Новая игра

Я вошел в помещение, которое было обустроено под пыточную камеру. Практически в центре комнаты стояло большое сооружение в виде икса, к которому был прикован парень с мешком на голове. У меня на лице невольно появилась улыбка. Наконец я смогу наказать этого ублюдка. Никто не смеет трогать Китнисс, даже я, что уж там говорить о ком-то еще. - Привет, Пит, - поздоровался Курбас, парень который работал на меня, я ему доверял. – Мы нашли его, когда он пытался пересечь границу с Помпеем. - Интересно, как этот неуловимый парень смог так оплошать? – удивленно спросил я, ведь он, правда, был хорош в своем деле. Мы не могли найти его две недели, а тут вдруг так просто, попасться на таком пустяке. - Видимо, слишком высокого был о себе мнения, - сказал второй парень. Кол. – Он попался на камеру у туалета заправки. Мне захотелось засмеяться. Кто бы мог подумать, что его природные инстинкты принесут ему столько вреда. Я бросил взгляд на парня, который явно был без сознания, это было видно по его обмякшему и расслабленному телу. В преддверии веселья, я потер руки. - Спасибо вам, ребята, - обернулся я вновь к парням. – Вы можете быть свободны. Думаю, нам с ним есть о чем потолковать наедине. - Конечно, Пит, как скажешь, - ответил Курбас. – И пока не забыли, мы нашли крота Джакомо, если то, что он сказал правда, то Пайпер в опасности. Будто я сам этого не знал, я же сам ее туда отправил, зная риск. Этот чокнутый был просто помешан на ней настолько, что это даже пугало. Я пытался все исправить, послать к черту Сноу и половину жителей Панема, которые могут умереть из-за этого, и все исправить, но Пайпер захотела остаться, потому что что-то узнала. - Что он говорил? - Что-то про ее родителей и проект, что разрабатывал Аарон Беннет вместе с Николасом Мортели. Бубнил о предназначении Пайпер его господину. Он будто загипнотизированный. А вот это уже интересно, новая информация, которая возможно поможет пролить свет на некоторые темные пятна. Как чувствовал, что президент что-то мне не договорил. - Не могли бы его допросить, как следует. Мне нужно знать все, что он знает. - Не думаю, что большинству его слов можно верить, - нахмурился Кол. – Но если ты хочешь, то мы сделаем все в лучшем виде. - Как всегда, - ухмыльнулся я, вновь покосившись на бесчувственное тело Дрейка. Я окликнул их почти у самого выхода. – Ребят, об этом всем никто не должен узнать. - Обижаешь, Мелларк, - наигранно возмутился Курбас. – Хорошо повеселиться. Они ушли, и я остался один на один с Дрейком. Моя злость и ненависть зашкаливали, к тому же мне нужно было куда-то выплеснуть свою негативную энергию, потому что тренировки уже не помогали. Поэтому я был словно на иголках последние две недели. Мне не хотелось, чтобы он видел меня в таком состоянии и принял это за слабость, ведь правильно говорил Сноу, что не нужно ненавидеть своего врага - это мешает думать. Я достал из холодильника бутылку пива, сел напротив парня, закинув ноги на стол с инструментами для пыток, и стал ждать, пока он очнется. За это время я должен был взять свои чувства под контроль, стать вновь хладнокровным. Мне это удалось как раз в тот момент, когда Дрейк начал покачивать головой, пытаясь понять, что происходит. Я подошел к нему и рывком снял ему мешок с головы. - Добро пожаловать в ад, - весело протянул я. – Сейчас мы будем платить за грехи. Он бросил на меня рассеянный взгляд, сузив глаза от резкого света. Мне нравились намеки на страх в его глазах. Но сразу было видно, что этот парень не из простых, и так просто его не сломить. Я прошел обратно к стулу и сел, бросая спокойный взгляд на парня. - Я бы предложил тебе присесть, но ты не можешь, - я сделал еще один глоток пива. - А, Пит Мелларк, - ехидно