Уттави

Выпавший в середине ноября первый снег, мелкий и сухой, казался почти незаметным на белом песке пологих дюн острова. Снег цеплялся за поседевшую в конце осени траву, прятался с подветренной стороны башни маяка и на донцах ещё неубранных в сарай лодок. Потом пришёл черёд настоящих снегопадов: мягкие хлопья закрасили всё вокруг и только сосны непокорно стряхивали белый пух со своих зелёных ветвей. Ветер, оголяя пригорки, уносил снег в тёмную волны незамерзающего пролива. Но как-то, после очередной снежной ночи, мир окончательно разделился на белую землю и чёрную воду. И вот тогда, выслушав прогноз погоды на неделю, Змей составил список необходимых для зимовки вещей, оторвал Сверчка от написания статьи о перелётных гусях и отправился с ним в город. Предстояло купить продукты, лекарства, договориться о доставке топлива и забрать Мартышку на долгие зимние каникулы. Море между городом и маяком, действительно, никогда не замерзало, но хождение на катере среди шуги и крупных кусков льда делом было опасным, рисковать не стоило. Сверчок, укутанный во всё, до чего ему удалось дотянуться, закрылся в каюте катера и приготовился погибать. Настоятельную просьбу надеть спасжилет Сверчок отверг, мотивируя свой поступок тем, что у жилета вульгарный оранжевый цвет, и он, Сверчок, будет похож в нём на волейбольный мяч. Змей с удовольствием взял бы с собой в город милого сердцу Чабреца или грузоподъёмного Бамбука, но только Сверчок, на правах родственника, мог забрать Мартышку из колледжа. Пришлось Змею, для обеспечения безопасности на воде применить грубую физическую силу – показать Сверчку огромный веснушчатый кулак. Вернувшись и разгрузившись, Змей сказал, что навигация закрывается до весны, но катер прятать в док не поторопился. Во избежание соблазнов на стоянку в сараи отправились ялик, благополучно починенная моторка Бамбука и даже плоскодонка-душегубка, но катер так и остался стоять у причала. Бамбуку было приказано рыбу ловить с мостков, а Мартышке - по скользкому причалу не шастать, не бездельничать, а продолжить занятия с Чабрецом. В первых числах декабря зашла на остров баржа с топливом, и её капитан, махнув рукой на прощание, пожелал жителям маяка счастливой зимы. Казалось, Уттави уснул. И вот однажды, солнечным утром, за завтраком, Змей заявил, что плывёт в город и берёт с собой Бамбука. За смотрителя остаётся Чабрец, а Мартышка, в связи с этим, сегодня может не учиться. Вид у Змея при этом был самый, что ни наесть, загадочный. Вскоре катер, хрустнув прибрежным ледком, унёсся вдаль. Сверчок, попросив наковырять ведро шишек для камина, отправил Мартышку гулять. Вылизанная до идеального состояния статья была давно отослана в редакцию. Для написания новой пришлось бы обработать огромное количество разрозненных данных, а заниматься этим в нечастый на Уттави солнечный день не хотелось категорически. Сверчок поскучал-поскучал и отправился в операторскую, к Чабрецу. - Ну что за тайны мадридского двора развёл Змей? – заныл он с порога. – Всё, нужное для жизни на острове есть. Нафига, спрашивается, плавать в город? Нет, я понимаю потребности крутых парней, но кто же ездит по бабам утром? - Все. Вечером страшно, - равнодушно ответил Чабрец. - Можно подумать, что на рассвете тонуть веселей, - содрогнувшись телом, съехидничал Сверчок. – Ты воду морскую пальчиком трогал? Чабрец ответил решительно: - Вода жидкая – значит, она тёплая. Сверчок ахнул: - Нахватался от