Насилуя альф.

Ребятки, я прошу прощения. Удалил последнюю главу. Решил, что недостаточно раскрыл характеры героев. Не обессудьте. Сюжет менять не намерен. Перепишу главу в скором времени. Приятного чтения! С: _________________________________________________________

Серые будни скрашивали неожиданные порывы холодного ветра, что разгоняли серые тучи, которые в свою очередь не заслоняли более солнца. Его лучи, хоть и такие мгновенные, вызывали улыбку на лицах прохожих, которые устали от такой банальной зимы в этих широтах. Казалось, что весна уже давно должна взять в руки права на обладание природой, но этого почему-то не происходило. Деревья всё ещё стояли голыми, слякоть на дорогах и тротуарах стала нетерпима глазу, а капли красной жидкости, что небрежно падали из мертвого тела альфы на растаявший снег, теряли свою яркость и праздничность. К сожалению, такая погода продлилась почти всю зиму, сопровождаемую лишь изредка небольшими морозами и кратковременными осадками, чем был белый пушистый снег, превращающийся на протяжении нескольких месяцев в грязь и выпадающий снова. Казалось, стоило бы радоваться в такие дни каждому мгновению и вообще не выходить на улицу, чтобы не простудиться. Промокшая обувь, холодный ветер и отсутствие шапки, как известно, ведут именно к таким последствиям. Именно поэтому этим вечером Виктор решил остаться в квартире Егора, который должен был вскоре прийти из больницы. Парень и сам недавно появился здесь, вернувшись с работы. Сегодня выдался трудный день: желающих упаковать свой багаж в аэропорту было так много, что Виктору не дали ни минуты отдыха. Но через четыре часа появился владелец машины по упаковке багажа и велел заканчивать, расплатившись с парнем совершенно незначительной суммой денег. Виктор лишь проводил его недовольным взглядом и решил, что было бы неплохо зайти в автосервис и провести там еще половину рабочего дня, тем более, что с владельцем данного заведения он был в хороших отношениях. Когда-то, после смерти отца–альфы, сбежав из родного дома в большой город, парню совершенно некуда было деваться, но на его пути встретился необычный омега, который, возможно, почувствовал всю уникальность и талант в уставшем мальчишке, который брел в неизвестном направлении. Тогда нынешний владелец автосервиса пристал к Виктору с расспросами о его родителях, но так и не смог ничего узнать, а лишь предложил работу, на которую парень согласился. Омега обучил парня всем хитростям машинного дела и даже научил водить автомобиль. Как ни странно, у Виктора выходило неплохо. Как-то быстро поладили две омеги, занимаясь этим, не подходящим для них поистине мужским делом, но, чтобы накопить на техникум, выручки не хватало, поэтому парень устроился еще на несколько работ. Так и жил, совмещая свое хобби с тяжелым трудом. Общаясь с Женей, а именно так звали того омегу, который помог Виктору, парень вспоминал своего отца, с которым так рано расстался. Но дни тянулись за днями, Женя заботился о парне, иногда опекая его чересчур сильно, чувствуя ответственность, а это так не нравилось Виктору, который чуть ли не каждый день забывался, считая омегу уже отцом. Иногда парня даже накрывали с головой мысли, что та жертва, убитая им единожды, ошибка, и более она не повторится. Тот альфа, сожженный около заброшенного здания, был лишь способом избавиться от гнета другого отца, а те чувства, наполнившие его в то мгновение – простым наваждением. Казалось, холодная месть готова была растаять от одного общения с омегой, но появление рядом с Евгением альф рушили все юношеские мечты, отрезвляя сознание: ведь омега просто чужой человек, жалеющий Виктора и руководствующийся материнским инстинктом. Но и это парень пережил, разочаровываясь все более в жизни, хотя вновь появлялись мысли, которые заставляли считать, что ради одного человека можно отказаться от мести. Виктор сел в кресло, вновь забываясь, но