***
Противный старикан мучил его, как только хотел. Он не давал ему толком работать, появляясь в самый разгар дня, а после заявленных и обязательных ежедневных пяти часов терапии, Тони едва находил в себе силы добраться до спальни, какое уж там возвращение в мастерскую! Причем, в первые три дня в кровать его укладывал именно пожилой китаец. Поблескивая бусинками хитрых глаз, он почти на себе дотаскивал до спальни дрожащего от усталости Старка, заставлял его выпить какую-то горькую гадость и, церемонно кланяясь, уходил. Впрочем, его ухода Тони уже не замечал, тут же отрубаясь. Спал он крепко, без сновидений, а на утро просыпался с удивительно ясной головой и, в противовес вечернему желанию все прекратить, полностью готовый к новой порции «мучений». И все же Тони считал необходимым ежедневно жаловаться Джарвису на свою нелегкую долю. — Это выше моих сил, — именно с этих слов, он начинал каждое свое пробуждение, тайком ожидая сочувствия и понимания, коим его мог порадовать только «дворецкий». — Джарвис, у меня такое чувство, что хитросделанный пенсионер намеренно издевается надо мной! Да у меня скоро растяжка будет, как у Ван Дама в его балетный период… — Это вам во благо, сэр, — вместо ожидаемого сочувствия, услышал Тони. От подобного «предательства» у него не нашлось слов. Придумывая, что бы ответить, он надолго замолчал, чем тут же воспользовался неуемный Джарвис: — Мистер Чень просил напомнить, чтобы вы надели дышащую обтягивающую футболку, а не… цитирую: «Балахон, под которым ничего не видно!», конец цитаты. — Да это… Ты… Какая вообще разница! — возмутился Старк, — он же все равно заставит меня все снять! И будет гонять с одного места на другое! — перебивая сам себя, Тони переключился на не менее волнующую его тему: — А какие у него руки! Коротышка, метр с кепкой, и то в прыжке, а руки, как… как… Я не знаю… Как тиски! Да у меня в жизни столько синяков не было! Еще эта… Сауна еще, какие-то обертывания… мази вонючие, да я только и делаю, что потею и пью, пью и потею… как тюлень какой-то! Его запал неожиданно кончился, а Джарвис не спешил поддерживать Тони, махнув рукой, он принялся одеваться, готовясь к очередному «адскому» дню. Оказалось, что прошедшая неделя — цветочки, а вот ягодки были еще впереди. Во-первых, в этот совсем не прекрасный для Старка день, Чень усадил его перед собой, как нашкодившего дошкольника. — С этого дня, господина Старка, никакого алкоголь, курение! — категорически заявил он, намеренно коверкая английский язык, и хитро прищурившись, продолжил: — Ты у-шу занимаешься — не сказал мне, но я видел по мышцам и пластике. — Не думаю, что это так важно, — проклиная прозорливого деда и свое упрямство, отозвался Тони. — Каждая мелочь важна! — обрубил китайский тиран. — Но твоя глупость не поддается никакому объяснению! У-шу — ты дышишь… и куришь! И пьешь. Яд в крови концентрируешь! Запрещаю! Некоторое время они оба буравили друг друга взглядами, словно соревнуясь, кто дольше выдержит. — Да чтоб тебя! — сдаваясь буркнул Старк. — Что еще? — Много чего, — подобрав под себя ноги, Чень уселся напротив Тони, — с этот дня начнем твое лечение, господина Старка. — Погоди-погоди! А раньше что было?! — Подготовка, — возвестил довольный дедок. - Ты, господина Старка, ленивая американская задница, — обалдевший от подобной наглости миллиардер только открыл рот и тут же захлопнул его снова. Тихо захихикав, Чень повторил: — Ленивая задница, но я покажу, тебе как нужно работать. Нужно только желание пахать, как сборщик риса в провинции Гуанси — день и ночь! Дед издевался над ним, для этого не нужно было иметь семи пядей во лбу, но к своему удивлению, вместо того, чтобы разозлиться на наглого старика, Тони расхохотался, и Чень поддержал его своим тонким хихиканьем.***
