WWW

      Что могла предвещать за собой эта улыбка, Гробовщик ни в коем случае бы не понял, ибо демон задумал план века по «случайному» разоблачению своего ненаглядного господина.       – Я не смогу выйти, пока он смотрит сюда. Да ещё и таким взглядом. – Жнец сделал небольшой кивок головой в сторону мальчика.       И только сейчас Себастьян заметил, насколько гневным взором глядели красные глаза на него из-под чёлки. Красные глаза. Всё очень серьёзно.       «Господин никогда за последний век не проявлял своих демонических глаз».       Михаэлис понимал, что эта дрянная любовь со стороны его лорда ни к чему хорошему не приведёт, ведь для мужчины уже давно не существовало любви. К кошкам – да. Запросто. К людям – интерес, не больше. Если уж Сиэль считает своего дворецкого верным псом, то можно считать и остальных, грязных людей псами, которые должны давать лапу и не рыпаться. Но разве Фантомхайв даст лапку без упрёков, криков и упорства? Гордость не позволит.       Чего же тогда мальчишка хочет от слуги? Единственное, что сможет он ему дать в виде «любви», так это секс. Да такой секс, что гордый граф запомнит его на всю свою жизнь. Демоны ведь искусители, не правда ли?       Но, это ж, наверное, не то, чего ждёт от своего возлюбленного Сиэль. А что ему тогда нужно?! Он сам, скорее всего, не опустится до нежных объятий, приторно-сладких слов о любви друг к другу. Он ведёт игру, всегда вёл и проигрывать не станет. А во что тогда превратится эта «любовь»? В очередную игру, в которой игрушкой станет сам Себастьян? Граф его захотел – поцеловал, захотел – и они переспали. Это будут лишь приказы, ведь ответных чувств от демона контрактёр не получит никогда. И это чистая правда. Никаких исключений, что в демоне человек проснется, и он вновь познает это прекрасное чувство.…Хотя, кто и откуда взял, что оно прекрасное? Сколько людей из-за него умирало, сколько страдало от отсутствия чувств с другой стороны. И даже если всё прошло на «отлично», теперь пара живёт вместе в счастье и в горе, будет смертельно сложно пережить измену. В идеальной любви не бывает измен? Ха-ха, мои дорогие, не бывает идеальной любви, а измены и ложь на каждом шагу.       Из долгих размышлений Себастьяна вывел вновь прозвучавший звук открывающейся двери, в которую весь мрачный прошмыгнул Фантомхайв. Михаэлис сильно удивился тому, что в своих раздумьях он не заметил ухода Гробовщика и того, что его господин успел положить вещи на заднее сидение автомобиля и сесть вперёд. Ну, последнее он заметил.       – Господин, что-нибудь случилось в период моего отсутствия? ‒ невинно спросил дворецкий, будто бы не зная причины такого поведения своего милорда.       – Не твоё собачье дело. – Выплюнул эти слова Сиэль и устремил взгляд вперёд, всем своим видом показывая свою раздражённость.       «Что и требовалось доказать. Я – пёс, который должен просто хорошо служить, чтобы меня кормили и чтобы со мной играли. И так – вечность».       – Поехали уже, чертов демон.       И машина тронулась с парковки на выезд.       Уже в Брюгге демонёнок вроде как остыл. Или просто очень искусно скрывал свой гнев. Всю дорогу до городка в салоне стояло ужасное напряжение, которое будто давило на разум Михаэлиса. А вот мальчику было совершенно нормально. Он рассматривал дома, которые стояли вдалеке от трассы, зелёные поля и мелькающие иногда лесополосы. Спокойствие и только спокойствие.       Уже на въезде в город, граф более оживился и, подвинувшись к окну, стал рассматривать городские виды. Весь городок был сам по себе похож на старую деревню, единственное, что напоминало о современности здесь – это машины и пёстрые рекламные вывески. Убрать всё это, переодеть людей в костюмы XIX века, и всё сразу возвратится на несколько веков назад. Как хочется вернуться туда, на алтарь, и умереть с горькими криками о помощи на губах, не призывая никакого демона. Умереть и самому не стать частью Ада, и даже двух. Ад подземный и так называемый «ад», что каждый день переодевает и готовит господина ко сну, и что каждый день выдаёт колкие фразы. Что каждый день вновь и вновь остаётся в неведении о чувствах своего милорда. По крайней мере, как казалось Сиэлю о неведении.       Себастьян плавно завернул на парковку для машин и экскурсионных автобусов у старого моста, что вёл к известному своими рынками, ярмарками, башнями и музеями центру Брюгге. Сиэль, как только остановилась машина, тут же отстегнул ремень и вышел на улицу, вдыхая чудесный запах цветущей неподалёку от реки вишни. Мальчик осмотрелся: по дорогам, не нарушая правил дорожного движения, сновали велосипедисты; по тротуару, не заходя на велосипедные дорожки, гуляли пары, семьи или просто люди; а самое главное – никто никому не мешал и ни к кому не лез. Рай для Фантомхайва, ведь когда посягают на его личное пространство – может и жизни этот человек лишиться.       – Господин, куда желаете именно попасть? В этом городе много прелестных мест, которые стоило бы повидать, – Михаэлис, вышедший из давившей на него в машине напряжённой атмосферы, расправил плечи и подошёл к демонёнку.       – Мне всё равно, я хочу просто прогуляться в этом спокойном раю.       – Рай для нас не достижим, мой юный господин. Только одна вещь на этой планете может провести Вас и через Ад, и через Рай, однако, только взрослые имеют полное право прикоснуться к запретному желанию, – «тонко» намекая, дворецкий придвинулся к графу, стряхнув с его плеча несуществующую пылинку.       – Заткнись, чёртов демон. Бесишь.       И твёрдой походкой синеглазый парнишка направился на мост.       Сколько бы бывший дворянин не сердился на слугу, но тот не лгал – в этом городе действительно было много мест, которые просто завораживали. Переходя уже не первый на своём пути мост, Сиэль остановился посередине, чтобы посмотреть на уносящую разные бутоны цветков воду. В это время демон заметил стоящие у одного из подворий музея кареты, запряжённые лошадьми, видимо, для экскурсии туристов по городку.       – Мой лорд, не хотите немного окунуться в прошлое? – с долей колкости спросил мужчина, указывая рукой на чёрный дилижанс с чёрными конями и засыпающим без работы кучером. Мысли Фантомхайва сразу вернулись в самое начало, в самое начало этой чёрно-белой игры. Лондон. Дождь. Карета. Он вновь едет на задание от Королевы. Очередное убийство. Ему резко захотелось вернуться в эту раздражающую его совсем недавно жизнь, чтобы почувствовать всё заново. Заново влюбиться, как 124 года назад, в своего ворона, что уже вонзил клюв в кроваво-красное, остановившееся сердце.       – Договорись с кучером, а я пока побуду здесь. – Небрежно кинул он слуге, и тот покорно удалился.       Голова просто переполнялась мыслями и кадрами из прошлого, ведь этот город всё больше и больше напоминал о тех двух годах, когда душа графа ещё была живой. Обычно парень никогда не оглядывался в прошлое и даже его не вспоминал, разве что только случай у сектантов. А сейчас, смотря на мутную от тины воду, он вспомнил, как воды Темзы тянули его глубже и глубже, заполняя медленно, с каждым судорожным вдохом, лёгкие. И сознание тянуло прыгнуть. Правда, здесь мост был очень низким, да и глубина в такой маленькой, по сравнению с Темзой, речке не должна быть большой. Но прыгнуть хотелось всё равно. Поэтому Сиэль и не успел среагировать сознанием, как тело уже перепрыгнуло сквозь ограду и летело вниз, в холодную, мутную воду. Когда только жидкость окутала тело, конечности словно парализовало, а терзающие недавно мальчика мысли унесло течением. Ещё через маленькую толщу воды он слышал крики людей, что находились в этот момент неподалёку и узрели этот прыжок. Слышал, как твёрдые подошвы их туфель стучат по камню моста. И ещё слышал всплеск, который произошёл совсем близко. Только до графа дошло, кто бы это мог быть, как ноги коснулись мягкого речного песка, а тело медленно стало оседать на дно. Ещё при погружении закрытые глаза распахнулись, и он увидел своего демона, что бережно держал на руках ненавидимое им тело и нежно смотрел в омерзительные ему до боли глаза.       «Милорд, зачем?..»       Будто эхом раздалось в голове, а после глаза снова закрылись. Дальше лорд чувствовал только руки любимого и всплытие на поверхность. Холод воды будто отошёл на второй план, привкус тины на губах исчез. Остались только холодные руки демона и тепло его тела. Удивительно, холодные руки и тёплое тело. Будто бы холод исходит от самого Сиэля.       Вынырнув, для правдоподобности перед следившими за развернувшейся сценой людьми демонёнок вдохнул полной грудью. Те сразу облегчённо выдохнули, а некоторые из них направились к краю моста, чтобы спуститься к ограждению и помочь подняться. Себастьян с милой улыбкой принял помощь. Неожиданно подбежал кучер, дилижанс у которого уже заказал Михаэлис, и быстро проговорил:       – Мистер, быстрее несите его в карету. Отвезём его в кафе, здесь недалеко, выпьет чего-нибудь тёплого и согреется, а пока можно согреться пледом у меня в салоне.       – Благодарю.       Демон взял на руки своего господина и пошёл в сторону кареты. Мальчик же, почувствовав совсем рядом тёплую грудь мужчины, в которой не билось сердце, прижался мокрой головой сильнее. На это зрелище тот только усмехнулся и быстрее направился к махающему ему издалека кучеру.       – Пожалуйста, сюда, – уже когда они подошли, мужчина открыл им дверь и в полупоклоне продолжал стоять у неё, пока его клиенты не сели внутрь. После же он закрыл дверь, и минуты через три карета дёрнулась и двинулась в путь. Фантомхайв сел и пустым взглядом смотрел вперёд, даже не замечая руки слуги, что снимали с него мокрый пиджак, а вместо него водружали на хрупкие плечи мягкий плед.       – Поведайте мне, милорд, зачем?.. – окончить фразу, как всегда, не дали. Граф притянул за шарф Себастьяна к себе и, сверкая демоническим малиновым огнём в глазах, буравил его взглядом.       – Зачем, спрашиваешь? Я не знаю. Но я хочу спросить у тебя, чёртов демон, ты помнишь?       Глаза приспешника ада немного расширились, а потом брови изогнулись в немом вопросе. Но парнишка не хотел отвечать на зрительный контакт словами. Он хотел слышать его голос, чувствовать на лице его дыхание, видеть движения этих тонких губ. И когда только до демона дошло, что от него ждут вопроса в полной мере, всё же его задал:       – Что я должен помнить, мой юный господин?       – Всё.       Повисла ещё одна пауза. Опять создавалось напряжение, которое уже откровенно осточертело слуге. Но, не дождавшись от последнего ответа, Фантомхайв сам продолжил:       – Помнишь ли ты алтарь, клетку, сожженное дотла поместье, наши долгие два года настоящего контракта, и после мою смерть. Мою неоднократную смерть. Помнишь ли ты это, Себастьян?       Демонические глаза ворона ещё сильнее расширились. Он смотрел на сосредоточенное лицо своего господина и не узнавал в нём этого демона, который 124 года подряд ему надоедал, бесил его всем своим нутром. Он не узнавал того демона. Теперь это снова был Сиэль. Сиэль Фантомхайв – глава рода Фантомхайв. Цепной Пёс Её Величества и грешный мальчишка, что продал за месть душу. Каждая клеточка этого лица, снова ставшие обратно синими, как океанская глубина, глаза, аккуратный нос и тонкие губы – всё это вновь вернулось. Лицо, которое Михаэлис наблюдал всего лишь два года, он запомнил много сильнее, чем лицо, которое 124 года он ненавидел.       Капля речной воды упала с чёлки на лицо, скатилась к глазу и потекла дальше, создавая впечатление слезы. Но при демоне и даже в его отсутствии лорд не позволял себе такой слабины. Да ему и не хотелось. А сейчас это было словно мольба. Словно просьба о том, чтобы его вспомнили тем, какой он был, что его больше не считали грязным демоном, который только всё портит.       Но из всего того, что перечислил его господин, мужчина не помнил. Он помнил лишь его, милорда, но ничего больше.       – Простите, милорд, но я не помню ту жизнь.       – Лжёшь.       – Господин, я просто не могу Вам лгать.       – Тс. – Сиэль отпустил шарф и сел обратно, сложив руки на груди.       Опять. Опять вернулось всё. Но теперь тень этой мёртвой души захотела вновь её оживить. Во второй раз увидеть того же блюстителя английского закона. И в третий раз увидеть своего юного лорда.       Карета действительно через 15 минут остановилась у маленького кафе, где за столиком сидела и читала газету миловидная пожилая женщина в униформе официантки. Пассажиры дилижанса всё так же мокрые вместе с кучером вошли внутрь, и женщина тут же поднялась и подошла к ним с встревоженным лицом.       – Вольтер, что случилось с этими молодыми людьми? – спросила она, принимая у мужчины плащ от формы.       – Мальчик упал в реку, а паренёк его спас. Налей им чего-нибудь тёплого, пусть согреются.       Официантка мигом убежала, предварительно указав вошедшим на диван у окна. Те прошли к столику и опустились на мягкое сидение, пред этим Себастьян успел подстелить под себя и господина сложенный вдвое и снятый с Сиэля плед. Вольтер, видимо, был человеком разговорчивым, ибо он снова завёл разговор.       – Скажите, мистер, а зачем ваш спутник прыгнул в реку?       – Это мой сын. Тринадцать лет, понимаете. Переходный возраст, вот он и учудил такое.       – Ох, как же сложно с детьми в это время. Сам знаю. Моим уже, правда, за двадцать, но такими же сорванцами были в этом возрасте.       – За сорванца голову оторву, – произнёс мальчик специально на английском, чтобы Вольтер его не понял. Услышав чуждый ему язык, последний поинтересовался:       – Вы не немцы?       – Нет. Мы из Англии.       – Ох! Вот я помню, – начал, почёсывая подбородок, вспоминать кучер, – как мой дед мне рассказывал про прадеда, который в Англии работал в Лондоне кучером при дворе Королевы Виктории. Да, этот город вечно в дождях, собственно, как и Кёльн и его округа.       – Да, Вы правы.       Только Себастьян закончил фразу, как в помещение вошла женщина с подносом, на котором стоял ароматно дымившийся чай. Выпив по чашке, поблагодарив и расплатившись, пара вновь села в салон и поехала дальше, а на улице как назло начался сильный, но летний ливень, звуки которого музыкой только этого города, города Брюгге, отдавались в голове.