прекрасно понимая, что если он решится на это и не сможет, то потеряет гораздо больше, чем было до этого. В это время в комнату зашел Егор, удивленный присутствию Виктора. Обычно парень не встречал любимого дома в пятницу, потому что тот сбегал каждый вечер на «свидание» к другим альфам. Но то ли погода, то ли время настало, а парень остался дома. - Привет, - осторожно произнес Егор, боясь, что образ омеги все-таки окажется нереальным и испарится. - Ага, ужин на плите, - улыбнулся Виктор, отрываясь от размышлений, но не встал с кресла, так как в его голову пришла идея, которую хотелось бы обдумать некоторое время, - я сейчас приду. - Хорошо, - удивленный парень вышел из комнаты, шокированный изменениями в поведении омеги, тем более, что тот ни разу в жизни не кормил Егора. Обычно готовил именно альфа. И теперь он пытался припомнить, что же сегодня произошло такого, что повлияло на Виктора, но ничего не приходило в голову. Парень зашел на кухню и заглянул в кастрюлю, но шедевра не обнаружил. Это были пельмени. Разложив еду, парень сел за стол, теряясь в догадках, но в глубине души понимая, что этому есть логическое объяснение, и никто не ударил Виктора головой, чтобы тот стал думать по-другому. Вдруг на кухню влетел взъерошенный омега со счастливым лицом. Никогда. Никогда альфа его таким не видел. Он даже подавился, уронив на пол ложку. - У меня потрясающая идея, - пояснил Виктор, мельком взглянув на Егора, который покраснел от нехватки воздуха и закашлялся. – Но сначала прожуй, - утихомирил, как показалось Егору, свой пыл парень, а на самом деле он лишь попытался сделать счастливое лицо, не показывая дрожи, которая охватила уже пальцы рук. - Что? Чего ты хочешь? – удивился альфа, закончив с пельменем во рту. - Мы ведь на выходных совершенно свободны? – выжидал чего-то омега, оттягивая момент времени, когда он, наконец, расскажет, чему так радовался какую-то минуту назад. - Да, а что ты хотел? – насторожился Егор. - Мы уедем из города, и мне плевать, что у тебя вызовы, - уже спокойно произнес Виктор, но затем остановился, добавив, - ты мне нужен. - Нужен?! - Да, - холодно ответил омега, отворачиваясь к окну. Парень совершенно не желал разговаривать по этому поводу, а тем более показывать свою слабость альфе, даже если это был Егор. Видимо, чувствуя это, парень, который просто смотрел на белокурого омегу и вновь поражался тому, что это за существо, которое еще с минуту назад добродушно улыбалось, а теперь готово снова убивать. - Хорошо. Мы поедем туда, куда тебе нужно. Но ты ведь еще не ел? Садись, давай, а то мне одному скучно, – засуетился альфа. Виктор повернулся, с облегчением понимая, что вопросами его донимать не будут, и подошел к Егору, унимая его суету. Вновь зеленые глаза встретились с блеском серых, а эта война взглядов уже давно переросла во что-то большее, что могло вообще между ними быть. - Спасибо, - чуть пошевелились губы Виктора. А Егор, по натуре спокойный, рассудительный, но так безумно влюбившийся, все еще не мог понять, как его так угораздило. Любопытство, как говорится, до добра не доводит, но сводит с такими необычными людьми, укладывая в постель. Хотя это еще были не все безумства, на которые он был способен. Парень, конечно, тоже пытался держать дистанцию, но в этих отношениях для них обоих сразу видно, кто актив, но даже это не пугало Егора. Порой, скучный до заурядности вещей, он обычно держал себя в руках, но иногда этот холод и злость со стороны Виктора, которые появлялись беспричинно, заставляли его выходить из себя, и они крупно ссорились, опираясь на взаимные обвинения. Но альфа обладал и гордостью, зная свою правоту. Он никогда не мог пойти на примирение, какая бы это была ни безумная любовь, он не мог переступить через себя. Это всегда делал омега в своем стиле, заваливая Егора на кровать и наказывая за эту гордость и нетерпение. Ругались они не часто, но