Неведомые симптомы призрачного тебя

Первое, что сделал юноша поутру – приобрёл в ближайшем маркете новые, самые простенькие электронные часы, отсвечивающие блекло-жёлтым циферблатом. Те, которые доселе стояли в его комнате на протяжении уже нескольких лет, внезапно стали слишком громкими и раздражающими и без того измотанную нервную систему. Их тиканье приобрело очень настырный характер, отвлекающий от всего важного, сбивая настрой с верного курса, порой заставляя пальцы непроизвольно отбивать ритм по деревянной столешнице. А ведь раньше Тэмин никогда не обращал внимание на те звуки, которые издавал будильник… Получив чек о покупке, лишь почти у самого выхода из магазина, парень вспомнил, что не помешало бы купить и что-то съестное, не то придёт Кибом и заставит много кушать собственноручно приготовленную им стряпню, да к тому же, ещё и тщательно пережевывая её. На это у Ли явно не было ни времени, ни уж тем более желания. Хотя Кибом готовил вполне себе неплохо, как для молодого парня. Помереть от голода раньше отведённого судьбой времени, уж явно не хотелось, от тяжёлой руки Ки и подавно, потому, через десяток минут в пакете студента лежали брикетики примитивной быстроразмягчающейся в кипятке лапши, плитка чёрного шоколада для активации мозговой деятельности, и вязка очень спелых бананов, для тех же целей, что и горький шоколад. Ко второй половине дня Тэмин съедал уже пятый банан вприкуску с шоколадом, пытался запомнить доселе всё ещё местами непонятные тексты из книг, прерываемый лишь раз звонком обеспокоенной матери. Как ни странно, но, отчего-то сочетание фруктовой мякоти с твёрдыми, отдающими горечью кубиками, сейчас ему казалось идеальным лакомством. Солнечный лучи попадающие прямо на циферблат электронных часов засвечивали время, но оно, как Тэмину казалось, сошло с ума: то бежит, словно дикий горный ручей, за которым не угнаться зоркому взгляду, то тянется расплавленной резиной, размазываемой по раскаленному безжалостным солнцем асфальту. Неожиданное прикосновение к щеке заставило парня напрячься и распахнуть глаза. Вот тебе на – снова задремал за учебными материалами. Этому не будет конце края, он не сдаст экзамен, если организм не прекратит отключаться в такие неожиданные моменты. Погоди-ка, прикосновение… оно ведь наверняка причудилось, не более… Тэмин боязливо и крайне медлительно поворачивает голову, чтобы взглянуть через плечо и слегка истерично усмехается, роняя голову на сложенные на столешнице руки. - Я всё ещё сплю, ты мне снишься, тебя нет здесь на самом деле, - словно мантру тихо шептал он себе под нос, убеждая собственное сознание не паниковать раньше времени. - Сейчас я протру глаза, подниму голову, и тебя, конечно же, не будет здесь. Если же этого не произойдёт, то я больной на голову человек, или ты какой-то супер герой, умеющий проходить сквозь стены и наглухо запертые двери. Или, может быть, ты мне тогда соизволишь наконец-то объяснить, кто такой, и зачем здесь? - юноша сжимает ладони в кулаки и слишком сильно трёт ими глаза. Настолько сильно, что под веками появляются сначала чёрные узоры, напоминающие переплетение капилляров и кровеносных сосудов, затем они синеют, белеют, и когда Тэмин наконец-то решается поднять веки, то первые секунды даже не видит ничего, кроме смешанных гуашевых красок коричневого и чёрного цветов, размазанных по миру неумелой кистью художника-авангардиста. – Ты не исчез, - почти замогильный шепот слетает с губ, а парень, стоящий позади, в отрицании лениво качает головой из стороны в сторону. Тэмин, наконец, садится на стуле в пол оборота и рассматривает, упрямо запоминая каждую деталь внешности таинственного незнакомца. Сегодня он выглядит совсем не так, как в свой первый визит. Теперь как-то цивильней, но в тоже время и серьёзней, в этом приталенном светло-сером пиджаке, чёрной фуражке, галстуке и брюках такого же цвета, да белоснежной рубашке с застёгнутым под самой шеей воротничком. Массивные ботинки ещё больше придавали военному образу величия и силы. «- Такие люди и должны защищать родину», - неуместно подумалось Ли в момент, когда глаза поднялись к лицу. «- Я помню его волевой взгляд, которым этот парень может приковать без лишних движений», - но какое разочарование ожидало Тэмина, когда он не встретился с пронзительным взором гипнотических глаз, скрываемых на этот раз солнцезащитными очками чёрного цвета, но вместо этого, внимание приковали губы блондина, и сразу же пришло понимание - они не менее гипнотичны. Студент не мог видеть их в прошлый раз из-за маски, а теперь открылись новые грани внешности его мифического