Пять поцелуев от Зоро

Его первый поцелуй от Зоро невесомой снежинкой растаял на губах - Санджи и моргнуть не успел. Было слишком темно, чтобы видеть лица, слишком поздно, чтобы возмущаться и отталкивать, и слишком хорошо от двух бутылок отличного рома, чтобы демонстративно плеваться, и поэтому Санджи позволил себе просто его почувствовать, запоминая. Он никогда не думал, что будет... вот так. Словно свежий ветер в лицо, и Санджи и не попытался понять, причем тут Зоро, а просто наслаждался неожиданно нахлынувшими приятными чувствами. В этом поцелуе была только нежность. Его второй поцелуй от Зоро был с привкусом крови и лекарств. Санджи подменял смертельно уставшего доктора на посту и только-только закончил менять повязки на изрезанной широкой груди Зоро, как его пациент шевельнулся и обхватил одной рукой за плечи. Захват был так слаб, что Санджи без труда мог бы его стряхнуть, но вместо этого почему-то послушался безмолвной просьбы и склонился ниже, еще и еще, пока его губы не коснулись приоткрытых в ожидании губ Зоро. Мечник довольно выдохнул и тут же заснул, а Санджи все не спешил отходить, слушая равномерное дыхание. В этом поцелуе была уверенность в завтрашнем дне и своих силах. Третий поцелуй Зоро получил невообразимой наглостью, буквально украв его с губ Санджи, когда тот отвлекся на парирование катан и выдумывание остроумных оскорблений одновременно. Зоро прижал его к ограждению корабля, заставив опасно выгнуться над плещущими волнами, но не отступил как обычно, давая место для очередной атаки, а шагнул еще ближе, и от его ухмылки что-то затрепетало внутри Санджи. В этом поцелуе, длившемся одну секунду и всю вечность, были вызов и страсть. Обычный обед, каких Санджи готовил тысячи раз, принес ему четвертый поцелуй от Зоро. Можно было догадаться, что, оставшись с ним наедине, Зоро что-нибудь да предпримет, но Санджи упорно делал вид, что ничего не происходит, что спит он по-прежнему крепко, и что вовсе не стремится оказаться на палубе как раз тогда, когда мечник меняет груз на плечах с очень тяжелого на немыслимо тяжелый, и капельки пота вычерчивают блестящие дорожки на разгоряченной от тренировок обнаженной коже. Увлеченный игрой "все как раньше", Санджи назначил Зоро ответственным за мытье посуды, и тот, почти не ворча, справился с задачей, но не сбежал сразу, поставив последнюю тарелку на сушку, а встал рядом, заглядывая через плечо в поваренную книгу. Санджи развернулся, готовый вытолкать прочь всех мешающих творческому процессу, даже рот открыл, но Зоро, похоже, того и ждал. В этом неторопливом поцелуе была благодарность и капелька баловства - на пути к двери Зоро мастерски похитил с подноса еще не остывшее печенье и тут же им захрустел. Его пятый поцелуй от Зоро мог бы вообще никогда не сбыться. Если бы Санджи нахмурился или отшатнулся, прочь из осторожных объятий, если бы не согласился двумя часами ранее на прогулку по острову, с корзиной для пикника и покрывала, на котором так замечательно валяться в теньке, отдыхая от солнца - ничего бы не было. Не было бы всего этого летнего великолепия, и Зоро, который наклонялся все ближе и ближе с вопросительным взглядом, давая время решить и одним своим присутствием лишая возможности думать. В пятом поцелуе была и нежность, и страсть, и все то, что Санджи пробовал раньше, и больше того. Любовь. В поцелуе была любовь, и счастливый Санджи ответил на поцелуй и перестал считать.