Ночная птица

Выкладываю главу, которую отбетила сама без помощи беты, т.к. сейчас она не может заниматься всякой бредовой писаниной. Поэтому, вестимо, тебе, дорогой читатель, многое не понравится. Но я старалась! х) Я посмотрел туда же, куда глядел и мой ошарашенный спутник, и увидел такую картину: за дальним столиком сидела девушка и лучезарно нам улыбалась, сильно жестикулируя. На голове у нее красовался платок, из него выбивались небольшие иссиня-черные прядки волнистых волос, глаза скрывались под стильными солнцезащитными очками. Ну, и, конечно же, ослепительно белая улыбка контрастировала с ярко-красной помадой. Закончив нам махать, девушка встала со своего столика и подошла к нам, беспардонно хватая соседний стул и ставя его рядом с тем местом, где сидел Койю. Слишком близко эта барышня к нему села. Я нахмурил брови, сводя их к переносице. Эй, убери свои лапы от него. Вот наглая дамочка. И кто она вообще такая? -Здравствуй, любимый, - прощебетала незнакомка, приближаясь к Койю, дабы поцеловать. Шима этого, естественно, не позволил и отстранился. -Привет, Рури, - холодно отозвался он. Давно я не слышал такой апатичности в его голосе. Что еще мне интересно, так это то, как он успел успокоиться за столь короткий промежуток времени? Совсем недавно он был в ужасе… -Я так по тебе скучала! Только о тебе и думала я все эти дни! – сняла очки и положила их на столик. А глаза у девушки были красивые: зеленые, почти изумрудные. Теперь понятно, почему её зовут Рури. В принципе, она была довольно таки красива: мягкие черты лица, пленяющие глаза, стройная фигурка. Она не могла не привлекать внимания окружающих. Но что-то меня в этой Рури все-таки бесит. Лезет обниматься. Шима не отталкивает её. Что за? Барышне удалось чмокнуть его в щечку, отчего она просияла. Наконец, Рури соизволила обратить внимание на меня: -О, это твой друг? – спросила она, отлипая от МОЕГО Койю, - какой красивый молодой человек, - с этими словами девушка потянулась ко мне и прикоснулась к моему лицу. Ну, какого же черта, а?! Однако рука у нее была приятная, горячая, - мягкая и нежная кожа, - с удовлетворением выдала девица, убирая ладонь от моего лица, - как его зовут, милый? – обращается к Шиме. Ну, что за херня… -Юу, - все так же холодно отвечает он. -А фамилия? – Рури с интересом смотрит на меня, изучая. -Да зачем тебе? – уже раздраженно осведомляется Койю. Ну, хоть какие-то эмоции появились в его голосе. И меня, безусловно, радовало то, что эмоции эти были негативные. -Интересно. -Широяма. -Приятно познакомиться, Юу, - снова протягивает руку для рукопожатия. Такое ощущение, что моя фамилия ей просто для галочки нужна была. -Приятно познакомиться, - ответил я с такой же отрешенностью в голосе, что и у моего сожителя. Спокойно, Юу, не выдавай этой Рури свою неприязнь. Пожав мою руку, девушка расцепила наши ладони как-то резко, будто хотела что-то доказать. Я даже мизинцем ударился об стол. -Ой, простите, я случайно, - пролепетала девица, погрустнев в лице. Но в глазах читалось… удовлетворение? – еще простите меня за то, что так внезапно начала вас лапать. Право слово, я не хотела, нет-нет… - с этими словами она повесила голову. Надо же, какая хорошая актриса. Я метнул взгляд на Койю и заметил, что он наблюдает за своей знакомой с неким отвращением. -Ничего страшного, - подбадриваю я. Ну что ж, в этом театре игра пойдет по моим правилам. Меняю злость во взгляде на нежность и смотрю на Койю, ища понимание моей задумки в его глазах. Он, видимо, все понял, потому что тоже немного смягчился. Шима даже взял мою руку, которой я ударился, и стал поглаживать ушибленное место. -Сильно болит? – тревожно спросил он. -Ну, терпимо, - ответил я, играя мученика. Рури, кажется, купилась на наш спектакль, потому что радость, которая озаряла её милое личико, сменилась на злость и ревность. -Сейчас поцелую, и все пройдет, - ласково промурлыкал любовник, притягивая мою ладонь к своему рту. Через мгновение я ощутил жар его дыхания и мягкость его губ на своих пальцах. Все это блаженство длилось ровно миг, после которого Шима отпустил мою руку. -Прошло? – все с той же заботой спросил он. -Конечно. Спасибо, милый, - сказал я, даря ему лучезарную улыбку. -Не за что, - ответило мое чудо, расцепляя наши руки. В этот же момент он снова надел апатичную маску и повернулся к Рури, - нет, он не мой