Насилуя альф.

Потерять веру в любовь, потерять и ее саму, однако знать, что она еще жива, хоть ей и тяжело, но она дышит, видеть перед глазами белый потолок и больше ничего, ощущать, как тело тебя не слушается - все это чувствовал Егор, лежа пластом на полу. Ноги, руки, пальцы были настолько тяжелые, что пошевелить ими было трудно. Первая мысль, что пришла альфе в голову, что потолок в комнате совсем неровный, а потом, приглядевшись, он понял, что ему показалось. Когда немного отпустило, первое, что почувствовал Егор, была головная боль. Зачем он столько пил? Зачем пытался забыться? Зачем? Когда ему не нужны заменители реального мира, который и без алкоголя яркий, цветной. Когда он вполне спокойно принял его жестокость и факт, что в жизни есть болезни, от которых нет лекарства, от которых люди чахнут и умирают. И одной из них болен он сам, она пройдет, но для этого нужны силы и какое-то количество времени, которое заглушит симптомы, усмирит боль и, наконец, болезнь уснет. Парню стало очень тесно, казалось, будто помещение стало меньше, и стены давили на него. В тот же вечер Егор попытался встать с пола, что ему удалось; ему нужен был свежий воздух, он накинул на плечи куртку и вышел из квартиры. Холодный весенний воздух приятно обдал лицо, на улице уже потемнело, поэтому единственным источником освещения были прожектора, которые своими огнями расстелились вдаль, теряясь в вечерней темноте. Врач шел по влажному асфальту дороги, которая вела в парк, где почти черные тени - деревья едва колыхал ветер, а их листва шепталась между собой, создавая прекрасную вечернюю музыку. Но, несмотря на это, в парке были слишком тихо, в душе - слишком пусто. Он думал о Викторе, думал о других омегах - подстилках, думал и о себе. В таком состоянии, чуть туманном от алкоголя, с чуть подорванным здоровьем он умудрялся трезво рассуждать, вот она золотая середина, потому что если бы в этот вечер он совсем не пил, его бы вновь захлестнул тот порыв эмоций, состоящий из страха, угрызений совести и пустоты от расставания. С самого начала, увидев запись, на которой Виктор измывался над человеком, Егор влюбился в его тень, не видя его лица, не чувствуя его дыхания, он оказался в плену у необъяснимой силы этого существа. При встрече в больнице он видел те эмоции, что были на лице парня - его маску и влюбился в его черты, в его внешность и даже в эти ложные проявления чувств. Он понял, что это не просто омега, поэтому начал его изучать, следить за ним, и уже в квартире, где они оказались, заперты самим Егором, он наконец-таки смог разглядеть суть убийцы, влюбившись и в нее. Полюбить за внешность глупо, полюбить маньяка - это уже диагноз. И он у Егора был, правда, совсем не заявлявший о помешательстве. Находиться с любимым человеком было необъяснимо хорошо, чувствовать его взаимность - бесценно, видеть, как отношения рушатся, как он отдаляется, уходит, как собственные глаза открываются и то, что устраивало раньше, уже не устраивает - больно. А это количество шлюх, имена которых альфа и не помнил, не стоило и доли пережитых мучений, которые причинил один единственный садист, но, черт, любимый садист. Парень, наконец, смог собрать все мысли, разметавшиеся в разные стороны, воедино, если раньше все свои проблемы он решал с помощью порыва эмоций, то здесь над всеми чувствами превозмог здравый смысл. "Все, пора завязывать" - неожиданно простое для себя принял решение альфа. И это "завязывай" относилось буквально ко всему: и к пьянкам, и к беспорядочным, грязным связям, и к мыслям о Викторе, и к бесконечному желанию забыться, к той новой жизни, которую он мог бы открыть для себя, и, наконец, пора уже было перестать себя жалеть, чтобы исправить некоторые вещи в пока еще его жизни. Парень опустился на скамью. Нет, он не устал, хотя и чувствовал недомогание, он скорее хотел с кем-нибудь поговорить, отвлечься: - Я не помешаю? - спросил врач у человека, что уже сидел на лавке. - Нет, - почти шепотом ответил он. Это был омега, хорошенький. В темноте они все такие, а здесь почти не было света. Парень держал в руках бутылку пива и выглядел подавленным. - Что-то