посетителя, и ощущение проваливания в пропасть, где его ловят крепкие руки украшенные кольцами, надетыми на каждый палец, определённо заставляли биться в агонии. - Ты явь или сон? – пересохшими губами спрашивает брюнет, когда его стул на колёсиках полностью разворачивается к нарушителю спокойствия, не без его же помощи, безусловно. – Молчишь, снова молчишь, - отрешённо констатирует, провожая взглядом руку, которая только что коснулась его лица, одним пальцем собирая растаявший шоколад, чтобы безо всякого стеснения слизнуть его, резко подавшись после вперёд. Тэмин распахивает глаза, ощутив тёплое дыхание на щеке, и видя собственное отражение в зеркальной поверхности аксессуара находящегося на лице странного парня, изо всех сил не позволяет подняться из глубин внутреннего мира чувству, именуемому желанием, потому что именно это он и заприметил в отражении собственных расширенных зрачков – странное, ничем не обусловленное желание. И это пугало. Пугало до мелких пупырышек появившихся на коже. Теперь Ли беспрекословно считал себя полностью не здоровым на всю голову, потому что сам поднял руки к лицу нависающего над ним парня, слишком нежно прикоснулся к его щекам подушечками пальцев, очерчивая красивые высокие скулы, зауженный подбородок, нарочно задевая кончиком среднего пальца серьгу в левом ухе, напоминающую стальной коготь большой дикой кошки, как бы опробывая хлад металла на остроту. И губы… разве могут у парня быть настолько красивые уста, вызывающие неописуемый никакими литературными словами восторг? Ответ на этот вопрос, пожалуй, ещё предстояло отыскать, но наверняка не сегодня. Отчего-то молодой парень был уверен, что это ещё не последняя их встреча. Пальцы тянутся к затемненным очкам, ведь так хочется снова увидеть эти глаза, поддаться их магнетизму, утонуть в сером океане и залечь на самом дне той тёмной пучины, куда так беспощадно затягивало ещё в первую встречу. Но беловолосый едва заметно покачивает головой в отрицании, не давая разрешение на обнажение верхней половины своего лица, продолжая созерцать очаровательного юношу через затемнённое стекло. - Почему? – сипло, едва слышно, но с чёткой интонацией полнейшей досады, неожиданно охватившей паренька. Рука опускается на плечо, немного сжимая его, когда незнакомец оказывается в миллиметре от губ Тэмина, заставляя его задыхаться в нахлынувшем чувстве жара, выжигающем молодого парня изнутри. Он смотрит на уста, потому что больше не может думать ни о чём ином, кроме как о них, таких соблазнительных и манящих. И подаётся вперёд, закрыв глаза, неосознанно, в одночасье став похожим на слепого котёнка, который действует исключительно на собственных внутренних инстинктах. Он хочет, до безумия хочет ощутить эти губы на своих, хотя бы миг, один короткий миг, рассыпающийся миллиардами звёзд по его личной необъятной вселенной. О, Тэмин уверен, он запомнил бы этот миг на всю жизнь, которую ему сулит, как казалось ныне, провести в клинике для душевнобольных, потому что он сам придумал себе объект воздыхания, и до дрожи в коленках боится его, до дрожи в коленках желает никогда не выбираться из этой болезни толи души, толи тела, уж не понять. Он хочет тонуть в симптомах появляющихся вместе с обворожительным незнакомцем. Болезнь, которой являешься ты, так глубока, Она все еще внутри меня, а ты единственное лекарство, Если у меня не может быть тебя, Умру ли я или сойду с ума? Я не знаю, что произойдет, Ты единственное лекарство, Я не смогу жить, если отпущу тебя. Ли не ощущает поцелуя, он чувствует, как сухие губы медленно ведут по его щеке, спускаются ниже, неожиданно, оказываясь у самого уха, коим слишком явно чувствуется чужое дыхание, посылающее в мозг доселе неведомые сигналы. Парень непроизвольно дрожит и впивается ноготками в серый жакет, пытаясь притянуть к себе мужчину ближе, и одновременно оттолкнуть его. - Да что же ты за наваждение такое, посланное мне за непонятно какие грехи?.. – на выдохе слов почти не разобрать, они мешаются с совсем не романтичными и далеко не интимными звуками газонокосилки, работающей уже добрый десяток минут на зелёной лужайке у дома, но похититель спокойствия, кажется, слышит всё ещё до того, как слова произносятся вслух. Его лицо озаряет улыбка, и на щеке остаётся немного влажноватый поцелуй, перемещающийся ниже, затем правее, пока губы не оказываются на шее и Тэмин непроизвольно мычит, пытаясь настойчивее оттолкнуть обладателя серых глаз. – На такое я не подписывался, чтобы ко мне в размеренную жизнь являлись всякие, пусть и шикарные мужчины, с такой обаятельной улыбкой как у тебя, и творили