Как бы Старк не жаловался на тяготы своей жизни, Пеппер видела, что с каждым днем ему становится все легче. Это говорил и мистер Чень, когда ему удавалось выкроить минутку, чтоб посвятить «няньку вредного пирата», как он называл Пеппер, в их с Тони дела. По мнению Ченя, основная проблема Тони была совсем не с его ногой, лицом или позвоночником, как позже выяснилось, с ним тоже предстояло поработать. — Здоровый, как кабан, — приговаривал китаец, добродушно улыбаясь девушке, — и настолько же злобный. В первый раз вижу человека, который так сопротивлялся лечению… Вся его беда тут, — он легко постучал себе по темечку и пояснил: — В голове. Я-то поставлю его на ноги, да только если он свою больную голову не признает, то так и будет сидеть в своем замке, словно дракон из детских сказок. Такие разговоры происходили не раз, Пеппер понимала правоту участливого азиата, но никак не могла придумать, как разговорить Тони. Ведь договориться с ним о физиотерапии было куда легче, чем добиться откровенности у мужчины, закрывающегося в себе по малейшему поводу. В конце концов, она решила не спешить. Уж чего-чего, а времени у нее, да и у Тони было достаточно. «Когда-нибудь, — думала она, — мы подружимся настолько, что он сам мне все расскажет». Пеппер отдавала себе отчет на что подписывается, но по ее же мнению, обратной дороги уже не было. Ей обязательно требовалось о ком-то заботиться. Джейсон, который сейчас был далеко, и как-то вдруг вырос, в ее опеке явно не нуждался, но зато Старк, более взрослый, чем ее братишка, казался девушке беззащитным и ранимым. И по ее мнению, он был самым необыкновенным человеком на Земле. Уже только за одно это, она была готова простить ему все, от несносного характера, до почти детских страхов, о которых она якобы не знала. Было и еще кое-что, о чем Пеппер предпочитала не думать. Тони нравился ей. Ей нравились его глаза, нравились его руки, нравились редкие касания, которыми они иногда обменивались… и многое, многое, что можно было перечислять до бесконечности. И дело было не в том, что кроме Старка она практически ни с кем не общалась, нет. Ведь был Джеймс, был полный офис людей, и мужчин в том числе, однако общество Тони она предпочитала любому из них. А ее собственное имя, произнесенное его глубоким и красивым голосом, казалось девушке каким-то особенным и необычным.***
Однако, было и кое-что, о чем Пеппер не догадывалась — хозяин Башни мог с легкостью сказать ей то же самое. Она нравилась ему. Каждый ее жест, каждое движение, каждое ее слово безумно нравились ему. По началу Тони не понимал, что происходит и, обвиняя себя в излишней несдержанности, старался не пялиться на Пеппер так откровенно. Это было нечто ужасное! Стоило девушке пройти мимо или улыбнутся ему, как пульс резко подскакивал, дыхание учащалось, а в горле неприятно пересыхало, словно у какого-то гормонально неустойчивого подростка. Про вспотевшие ладони и ноющий узел в животе, он вообще старался не думать. «Докатился, батенька», — ругал сам себя Старк, изобретая очередную отмазку, чтобы не оставаться с Пеппер наедине, а заодно и не обидеть ее отказом провести вместе вечер. Понимание пришло позднее. Сопоставив довольно ухмыляющегося Ченя, травяные отвары и свое собственное состояние, Старк сначала возмутился, а потом пришел почти в ярость, впрочем, тут же найдя кого обвинить во всем. «Вот ведь сукин сын! — бесился Тони, тщетно стараясь дозвониться до неуловимого Роудса. — Это же надо — такую свинью подложить! Пусть забирает азиатского садиста и оба катятся ко всем чертям!» — Джарвис! — гаркнул Старк, пугая чувствительного Дамми. — А ну-ка найди мне этого… этого… — хотелось обозначить лучшего друга сразу дюжиной нелестных эпитетов, но какой