Песнь пепла

Натаниэль Эштон, юный и перспективный историк, заканчивающий академию, с детства любил всё необычное. Хотя он и был историком, его привлекало всё мистическое и ужасно загадочное. Он много путешествовал по миру, а так как он был лучшим учеником академии, ему позволяли посещать многочисленные раскопки, которые велись в то время. Однажды на таких раскопках где-то в Европе, он наткнулся на загадочный пергамент, находившийся в прекрасной, но уже изрядно обветшалой шкатулке. Он не смог сдержаться, и поскольку это была его первая стоящая находка, он спрятал пергамент, а шкатулку отдал своему наставнику. Натаниэль долго и упорно изучал этот пергамент. Множество бессонных ночей и наконец, смог перевести написанное в нём. Это был древний церковный пергамент, Натаниэлю удалось понять по куску герба на краю пергамента. Данный пергамент описывал историю, произошедшую много лет назад, когда точно он не мог сказать ибо дата изрядно пострадала и её было не разобрать. Пергамент был написан несколькими почерками, это свидетельствовало о том, что все, кто писал его, погибли во время боёв. Это было великое сражение, которое потомки должны были передавать из уст в уста, но этого не произошло. Была описана тысячная армия крестоносцев в белых одеяниях с крестами на груди и щитах, а во главе их стоял великий инквизитор Генрих фон Кеммер. Однако в этой битве он управлял лишь одним из отрядов элитных инквизиторов. Крестоносцев же вёл некий Дитрих Дрэгонхарт, как было понятно из текста это бывалый вояка. Но вот что поразило Эштона, описание противника было несколько необычным. Это были некие мрачные рыцари, посланники Дьявола, как их называл летописец, во главе которых был жуткий «демон» в чёрных доспехах и рогатом шлеме. Автор пишет, что его глаза горели адским пламенем, а его плащ был чернее ночи. Бой был не на жизнь, а на смерть. Много крестоносцев пало от рук зловещих воинов, но не меньше было испепелено священными воинами, несущими Божественную кару неверным. -Хм, тут написано, что когда крестоносцы уничтожали солдат противника, последние превращались в чёрный дым.. какая нелепость, – усмехнулся Натаниэль, но продолжил чтение. Дрэгонхарт знал, чтобы победить, нужно избавиться от главной проблемы, а точнее уничтожить Тёмного рыцаря. Однако тот был не глуп, он держался позади и сражался как стая бешеных церберов. Долго шло сражение, около нескольких дней без передышки. Святые воины хоть и были посланниками божьими, но уже начали уставать, а воинов тьмы становилось всё больше. Тогда Дрэгонхарт решил, что настала его очередь, и он рванул на своём белоснежном коне в самую гущу сражения. Он стремительно ворвался в эпицентр и, потеряв своего коня всё же смог скрестить свой меч с мечом рыцаря Тьмы. Но сия легенда не об этом, однако, эти события имеют непосредственное отношение к тому что случилось дальше. Всё это так захватило Эштона, что он погрузился в чтение с головой и уже был не просто историком, а тем самым летописцем. Дрэгонхарт яростно сражался с Тёмным рыцарем: они последовательно наносили удар за ударом, но ни один из них не мог пробить защиту другого, тогда Дрэгонхарт попытался нанести сокрушающий удар сверху, но всё было тщетно. Рыцарь Тьмы, не смотря на свои массивные доспехи, был очень ловок и хорошо уворачивался от ударов. Своим чёрным мечом он рассекал землю, оставляя огромные трещины. Дрэгонхарт думал о худшем, но заметил, что шея рыцаря была плохо защищена с правого бока и поле длительных выпадов, ему удалось отбить меч противника и нанести смертоносный удар. Поле боя окутал ужасающий чёрный туман, в который превратилась вся армия зловещего рыцаря. Его предсмертный вопль был настолько силён, что Дрэгонхарта отшатнуло от его трупа. Повсюду начали раздаваться победные возгласы, но Дрэгонхарт и Кеммер знали, что