выплюнул он мое имя, оскаливая свои зубы. – Единственный и неповторимый в жизни двух моих любимых сучек. Я даже не обратил на его слова внимания. Я настолько хорошо овладел искусством маскирования эмоций, что иногда не знал, какие чувства настоящие, а какие я придумал. - Как приятно, что ты так много обо мне знаешь, наверное, кучу времени провел, изучая меня. Боюсь тебя огорчить, но все что ты узнал – ложь. Я взял из стола спиралеподобный гвоздь и стал вертеть его в руках. Дрейк смотрел на меня с опаской, он все не верил, что я буду прибегать к методам насилия. Зря он так думал, я ведь говорил, что все, что он знает обо мне - ложь. Я больше не запуганный парнишка из дальнего дистрикта, который влюблен в своего противника на Играх. - Ты слишком хорош для этого, - все еще ерничал парень. – Не понимаю, что нашел в тебе Сноу, что так с тобой носится. - Потенциал, - я поднял на него холодный взгляд. – Потенциал он во мне увидел. Ты же наверняка слышал, что делает наш президент с людьми, которые ему не нравятся. Так вот, я быстро учусь. Я подошел к парню, который тут же начал пытаться вырваться. Его ноги уже были закованы в специальные деревянные коробки. Как же я люблю эти средневековые пытки, те люди знали толк в предоставлении боли. Просунув спиральный гвоздь в специальное отверстие, я прокрутил его несколько раз. Услышав его сдавленные крики, прекратил. - Это называется "слезы вдовы», с каждым оборотом эта штука будет снимать у тебя слой эпидермиса. Вот теперь в его глазах появился страх, он понял, что ему не выбраться с этой передряги живым. - Ты действительно думаешь, что это заставит меня бояться, - Дрейк тут же взял себя в руки. – Ты не сможешь сделать со мной ничего такого, чего я сам с собой не делал по приколу. Закатив глаза, я еще раз прокрутил спираль, послышалось тяжелое сопение. Парень изо всех сил старался не выдать своей боли. Решив его помучить, я оставил спираль на месте, чтобы она давила ему в кожу, вызывая резкую боль. - Ну что, сыграем в игру: правда или пытка? – спросил я, возвращаясь к своему стулу. – В принципе у тебя нет выбора. Прости, но тут тебе не демократия. - Ты чокнутый псих, - выплюнул он эти слова на одном дыхании, чтобы не закричать от боли. - На себя бы посмотрел. По крайней мере, я не насилую беззащитных девушек. - О, так дело в этой шлюхе Эвердин, - он тут же забыл о боли, глаза его лихорадочно заблестели от одного упоминания о ней. – Так и знал, что слухи о твоей ненависти к ней - пиздеж. Расскажи, какого трахать ее? Ты ведь наверняка сделал это. А да, прости, у вас это называется любовью. Ты, правда, настолько наивен, что предполагал, что она любит тебя? Я трахал ее, и она ни разу не вспоминала о тебе. В этот момент я боролся с желанием отложить пытки и убить его прямо сейчас. Его слова вновь распалили огонь ярости во мне, но я справился с этим. Он надеялся раздразнить меня, соврав о его сексе с Кит, но он не знал, что она мне все рассказала. К тому же она была девственницей, я это знаю, поскольку лишил ее невинности. - Ты любишь насиловать девушек, потому что они в детстве смеялись над тобой? – мое спокойствие шокировало его. – Тебе нравится показывать свою силу, доказывать, что ты не ничтожество. Он начал тяжело дышать, видимо, я ударил по больному месту. Как же было приятно причинять не только телесную боль, а видеть, как человек теряет над собой контроль и запускает программу самоуничтожения. Я взял обычный нож со стола и начал медленно, но сильно проводить по телу парня, от чего у него появлялись глубокие раны, и он уже не сдерживал крики. Это было словно песня для моих ушей. Через несколько минут, а может и больше, мне надоело, и я опять сел на стул, открыв еще одну бутылку с пивом. Нужно