты лица мальчика из видений девушка могла описать, даже разбуди ее посреди ночи: тонкие губы, на которых всегда игривая ухмылка, острые скулы, черные как смоль волосы, обычно зачесанные назад, и особенно отпечатались в памяти глаза — зеленые, глубокие-глубокие, с хитрецой. Такой магической зелени Самина не видела больше ни у кого. «Локи» Имя главного Асгардского узника последние дни занимало все мысли гостьи. Но как же отличался он от того добродушного паренька из снов. Сходство во внешности было, несомненно, но глаза, некогда теплые и радушные, цветом напоминающие изумрудные кроны, в которых запутался солнечный луч, разве может настолько измениться взгляд, за каких-то лет пятнадцать? А пятнадцать ли?.. Теперь его взглядом лишь тропики замораживать… Самина прикрыла лицо ладонями, сползая по стене на пол. Недавняя, как потом оказалось, не случайная встреча с ренегатом определенно запутала девушку еще сильнее. Конечно же, она никому не сказала, что болтаясь по коридорам, странным образом наткнулась на преступника и решила с ним непринужденно поболтать, наплевав на все предупреждения, которыми засыпали ее Тор и его компания. Но младшего Принца она с тех пор больше не видела, и не понятно было, кто кого избегал больше. Страх узнать правду был силен, но усталость от бесконечных, изматывающих вопросов, что сводили с ума ежедневно и желание докопаться до истины, заглушали его. Самина ясно осознала: вся ее прежняя жизнь — череда лжи, день за днем, каждая минута, а скоро она вернется домой, вновь очищенная от воспоминаний, и опять с головой в нее окунется. А может все к лучшему? Может, стоит забыть весь этот кошмар и вернуться к своей обычной жизни простой смертной… Голова, казалось, разрывалась на части от боли и недосыпа, но девушка уперто продолжает копаться в собственном подсознании, вспоминает: свое детство, школу, семейные праздники, поездки к родне, что угодно, но все, что было до средней школы, будто скрывает плотный густой туман. Мама. Почему сознание настойчиво отвергает воспоминания, как мама забирает из школы, или дарит подарок на Рождество, или слушает первый, неуверенный детский стишок. Есть ли вообще такие воспоминания? Пальцы путаются в растрепанных волосах, и девушка прячет лицо, наклонив голову, на согнутые в коленях ноги, пытается вспомнить, было ли в родном доме хоть одно детское фото? С губ срывается глухой стон, глаза застилает пелена, щиплет. — Локи, пожалуйста… Так хочется развеять всю эту ложь, уже совсем не страшно. Девушка с силой сжимает пальцами запястье с изящным браслетом и прижимает его ко лбу: — Локи… — спекшимися губами, едва выдыхает она. — Ты обещал все рассказать… я верю тебе, я хочу знать, кто я на самом деле, кто ты?.. Шепот тонет в темноте пустого коридора, слышен лишь треск огня в магических факелах. — Я сделаю все что угодно, слышишь?! Голос срывается, и девушка захлебывается в плаче.***
Ночь в Асгарде темна и таинственна. Королевство будто погружается в сон вместе со своими жителями. Кругом гаснет свет факелов и свечей, а город освещают лишь отблески величественного радужного моста. Самина уже битый час не могла сомкнуть глаз, несмотря на то, что желание провалиться в сон сводило с ума. Лето вступило в свои права куда раньше, и духота в покоях стояла невыносимая. Девушка в который раз перевернулась в постели с боку на бок, и в бессильной злобе откинув тонкую простыню, поднялась на ноги и подошла к огромному окну, распахнув его настежь. Свежий ветерок с моря коснулся кожи, и Самина убрала за уши локоны, с удовольствием подставляя лицо ночной прохладе: «Эвелин…» Девушка вздрогнула и резко обернулась, испуганно оглядывая покои, но кроме нее в комнате никого не было, затем повернулась обратно к окну, оглядела пустующую улицу и королевский сад: «Эвелин, впусти меня…» Бархатный низкий баритон, казалось, звучал прямо в голове, будто собственный внутренний голос. Девушка вновь, словно под колдовством медленно направилась к дверям, неуверенно повернула дверную ручку. Свет факелов неприятно ударил, по привыкшим к кромешной темноте глазам. Самина осмотрелась и, наконец, наткнулась на колючий ледяной взгляд. Кожа на бледном лице казалась идеально ровной в теплом свете огней. — Как ты… проникаешь ко мне в голову? — пробормотала Самина, почему-то машинально отступая назад. Трикстер едва заметно повел плечами: — Между нами связь. — Связь, которая в прошлый раз привела меня к тебе? — предположила девушка, облокотившись на дверной косяк. — Нет, то было простейшее заклятие, которым я подзываю слуг, — Лафейсон тоже наклонился спиной на стену, скрестив руки на груди. — Но почему я отозвалась не на свое имя? — Потому что это твое имя, — в голосе слышалась многовековая усталость. — Если ты не помнишь, тебя вывело из строя это заклятие, поэтому ты полагалась не на голову, а на подсознание, а твое подсознание, если покопаться, многое помнит… Самина молчала, отчего-то не