значительно и долго. Обычно это были недели, по прошествии которых следовало примирение, и альфа не мог сесть очень долго. Кто бы ни считал себя в их обыденной жизни правым, оба всегда пытались избегать неприятных моментов. #### Уже утром, находясь на пассажирском сидении автомобиля, омега посмотрел на альфу, не отрываясь от своих размышлений. Его интересовала судьба отца, поэтому, спустя столько лет, Виктор, переступая через себя, возвращается в дом, где прошло его короткое, но счастливое детство и где начался сущий кошмар прошлого, что тревожит до сих пор. Городишко находился в пяти часах езды от нынешнего обитания парня, ранее казавшийся неказистым и причудливым, он еще в детстве приобрел серые оттенки печали, от которой, видимо, уже нигде не укрыться. Они проехали пять часов в полном молчании, и лишь в городе омега направлял альфу, корректируя его маршрут. Когда же автомобиль остановился у бывшего дома омеги, парень, выходя, спросил Егора: - То, что от омеги несет другим альфой, говорит о том, что тот его трахает? – парень поморщился от своих слов. - Нет, - удивился Егор. - Тогда почему? - Ты, наверное, знаешь из курса биологии, что все обладают своим ароматом, будь это альфа, омега или бета. Пол легко определить по запаху, хотя дети это очень часто не воспринимают, это развивается в период полового созревания. Так вот у альф этот запах гораздо сильнее, нежели у омег, поэтому вот и цепляется. Беты тоже обладают своеобразным ароматом и он, как и у альф, сильнее, чем у омег, – в это время Виктор открыл дверь подъезда, прерывая Егора, на что тот лишь спросил. - Мне идти? - Да, пошли, будешь меня дальше просвещать. - Ты что-то еще хочешь узнать? – осведомился Егор, поднимаясь по лестнице. - А как же, - сам Виктор обычно не воспринимал эти запахи, определяющие пол, поэтому были вопросы. - И насколько от меня несет омегой? - Ты вообще не поддаешься каким-то объяснениям, - произнес Егор, задумываясь. - В смысле? - Ты выглядишь, как омега, но за все время, что ты находишься рядом, у тебя не было течек. Я не чувствовал. Когда ты возвращаешься по утрам, да, я чувствую запах альф. Но я не могу почуять твой запах, будто его нет. - Вот оно как, – заключил омега, стучась в дверь. Вскоре на пороге появилась пожилая женщина и, немного погодя, все-таки признала парня. - Витя? Как я тебя давно не видела. - Здравствуйте, - улыбнулся парень, - я вам ключи от квартиры оставлял. - Тебе они нужны? Сейчас, сейчас, - женщина засуетилась в поисках ключей, но, на удивление быстро, отдала. - Спасибо, - Виктор хотел было идти, но она его остановила. - Погоди, дай поглядеть на тебя, совсем стал копией Жени, а глаза–то Юрины, ой, ой, - седовласая старушка перекрестилась, - светлая память им обоим. - Мы останемся здесь на ночь, - Виктор вновь улыбнулся, уже поднимаясь по лестнице. - Так заходите на ужин, там совершенно ничего нет, пыль-то я протираю,да цветочки поливаю во время твоего отсутствия, а продуктов-то нет. - Хорошо, спасибо, - и омега скрылся в пролете. За ним поспешил альфа, не задавая лишних вопросов. - Однако ты мне не все еще рассказал, - добродушный взгляд сменился на вновь мертвенно-спокойное выражение лица. - Знаешь, есть кое-что еще, - неуверенно сказал Егор, решая, стоит ли об этом знать парню, который уже вставил ключ в замочную скважину железной двери, покрашенной в серый цвет. Открыв дверь, они вошли, и только тогда омега снова задал вопрос, подталкивая собеседника. - И что это? - От тебя идет слабый запах альфы, который прицепился к тебе. Он не твой, но когда мы зашли, я почувствовал его отчетливее. Виктор обернулся, будто не понимая слов парня, на отрез отказываясь в это верить. Егор поймал на себе странный, пугающий взгляд возлюбленного, который начинал злиться от одной мысли, что от него пахнет его отцом. Альфа, ничуть не боясь, подошел к парню, который всего год назад его грозился убить и почти воплотил