* * *
— Открой сто двадцатую страницу, — протягиваешь журнал с кричащей обложкой. — Что это? — спрашиваю, быстро перелистывая однотипные яркие листы. — Если ты про журнал, то это Vogue. Итальянский. — Догадалась, — хмыкаю, рассматривая ту самую сто двадцатую страницу. Tommy Hilfiger. Картинки элитного нижнего белья. Новая коллекция. — И как тебе? — наклоняешь голову, одаривая лёгкой улыбкой. — Смотря, что ты имеешь ввиду. Если хочешь понравиться мне, то можешь просто приготовить бутылочку шоколадного ликёра, раздеться и ждать в постели. Если хочешь понравиться начальнику, то тоже самое, за исключением алкоголя. Вряд ли твой напыщенный индюк разделяет мои вкусы. Хотя... — пытаюсь задумчиво и серьёзно осмотреть спутницу, за что получаю надменный и оскорблённый в лучших чувствах взгляд. — А вообще, синий комплект классный, неплохо будет на тебе смотреться, — слишком поспешно и примирительно. — Думаешь? Просто киваю.* * *
Быть тобой — значит быть в курсе последних тенденций моды и новостей политики, украшать запястья россыпью сапфиров на тонких платиновых нитках и раз в полгода менять автомобиль на более броскую и дорогостоящую модель. Быть тобой — это миллиметр за миллиметром досконально прорисовывать контур и без того пухлых губ алым карандашом и каждые пять минут вглядываться в четырёхдюймовый экран недавно вышедшего на рынок BlackBerry в ожидании новых сообщений. Быть тобой — это всегда к месту цитировать по памяти учения древних философов всех мастей и приводить такие точные примеры из классики мировой литературы, но вместе с тем каждое утро будить меня запахом неумело сваренного подгоревшего в турке кофе.* * *
— Музыку можешь потише сделать?! Соседи уже жалуются, — только зайдя в квартиру, прямо с порога кричишь ты. — Не моя вина, что наши музыкальные вкусы кардинально расходятся, — кричу в ответ. — Твоя вина, если полицию эта дура из тридцать девятой снова вызовет, — говоришь недовольно, подходя ближе и вырывая из розетки вилку от ноутбука, подключенного к новомодным мощным колонкам. — Между прочим, «эта дура из тридцать девятой» опять пускает слухи о твоём почти приличном поведении, — обидно всё-таки. Не могу не наябедничать. Немного подумав, всё же отвечаешь: — Какая прелесть. Врубай-ка свою отвратную музыку обратно и пойдём погуляем. Я есть хочу, — слишком уж мстительно и непривычно улыбаешься.* * *
Быть тобой — значит помнить все номера из телефонной книги наизусть, но вечно забывать несколько цифр пароля wi-fi. Быть тобой — это раз в месяц выжигать корни своих тёмно-русых волос до пепельного блонда, вечерами обнимать сзади и, еле касаясь, целовать в шею, смотря очередную киноленту из восьмидесятых годов. Быть тобой — это смущенно улыбаться, когда очередная кружка отвратного кофе по твоему тайному и никому не нужному рецепту безжалостно выливается в раковину. Быть тобой — это припарковывать Ламборгини у подъезда одноликой многоэтажки и ютиться в небольшой квартирке, презрительно хмыкая на разговоры твоей матери о немедленном переезде в более пригодное для жизни место. А ещё быть тобой — это тихо постанывать сквозь плотно стиснутые зубы и эстетично прогибать спину, опрокидываясь на мягкие подушки, подставляя красивое тело, усыпанное водопадом из искусственно созданного золота волос под нежные ласки. Быть тобой — это...* * *
— Ты хоть когда-нибудь бываешь серьёзной? — недовольно ворчишь, разбирая оставшиеся коробки после переезда. — Пробовала, — пожимаю плечами. — Не понравилось. — И не спорить... — Что поделать, если твоя точка зрения всегда не соприкасается с моей? — Улыбаюсь. — И не перечить, хамить, дерзить... — Тогда бы нам было скучно, — притворно вздыхаю. — Люблю тебя, — подойдя, тихо шепчешь на ухо, обнимая сзади за талию. — Ага, — с этим трудно не согласиться.* * *
Быть тобой — это просто любить.