любовника дури! Чудовище каждое утро в море купается, тренированный, а бедненький Бамбук сразу околеет и утонет. Лениво нажимая на кнопки, Чабрец с расстановкой ответил: - Бамбуки не тонут. Сверчок возмутился: - Как ты можешь такое говорить о заслуженном солдате! Чабрец пояснил свою мысль: - Имеется в виду – в огне не горят. Сверчок вздохнул и доверительно сообщил: - Знаешь, какой у Бамбука шрам на спине? Жуть! От осколка. Чабрец, задрав бровь, хмыкнул. - Открываются интересные подробности о старых знакомых! То-то я Бамбука никогда без майки не видел. Видимо, он стесняется и скрывает шрам. Откуда же ты про травму знаешь? Сверчок порозовел и смутился. - В сауне видел. Проклятая моторка, как Бамбуку только денег на неё хватило! Он мне уже несколько раз комплименты делал, а теперь опять начнутся шлюхи. - Это только весной, - успокоил Сверчка Чабрец. - А какие комплименты? - Сказал, что я на женщину похож. - Мило. Дело твоё на мази. И будешь ты называть Бамбука Бэмби, потому что другие уменьшительно-ласкательные производные от его имени ничего кроме гомерического хохота вызвать не могут. Сверчок и сам давно это знал, знал он и виновника лингвистического казуса. - Это Змей накосячил. Дурацкая кличка. Назвал бы Бамбука изящней - Тростник. - Ха-ха. С этим лапидарным высказыванием Сверчок был, в целом, согласен. Высокий и широкоплечий, Бамбук, конечно, не дотягивал до мощного Змея, но и на тростник совершенно не походил. Сверчок, после размышлений, придумал: - Ну, пусть Бамбук станет Дубом. - Дубом Змей его иногда и без тебя называет. За то, например, что Бамбук воду кипятить поставил в пластиковом тазике, точно, называл. Я сам слышал. Сверчок, потерявшийся в поэтических дебрях, только отмахнулся: - Это он, бедненький, машинально. Всё по хозяйству старается. Что ж мне в голову ничего не приходит? Надо представить высокое красивое дерево без вредных привычек. В смысле, без вредных ассоциаций. О, Сосна! - Да, точно. И вся в шишечках, особенно после того, как на горной тропе Бамбук оступился и, повинуясь силам земного тяготения, вниз, кувыркаясь, покатился. Сверчок тоже вспомнил несчастный случай и немедленно воспламенился. - Объектив мой нафиг расхерачил! Гад! Что б ему! Чабрец засмеялся. Сверчок посмотрел в окно на мерное колыхание ледяной воды, вздохнул и смягчился: - Ладно, ничего не надо ему плохого. Бамбук… - Может, хватит? Хочешь признаться, что неровно дышишь? Признавайся быстрее, а то у меня сеанс связи скоро. Сверчок недоумённо поднял брови. - Да я, вроде, уже давно признался. - Желательно признаться непосредственно Бамбуку. От меня в этой ситуации мало что зависит. - Ну, не похожа на признание в любви фраза «Бамбук, я тебя люблю». Он, ведь, отлично знает, что я обожаю жареные побеги бамбука, - грустно сказал Сверчок и глумливо улыбнулся. - Сочтёт за глупую шутку. Надо срочно придумать Бамбуку другое, романтическое имя. - Проблема, - тоже кривя губы, согласился Чабрец. – Лев, Орёл, Сокол. Кстати, как будет по-латыни «гусь»? - Никак, - свирепо ответил Сверчок, именно потому, что отлично знал, как. – Надо героическое что-нибудь, можно - военное. - «Сара Маузер в унынье, трудно жить с такой фамильей…» - немузыкально пропел Чабрец. Сверчок разозлился. - Задолбал! - Хорошее имя, - обрадовался Чабрец. – Главное, подходящее. Прекращай болтовню, а то я в скайпе икать буду от смеха. Сверчок дождался, пока Чабрец отчитается перед начальством, и предложил без всякого