свой план в реальность, и прижал к себе, целуя в висок. - Знаешь, я хочу кое-что здесь найти, и чем быстрее я это сделаю, тем скорее мы отсюда уйдем. Егор видел, что парню неприятно здесь находиться и эта неприязнь не исходила от облика квартиры, в которой давно не было ремонта, но, несмотря на это, здесь было вполне комфортно. Виктор отстранился от альфы и, не разуваясь, прошел в комнату родителей, где было темно из-за плотно задернутых штор. Парень отдёрнул шторы, и показалось окно, на котором стояли цветы, а яркий солнечный свет заполнил помещение, делая его светлым и уютным. На всей памяти омеги в этой квартире было так лишь в детстве, когда вся его семья была счастлива, а все остальное время серые оттенки разной насыщенности царствовали здесь. И, казалось, что с уходом отца-омеги в этом доме исчезло солнце, а вместе с тем пропал уют, любовь, понимание. Будто один папа Женя мог сдержать бурю и сберечь единственное счастье в его жизни, Витю. А после ухода омеги в доме, да и в жизни мальчика, начались дожди, которые, казалось, никогда не закончатся. Они безжалостно смывали все, что было до них, будь это чем-то светлым или, наоборот; эти ливни заставляли дрожать от любого движения воздуха - было так холодно. А потом дождь внезапно прекратился, стоило оглядеться, ведь все вокруг было уже бесповоротно сломано; осознание ужаса того, что же произошло, и желание выжить в этом странном, жестоком мире совершенно притупили чувства, благодаря, которым мальчик и не заметил, как постепенно подобрался холод, а вода превратилась в лед. Со временем здесь наступила настоящая аномальная зима, затянувшаяся, подобно ледниковому периоду. Как и положено, она сопровождалась бушующей вьюгой, низкими температурами, при которых невозможно выжить, и холодным ветром, от которого пробирает озноб по всему телу. Но как это свойственно вещам, в этом мире все относительно, и зима закончилась, сменившись теплой весной, но не в душе Виктора: его холодные порывы, кровавые жертвы, прозрачные, словно зимний лед, намерения отомстить всем альфам, стойкость и неизвестно откуда взявшийся задор при убийстве, похожий на задор детей, когда они играют в снежки – всего этого не прекратило жаркое лето. Когда-то Виктор видел, как его отец-альфа прятал под матрац их семейную фотографию. Парень решил достать ее, ведь подчиняться уже некому, отца больше нет. С легкостью приподняв матрац, парень увидел рамку с фотографией. К тому же там оказалась совершенно новая газета, будто только из типографии, но лишь дата, проставленная на первой странице, не давала забыться. Омега взял газету в руки, пробегая глазами по заголовку на первой странице: «Хирург был заколот». Парень все больше бледнел, читая статью. Оказалось, что его отец-омега не ушел, «да, он и не мог, мальчик Витя просто в это не верил, папа не мог»; Виктора оставили не по какой-то прихоти на растерзание судьбы, а «… известный хирург Сатаненко Евгений Владимирович вчера был найден мертвым в своем кабинете. Ему было нанесено множество колотых ран, а на теле обнаружены многочисленные побои. Ведется расследование…». Нетрудно было догадаться, кто, ведомый ревностью, убил своего супруга, но почему его не посадили? В это время в комнату зашел Егор. Омега растерянно посмотрел на любовника, не понимая, почему за столько лет ему никто не сказал. - Мне нужно проветриться, - кинул Виктор, чуть ли не выбегая из квартиры и сжимая газету в руках. Конечно, все было очень просто, а теперь встало на свои места: никто не хотел напоминать ребенку, что его отца убили. #### Изучая медицину, Егор слышал о случаях, когда альфа намеренно клеймил омегу своим запахом, чтобы к тому не приближались другие самцы. Но этому не было прямых доказательств, хотя случай с Виктором очень похож на этой, неклинический. Эти метки, по той же литературе, ставили только половым путем. - Неужели его изнасиловали?! – не замечая, что