Отблеск

Во тьме коридора зловещим рокотом разносилось урчание Миссис Норрис. Ромильда на мгновение замерла и прислушалась. Казалось, что кошка вот-вот пройдет мимо портрета Cтарой Герцогини, и Вейн с опаской вглядывалась в темноту. Но кошка не появлялась: видимо она уютно устроилась на ковре и решила привести в порядок шерстку, из-за чего урчание ее стало громче. Ромильда мысленно уговаривала Миссис Норрис наконец закончить свои процедуры и направиться к выходу на лестницу. Простояв четверть часа, Вейн начала злиться. Ей и без того попадет за то, что она без разрешения декана покинула гостиную. Но желание поговорить с Римусом пересиливало ее тревогу. Кошка громко замяукала, чем окончательно заставила Ромильду практически скрежетать зубами от распирающей злости, и прошла к выходу. «Черт! Проклятый Филч со своей кошкой…» Выскользнув из убежища, Ромильда двинулась в сторону Выручай-комнаты. Какого было ее удивление, когда она не смогла найти входа: ручка бесследно исчезла, как и сама дверь. Сначала Вейн подумала, что это результат использования черной магии на территории школы, что являлось, бесспорно, неплохой догадкой. Но затем разум перестал предоставлять доводы и на смену рациональным мыслям пришло острое чувство вины. Впрочем, оно каждый день выжигало на сердце Вейн свежую рану. К этому чувству нельзя было не привыкнуть, поэтому Ромильда прекратила все попытки отыскать заветную дверь и поплелась обратно в покои Гриффиндора. В гостиной ее встретила Тейлор. Эмили в своей потрепанной мантии была похожа на неуклюжего пингвина. Небольшая полнота ей шла, и, когда она смеялась, розовые щеки становились багрово-красными. Сейчас же довольно-таки хмурое и неприветливое лицо Эмили немного пугало Ромильду. — Где ты была, Ромильда? Ты же знаешь, что выходить за пределы гостиной в свободное от уроков время достаточно опасно! — Я ходила повидать друга, — произнесла Вейн и опустилась на кресло. — Что еще за друг у тебя нарисовался? Почему ты не рассказывала мне о нем? — Это секрет, Эмили. Ромильде не хотелось спорить или ругаться. Но и рассказать о Римусе она не могла. Тейлор насупилась и прерывисто дышала: казалось, она готовит гневную речь. Вейн, давая понять, что не желает ничего слышать, углубилась в учебник по Трансфигурации. — Ты вынудила меня, Ромильда! Вынудила! — воскликнула Тейлор, сверкнув глазами, и пулей выскочила в коридор. Спустя полчаса, Эмили вернулась в гостиную и подсела к Вейн. — Сегодня, после занятия ЗОТИ, Минерва попросила тебя подойти к ней, — в ее голосе слышались нотки триумфа. Она снова улыбалась, вот только ее пухлое лицо так и оставалось бледным. — Хорошо. Вейн не волновалась перед походом к декану. Сейчас ее в первую очередь волновала сама Эмили. В прошлом она никогда бы не подумала, что близкая подруга сможет, откровенно говоря, просто сдать ее. Куда подевалась воля к жизни, которую так часто замечала Ромильда? Куда пропали заливистый смех, неряшливость и доброта во взгляде? Тейлор скорее была похожа на старую ворчливую бабку с огромной сумкой, полной учебников. От раздумий ее отвлек тихий голос: — Пойдем, у нас ЗОТИ. * * * Алекто Кэрроу, вальяжно развалившись за столом, читала Ежедневный пророк. Ее рыжие блестящие волосы были собраны в хвост. Ромильде сначала показалось, что ведьма использует специальное заклинание для усиления блеска. Но, подойдя ближе, Вейн убедилась, что волосы у Алекто блестели из-за нелюбви к гигиене. Черная мантия была помятой и неопрятной: местами были заметны следы засохшей грязи. Кэрроу изредка поднимала глаза и кидала равнодушный взгляд в сторону учеников. Когда колокол оповестил о начале занятий, профессор поднялась, и в аудитории наступила звенящая тишина. — Приступим к проверке домашнего задания, — холодным тоном произнесла она. — Эй, ты! Алекто указала на светловолосую девушку в первом ряду. Ромильда заметила на несчастной галстук оформленный в тона факультета Гриффиндор. — Подойди и покажи мне свое эссе по защите от Красных колпаков, живо! Казалось, что девушка впала в полное оцепенение, когда Кэрроу обратила на нее свое внимание. Было видно, как дрожат ее руки. Девушка поднялась и прошла к столу. Положив на стол листы пергамента, она несмело взглянула на профессора. Тщательно пересчитав листы, Кэрроу скривилась. — Почему так мало? Я же говорила, чтобы все уложились ровно в тридцать страниц! — воскликнула она и стукнула по столу кулаком. Светловолосая девушка сжалась, но ничего не ответила. Ромильде показалась, что бедняжка размышляет, как выбраться из этого кошмарного помещения или, наоборот, хочет забиться в темный угол. Молчание лишь раздражало Кэрроу. Она швырнула пергамент на пол и начала