энтузиазма: - Пошли обедать. - Подождём немного, Змей к обеду собирался вернуться. - Ну как же, как же, раз Аспид собирался… Вон катер! Змей ещё швартовался, а увешенный разноцветными блестящими коробочками Бамбук уже выбрался на причал. Придерживая одной рукой коробки, в другой он держал длинный, тщательно упакованный предмет. Коробки норовили упасть, а Змей был занят катером и помочь Бамбуку не спешил. Пришлось старым друзьям одеться и выйти на мороз. - Ну, что это за дрын? – кивнув на длинный свёрток, спросил Сверчок. - Ёлка, естественно, - сгрузив ему на руки несколько коробок, ответил Бамбук. - Нафиг вы её купили, на острове сосен подходящего размера – хоть косой коси. - Вредитель! Живые сосны истреблять! – рявкнул с катера Змей. – И, потом, это не сосна, а настоящая ель из питомника. - Да, раз уж мы теперь люди, то и праздновать Новый Год надо по-человечески, - заметил Чабрец. - Сегодня, кстати, - добавил Змей, - канун Рождества. Индейку и карпа я обеспечил. Вечером будем варить грог, смотреть на огонь, слушать рождественские колокольчики и дарить подарки. Сверчок мотнул головой и гордо произнёс: - Я Рождество не праздную, потому что атеист. - В смысле, ты считаешь, что богов нет? – поинтересовался Чабрец. - Да! Нет. То есть я раньше так думал, но праздновать всё равно не буду. Сверчок купил только один подарок на Новый Год – коробку конфет для Мартышки, теперь ему было неловко и даже немного стыдно. - Вообще, я спать хочу! – брякнул он первое пришедшее на ум. - Ты сам-то понял, что сказал? – изумился реплике Бамбук. Сверчок заглянул в антрацитовые глаза, сглотнул и сдавленно ответил: - Тем более. Бамбук на последние деньги купивший Сверчку новый объектив, расстроился. Сверчок развернулся и зашагал к маяку. - Что «тем более»? – спросил утерявший нить разговора Чабрец. Бамбук с самым независимым видом пожал плечами и крикнул Сверчку вслед: - Да не празднуй! Хоть сейчас в кровать ложись. Змей забрал у Бамбука ёлку и сказал: - Мы на лодке всегда праздновали. Иногда из бумаги ёлку вырезали и зелёнкой раскрашивали или в безлюдном месте десант высаживали местной флорой поживиться. Надо праздновать. И надо, чтобы праздновали все. Выглядел Змей весьма решительно, но, ни Бамбук, ни Чабрец в благополучный исход дела не поверили. Вернувшись в здание маяка и пообедав, Змей развил бурную деятельность: отправил Чабреца дежурить в операторской, а Бамбука - готовить индейку и рождественского карпа, установил ёлку, приказал Мартышке её нарядить, после чего исчез в неизвестном направлении. Отсутствовал Змей около двух часов, по прошествии которых объявился в комнате Сверчка. Сверчок с самым несчастным видом сидел на кровати и читал книгу. - Просвещаешься? А все, между прочим, работают, и атеизм этому не помеха, - сурово сказал Змей. – Не хочешь готовиться к празднику – никто не заставляет. Но чай-то Чабрецу отнести ты можешь? Оценив прекрасный повод заглянуть на кухню, Сверчок оживился. Впрочем, Бамбука на кухне не оказалось. Карп был давно готов, индейка дозревала в духовке, а Бамбук помогал Мартышке с украшением ёлки и гостиной. И очень правильно делал: эстетические пристрастия ребёнка, сформированные под влиянием дяди, могли не понравиться другим обитателям маяка. Сверчок взял чайник, чашку, пачку печенья и пошёл в операторскую. - На вот, подхарчись, а то до ужина ещё далеко, - сказал он, плотно усаживаясь на свободный стул. - Как вкусно пахнет рождественский