это ещё не всё. Великий инквизитор подал знак крестоносцу, чтобы тот осмотрел шатры противника. Так они и сделали, точнее, собирались сделать, когда вдруг, из главного шатра показались три фигуры. Никто не знал кто они, рабы или же кто-то ещё, но это не изменило эффекта, произведённого их появлением. Всё проклятое поле окутала мёртвая тишина. Они шли, уверенно приближаясь к воинам, а все заворожено смотрели на них и ничего не делали. Только Дрэгонхарт понял, что творится неладное, но ничего не мог предпринять. Все его воины были словно загипнотизированы. -Что за чертовщина, - произнёс Кеммер и начал читать какую-то молитву. Это были три девушки все по-своему прекрасны. Первая была молода, её волосы и кожа были белы как первый снег, носила она белое полупрозрачное платье, обтягивающее её тело, дабы были видны всего красоты, а лицо укрывал белый шёлковый платок, были видны лишь изумрудно-зелёные глаза, и были они такие яркие, что казалось будто от них исходит свечение. Вторая была немного старше, но не менее прекрасна, её тело было укрыто чёрным бархатным плащом, а лицо укрывал капюшон так, что были видны только губы, налитые соком, которые так и хотелось поцеловать. На лице третей проступили морщинки, а глаза были пустыми и туманными, но её белоснежный волосы и обнажённое тело, прикрытое лишь прозрачной, изорванной юбкой, которая свисала с бёдер, завораживало на много больше солдат. Они шли между рядами воинов, нежно касаясь тех, до кого могли дотянуться, хотя погода была безветренная, их платья развивались будто бы ветер следовал за ними, а они подчиняли его. Вот вторая из трёх девушек подошла к Дрэгонхарту, она попыталась прикоснуться к нему, но он с ужасом заметил, что кожа на её руке облезла, и местами виднелись кости. Он испуганно заорал и попытался нанести удар, но девушка резко откинув капюшон и показав свою полу, сгнившее лицо на котором местами был виден череп, отпрянула назад и он промахнулся. В это мгновение раздался ужасный вопль, словно тысячи птиц или собак жалобно закричали. Кеммер заметил, как из главной палатки высунулась наружу тоненькая рука и бросила на землю белый кружевной платок. В эту же секунду все воины, которых успели коснуться эти дамы, резко развернулись и начали убивать своих собратьев. Дрэгонхарт опомнился и скомандовал всем остановиться, но они будто бы не слышали его, их глаза были затуманены, как у слепцов, а атаки яростные как у тех с кем они только что сражались. Великая печаль захватила сердце Дрэгонхарта, и с болью в груди, он приказал всем тем, кто ещё был способен защищаться и сражаться во имя света – убить обезумевших братьев. Минутное замешательство и все крестоносцы бросились в новое сражение. -Убейте их во имя света и освободите душу от греха, который они совершили не по своей воле! – кричал Дрэгонхарт. Он пытался сражаться с этой бестией, но она была ловка, и он никак не мог попасть по ней своим святым оружием. Он увидел, как другие девушки так же изменились. Девушка в белом, сбросив свой шарф, обнажила свой рот: на её челюстях практически не было кожи, а все зубы были огромными смертоносными клыками. Третья же никак не изменилась, но некое алое свечение появилось вокруг неё, а тех, кто нападал на неё она разрубала своими острыми, как бритвы когтями. Дрэгонхарт увидел, как его оруженосец попытался атаковать его противницу со спины, но та заметила его, и резко обернувшись, и схватившись за лезвие, которое стало покрываться льдом, сломала лезвие которым и пронзила своего обидчика. Дрэгонхарт взвыл от ярости и наносил удар за ударом, но всё тщетно. Это было не сражение, это была бойня. Кеммер прервал чтение своей молитвы и, увидев что творится на ратном поле не мог более оставаться он скомандовал к отступлению, но отступать было некуда. Он и не заметил как пал