говорит вслух, сокрушался Егор. Парень отказывался верить в это, но не мог найти других объяснений. – возможно это даже не метка, но… так похоже, - рассуждал парень, теперь частично понимая, что пришлось пережить омеге. В дверь постучали. Оказалось, что это была соседка, та пожила женщина, которая присматривала за квартирой. - Ой, а я принесла постельное белье, - улыбнулась она. - А где Витюша? - Он ушел в магазин, - соврал Егор. - Ну, ладно. Я жду вас на ужин в шесть. Ох, бедный мальчик, бедный мальчик. - женщина растягивала слова, от чего его тон становился все жалобнее. - Хорошо, я ему передам. А что с ним не так? – полюбопытствовал альфа, ведь, возможно, это единственный шанс, узнать всю правду. - Ему тяжело об этом говорить, наверное, - на тон ниже сказала женщина, заговорчески поглядывая по сторонам. – Когда он был совсем маленьким, одного его отца убили, закололи, представляете?! – она намеренно выделила последнее слово, выражая то, что она еще не отошла от такого ужаса, хотя прошло очень много лет. - А когда он был подростком, его отец-альфа повесился, ох, бедный мальчик. На кого его Юрка оставил?! - Какой кошмар, - в такт старухе сказал Егор, а потом тихо добавил. - Я не знал. - Что-то я заболталась, у меня там мясо тушится, не забудьте про ужин, - и она ушла, оставив такую важную информацию главному шпиону вражеских войск – альфе. Егор, видимо, решивший со всем разобраться, упал в кресло и задал сам себе главный вопрос: «почему другие не почувствовали его метку?» #### Спустя час вернулся Виктор, он был абсолютно спокойный. - Где был? – спросил его Егор. - Ходил туда, где сжег своего первого альфу. - Жестко. Он был самым-самым первым? - Ага. А ты чем занимался, пока я уходил? - Да, ничем особо. Соседка приходила, на ужин снова приглашала и принесла постельное белье. - Оно нам не понадобится, я нашел все, что хотел. Мы можем ехать домой. - А я расстелил, - альфа обнял омегу со спины и немного согнулся, упираясь тому подбородком в плечо. Омега вздрогнул, хотя он привык к парню, но эта квартира, где он пережил столько ужаса, не давала расслабиться. Будто сами стены, залитые солнечным светом, но все равно казавшиеся омеге серыми от потертых временем воспоминаний, заставляли насторожиться и кричали: «Бежать», словно переживая все снова. Егор, ослабляя объятья, убрал пальцами одной руки волосы Виктора, а затем дотронулся другой рукой до шеи парня, вырисовывая какой-то необычный узор. Желание вновь ощутить вкус любимого заставило повернуть голову и податься вперед, чтобы губами впиться в нежную бледную кожу, сквозь которую видны синие полоски вен. Омега тут же почувствовал в районе спины тепло, которого в этом доме так не хватало, а когда альфа вновь обвил его тело руками, прижав к себе ближе, появилось ощущение, будто Виктора с головы до ног облили горячей водой. С одной стороны это было приятно, хотелось прижаться еще сильнее, быть критически близко, а с другой стороны в голову врывались картинки пережитых насильственных сцен. Омега перехватил одной рукой другую, чьи пальцы начинали непроизвольно дергаться, останавливая дрожь. Парень закинул голову набок, освобождая таким образом альфе место для его занятия. Виктор прикрыл глаза, окунаясь в бездну чувств и ощущений. Нет, альфа слишком много на себя берет! Виктор наклонил тело в бок, заставляя Егора целовать воздух, на что тому лишь пришлось отпустить омегу, который тут же, повернувшись, впился в губы альфы требовательным поцелуем. «Я хочу тебя!» - говорил Виктор, выражая свое желание с помощью губ и языка, который властно вторгся на территорию другого самца. Альфа, беспечный от природы, вопреки требованию жанра, ответил своей аномальной нежностью, принимая Виктора вновь таким, какой он есть. Без попыток его изменить. Им завладеть. Егор снова шел за ним, не упуская ни шага, подчиняясь каждому движению, отдаваясь всецело. Омега сначала