будет поблагодарить парней за это, с пивом это переносится намного проще. - Ладно, не хочешь отвечать на этот вопрос не нужно. Лучше скажи, что за вторая сучка, о которой ты говорил вначале, что первая Китнисс, мы уже разобрались. Дрейк злобно посмотрел на меня и сплюнул. Ну, зачем так упрямиться, сам же хотел со мной поговорить. Не понимаю таких людей. - Значит, ты выбираешь пытку. Ладно. Но давай повысим ставки. Если ты выдержишь, и не будешь умолять меня отрезать тебе палец, я тебя отпущу, но если нет... Хотя пусть это будет сюрпризом. - Не дождешься, ублюдок, - прошипел Дрейк. Я лишь улыбнулся еще шире на его слова. Со стола я взял маленький ржавый ножик, ох, это будет весело. Когда старое лезвие коснулось пальца, тот даже не моргнул, тогда я начал нажимать сильнее. Я начал опускать лезвие вниз к ладони, потом еще раз, вырывая полоску кожи, отчего по комнате прошла волна не просто крика, а вопля, меня почти пробрал этот звук. Этого мне казалось мало, и я посыпал кровоточащую рану солью. Меня поразила моя ловкость в этом деле. Интересно, когда я успел стать истинным Сноу, жестоким и упивающимся этим? Мне было страшно от своих собственных действий. Да, я убивал людей, убивал даже после Голодных Игр, но никогда не получал от этого удовольствия, никогда не старался сделать больнее жертве, наоборот, я всегда старался сделать это как можно быстрее. Быстро отдернув себя от этой мысли, я вернулся к пыткам. У меня будет еще время провести самоанализ. - Отрежь его, отрежь, - шипел Дрейк в перерывах между криками. - Как тебе будет угодно. Мои руки были в крови, она попала даже на пиджак. Жаль пиджак - хорошая вещь. - А ты похож на своего отца, - тяжело дыша, говорил он. – Такой же жестокий, холодный, не знающий жалости ни к себе, ни к другим. Той еще тварью был. Я только замотал головой и улыбнулся. Он ничего не знал про моего отца. Может, он когда-то и был таким, но я его помню улыбающимся, добродушным мужчиной, который всегда с любовью смотрел на мать и на нас. Мне плевать кто и что будет говорить, этого они не изменят, не убедят меня в обратном. - Да что ты знаешь о моем отце? – равнодушно спросила я. - Все, - из последних сил говорил парень, не оставляя попытки задеть меня. – Я изучал всю твою семью, потому что это должна быть моя жизнь. Пайпер должна была отдавать за меня жизнь, Китнисс должна была любить меня. Но сучка Тали решила выйти замуж за этого Кларка Мелларка, жалкого пекаря, а не за моего деда. Кориолан пытался переубедить сестру, но та была непреклонна, говорила, что устала от всего дерьма, что окружает ее. Так же она пригрозила уничтожить всю страну, если они посмеют тронуть ее возлюбленного. Мой дед и Сноу сдались, жалкие слабаки, не могли справиться с капризной девкой. В дальнейшем появился твой отец, Аларик, а затем и ты. Как же я тебя ненавижу. Я пытался разрушить твою жизнь, начиная с первый твоих Голодных Игр. Думаешь, кто проделывал все нападения на тебя - это был я. Я подкупил ребят, которые высылали препятствия, но ты выжил. Потом я хотел отобрать у тебя Китнисс и всех, кого ты когда-либо любил. Было не трудно убедить Коин бомбардировать школу, в которой находилась ее внучка, она ведь ненавидела ее. Все, что плохое происходило в твоей жизни, было из-за меня. От упоминаний о Мелани и его причастию к смерти девочки в глаза все потемнело. Наплевав на сдержанность, я начал бить его, не замечая, куда я попадал. Когда его тело обмякло, я нажал на пульте, и иксподобная шутка поднялась и приняла вертикальное положение. К сожалению, его нельзя было перевернуть на живот, но и так тоже сойдет. Я сделал два надреза на груди, отчего парень пришел в себя. Это было к лучшему, мне хотелось слышать и видеть, как жизнь гаснет в