первый из его летописцев от стрелы, а его воины, вместе с ним оказались в гуще событий. Он быстро назначил нового составителя пергамента и стал отдавать приказы. Инквизиция вошла на поле боя. С их приходом лучи солнца пробили чёрные облака, Кеммер понял, что они не проиграют, ибо сам Бог благоволит им, но он ещё не знал как ошибается. Бойня продолжалась достаточно долго, стрелы летели в сторону обезумевших собратьев, но как, как они могли убивать тех, кто прошёл такой долгий путь рядом, этого никто не мог понять. День подходил к концу, но поле было озарено свечением факелов, а с другой стороны они заметили странное зеленоватое свечение, исходящее из главной палатки. Почти все обезумевшие воины пали, но пала и практически вся армия крестоносцев и инквизиции. Кеммер стоял со своим священным молотом и тремя, четырьмя воинами. Дрэгонхарт, измотанный и будто бы постаревший стоял в сотне шагов от великого инквизитора, с горсткой воинов. Женщины остались одни, они шептали, а их голоса эхом отзывались в головах их противников. Они стенали о смерти их повелителя, их возлюбленного. Рыцари начали теснить их к палаткам. Они сражались доблестно, но зло не так просто победить и «банши», как прозвал их Кеммер, не отступали. Белоснежное платье первой было залито кровью стекающей с её зубов, а тело третей было полностью красным, кровь стекала по её груди, а платье развивалось обнажая нижнюю часть тела, воины стояли в оцепенении от этого вида, а она добивала их своими когтями. Вторая своими прикосновениями уничтожала оружие противника, которым впоследствии первая из сестёр прокусывала шею, и её жертвы корчась от боли умирали от потери крови. Дрэгонхарт воспользовался моментом, когда младшая из трёх отвлеклась и нанёс удар, но лезвие не успело пронзить тело этой «твари», как вдруг опять раздался ужасающий визг. Все живые закрыли уши и попадали на землю, было ощущение, что из ушей сейчас польётся кровь. Кеммер через боль открыл глаза и увидел, как из палатки вышла ещё одна девушка. Прекраснее этого создание не видел он никогда. Она была одета в пышное викторианское платье, а в руках она держала кружевной платок. Из её белых глаз стекали кровавые слёзы, её прекрасные алые губы были приоткрыты и затягивали воздух, хотя судя по всему он ей не был нужен. Три сестры склонились пред этой завораживающей особой, а она махнув рукой показала им за спину. Девушки отошли назад и стали, словно телохранители за спиной у «сирены» только это слово пришло в голову и было сказано им. Сирена стала рассматривать всех кто пришёл в её владения, но привлёк её своим влюблённым взглядом именно великий инквизитор. Она подошла к нему и стала сладко и нежно петь. Кеммер будто бы выпал из этого мира, он не заметил, как Сирена приказала уничтожить всех его воинов, но даже если бы он это и заметил – ему было всё равно. С этой женщиной он готов был отказаться от всего. От своей веры, от титулов и всей мирской жизни. Она приближалась всё ближе, но вдруг инквизитор пришёл в чувство, услышав знакомый ему голос Дрэгонхарта. Он резко вскочил и достав из кармана фиал со священной водой, бросил его. Бутыль раскрылась, и священные слёзы прыснули на трёх слуг Сирены. Дрэгонхарт незамедлительно нанёс рассекающий удар и о чудо! Его меч пронзил одну, затем другую и наконец, третью дьявольскую женщину. На его лицо и доспехи брызнула чёрная кровь, а банши взвыв от боли начали гореть, гореть синим огнём, огнём праведной ярости. Сирена опять взвыла, и слёзы её полились с новой силой. Она резко метнула руку в сторону Дрэгонхарта, и его горло пронзил кинжал. Он закашлялся, но когда схватился за ручку оружия пронзившего его, оно испарилось. Рыцарь почувствовал, как его тело стало слабеть и упал на колени. Кеммер в ужасе смотрел на эту картину, три банши превратились в горстки