случилось? - процент найти собеседника в парке ночью был не велик, однако Егор решил попробовать. Он рассматривал омегу, не скрывая любопытства. Среднестатистическое телосложение, светлые волосы с рыжеватым оттенком, чуть пухлые губы, и как позже заметил альфа, у омеги были глаза грязно-серого цвета. - Проект, на который я угробил два года, провалился, - с досадой сказал омега. - Кто-то помог? - Ага, конкуренты. Мои партнеры, да и я сам, были уверены, что уже сегодня будут подписан все документы, и планы с бумаг уже завтра начнут перевоплощаться в реальность. Однако, кто-то кому-то чуть больше предложил, и крупная рыбка сорвалась с крючка, – омеге тоже нужно было с кем-то поделиться своими проблемами, скинуть свою ношу на плечи другому пусть и на один вечер. Он хлебнул жидкости из бутылки и тяжело вздохнул. - Ну, бывает и похуже. - Я уверен, что появится альтернатива, - досконально не зная проблемы, бросался общими фразами альфа, однако к нему повернулся омега, чувствуя заинтересованность собеседника. - Появится–то она появится, но не будет уже такой прибыльной. Это, считай, проект всей жизни, – далее омега углубился в детали, то с улыбкой, то со строгим выражением лица рассказывая о своем проекте. Он предложил альфе бутылку пива, которая по счастливой случайности оказалась лишней, однако Егор отказался, аргументировав свой отказ тем, что ему на сегодня хватит. - А у тебя что? - в этот момент парень посмотрел на Егора, и его взгляд слишком задержался на губах альфы, однако он тут же попытался исправить ситуацию и со страхом поднял глаза, поймав на себе чужой взгляд, но понял, что уже слишком поздно, он заметил. - Омега, - выдохнул Егор в губы парню. Альфа был слишком близко. Он припал к чужим губам, и все было настолько легко и просто, что все барьеры, которые между ними могли быть, рушились. Пусть они были незнакомы, и кто-то решил, что пора завязывать, однако между ними разгоралась всепоглощающая страсть. - Пойдем ко мне, - едва оторвался от губ Егора, произнес омега, - я здесь недалеко… живу. Он закрыл глаза и вновь отдался той страсти, что разгоралась между ними. Посасывал, вбирал в рот чужие губы, сминал их своими. Альфа положил свои руки на руки омеги и встал с лавки, утягивая его за собой, а потом попросту взял его на руки. Так, иногда отрываясь друг от друга, чтобы показать дорогу, они дошли до дома омеги. Настолько нетерпеливые, будто подростки, редкие прохожие оглядывались на них с улыбкой. Егор отпустил парня только у двери в квартиру, чтобы тот смог открыть дверь, а потом впечатал его в стену. Этот омега по сравнению с остальными вызывал у Егора уважение, а еще и пленил его чем-то. Альфа коснулся губами шеи, оставляя на ней красные засосы, а потом вновь вернулся к губам, терзая и их, невесомыми прикосновениями он раздевал любовника, а тот неизвестно чему улыбался сквозь поцелуй. Егор, едва касаясь, провел по руке омеги, от чего она непроизвольно легко дернулась, губы, казалось, устали от этих соблазнительных движений, а эти двое были в плену друг у друга, не замечая, как это случилось, но они все-таки избегали контакта глаз, чтобы не разрушить привычную для обоих атмосферу комфорта. Егор, как и до встречи с Виктором, был нежным любовником, что позволяло омеге таять в его сильных руках. Отдаться целиком, без остатка новому порыву было настолько безрассудно, но в стиле этого альфы. Нежные руки парня ласкали торс Егора, который он обнажил моментом ранее; это возбуждало, отрезая все пути к отступлению, о котором ни один еще не помышлял. - Пошли в спальню, - прошептал омега сквозь поцелуй. Альфа чуть отстранился, а омега, обвивая руками Егора, вовлек его в очередной поцелуй по пути в спальню, по пришествию куда они оказались оба обнажены. - Кстати, я Слава, – простонал парень, когда альфа аккуратно уложил его на постель и наклонился к губам. - Егор, - омега засмеялся, эта обворожительная улыбка, смех заставили альфу на мгновение опомниться и посмотреть на него так, как он смотрел только на Виктора при встрече у старого склада. Изучить и открыть душу для чего-то нового, безрассудного, возможно, опасного. В