из них будет самым гадким, обозленный до предела Тони никак не мог решить, и поэтому замялся. — Полковника Роудса, сэр? — невозмутимо поинтересовался Джарвис. — Именно! — У полковника высший приоритет доступа… — А я его снимаю! — злорадно ввернул Старк и потер руки. — Где сей гад?! Достань мне его хоть с Луны. — Он гораздо ближе, сэр. Но не настолько, насколько бы вам хотелось. Полковник Роудс сейчас в Катаре. Есть возможность звонка, соединить? — О, да! Соедини, будь любезен, — Тони заложил руки за спину и подошел поближе к основному компьютеру, слушая шипение и гудки телефона. Наконец раздался чуть сонный голос Роудса, который явно не сообразил, кто звонит ему на новый номер телефона. — Алло?! — с ходу завелся Старк, едва заслышав спокойный голос «виновника всех своих бед». — И ты говоришь просто «алло»?! — Тони?! Как ты меня нашел? — изумленно пробормотал Джеймс. — Тут ночь вообще-то! — возмутился он, — а я при исполнении, если хочешь знать! — Мне плевать! Забирай своего адского пенсионера, вот что! — зашипел Тони. — Да что такое? Может быть, ты прекратишь ругаться и объяснишься?! — отчаянно зевая предложил Роудс. — Скотина! Чтоб тебе женщины не видать три месяца и при этом, чтоб ты мучился, как я! — Но… — влез было окончательно проснувшийся Джеймс, силясь сообразить, чем не угодил другу старичок-физиотерапевт. Ведь еще недавно все было хорошо, да и Пеппер, с которой они периодически созванивались, твердила то же самое. — Чтобы при этом у тебя над душой стоял вредный старикан, не дающий пить и курить, выкручивающий твое несчастное, бренное тело так, что Камасутра отдыхает! — самозабвенно продолжал Тони сыпать претензиями, — и вливающий в тебя всякие гадские отравы, то есть… как их… отвары, но суть та же! Он пичкает меня этими настоями из своей травы, и с постной рожей приговаривает, что это поможет! Будет работать, и не только нога… — не давая себя перебить, он взвыл: — Не пойму чем я заслужил все это?! — То есть, ты хочешь сказать что… подожди минуту, Тони, — полковнику понадобилась вся его накопленная за годы военная выдержка, чтоб не грохнуться в диком припадке хохота и сохранить лицо. Тони не оценит смеха по данному поводу, но слышать Старка, злющего, как десятибалльный торнадо, было выше всяких сил. Роудс на несколько секунд закрыл микрофон ладонью, и принялся хрюкать, давясь смехом. Откашлявшись, он серьёзно продолжил: - Все, я тут. — Тебе очень смешно, как я погляжу? — подозрительно осведомился Старк. — Ни в коем случае, — невозмутимо открестился Роудс. — Слушай, в чем проблема? Пожалуйся Пеппер, вместо того чтобы будить меня посреди ночи и… — Ты не понимаешь?! — забыв о том, что друг его не видит, Тони принялся бурно жестикулировать. — Она же девушка! Я не могу… такое говорить девушке. Нет! Тем более, когда… — едва сдержавшись, чтобы не ляпнуть лишнего, Старк замолчал. Не говорить же Роуди, что все дело именно в Пеппер. Она — единственная женщина, вхожая в его жизнь. И, наверное, это нормально, что желание направлено именно на нее. Других-то рядом не было. — Когда — что? — с любопытством поинтересовался Джеймс. — Ничего, — буркнул Старк, выныривая из своих мыслей, — ничего. Но выслушивать придется тебе! Ты все это затеял. — Совет хочешь? Могу дать один. — От тебя дождешься что-нибудь нормального, как же, — процедил Тони все же, попадаясь на его удочку, — вещай, чтоб тебя! — Брат, — торжественно начал Роудс, — не хватает смелости склеить девчонку — действуй по-старинке. Ну знаешь… кхм, самостоятельно. Возьми себя так сказать в руки. В крайнем случае, прими холодный душ. — Вот сволочь! — только и охнул ошарашенный Тони. — Да я же тебя удавлю… — Оу! Сигнал про…т.... пшшшш… пшшшш… те… бя… пло… шно… — старательно изобразив пропавший