Калейдоскоп

Любовь похожа на цветное стекло, думает Аль-Сид. Все выдают ее за невероятную драгоценность, а если присмотреться повнимательнее – увидишь ничего не стоящую дешевку, безделушку, которую можно купить в любой лавчонке. - Воздушные пираты, как сороки, - он фыркнул и закинул в рот еще одну виноградную ягодку, - тянут все, что блестит. Принц был спокоен и язвительно-насмешлив. Но и в ответном взгляде не просматривалось робости. Как будто никто никого и не заставал за ковырянием в документах, пусть не государственной важности – дурак он, что ли, важные вещи на виду держать? – но достаточно серьезных, чтоб хватило на смертный приговор. Или на пару десятков лет каторги. - Значит, мы похожи, - ухмыльнулся Бальфир и тоже, в наглую, потянулся за виноградом. Аль-Сид передал ему гроздь и ничего не ответил. Эту птичку невозможно представить мертвой или в кандалах. Кощунственно даже думать об этом. Цветное стекло. Яркая привлекательная побрякушка. Крутишь в пальцах, вертишь, никак не можешь остановиться. - Ты слишком любишь ходить по краю. Можешь ведь и сорваться, ты думал об этом? Они сидели на полуразрушенной стене какой-то старой далмасской крепости. Аль-Сид помнил, что с этим местом связана какая-то легенда. То ли война, то ли страдания разлученных любовников… Но легенды и влюбленные идиоты его сейчас не интересовали совершенно. - Думал. Индюк тоже думал, - Бальфир рассмеялся. Он подставлял нос солнцу и болтал ногами, как ребенок. У Ваана научился? - Ты ввязался в опасную игру. - Зато в интересную. Какой же я главный герой без интересной игры? Аль-Сид задумчиво хмыкнул. Человеку, который всегда старался лишний раз эффектно постоять в тени, всегда так трудно понимать главных героев. Глупость и безделица. Зато можно пускать солнечных зайчиков по стенам. Разноцветных. У тебя красивые руки, он хотел сказать об этом, но не сказал. Руки после очередного пробега по катакомбам и последующего побега в небо – в заусеницах, в пятнах от масла, в каких-то царапинах. Он просто взял одну и долго-долго рассматривал, пока позволяли, пока наблюдали за ним ехидно и чуть недоверчиво. А потом он также просто нанизал на палец еще одно колечко, бирюзовое. - Хорошо смотрится, ммм? - Вполне. У поцелуя оказался запах дыма и горячего песка. А привкус – металлический, чуть солоноватый… не оторваться. А если разобьется – разлетится на сотню осколков, ранящих руки при попытке их собрать. - Эта не та игра, в которую я соглашался играть. - Но тебе придется в неё сыграть. У тебя нет выбора. - Я не предаю своих. - У тебя же нет своих, забыл? - Вспомнил. Аль-Сид оглянулся, только когда дверь с шумом захлопнулась и в комнате стало слишком пусто. Но если собрать осколки, может получиться недурной калейдоскоп. - Пусть так, - шептал он сбивчиво и судорожно цеплялся за запястье. – Или эдак. Как угодно. Только останься пока здесь. Бальфир кивал и укладывал на лоб вновь охлажденную, влажную тряпицу. Он знал - Маргрейс завтра очнется от этой горячки и забудет все то, что успел наговорить в бреду. Или сделает вид, что забудет. Если выживет, конечно. - Я останусь, - обещал он, твердо намереваясь исполнить свое обещание. Он отчего-то не мог позволить себе еще одной потери. Любовь, как цветное стекло, думает Бальфир. Только сквозь него можно смотреть на солнце.