эту ночь Слава показался ему удивительным. - Какое удачное знакомство. Но это мгновение прошло, оставшись только в памяти, омега подался вперед, чтобы насладиться вкусом тела Егора, он целовал чуть загорелую кожу, дарил ласку любовнику, взамен получая нежность от того. Альфа гладил чужое тело, которое отчего-то не смело сопротивляться, отстраняясь, тогда Егор аккуратно раздвинул ноги омеги и медленно проник во влажную дырочку. Первые размеренные движения и тело уже маняще выгибалось, стонало. Слава попытался закусить губу, чтобы быть потише, а Егор, наблюдая за ним, поймал себя на мысли, что вновь хочет ощутить приятный вкус чужих губ, и он поцеловал омегу. Такого нежного любовника, прекрасно выполняющего пассивную роль, как Слава, у Егора никогда не было, его движения возбуждали, и альфа уже не думал о том, как поскорее кончить, он забыл об этом мыслительном процессе, отдавшись инстинктам. Он увеличил амплитуду движения, почти выходя из омеги, чтобы войти в следующий раз глубже, почувствовать чуть сильнее. Слава был далеко не девственник, однако его анальное кольцо плотно сжимало член альфы, который двигался в нем, касаясь простаты, каждый раз делая все приятнее и приятнее. Омега ерзал на кровати, чуть подаваясь к альфе. В эту ночь на него тоже нашло какое-то наваждение, опомниться от которого он так и не успел, нервные импульсы посланные от головы, чтобы вознаградить тело за благое занятие, дошли до его мышц, которые приятно содрогнулись, заставив его кончить. Альфа почувствовал почти тоже самое, но в разы слабее. #### Егор проснулся в незнакомой комнате на смятой постели, рядом никого не было. Несмотря на свое неловкое положение, он чувствовал себя хорошо. Сквозь прозрачное стекло и листву деревьев за окном пробивалось солнце, которое приятно освещало спальню, так и светлые мысли Егора, новое рождающееся чувство освещали его лицо. Парень встал с кровати и решил найти хозяина квартиры, чтобы поблагодарить за такой радушный и теплый прием, но обнаружил, что обнажен. Поиски всей его одежды заняли бы у него гораздо больше времени, чем он мог предполагать, поэтому он натянул на себя нижнее белье и джинсы, которые аккуратно висели на стуле, видимо, омега не любил беспорядка. Альфа вышел из комнаты и остановился на перепутье коридора, одну часть которого уж слишком заливал солнечный свет, парень пошел туда, где было светлее, и не ошибся, у стола стоял вчерашний омега и наливал кипяток в кружку. Это было большая комната, видимо, совмещенная из нескольких и являющаяся кухней, столовой и по совместительству гостиной. Огромные окна, справа от них кухонный гарнитур, напротив - изящный стол на шесть персон, обставленный стульями какого-то городского варианта, слева у стены стоял диван, и вся комната была выполнена в небрежно-городском стиле суеты от грязно-голубых оттенков до темно-синих и даже черных, однако сейчас в этом помещении, освещенном только солнцем, оно скорее напоминало ленивое утро, нежели хлопотные будни. - Кофе будешь? - тихо спросил Слава. - Нет. Если омега старался не смотреть в лицо Егора, то тот его откровенно рассматривал: сегодня Слава казался взрослее, серьезнее и привлекательнее, чем прошлым вечером. Он отвернулся от парня, подошел к окну, взял с подоконника пачку сигарет и закурил. Вдохнув едкий дым, омега повернулся к Егору, посмотрев на него, и с сожалением сухо сказал: - Эта ночь была ошибкой. И все что я могу, это накормить тебя завтраком и выпроводить. Отчего-то это очень понравилось альфе, и он даже больше зауважал этого человека, так как тот не желал связываться с первый встречным, а эта ночь, возможно и правда, была просто случайностью. - Хорошо, - улыбнулся Егор, - завтрак я не буду, но скажи мне, где мне искать остальную одежду. В этот момент Слава, не ожидавший такого поворота событий, улыбнулся, и в этой улыбке Егор узнал вчерашнюю, которая его пленила. Омега потушил сигарету и, проходя мимо Егора, проронил едва слышное: "Пошли". Вещи оказались усердно запихнутыми под шкаф, видимо, это случилось в порыве страсти. Достав их, омега проводил парня. - Пока, - сказал Егор. - Прощай.