С Днем Рождения, капрал!

- Тише! – шепчет кто-то так громко, что все разговоры сразу прекращаются. – Это ведь сюрприз!       Капрал уже битый час сидит в своей комнате, потягивая чай. А все потому, что этот самый «сюрприз» громыхнул ранним утром под дружное «ой» и поднял мужчину на ноги. Не выспавшийся, раздраженный шумом и суматохой, Ривай вновь наполняет свою чашку горячей водой, заваривая чай. В пятый раз.       Можно было бы выйти и с грозным видом окинуть энтузиастов гневным взглядом, обвинив в нарушении распорядка дня. Но Ирвин тоже присоединился к рядам активистов, и Ривай все еще слышит голос товарища, раздающего задания солдатам.       Капрал знает, что все они стараются, и почему-то не хочет кого-то расстроить…       На долгие три минуты все неожиданно резко стихает. Будто за дверью никого и не было. Ривай ставит на столик чашку, полную до краев надоевшим напитком, и хмурится. Он настороженно вслушивается в тишину, пытаясь найти подвох в резкой перемене: после такого ужасного шума и необычайного грохота, полное отсутствие звуков кажется подозрительным, неестественным и пугающим.       Ривай делает шаг назад, подальше от двери, когда та резко открывается. Его рука по привычке опускается туда, где должна быть рукоять меча, но пальцы находят пустоту. - С Днем Рождения! – во все горло орет десяток солдат во главе с Ханджи и Ирвином.       Счастливые физиономии и блистательные улыбки не находят своего отражения на лице капрала. Мужчина вопросительно таращится на толпу, чуть не сорвавшую дверь его комнаты с петель, скрещивает руки на груди. Брови ползут на лоб, губы вытягиваются в узкую линию.       Широкие улыбки постепенно сходят с лиц, словно недовольство капрала – это ластик, стирающий чрезмерное веселье подчиненных. Они замирают в ожидании того, что сейчас Ривай злобно рыкнет, что его разбудили, а потом вручит каждому по тряпке и швабре.       Но уголки губ брюнета едва заметно приподнимаются в улыбке: - Спасибо, - благодарит он, чуть кивнув.       Такой реакции не ожидал никто. Веселье сменяется изумлением, подчиненные завороженно смотрят на капрала. Но первой из ступора выходит Зоэ: - Я так и знала, что ты проснешься, но ко всем не выйдешь до последнего! – весело верещит женщина, быстрым шагом приближаясь к виновнику торжества. – А мы ведь сюрприз приготовили!       Ривай снизу вверх смотрит на Ханджи, а затем переводит вопросительный взгляд голубых глаз на солдат, кивнувших, словно по команде. Зоэ настойчиво, но аккуратно толкает мужчину в спину, заставляя выйти из комнаты в зал: - Надо же, Ривай, – замечает шатенка, - вроде, повзрослел, но так и не вырос!       Зоэ звонко смеется, по-дружески хлопнув капрала по плечу. Она даже не слышит нервного «Заткнись, очкастая» в свой адрес, когда наконец-то выталкивает брюнета в просторный зал.       Первое, что бросается в глаза, это огромная ель, стоящая в самом центре комнаты. Зеленая красавица сильно выделяется на фоне голых каменных стен, а ее пышные ветви кажутся очень мягкими. Так и хочется коснуться запашистых иголочек!       Ривай несколько секунд смотрит на дерево и уже собирается что-то сказать товарищам, когда замечает маячащий на заднем плане силуэт в белом… - Господи, Эрен! – откуда-то из-за спины капрала выскакивает Микаса, мчась к сводному брату.       Девушка в красном шарфе дергает парнишку за рукав рубахи, а тот слишком увлечен работой, чтобы заметить солдат, наблюдающих за тем, как Надежда Человечества драит полы. Что-то шепнув на ухо брату, Аккерман пытается забрать швабру из рук юноши… - Сэр! – вдруг выдыхает тот, срывая белую косынку с головы. – Простите, я не заметил…       Приглушенный смех проходится по группе солдат, и Ривай краем глаза замечает, как Жан хватается за живот, пытаясь не захохотать в голос. - Я хотел поздравить Вас с Днем Рождения, - начинает рассказывать Джагер, настойчиво не замечая смешков, - и решил, что уборка… - Лучший подарок, - чуть улыбается капрал, сцепив руки в замок за спиной.