опустил руки на спину партнера, потом – ниже, делая шаги вперед, но, не смея прекратить целовать парня, которому пришлось следовать за возлюбленным. Таким образом, они дошли до комнаты родителей Виктора, где Егор расстелил постель. Омега грубо толкнул альфу на кровать, садясь на его бедра. Быстрыми, рваными движениями Виктор обнажил торс парня и собственнически провел по нему руками сверху вниз, расстегивая джинсы и снимая собственную одежду верхней части туловища. Он едва коснулся губ любовника и тут же оторвался от них, чтобы освободить альфу от собственного веса. Тут же парень стянул джинсы Егора вместе с бельем и сам освободился от последней одежды. Оба были возбуждены, и тогда Виктор наклонился к Егору, чтобы прошептать: - Я сделаю тебе больно, - тот лишь кивнул, расслабляясь и зная, что и в этот раз нужно довериться ему. Пусть снова омега его порвет, но это необходимо для Виктора. Это и есть неотъемлемая часть его натуры, пусть и не данная от природы, но приобретенная из-за страданий, что тому пришлось пережить. Виктор, как прежде делал его отец–альфа, развел ноги парню, который почувствовал следом толчок в него, а омега, отличавшийся садистскими наклонностями, будто не обращал внимания на парня, который, закусив губу, старался не придавать значения заполненности, которая вызывало некий дискомфорт. Виктор тут же начал движение, с каждым толчком наращивая темп. Его лицо было около лица Егора, поэтому, двигая тазом, он постоянно вдыхал воздух около него. Нос был критически близко к телу, чтобы уловить его запах. Но, нет, он не чувствовал его. Виктор даже не чувствовал тех отдаленных подобий запаха альф. Казалось, будто парень совершенно ничем не пахнет, что совершенно не смущало, не заставляло ненавидеть, как всех остальных. Неужели омега лишь мог уловить самоуверенность, напыщенность и спрятанный в глубине страх всех альф?! Да, это было именно так. А Егор лишь положил руки на спину омеге, слегка прижимая его к себе. Долбежка внутри еще не изменила его поведение на инстинктивное, поэтому парень, играя пассивную роль, со всей нежностью и терпением принимал все данное омегой. Как и прежде, он все еще сглаживал острые углы Виктора, делая их менее опасными и травматичными. И сейчас картинки унижений и насилия исчезали, они рвались и истлевали под напором этой нежности и тепла предоргазменного состояния. И само осознание того, что здесь, где впервые изнасиловали маленького мальчика, а теперь он стал серийным убийцей и насильником альф, как-то успокаивало. А серые стены, что казались более устрашающими, теперь не имели никакого значения. Квартира, из которой сбежал шестнадцатилетний мальчишка, чтобы забыться, уже не напоминала о прошлом и впредь не напомнит, заставляя бояться ее. Но и это сейчас не имело значения. Альфа уже стонал в голос, от чего фантазия вырисовала другие, более пошлые картинки, которые, к сожалению или к счастью, никому не интересны. Парень кончил раньше, пребывая еще в восторге от содрогания мышц. Этот альфа, однако, был извращенцем, раз полюбил такие игры, в которых не имел ведущей роли. Последний толчок. И Виктор кончил, марая Егора в сперме. Схожие эмоции, в паху все еще пульсировала кровь, которая медленно возвращалась к своему обычному занятию, отливая от тазовых органов. Стоит отдышаться. Но. Альфа вновь притянул омегу к себе, накрывая его губы своими. Не хватало кислорода. Не получалось, но они пытались, доказывая, что смогут. Иногда отстраняясь, чтобы схватить небольшое количество воздуха, они вновь сплетали губы в сбивчивом поцелуе. Именно так лечат давние раны, которые покрылись коркой запекшейся крови, заботой и терпением можно свести эти уродливые шрамы, являющиеся напоминанием о прошлых унижениях. Даже избрав такой жертвенный путь, врач любыми силами будет держаться за Виктора, чтобы когда-нибудь избавить того от страшной болезни, породившей более опасные мутации.