сигнал, Джеймс разорвал связь и, уткнувшись лицом в подушку, принялся истерически хохотать. Весь разговор с другом, и то, как Тони, наконец, начал «просыпаться», все эти подколы — Роуди чувствовал себя по-настоящему счастливым. Именно теперь он окончательно понял, что Пеппер никогда и никуда не исчезнет из жизни Тони, и он обязательно вернется, чуточку другим, но все же собой. Старк от души пнул кресло, хмуро глянув сначала вниз, на оттопырившиеся штаны, а потом на свои руки и затейливо выматерился. — Серьёзно? Да чтоб вы все провалились! Душ, мать его… Мне что теперь там жить?!***
— Ты избегаешь меня. Это настораживает, — произнесла Пеппер как-то за завтраком, в один из первых дней декабря. Она сказала это так буднично, без капли обиды или еще чего-либо, словно просто поставила Тони в известность. Старательно отводя взгляд от девушки, он слегка откашлялся и возразил: — Я занят почти все время, Пеппер. То работа, то старикан-мучитель… — Да ладно! Господин Чень очень милый джентльмен, — она улыбнулась, ставя перед Старком овсянку с фруктами и йогурт. — Раньше это тебе не мешало проводить со мной чуть больше времени. Я не то что бы навязываюсь, но мне немного не хватает по вечерам наших совместных просмотров кино. Тони неопределенно пожал плечами и взялся за ложку, даже забыв привычно заныть о том, что его заставляют питаться, как топ-модель, ему не терпелось побыстрее сбежать от Пеппер, и не выдумывать очередную отговорку. Он вдруг представил, как вместо лжи сказал бы ей правду: «Мне тоже не хватает тебя, но этого мне уже мало. Я хочу, чтобы ты была рядом, хочу касаться твоих волос, кожи, губ». Конечно же, в его воображении, волосы Пеппер были непременно шелковистыми, ее кожа — нежной, а губы… — Тони? Хьюстон, прием! — как будто издалека до него донесся ее голос. Моргнув, Старк ощутил весь идиотизм своего положения — словно завороженный он наблюдал за сидящей напротив него Пеппер, а точнее за ее покачивающейся ножкой, при этом так и не донеся ложку с овсянкой до рта. На секунду нахмурившись, девушка проговорила: — С тобой все хорошо? — Лучше не бывает, — излишне жизнерадостно уверил ее Старк, кляня себя на все лады: — «Душ… Срочно!». — Точно? Просто ты ничего не ответил, мне стало совсем не по себе, вдруг я глупость сморозила? — Насчет кино? — в два присеста проглотив ненавистную овсянку, Тони принялся поедать йогурт. — О-о, как все запущено, мистер Старк! — Пеппер покачала головой, едва не вгоняя его в краску. - Нет. Я просила тебя помочь мне, ты сказал «угу» и замолчал. — Извини. Это… как-то само. Обычно я не выпадаю из реальности, — пробормотал Тони и, меняя щекотливую тему, спросил: — Так что за помощь? — Совсем небольшая. На моём любимом стуле сломалось колесико. И не говори, что в доме уйма других стульев, кресел и пуфиков, — предупредила она совершенно серьёзным тоном, однако ее глаза искрились весельем, — мне нужен именно мой. Можно сказать — я с ним сроднилась. Поможешь? — Это весомый аргумент, — Тони все-таки фыркнул, явно заражаясь ее игривым настроением, — постараюсь оправдать твое доверие.***
К миссии, он подошел со всей ответственностью, на которую был только способен, а именно — рассмешить девушку. Пока Тони командовал Дамми, Пеппер ходила по мастерской, разглядывая непонятного вида механизмы, станки и приборы, подключенные к компьютерам. Вспомнив что-то, она повернулась к Старку. — А где тот… Ну такой огромный… красно-золотой? — М-м? — отозвался Тони. Поставив целехонький стул на пол, он катнул его к Пеппер, — ты о МАРКе? — Наверное, — девушка остановила стул и плюхнулась на него. Крутанувшись вокруг своей оси, она добавила: — Если того робота зовут Марк, то я о нем. — Это не имя. Аббревиатура. Да и не робот он в полном смысле этого