- Правильный подход, Джагер. Далеко пойдешь!       Солдаты бы подавились смехом, пряча его за сжатым у губ кулаком, если бы о себе не напомнила Брауз, решившая тоже поделиться своим подарком. А точнее, не делиться… - Саша! – Конни хватает подругу за запястье, чтобы оттянуть голодную девушку подальше от стола, на котором стоит огромный торт, украшенный цветами из крема и ягодами. – Ты ведь сказала, что не будешь есть! - Наверное, - завороженно произносит та, не сводя глаз с аппетитного лакомства, - я сказала, что, наверное, постараюсь его не есть.       Брауз делает рывок, облизнувшись, словно уже чувствуя сладкий вкус торта. Конни не выпускает руки Саши, но оголодавшая девушка словно сошла с ума. - На помощь! – начинает кричать Спрингер, явно нуждаясь в поддержке.       Ривай наблюдает за развернувшейся сценой с каменным лицом, зато его подчиненные, прекрасно знающие возможности голодной Саши, нервно охают и сжимают кулаки.       На выручку Конни и торту бросается Жан. Парень подхватывает Брауз на руки и почти бегом уносит Сашу подальше от сладости, пока та что-то пищит, протягивая руки к торту и провожая его влюбленным взглядом.       Микаса тихо ругается себе под нос, Криста зажимает рот ладонями, Имир прикрывает лицо рукой. Кажется, пора бы привыкнуть к выходкам Картофельной Девочки. Но разве это возможно?! - Что это было? – Ирвин ошарашенно смотрит на только что закрывшуюся за спинами Жана, Конни и Саши дверь. - Это был их подарок капралу, - поясняет Армин, тяжело выдохнув. – Вы бы видели, каких трудов Саше стоило не съесть торт во время готовки…       В этот момент все присутствующие в комнате дружно представляют себе Брауз, готовую съесть торт, который еще даже не готов… Это не оказывается трудной задачей. - Ох! Подарки! – вспоминает Ханджи, кивнув на стол, уставленный большими и маленькими коробками.       Ривай качает головой, пытаясь сказать, что в этом нет необходимости, что до того, как прийти в разведку, он никогда не отмечал дня своего рождения и может вполне прожить без этого и сейчас. Но ему кажется, что этот праздник не столько его, сколько всего отряда. Ведь все без исключения улыбаются, все вместе готовились к этому маленькому торжеству, выбирали подарки, которые хотят вручить вместе с частичкой своей души. С уважением и благодарностью. - А это? – Ривай кивает на пышную елку. Ее приятный аромат напоминает о чем-то теплом, уютном… - Вместе нарядим к празднику, - улыбается Смит, чем-то напоминая в этот момент мальчишку. – Ты именинник, поэтому получаешь право на выполнение самой ответственной части!       Брюнет хмурит брови, не понимая товарища. Не понимая всеобщего веселья, которое кажется просто неуместным в таком ужасном и страшном мире. Но ведь должно быть что-то хорошее, греющее душу. Что-то, что не даст сломиться, разожжет жажду жизни…       Может, это и есть такие вот моменты, полные тепла, уюта и понимания? Полные улыбок, таких редких, но счастливых и искренних. Ценных. - Ривай! – зовет Зоэ, беспардонно распаковывая подарки вместо именинника, за что ее никто и не думает осуждать. – Армин тебе книгу подарил! А Криста варежки… - Сама вязала! – отзывается девушка, улыбнувшись.       Все юноши расплываются в улыбке вместе с ней, а Ривай благодарно кивает. Ирвин делает кому-то жест рукой, а через несколько секунд рядом с капралом оказывается Микаса Аккерман. Девушка заставляет себя улыбнуться, что очень удивляет мужчину. Азиатка держит в руках красивую звезду, сделанную из переливающегося стекла и украшенную блестками.       Капрал принимает украшение из рук подчиненной, переводит взгляд на Ирвина: - Это и есть то самое ответственное задание?       Смит кивает и рукой указывает на елку, стоящую в центре комнаты, кишащей людьми. Все это кажется очень странным, выбивающимся из привычной колеи, но капрал лишь пожимает плечами, для себя давно решив, что не станет разочаровывать товарищей.       