карп, даже сюда проник запах праздника, - без особой надежды намекнул Чабрец. Сверчок не сказал ничего. - Какая муха тебя укусила? Отпразднуй прибавление светового дня, если иное атеизм не велит. Признаться в своём промахе Сверчок не мог даже лучшему другу, поэтому он упорно молчал. - А Бамбук тебе подарок купил. По-моему, он сильно обиделся. Жизнь рушилась прямо на глазах. Наступала катастрофа. То есть, Сверчок решил, что она уже наступила, а на самом деле катастрофа произошла через пять минут. Затрещал факс, из него полез лист бумаги. Чабрец заглянул в полученное сообщение и присвистнул. - Что там? – заинтересовался Сверчок. - Пошли в гостиную, - предложил Чабрец, - чтоб по сто раз не перечитывать. В гостиной он отдал лист бумаги Бамбуку. Бамбук прочитал текст, схватился за голову и объяснять ничего не стал. Только что вошедший в комнату Змей лист у Бамбука отнял и прочитал текст вслух: - «Приказываю второго января явиться в главный штаб флота для присвоения очередного звания и вступления в новую должность. В связи с резким ухудшением ледовой обстановки срок исполнения приказа переносится на второе марта». Поздравляю. Растёшь. - Как же так? – побелевшими губами спросил Сверчок. - Обычное дело. Да, Бамбук? Бамбук растеряно ответил: - Надо что-то делать, подсуетиться как-нибудь. Сверчок свирепо оскалился: - Чую, один уже подсуетился! Змей, это твоя работа? Змей всплеснул руками и воскликнул: - Знаешь, иногда чудо, стоящее напротив, поражает до глубины души! Просто хочется замереть с остекленевшими глазами. - Действительно, Сверчок, фантазия у тебя не по разуму, - поддержал Змея Чабрец. - На хрена мне это повышение! Змей, - взмолился Бамбук, - ты не можешь повлиять на ход дела? - Отменить приказ министра обороны? Со временем я попробую поднять старые связи и вернуть тебя на Уттави. Но будет трудно: мало у меня знакомых, которые правильно поймут столь странную просьбу. Сверчок схватил Бамбука за плечо и крикнул: - Я поеду с тобой! Бамбук несказанно удивился. - Зачем? – спросил он растеряно. - Потом скажу, - пообещал Сверчок. - Когда потом? - Вечером. Змей предложил: - Поговорим об этом позднее. Кстати, вечером мы будем праздновать Рождество. А ты, кажется, собирался отоспаться? В преддверии разлуки целый вечер не видеть Бамбука показалось Сверчку невозможным. Он спросил: - Разрешите, я тоже буду праздновать? Змей пожал плечами. - Ты спрашиваешь так, будто это мой день рождения. Празднуй, кто тебе запрещает. Итак, звёзды уже появились, накрываем на стол, тушим свет и зажигаем свечи. Трещал камин, и лепестки его огня весело плясали в стёклах очков Чабреца. Дико смердел, по мнению Сверчка, рождественский карп. Бамбук, отбросивший на время праздника тёмные мысли, резал индейку на тонкие ломтики. Змей разливал красное вино по купленным в городе резным хрустальным бокалам. Мартышка боролся с желанием съесть всё и сразу. Наконец, жители Уттави сели за стол, и Змей произнёс первый тост. Непривычный к алкоголю Сверчок, хватив креплёного вина, немедленно сделался оптимистом и героем. Он окончательно решился на признание, потому что, согласитесь, надо же как-то было объяснить окружающим своё страстное желание покинуть остров и устремиться в неизвестность. Выпили ещё по бокалу. Змей жестом фокусника сдёрнул с немаленькой угловатой кучи банное полотенце – на острове не оказалось платка или шали. - Подарки, - сказал он торжественно. - Подарки! – заорал Мартышка. - Тебе – планшет и лыжи, Чабрецу – тёплые ботинки и нож, в следующем году будем вместе за грибами ходить, Бамбуку – всё, что нужно для подводной охоты, мне – новую зимнюю куртку, а то старую кое-кто забрал и не отдаёт, Сверчку – набор для каллиграфии и спальный мешок на минус двадцать – гусей с комфортом изучать. - От кого подарки? – осторожно осведомился Сверчок. - Приходил дедушка, он и оставил, - отмахнулся Змей. - Джирошин что ли? Чабрец только пальцем у виска повертел. Мартышка, подхватив планшет, индюшачью ногу и половину пирога, унёсся к себе. Бамбук, вздохнув, пожаловался: - Неизвестно, будет ли на новом месте море или река. Кстати, Сверчок, что ты хотел мне объяснить? Сверчок героически поднялся и заплетающимся голосом произнёс: - Давно хотел тебе сказать… - Уй, ё! – взвыл Бамбук. – Голова моя дырявая! С этим воплем он кривыми галсами выбежал из гостиной. - И за что только его повысили, - пробурчал Змей, - некачественный какой-то офицер. С дырочками в голове. Вернувшись, Бамбук торжественно вручил Сверчку пакет. - Подарок от меня лично, не от дедушки. Объектив. - Знаешь, - смутился Сверчок, - а мне нечего тебе подарить. - Чепуха, - отмахнулся Бамбук. – Прости, я тебя перебил. Продолжай. - Я давно хотел сказать, что люблю тебя. - Согласись, - громким шёпотом обратился Змей к Чабрецу, - Сверчок сильно изменился. - Да, - признал Чабрец. – Раньше бы он добавил «хотя и не за что». - Значит это не прикол? – спросил Бамбук. – И не затянувшийся розыгрыш? - Нет. Бамбук сгрёб Сверчка, поцеловал его и воскликнул: - Какой пробел в образовании! Так, как целуешься ты, я целовался в тринадцать лет! Змей снова разлил вино по бокалам и спросил: - Значит, имеет место обоюдное желание пробел ликвидировать? Сверчок энергично кивнул. - Я поеду с Бамбуком куда угодно. Бамбук рассудил реалистичнее: - На базу, например, тебя просто не пустят. И вспомни о Мартышке. Я демобилизуюсь, как можно быстрее, и вернусь на Уттави. Выпили ещё вина. - Кстати, - сообщил Змей, - у меня для общества имеется подарок. Общество сделало вид, что ещё в состоянии чем-то интересоваться. Змей шаткой походкой подошёл к камину, на полке которого лежал злосчастный приказ. Тяжко вздохнув, он скомкал бумагу и бросил её в огонь. - Главком, что ты сделал?! – не своим голосом завопил Чабрец. Змей недоумённо пожал плечами. - Ты уж определись: или «вы, главком», или «что ты сделал». Впрочем, отвечу: я сделал то, что обещал – вернул Бамбука на Уттави. Бамбук, закрой рот и отомри. Если тебе приказа жалко, можешь напечатать хоть десять экземпляров, он на рабочем столе мартышкиного компьютера лежит. Послан лично мною из мастерской. Какой же ты доверчивый, не пересылают приказов факсом. Бамбук, налив себе полный бокал вина, сказал в пространство: - Ну, мало ли. Ледовая обстановка. Никогда не думал, что обрадуюсь разжалованию. Сверчок поднялся и, ухватившись за спинку стула, зашипел: - Я тебя сейчас… - Не надейся, просто не дойдёшь. Ты можешь, конечно, метнуть в меня оставшуюся индейкину ногу, но я увернусь, и ты промахнёшься, а нога испачкается. Мытую жареную ногу индейки есть невкусно. Сверчок, постарайся чётко сформулировать: чем конкретно ты недоволен? Сверчок счёл за лучшее сесть и промолчать. - У меня летающие фонарики есть, - сказал Чабрец. – Настоящие, в Японии куплены. Пойдёмте запускать? Полчаса Бамбук и Сверчок запускали на морозе фонарики, пока не заметили, что Чабреца и Змея давно уже нет рядом.