решаясь поднять глаза на собеседника. — Мне казалось у тебя несколько другие вопросы, — Трикстер сделал незначительный шаг вперед. — Как ты обошел охрану? — Самина больше всего хотела узнать правду, но сейчас, когда холодные глаза были так близко, изучали, не стесняясь, осматривали, вновь вернулся страх. — Снова иллюзии? Лафейсон хитро смотрел на гостью, на губах мелькнул призрак игривой ухмылки: — Иллюзия сладко спит в кровати, или дурит голову бестолковым стражникам. — Как? — Самина выжидающе смотрела на Трикстера, почти не моргая, внутренне страшась, что он вот-вот растает в воздухе, как это обычно бывало. Локи закатил глаза и сделал еще один шаг вперед, девушка тут же напряглась и отступила назад. Тонкие губы тронула едва заметная ухмылка, Лафейсон шутливо поднял руки, вытянув их чуть вперед, привлекая внимание к магическим оковам, окольцовывающим запястья: — Я не трону тебя, помнишь? К тому же ты сама звала меня… Самина ощутила, как вспыхнули щеки: — Связь?.. Трикстер кивнул, соглашаясь, и махнул головой, указывая на запястье девушки: — В этой безделушке сокрыта великая сила, правда, пока она мирно спит, ожидая своего часа. — Ты расскажешь мне, кто я и… что нас связывало? Локи снисходительно склонил голову, постепенно сокращая расстояние между ними: — Если позволишь. Самина нахмурилась, удивленно глядя на ночного гостя, неуверенно переспросила: — Позволю? — К сожалению, в данный момент я немного ограничен в своих силах, — Бог скривился, будто от боли, казалось, слова ему давались с большим трудом. — Но к счастью для некоторых заклятий мне достаточно тебя. Самина упустила момент, когда трикстер незаметно, словно призрак приблизился почти вплотную, опомнилась она только тогда, когда, чтобы разглядеть его лицо, пришлось задирать голову. Его кожа выглядела очень тонкой, почти прозрачной, и девушке почему-то до дрожи захотелось прикоснуться к острым скулам. — Я оставил в своих покоях иллюзию, а на этот коридор наложил морок, чтобы нас никто не увидел, но жалких остатков моих сил не хватит удерживать его слишком долго, поэтому позволь мне зайти в твои покои. — Для чего? — девушка вновь отступила на шаг, переходя границу своей комнаты. На секунду ей показалось, что она перешагнула невидимую нить, разделяющую пространство между покоями и зачарованным коридором: дышать стало легче, будто над головой находился невидимый защитный купол. — Я не могу зайти в твои покои без приглашения, — процедил сквозь зубы трикстер, осознавая, что потерял контроль над девушкой. Самина подавила смешок и просто истерично хмыкнула, ощущая, как проясняются мысли: — Ты что еще и вампир? — Кто? Нет! — Локи вновь закатил глаза и, выдохнув, продолжил. — Моя предсказуемая мать наложила заклятие на твои покои, чтобы на время твоего пребывания во дворце у тебя было что-то вроде убежища. Он окинул взглядом комнату и втянул носом, разгоряченный майской жарой воздух: — За все время здесь накопилась огромная энергия, я чувствую ее даже через магическую преграду, если ты позволишь мне войти в комнату, нужда в моем мороке отпадет, мы будем невидимы для всех остальных и сможем спокойно поговорить. — Но ты лезешь ко мне в голову… — Неуверенно произнесла Самина, подавляя в себе порыв, наплевать на все, пустить ренегата в свои покои и, наконец, вытрясти из него всю правду. Локи закусил тонкую губу, вновь опуская взгляд на браслет: — Ты сказала, что веришь мне… — Я хочу верить, — перебила девушка, накрывая украшение второй рукой. — Но… — Но Тор и его прихвостни умело отбили все желание своими нелепыми россказнями, — тонкие пальцы трикстера сжались в кулаки. — Ты ничего не знаешь… — Я знаю, что ты серийный убийца, который умеючи копошится у меня в мозгу — этого достаточно, чтобы сомневаться. — Я никогда тебя не трону, — едва слышно проронил Бог, делая шаг вперед, но тут же наткнулся на невидимый барьер. — Между нами связь благодаря этому украшению, ты звала меня, и я пришел, ты хочешь узнать все о себе, я могу рассказать. Самина потерялась под его напором, кажется, даже барьер затрещал по швам от ее нерешительности. — Но почему? — Потому что я все помню, — изумрудный взгляд и без магии неплохо гипнотизировал. — И хочу помочь тебе вспомнить. Хотелось верить, Господи, как же хотелось, но чутье ли, или инстинкт самосохранения настойчиво протестовал. — Ты же чувствуешь в глубине души, что знаешь меня, — его приглушенный голос, словно мед, расслаблял, обезоруживал. — Я помогу тебе, обещаю. Один ошибся: твоя семья, настоящая семья, я проведу тебя к ним, Эвелин, я покажу тебе, где их найти. Самина выдохнула, будто получив удар под дых, горло, словно в кольцо сжал спазм. — Доверься мне… — Локи протянул ладони навстречу, длинные изящные пальцы заметно дрожали. — Что мне нужно сделать? — Впусти меня. Ноги, повинуясь собственной воле, сделали шаг назад, слова застряли в горле, и Самина просто отрешенно кивнула, пропуская Бога в свои покои.