топтаться, будто бы пытаясь вдавить работу в несуществующую грязь. — Отвечай! Отвечай, грязнокровка! — Алекто совсем обезумела и схватила свою палочку. Большая часть учеников наклонила головы, некоторые спрятались под парту, таким образом, считая, что наказание обойдет их стороной. Девушка не могла сдержать слез: она закрыла лицо руками и тихо всхлипывала. — Быстро на место! — злобно прошипела Кэрроу и толкнула светловолосую ученицу к проему между столами. Вейн ни капли не испугалась гнева Пожирательницы, наоборот, ее настолько сильно задел этот поступок, что она готова была вытащить свою палочку и накинуться на мерзавку. Но в силу того, что она была всего лишь ученицей да еще находилась в замке, полностью принадлежащем врагу, Ромильда лишь глубоко вздохнула и сжала кулаки. — Кто написал работу, по объему превышающее эссе грязнокровки? — спросила она спустя минуту. — Я. Ромильда поднялась, и все ученики покосились на нее. Алекто как-то странно улыбнулась и пригласила Вейн жестом к столу преподавателя. — Что ж… сколько у тебя страниц, детка? — Шестьдесят, — твердо отчеканила Ромильда. — И эссе — это прозаическое сочинение небольшого объема и свободной композиции. Поэтому я хочу заметить, что вы скорее всего ошиблись, вы имели в виду реферат. После этих слов, страх, который объял всех и каждого уже не мог контролироваться. Ученики бурно отреагировали на смелое заявление Ромильды, и волна шепота прошлась по аудитории. — Всем молчать! Молчать! — закричала Алекто. — Твое имя, девочка? — Ромильда Вейн, профессор. — Итак, мисс Вейн, а теперь, хорошо запомните на будущее — я никогда не ошибаюсь! И в этот момент Кэрроу замахнувшись, ударила Ромильду по щеке. Громкий шлепок эхом отразился от стен. Помещение мгновенно погрузилось в тишину. Было слышно лишь напряженное дыхание Кэрроу. Ромильда прислонила прохладную ладонь к покрасневшей щеке и молча наблюдала за профессором. В ее глазах не было ни намека на слезы. Она упорно сверлила взглядом искаженное злобой лицо, и ей не хотелось отводить глаза. Вейн хотела показать, что среди учащихся есть человек, который не боится указать ненавистной преподавательнице ее место. А ее место в Азкабане — это Ромильда знала хорошо. — Это послужит тебе уроком! Эссе на стол и марш на место! Я не потерплю в своем классе выскочек! Ноги, казалось, налились свинцом. Вейн положила пергамент на стол и прошла к своему месту. Тейлор, сидевшая рядом, одарила ее испуганным взглядом и сразу же отвернулась. После этого случая на уроке Ромильда стала отщепенцем. * * * Стены коридора окутывали непроглядной тьмой. Даже факелы не могли разогнать тот гнетущий ужас, который притаился где-то в укромных уголках. Ромильда направлялась в кабинет декана. Она до сих пор ощущала боль от пощечины, которой наградила ее Кэрроу. Лицо Вейн выражало крайнюю досаду: оно помрачнело, губы сжались. С этой гримасой она была похожа на злопамятного ребенка. Стараясь не показывать своего отчаяния, Вейн попыталась приветливо улыбнуться, но мышцы словно свело судорогой. — Профессор Макгонагалл, можно войти? — спросила Ромильда, заглядывая в кабинет. Минерва кивнула и поднялась. Ее встревоженное выражение лица Ромильда расценила как начало утомительного и скучного разговора о нарушении правил. — Вам стоило быть более осторожной, мисс Вейн, — Минерва устало улыбнулась, как будто бы увидела старого приятеля в лице Ромильды. После этой фразы и ее теплой, искренней улыбки, Ромильда была готова выложить все начистоту о ее способности менять будущее, как вдруг осознала, что Макгонагалл навряд ли одобрит ее похождения. Она осознала, что утомительного разговора не последует. — Извините, профессор, я постараюсь больше не покидать гостиную без надобности. — Я имею в виду инцидент на занятии ЗОТИ. Ромильда крайне удивилась и посмотрела на декана с непониманием. — Так Вы в курсе? — О, да, мисс Вейн, и, боюсь, что я не смогла бы вас защитить, если бы случилось что-то поистине ужасное. Не стоит шутить с этими людьми. Они озлоблены и пытаются выместить свою злобу на ни в чем неповинных детях. Минерва прошла к окну. Ее тяжелая изумрудная мантия смотрелась массивнее, чем была до этого. Казалось, что профессор Макгонагалл потеряла не один килограмм. — Я не хочу доставлять Вам проблемы, но я просто не могу сдержаться, видя, как все эти люди издеваются над маглорожденными. — Не волнуйтесь. Я думаю, в скором времени это закончится. По крайней мере, для Хогвартса. Вы можете идти, — Минерва прошла к столу и опустилась на стул. Ромильда нахмурила брови и пыталась понять смысл предложения, которое только что услышала от декана. — Всего хорошего, профессор, — пробубнила она и закрыла за собой дверь.