друг. Он мой возлюбленный, Изумрудная. -Твой… что? – с удивлением спросила девушка, часто моргая. -Возлюбленный, - повторил я слова, сказанные секундой ранее Койю. -Ах, возлюбленный, - она снова просияла, - ну вы же не думаете, мальчики, что это все серьезно? Поиграете, и надоест, - Рури широко улыбнулась, - а вы, Юу, со своей сногсшибательной внешностью с легкостью найдете себе хорошую девушку. Ну, а Койю, мой мальчик, естественно, будет моим, - с этими словами Изумрудная, как её назвал Шима (должно быть такое прозвище), надела свои очки и встала из-за столика, прощаясь с нами, - до встречи, дорогуша, - сказала она, потрепав МОЕГО Койю по щеке, - и вам до свидания, Юу, - сказав это, барышня удалилась. Еще минуты три мы отходили от такой внезапной встречи. Найдя себя, я пораженно протянул: -Ну и ну… Что ж это за особа такая, а? -Я… потом, быть может, тебе расскажу, - грустно промямлил Шима, - пошли отсюда, - с этими словами он встал и, не дожидаясь меня, направился к нашему дому. Мне оставалось лишь поспешить за ним, чтобы сильно не отстать. Весь оставшийся день Койю был печален и грустен, что было для него весьма необычно. Он почти не разговаривал со мной, шугался меня, не хотел долго находиться со мной в одной комнате и вообще был весь какой-то пришибленный. В итоге мое терпение лопнуло. Когда он опять хотел уйти от меня, я схватил его за руку, развернул к себе лицом и прижал к стене, которая была к нам ближе всего. Это, несомненно, ошарашило и озадачило моего любимого. Но буквально спустя пару секунд он пришел в себя и (О ЧУДО) улыбнулся мне. Такой красивой, теплой улыбкой, которая мне нравилась больше всего. Казалось, что Койю очнулся ото сна. -Ну, и чего ты весь день меня избегаешь, солнце мое ненаглядное? – спросил я, смотря ему прямо в глаза. -Я не избегаю тебя, милый, - он приблизился ко мне так, что мог шептать мне в ухо. Он что, опять пытается скрыть свое лицо? Нет, так дело не пойдет. Я оттолкнул его от себя и снова прижал к стене. -Нет, не прячь от меня свое прекрасное личико, - былая раздраженность сменяется на печаль и, скорее всего, мольбу. -Прости, Юу. Я не могу еще все тебе рассказать. Это очень сложно, понимаешь? Очень… - Койю отвернулся от меня. Господи, да что же это за херня такая сегодня?! – Юу, отпусти меня. Пошли лучше спать. -Я так понимаю, ты ничего мне не расскажешь, да? -Пока нет. Извини. Я тяжело вздохнул, но выпустил его из своего плена. -Ладно, пошли спать. -Ты иди, я потом приду, - промямлил Шима, стараясь говорить так, чтобы я его не услышал. Почти шепотом. Но его слова были мне отлично слышны. -Ладно. Ухожу в спальню. Вновь стены этого помещения кажутся мне давящими, убивающими. Вновь постель встречает меня своим холодом. Вновь одиночество поселилось здесь. Это все раздражает меня. Койю, который был там нежным, таким любящим, таким мягким. Койю, который был так приветлив, загадочен, элегантен, изящен. Мой Койю стал таким холодным, отрешенным, безразличным. Он стал избегать меня. И я прекрасно знаю, что он не придет сегодня в эту комнату, что он, быть может, будет спать на диване в гостиной, а может, и вовсе куда-нибудь уйдет. Между нами будто встала стена, будто упало яблоко раздора. И имя этому яблоку – Изумрудная Рури. Что б тебя, адская женщина. Водоворот мыслей поглотил меня, и я утонул в нем, отдаваясь в распоряжение сна. *** Когда я проснулся, была еще глубокая ночь. Луна освящала пол и стены, охлаждая их своим светом. Естественно, Койю не было рядом со мной. Я не ощущал спиной жаркий холод его тела, не чувствовал его присутствия. Вообще. Встаю и иду делать обход по квартире. Его нигде нет. Ушел. Первое место, которое пришло мне на ум – это мостовая. Ну, конечно же! Шима всегда там, когда ему больно. Вот только мне хотелось бы, чтобы он делил со мной его печали, а не держал все в себе. Я быстро одеваю, что попало, и выбегаю из дома. Кажется, дверь так и осталась открытой. А, похер, пускай крадут, что хотят. Бегу, сломя голову. Он должен быть там, просто должен! Остается совсем маленькое расстояние между мной и пунктом моего прибытия. Вот уже я вижу очертания такой родной мостовой. Приближаюсь, стремительно преодолеваю последние метры, и… Шимы здесь нет. Это заговор. В прочем, я же знал, что он уйдет. Зачем тогда пошел его искать? А черт его знает… Я не могу без Койю. В голове вспыхивает образ пляжа. Конечно! Он, наверняка, там. Я снова срываюсь с места и бегу в то прекрасное местечко, что когда-то открылось мне. Воздуха начинает катастрофически не хватать, но мне плевать на это. Главное – это найти его. Просто сесть рядом с ним и обнять, успокаивая без всяких слов. Сколько времени я бежал, мне неизвестно, однако силуэт одинокого кусочка пляжа начал виднеться. Остановившись за несколько метров от него, я начал выравнивать дыхание и успокаиваться. Нельзя напугать Койю, никак нельзя. Придя в норму, размеренным шагом приближаюсь к потаенному уголку. Вижу причину моих волнений. Шима сидит на скале, поджав к себе ноги. Безупречная картина, кстати: одинокий юноша сидит на таком же одиноком куске камня в объятиях ночи. Ветер развивает его мягкие рыжие волосы, которые в ночной темноте кажутся черными. Взгляд парня устремлен на водную гладь, по которой проходит волнистая дорожка – свет от луны. Все здесь пропитано одиночеством: одинокий человек, одинокая скала, одинокое море и одинокая луна. Отвертевшись от своих мыслей, я подошел чуть поближе и услышал, как Койю говорит с кем-то. Других людей здесь нет, значит, он говорит по телефону. -Я знаю, Юта. Знаю, что нужно ему сказать. Но это так… страшно. Как только я собираюсь с мыслями, как только хочу все ему поведать, так сразу вся уверенность моя покидает меня. Сразу вспоминаются те ужасные картины, и страх охватывает меня, поглощает. Я так от него весь день бегаю. Короткая пауза. -Да, я боюсь. Правда, боюсь. А она такая беззаботная, такая легкая, как и всегда. Будто ничего не было. Снова пауза. -Нет. Я попытаюсь ему рассказать. Черт, как же хреново… Ладно, я бесцеремонно потревожил тебя, извини. Пока. Голос стих. Койю поежился от холода и шмыгнул носом. Ветер-то северный. Не дай бог, чтобы он заболел еще. Я подошел к нему и забрался на эту же скалу, сев с ним рядом. -Юу, - удивленно воскликнул Шима. Обнимаю. Так бережно и осторожно, как только могу. -Тише, ничего не говори. Просто посидим так, хорошо? Расскажешь мне все тогда, когда сможешь. -Да… Спасибо, - шепотом. Так невесомо. Прижимаю его ближе к себе. Мы пробыли здесь несколько минут, может, полчаса, может, час, может, несколько часов. Это было неважно. Ночь еще укрывала нас своим одеялом, а, значит, мы можем погостить у нее. Однако когда стало совсем уж холодно, и мы оба буквально дрожали от мороза, я предложил пойти домой. Койю согласился со мной. Мы шли долго, ужасно долго. Ветер не унимался и терзал нас своими колкими прикосновениями. Казалось, дорога никогда не кончится. Но вот уже виднеется город с его высокими небоскребами, магистралями, фонарями, магазинами. Позади большая часть пути, и это радовало. Примерно через полчаса мы подходили к дому. Стоило нам только подойти к подъезду, как прямо перед моим лицом пролетело что-то тяжелое, ударившись об стену и упав на землю. Эта шняга грозила попасть мне в голову, я уверен! Я подошел к названной выше стене и поднял с земли неопознанный летающий объект. Это оказался камень, причем тяжеленький такой, к которому была прикреплена записка. Вот что она гласила: «Отлепливайтесь друг от друга, милашки». Мдам, интересно. Койю подошел ко мне и выхватил из рук камушек, читая послание. -Ну, приехали, - обреченно сказал он, вздыхая, - ладно, я обещаю рассказать тебе все завтра. Утро вечера мудренее, как говорится. Пошли, пока в нас опять что-нибудь не полетело. -Ага, - сказал я, вставая с земли. Оставшейся мизерный кусочек пути до нашей квартиры прошел без происшествий. Шима вернулся в свое приличное состояние, похожее на поведение кота, поэтому любезно согласился вернуться в нашу постельку. Он нырнул под одеяло, прижимаясь ко мне и блаженно улыбаясь. -Спокойной ночи, - сказал я, обнимая свое чудо и целуя его в лоб. -Сладких снов, Юу, - тихо прошептал Койю. Видимо, этот день его умотал, потому что он заснул почти сразу же. Все с той же улыбкой на устах. Я, кажется, начинаю понимать, кто стоит за метанием камней в мою славную голову. Этой бабище не сойдет с рук посягательство на наши с Шимой отношения. Ну что ж, раз она хочет поиграть, устроим воистину отличную игру. Рури, тебе придется умыться кровавыми слезами, детка, потому что я своего счастья не отпускаю, если же обрел. А счастье мое сейчас сладко спит в моих объятьях, посапывая, и именно его ты собралась заполучить. Нет уж, никогда.