слова, — Тони уселся на край рабочего стола и, видя вопросительный взгляд Пеппер, ответил: — экзоскелет под управлением Джарвиса. Броня, если угодно. — То есть он полый внутри? — она едва сдержала нервную дрожь, очень надеясь, что мужчина не заметил этого, значит, так или примерно так выглядел проект Старка, едва не стоивший ему жизни? — Точно. Хочешь посмотреть? — Если можно. В прошлый раз мне как-то не очень удалось его разглядеть, — кивнула Пеппер, вызвав тем самым усмешку Тони. — Джарвис, будь любезен, подними МАРК-3 на платформу, — проговорил он. Как оказалось, вопросов у Пеппер скопилось очень много, причем она даже сама не представляла, что их столько. А ужасно довольный Тони, с большой охотой отвечал на них. То ли ему льстило, как она восхищается его «гением», то ли желание подольше оставаться рядом с ней, побуждало его вести развернутый и подробный рассказ, а может он действительно слишком давно ни с кем не обсуждал свое незаконченное «детище». А Пеппер была очень благодарным слушателем. — Это была хорошая идея. Настолько же хорошая, насколько безумная, — чуть улыбнулся он, глядя на то, как девушка в который раз детально осматривает экзоскелет, — да и вложенных деньг оправдала бы с лихвой. Если бы не мои амбиции… — Тони как-то резко замолчал и Пеппер оглянулась на него, моментально поняв, что в душу Старка пожаловали призраки прошлого. Это было слишком неожиданно для нее и так больно, словно Пеппер сама переживала вместе с Тони все происшествие, а самое ужасное - она, всегда знающая, что сказать в нужный момент, не могла подобрать ни слова. — Это была моя и только моя ошибка, — Старк вдруг прервал свое молчание, — понимаешь? Нельзя было позволять давить на себя… торопиться. Быть настолько уверенным в своей абсолютной правоте. Я идиот. — Увлеченный гений… — Пеппер все-таки заставила себя встряхнуться и подойти к нему. — Идиот! — огрызнулся Тони. Он все так же сидел на своем рабочем столе. Только сейчас он был похож на взведенную пружину, и выглядел также, как тогда, в их первую встречу, около библиотеки — взъерошенный, озлобленный и… очень несчастный. Глядя пустым взглядом сквозь девушку, он продолжил торопливо говорить: — Я знал, как это опасно, знал. Но это же я! Да что вообще могло случиться?! Со мной, любимчиком Фортуны! Хорошо, что хватило совести не рисковать людьми. Я… я так плохо помню первые дни, — он обхватил себя за плечи, словно останавливая поток слов. — Из-за морфина? — негромко спросила Пеппер. Кивнув, Тони все-таки перевел на нее взгляд и, не понимая зачем, снова заговорил: — Почти ничего не помню, кроме людских теней и белого цвета. Зато именно тогда я понял, что моему безудержному везению настал конец. Как и всему, вообще… — выдохнул он и, опустив голову, тихо добавил: — Это бред… Забудь. Не знаю, что на меня нашло. Не осознавая до конца, что делает, Пеппер осторожно провела кончиками пальцев по его щеке. Тони резко перехватил ее руку и, вскинув голову, уставился на нее тяжелым взглядом. — Не смей жалеть меня! Только не ты, — хрипло прошептал он. — Я не жалею, Тони, — она мягко разжала его пальцы, с силой вцепившиеся в ее запястье и, снова, едва касаясь, провела пальчиками по его щеке, — я принимаю тебя таким, — Пеппер положила раскрытую ладошку на его щеку, поглаживая шрамы, которые уже давно не имели для нее никакого значения, — любым… — Правда? — в его глазах была такая отчаянная надежда, что Пеппер просто не смогла бы разочаровать его, не посмела. — Правда, — прошептала она, всем телом потянувшись к Тони. Закрыв глаза, он смаковал каждое свое ощущение, стараясь запомнить малейшую деталь. Ее волосы действительно оказались шелковистыми, а кожа — нежной, ну, а губы… Губы Пеппер были нежными, теплыми и пахли клубникой.