его глазах. Одним рывком я оторвал кожу от костей, делая как бы крылья, на спине это бы смотрелось намного эффектней. Эта пытка называлась « Орлиные крылья». Я ожидал, что он умрет от болевого шока, когда я буду отрывать его кожу, но эта тварь оказалась живучей. - Такое чувство, что при еще одном апокалипсисе, выживут только тараканы и ты, - фыркнул я, и вырвал ему ребро. Сделал я это неумело, поэтому я был весь в крови, а у него ребро проткнуло легкое. От этой картины я остолбенел. Я монстр. Я правда им стал, хоть так долго сопротивлялся этому. Хоть он и заслужил это, меня это не оправдывало. Сделав шаг назад, я осматривал свои руки, которые были все в крови, будто они были не мои. Быстро подбежав к раковине, я нервно начал отмывать кровь, а потом скинул с себя пиджак и отбросил его в сторону. Удостоверившись, что Дрейк мертв, я поспешил убраться отсюда подальше, попутно звоня ребятам, чтобы они избавились от тела. Я сел в машину и ехал, словно на автопилоте, все время прокручивая у себя в голове события последних трех часов. Мне не было стыдно за то, что я сделал, и это было самое ужасное. Не помню, как оказался у подъездной дорожки к дому Сноу, который я уже по привычке называю своим. Подниматься на второй этаж, просто не было сил, и я побрел в гостиную, где сидел Хеймитч с Эффи и мило что-то обсуждали. Не обращая на них внимания, я выхватил у бывшего ментора из рук стакан с выпивкой, и упал возле него на диван. Эти двое уставились на меня, но не успели ничего сказать, их опередил Финник, который влетел в комнату. - Где она? Где Пайпер? – в его голосе слышалось волнение. Я чертыхнулся, закрыл глаза и тяжело вздохнул. У меня совсем вылетело из головы, что мне придется сообщать Финнку, что его любимая не вернется. За что мне такое наказание? Проще было воскресить Дрейка и заново убить его, нежели объяснить влюбленному парню, что его девушка очень любит его, но не хочет возвращаться. - Тут такое дело, - я встал с дивана и повернулся к нему. – Я передумал, она нужна мне там, - я соврал, уж лучше пусть ненавидит меня, чем разрывает себя на части, думая о причинах ее поступка. – Она просила передать, что любит тебя. По выражению лица Одэйра мне стало ясно, что это были ее первые признания в своих чувствах, и это она это сделала через меня. Хотелось провалиться сквозь землю. Без лишних слов Финник просто заехал мне по лицу со всей силы. - Заслужил, - спокойно сказал я, водя рукой по челюсти, проверяя ее сохранность. После его ухода в комнате повисла гробовая тишина. Джоанна, что стояла за Финником все это время, посмотрела на меня неодобрительным и даже осуждающим взглядом. - Урод, - произнесла она одними губами. - Я знаю, - так же ответил я. Я упал обратно на диван, закрыл глаза и представил, что это просто дурной сон, но ничего не вышло, я буквально кожей чувствовал пронзительные взгляды Эффи и Хеймитча. - Можете ничего не говорить, я и сам знаю, что моральный урод и все в таком духе, - отмахнулся я. - Лучше бы ты нашла что-то стоящее, иначе я тебя убью, - мысленно обращался я к Пайпер. - Пит, я ничего такого не хотела сказать, - сказала Эффи не привычным для нее грустным голосом. – Я не понаслышке знаю, что такое быть жертвой обстоятельств. А еще я знаю тебя, ты бы никогда так не поступил, не будь на то причины. - Ты ни черта не знаешь, - крикнул я, тут же пожалев об этом. Вымещать свою злость на других - это удел Сноу, а не мой. Я привык съедать себя сам назойливыми мыслями, и голосом совести, что блек с каждым разом. - Парень, тебе нужно остыть, - сказа Хеймитч. – Она ни в чем не виновата, если ты не можешь справиться со своими эмоциями. - Прости, Эффи, я правда вспылил, - признал я. – Мне очень приятна твоя поддержка. Решив больше