пепла, а Дрэгонхарт… Его тело и так постаревшее от всех этих сражений резко стало ветшать, кожа почернела и стала облазить с его костей и через миг, бездыханный скелет упал на землю. Лицо Сирены искажённое в зловещей гримасе выровнялось и лишь маленькие струйки крови текли по её щекам. Она махнула платком и Кеммер понял, что не может двигаться. Он понял, что всё, всё чего он достиг, все завоевания во имя Бога, которому он служил, всё его праведное величие к которому он стремился и титулы которыми он обладал - сейчас бессильны. Никто и ничто не поможет ему. Вдруг в его голове зазвучал голос, это был сладкий голос Сирены, и как бы он не хотел его слушать и противился, инквизитор не мог изгнать его из своей головы. -Вы посмели его убить. Вы не понимаете. Верите. Во что? Бог. Где он сейчас? Неужели вы не видите и не понимаете. Не может быть тьмы без света а света, без тьмы. Ты свет, а он был тьма. Вы звенья одной цепи. Её не разорвать. Я не позволю. Нет, не позволю. Ты мой, мой! – она шептала ему. Её голос раздавался эхом, а губы прижались к его губам. Это были губы налитые ядом. Он знал это, но не мог ничего сделать. Ещё мгновение и он понял, что что-то изменилось в нём. Он стал другим. Его мысли стали беспорядочными, а крупицы света исчезли из его души. Всё кончено. Она отошла от него и взревела: -Восстань, восстань мой возлюбленный! Мой повелитель, Генрих Кеммер! Он открыл глаза, а банши стояли вокруг него и держали одна - нагрудник, другая - меч, а третья - шлем. -Во славу равновесия! - прокричал Кеммер и это были последние слова, написанные в пергаменте. Эштон вернулся обратно. Его сердце бешено колотилось, и он с испугом посмотрел на пергамент. -Это было так реалистично, - сказал он вслух, - но нет, этого не может быть, это наверное какая-то сказка для детей, или ещё одна из безумных и нелепых историй инквизиции. Это нельзя даже документом назвать. Вдруг он услышал какие-то шаги. -Кто здесь? – воскликнул он с испугом, - ах, показалось, наверное. Натаниэль повернул голову, но пергамент пропал со стола. Он обернулся и увидел прекрасную даму, в венецианском платье, которая стояла рядом со свечой и держала пергамент, который с жадностью начало поглощать пламя, словно безумный бес. -Что вы делаете?! Это же моя находка! – но тут он понял, кого видит перед собой, - это же Вы! – его голос начал дрожать, - Вы и есть та самая... Она бросила на него взгляд и он поглотил фразу, которую хотел сказать. Женщина подошла к нему и погладила щеку своей прекрасной рукой. Словно холодный ветерок ласкал его лицо. -Ты славный мальчик, - вдруг раздалось у него в голове, - но прошлое должно остаться в прошлом, а будущее должно строиться на новых пробах и ошибках. Не всё должно выходить в свет. Я бы посоветовала тебе оставить изучение подобных писаний, но знаю что это не возможно. Жаль. Ты так молод, ты не познал ещё женского тела. Из-за её спины вышла третья из банши. - Не узнал насколько прекрасен поцелуй. Вторая показалась рядом. – Не познал душу, взглянув в глаза своей ненаглядной. Загорелись глаза младшей из сестёр башни во тьме комнаты. – Я смилуюсь над твоей душой и покажу ей всю страсть трёх этих воплощений в одном поцелуе, - и она впилась своими губами в его губы. Доля секунды и его глаза закатились, а сердце лопнуло от тех чувств, что ему удалось испытать. И последней его мыслью было: -Я понял, почему Кеммер выбрал тьму… Наутро в библиотеке нашли тело Натаниэля Эштона. Его наставник знал, что он украл некий пергамент. После вскрытия обнаружили, что его сердце лопнуло и все решили что он умер от эмоций и адреналина, который получил от прочтения этого пергамента. Писание так и не нашли. Натаниэля похоронили, и его мечта стать великим историком мистики - канула в лету. Его труд не был продолжен никем из его современников.