разные непристойности. Уйди, и не появляйся больше! – в сердцах бросает брюнет, ещё сильнее толкая ладонями уже в грудь, что не очень возымело желаемого эффекта, потому что пришелец лишь усмехается и самими губами проговаривает «Ты точно этого хочешь?». А дальше Тэмин словно перестаёт быть собой… Скажи кто-то несколько недель тому назад, что он возжелает мужчину, да не просто возжелает, а будет хотеть его, как сорвавшееся с цепи животное, дорвавшееся до свободы, он не поверил бы такому бреду, да ещё и всыпал хорошенько тому, кто подобное произнёс вслух. Но сейчас мальчишка поддаётся крепким рукам, снимающим с него давно растянутую и выцветшую от неоднократных стирок майку, и кусает губы от ощущения обжигающих поцелуев оставляемых на ключицах, обтянутых тонкой кожей, совсем не загоревшей под беспощадными солнечными лучами. Ли сам приподнимает бёдра, чтобы помочь снять бриджи, и даже тянет за завязки затянутые ниже колен, ускоряя процесс их спуска по ногам вместе с бельём. Ни капли стыда, что его никем не тронутое доселе тело сейчас полностью во власти мистического создания, которого то и человеком пока сложно назвать. Только желание и потухающий огонёк последней здравой мысли на периферии отключающегося от реального мира сознания – «Я проснусь, и всё встанет на свои места». Брюнет впервые в жизни так открыто стонет, запрокинув голову назад, насколько позволяет спинка стула. Теперь ему стыдно, но он приоткрывает глаза, опускает взгляд вниз, и сжимает пальцами одной руки белокурые волосы стоящего перед ним на коленях парня, держащего во рту член. Сказать, что это зрелище поразило Тэмина до неимоверности, это всё равно, что ничего не сказать. Даже в самых смелых фантазиях он никогда не позволял себе подобного представлять, а здесь, красивый парень самозабвенно делает ему минет, его горячий и длинный язык медленно скользит по плоти снизу вверх, обводит головку, собирая с неё едва успевшую выступить капельку естественной смазки, и довольно жмурится. Да, несмотря на всё ещё находящиеся на лице очки, Ли уверен, что блондин жмурит свои раскосые глаза, и получает явное удовольствие от того, что делает. Ладони опускаются на бёдра, гладят чувствительную кожу на внутренней стороне, провоцируя Тэмина подаваться к губам и уже почти самостоятельно погружаться в горячий и влажный рот. Всё тянулось качественным густым мёдом янтарного цвета… Мир поплыл, и потолок смешался с полом, блеснув ярким оконным светом в промежутках меж этими частями комнаты. Младший слишком погружён в получаемое удовольствие и не сразу обращает внимание, как руки тянут его вниз, не ощущает спиной лёгкой прохлады паркета, а лишь громче стонет от быстрых движений кончика языка по головке подрагивающего члена, и указательного пальца смоченного в слюне, массирующего анус. - Я так хочу ощутить твои губы на своих… Меня ещё никто в жизни не целовал, пусть первым будешь ты, во всех смыслах первым, - дрожащими пальцами нащупывает воротничок рубашки и тянет парня к себе, недовольно выдыхая от того, что губы прекратили ласкать плоть, но утешая себя тем, что сможет исполнить иное своё желание, бурлящее не меньшим ураганчиком внутри. Блондин подтягивается выше, любовно покрывая поцелуями участки кожи находящиеся на пути его передвижения по юному телу, тепло улыбается от того, как Тэмин мечется под ним, не зная за что ухватиться и как расположиться, чтобы теснее ощущать своего сегодняшнего любовника. - Ещё ближе, - томно шепчут пухлые губы, медленно обводимые едва влажным языком. Брюнет на ощупь трогает лик своего соблазнителя и с облегчением выдыхает, чувствуя его приближение к лицу. – Целууууй меня, - стонет громко. Последний звук отданного гортанью слова заглушается чужими губами, опускающимися на губы Ли, доводя чувствительного юношу до грани физического удовольствия. Парня бьет крупной дрожью, бёдра резво вскидываются вверх, пропуская палец в задний проход по первую фалангу, и пенис выстреливает наружу несколько грамм почти прозрачной вязкой жидкости, знаменующей кульминацию сексуального возбуждения. Хотелось сладко потянуться, сбросив с себя последние искорки феерии приятного расслабления и ощутить рядом того, кто подарил неземное наслаждение, но раскрытая рука ловит лишь разжаренный воздух, падая на тёплый пол, сразу же сжимаясь в крепкий кулак и ударяя по паркету. Тэмин горько усмехается, сворачиваясь в позу эмбриона, обняв колени одной рукой. - Я больной человек, Кибом, - нездорово посмеиваясь в телефонный аппарат, держит его подрагивающими пальцами. ✔ Арт-работа к главе: https://vk.com/war_for_change?w=wall-62370643_120