После нескольких неудачных попыток одеть наконечник на верхушку ели, капралу приносят табурет, на который Ривай забирается с лицом, лишенных всяких эмоций. А Микаса едва ли сдерживает улыбку, вынужденная придерживать стульчик, на который серьезно взбирается брюнет. - О! – кричит Зоэ слишком громко и неожиданно. Хорошо, что Ривай все-таки успел оставить стеклянную звезду на верхушке ели, и ничего не будет разбито. – А тут анонимный подарок! Какая прелесть! Кто же это мог подарить?       Женщина достает из коробки красный шарф, с улыбкой смотрит на вещицу. А Ривай тут же переводит взгляд на Микасу, прячущую лицо в своем шарфике и старательно отводящую глаза. Да такой подарок получше любой подписи будет!..       Ханджи манит Аккерман к себе, вручает ей «анонимный» подарок и что-то говорит. Микаса возвращается к капралу уже с шарфом и, смущенно буркнув поздравление, повязывает алую ткань ему на шею. После этого девушка спешит удалиться, уже готовясь позвать брата, только вот умилению Зоэ границ нет…       Женщина вдруг решает, что «такой важный день должен быть обязательно запечатлен на фото». Как выясняется позже, на эту мысль ее вдохновил именно «анонимный» подарок и то, как забавно теперь смотрятся Ривай с Микасой. Зоэ хочет сказать что-то еще на этот счет, но капрал, заметив румянец на щеках женщины и блеск в глазах, просит ее помолчать. Ведь Микаса, понимающая, что ее разоблачили, выглядит мрачнее тучи… Девушка просто не вынесет умилений со стороны Ханджи и окончательно выйдет из себя!       Однако идею с фотографией очень многие поддерживают и начинают собираться в тесный полукруг у елки. Ривая-именинника ставят посередине на табуретку, которую своими спинами закрывают сидящие на полу Эрен и Армин. Рядом с капралом (единогласно) – Микаса, пребывающая явно не в восторге от такого развития событий. К слову, капралу и его подчиненной все-таки не удается избежать умилительных речей Ханджи, которая встает рядом с ними, чтобы в очередной раз сказать, как прекрасно Ривай и Аккерман смотрятся вместе в одинаковых шарфах.       Правда, с каждым словом Микаса и капрал становятся все мрачнее и мрачнее, что еще больше забавит Зоэ. Когда, наконец, все солдаты находят свое место на будущей фотографии, встав рядом с пышной елкой и счастливо улыбнувшись (это делают даже Микаса и капрал, которым это стоит больших трудов), с грохотом распахивается дверь…       Все происходит в считанные секунды. В комнату вихрем врывается Саша, за которой бегут сломя головы Конни и Жан. Эрен, до сих пор одетый как на уборку, ошарашенно открывает и закрывает рот, Армин приподнимается с места, стремясь помочь друзьям и спасти торт. Микаса делает шаг в сторону, тоже желая прийти на выручку Жану и Конни. Зоэ замечает это и ловит девушку за рукав, словно напоминая о том, что они фотографируются. Но Аккерман не удерживает равновесия, падая на Ривая и его табуретку. Мужчина пытается поймать подчиненную, но ловить уже нужно его самого…       И в этот момент комнату освещает вспышка, крупно запечатлев профиль Саши на фоне бегущих Жана и Конни и напуганных солдат, стоящих полукругом возле падающих капрала и Микасы. Улыбаются, смотря в камеру, на снимке только Ирвин и Зоэ, что выглядит ужасно нелепо среди всеобщего безумия и суматохи…       Елка, в итоге, падает на пол вместе с добрым десятком солдат. Хорошо хоть то, что красивый наконечник чудом уцелел… Саша наедается торта до отвала. Эрен приходит в ужас от того, что его уборка оказалась напрасной. Микаса безрезультатно пытается избегать капрала, коря себя за то, что выбрала именно такой подарок. А безрезультатно потому, что умиление Ханджи действительно не знает границ…       А сама Зоэ оказывается безумно довольна получившейся фотографией, заявив, что снимок вышел очень живым, да и без улыбки на него не взглянешь.       Ривай точно запомнит этот день, полный сюрпризов, нелепых и смешных ситуаций, счастливых и искренних улыбок. Товарищи отлично постарались... Таким моментам нет цены, и фото, на котором царит полное безумие, всегда будет вызывать улыбку, приятные воспоминания… и благодарность.

С Днем Рождения, Ривай!