не испытывать судьбу, ведь еще одного оскорбления Эффи, Хеймитч мне не простит. Поднимаясь наверх, я столкнулся с Китнисс, точнее она в меня врезалась. Увидев ее, я понял, почему так упоительно сладко было убивать Дрейка. Это все было из-за нее. Она опять меняет меня, как два года назад. Хотелось выть от этого. Но мне не хотелось, чтобы она страдала. Не знаю почему, просто не хотелось. Как мне хотелось сказать ей, что она может больше не бояться появления той сволочи, но я не мог. Она не должна узнать, что я сделал для нее. А так же для Мелани, это, конечно, не вернет ее, но я отомстил. Пока моя жена не опомнилась, я обнял ее. Она была такой теплой, от нее исходило спокойствие, которое передавалось и мне. Мне хотелось увезти ее из этого дома, побыть с ней наедине, пока она не узнала, что я смог сдержать обещания, и она не начала корить меня за боль Финника. Мне нужно было прийти в себя, успокоиться, а это на данный момент могла дать только она. - Поехали в дом моих родителей, - выдохнул я ей в волосы. - Прямо сейчас? – удивилась Китнисс, она была сбита с толку. – Но… - Без но, - твердо сказал я. – Поехали. Я думал, ты хочешь пробудить мою любовь, а уединенный домик в лесу этому может поспособствовать. Я манипулировал ею, надавливая на болевые точки, я знал, что она не сможет отказать мне. И вот мы уже мчимся на полной скорости за город. Жена смотрела на меня с такой надеждой, а я просто воспользовался ее слабостью. Во мне ничего не зашевелилось, и эта поездка не поможет возродить любовь. Мной двигало что-то эгоистичное, такое незнакомое мне ранее, в той прошлой жизни. Я всего лишь хотел прийти в норму. По приезде некоторое время мы не разговаривали вообще. Я делал вид, что колю дрова для камина. Даже мне от этого было смешно, ведь на дворе конец мая, какой к черту камин. Китнисс в это время готовила кушать, поскольку я выдернул ее с дома, как раз в тот момент, когда она хотела перекусить. Ели мы так же в молчании, и оно было неловким. Это однозначно не помогало мне успокоиться. После ужина я решил с ней поговорить, но она накинулась на меня с поцелуями. Мне хотелось забыть обо всем и отдаться этому порыву, но все же остановил ее. Во взгляде Китисс читалось недоумение, обида, и она была готова заплакать, думая, что ее сейчас собираюсь бросить. Мы просто пролежали одетые на кровати целую ночь. Никто из нас не спал, но никто не осмеливался нарушить тишину. Я просто наслаждался спокойствием и теплом, что исходило от нее. - Да, это было бы намного интересней, если бы мы были голые, - после длительного молчания мой голос был хриплым, я с трудом его узнал. – Зря я тебя остановил. - Именно, - только ответила она, немного погодя. - Я пытался быть милым, - под конец я засмеялся. - Тебе это не нужно. Ты мне нравишься такой, какой ты есть. Правда, кое-что я бы в тебе изменила. - И что же это? - Отношение ко мне. Я сейчас так не хотел говорить на эту тему, поэтому начал говорить первое, что взбрело мне в голову. - Ты знаешь, что мой отец был влюблен в твою мать. Я узнал это с дневника своей, который нашел в этом доме. Оказывается, он любил их обеих, звучит как-то извращенно, ты так не думаешь? Но при всем этом, он умудрился не разбить сердце ни одной из них. - Почему ты мне раньше не рассказывал об этом? - Тебя это не касалось. Это было слишком грубо, я и так использовал ее как успокоительное, а теперь еще и веду как урод. Я решил исправиться и начал рассказывать историю с самого начала. Этот день мы провели в постели, только несколько раз спускаясь на кухню перекусить. Китнисс, после того как выслушала историю, начала расспрашивать о моей жизни, о воспоминаниях, которые у меня остались с прошлой жизни, которой больше нет, как и 12 Дистрикта.