Don't stay too close.

— Разве это нормально -шутить в такой ситуации? — я чувствовала ком в горле. И с каждой секундой мне все сильнее казалось, что проглотить его в следующий раз я уже не смогу. — А что еще мы можем делать? — Зейн покачал головой. — Тори, мы всего лишь подростки, которые столкнулись со сложной ситуацией. Юмор - вещь, которая помогает не сойти с ума. — Всего лишь подростки, один из которых - мировая знаменитость, — Я усмехнулась, смахивая влагу с ресниц. — Видишь? — он указал пальцем. — Ты тоже делаешь это. Потому что так легче. — Я не вернусь в комнату. Не сейчас. Нет. Зейн загадочно улыбнулся, полез пальцами в карман джинсов и достал оттуда ключи. — От чего они? — От библиотеки, — Малик крутанул их на пальце. — Дискотека закончится через пару часов, так что мы сможем спокойно посидеть в ней до утра. — Мы? — Уж не думаешь ли ты, что я оставлю тебя одну после случившегося? — он покачал головой. — Это безопасно? Оставлять Гарри одного? — я сомневалась абсолютно во всем. — Он не наделает глупостей? — Тут у меня в голове словно лампочка загорелась. — Вот черт! Пока мы тут болтаем, он мог опять принять! Я рванула было обратно в комнату, совершенно не представляя, что делать, говорить и как вообще вести себя, но Зейн остановил меня. — Не мог, — парень был твердо уверен в том, что говорил мне. — Вряд ли он сменил поставщика, — Зейн помрачнел. — А Дейв всегда продает только по одной дозе один раз в определенный промежуток времени. — Но почему? — я нахмурилась. — Что бы не было смертей. — Почему ты уверен в том, что Гарри не сменил дилера? — у меня в голове вертелась единственная мысль на этот момент - 'Какого хрена мы вообще говорим об этом?' — Потому что в наркобизнесе чистота товара играет огромную роль. Дейв не обманывает в этом плане. Я видела, что Малику не доставляет удовольствия говорить об этом. И я понимала его - это не понравится никому. Я буквально видела, что Зейн разрывается от желания попросить меня не говорить никому о том, что я узнала. Но если бы он сказал вслух, то доверие, которое мы уже начали испытывать друг к другу, исчезло бы. Я решила не мучить его еще и этой проблемой. — Я никому не скажу, Зейн. Не беспокойся, — это было нормально, что я положила руку ему на плечо. И нормально, что я задержала ее там несколько дольше, чем положено людям, которые познакомились всего пару дней назад. В ответ он лишь кивнул. Думаю, у нас у обоих сейчас был шок. У меня в большей степени, ведь, судя по всему, Зейн уже сталкивался с подобными вопросами в отношении Гарри. Мы провели еще немного времени в общей гостиной, сидя на диване. Мы не разговаривали - каждый был глубоко погружен в свои мысли. Эта тишина не напрягала нас, мы чувствовали себя комфортно. Но через какое-то время Зейн все же нарушил ее. — Наша дискотека закончится совсем скоро. Если мы не хотим проблем, то должны попасть в библиотеку в ближайшие пятнадцать минут, — он все так же смотрел в одну точку на стене, думая о своем. — Да, пошли, — я встала с дивана и направилась в сторону выхода. Малик последовал за мной. Не спеша мы шли к корпусу, от которого до сих пор доносилась музыка. Наши одноклассник продолжали веселиться. Ведь для них ничего не произошло. — Как ты? — вот она, английская тактичность. Не 'ты в порядке?' на который в любом случае отвечаешь 'да'. — Я не знаю, — я слегка поежилась, ведь до сих пор была в футболке и шортах. — Мне кажется, что я запуталась. Этот момент вроде как должен был стать поворотным в моей жизни, разве нет? А все, о чем я думаю, что теперь со мной живет человек, который подсознательно рушит свою жизнь. Это так драматично - даже в такой ситуации я думаю только о себе. Я усмехнулась. — Совсем нет, — Зейн шел рядом. — Я думаю, что Гарри все-таки небезразличен тебе. — Я тебя умоляю, Кекс! И ты туда же, — я не была раздражена. Просто, черт возьми! Это уже начинает надоедать. Сначала Том и девочки, потом беспочвенные угрозы от Джулии, теперь Малик. — Я не говорю о том, что ты влюблена в него. — Это не так, Зейн. Что бы ты не имел ввиду, я не испытываю к Гарри ничего, что можно было бы расценивать как симпатию или антипатию. — Тогда объясни мне одну вещь. Почему ты так рванула к нему на помощь, когда поняла, что он может принять еще одну дозу? — когда ты не можешь разобраться в себе, подобные вопросы сбивают тебя с толку. Я же находилась в гармонии с собой, меня пугала сложившаяся ситуация. — Ты не думаешь, что было бы как-то обидно, если бы он все-таки принял? Я имею ввиду, мы помешали сделать ему это в первый раз ценой душевного спокойствия, а этот засранец все-таки вдохнул бы сраный кокаин через несколько минут, после того, как мы ушли. — Хорошо. Один-один, — мы уже поднимались к библиотеке. И тут я услышала голоса Тома и Эммы. Я удержала Зейна от еще одного шага, который мог выдать нас. До этого мы оставались незамеченными благодаря громкой музыке. Забавно, что ди-джей именно сейчас поставил медленную песню и приглушил звук. Я приложила палец к губам, показывая, что бы Малик вел себя тихо. — Я не знаю, что с ней происходит, — судя по голосу, Том казался растерянным. — Может, это ее нормальное состояние? — предположила Эмма. — То есть, мы знаем ее всего пару дней. — Вот только не говори, что ты не заметила изменений в ее поведении. — И не буду. Но нельзя отрицать тот факт, что мы действительно знаем Тори не очень долго... — она явно хотела сказать что-то еще, вот только Андерсон перебил ее. — Я всего лишь беспокоюсь за нее, ладно? — Зачем? — Ты ревнуешь? — исходя из того, что я знала про Тома, он сейчас был раздражен. И скорей всего прищурился. — Нет, просто помни, что Риддлгтон в итоге променяла тебя на Стайлса. — Эмма... — Вряд ли Эткинд скажет тебе 'да', — Эмма была категоричной. — Я беспокоюсь за Тори, ясно? — Я предупредила. Мы с Зейном стояли в лестничном пролете ровно за дверью. Если открыть ее со стороны Тома и Эммы, то она спрячет нас за собой. За дверью послышались шаги. Я прижалась к стене, что бы остаться незамеченной. Кекс повторил мои действия. Сначала из-за двери выбежала Эмма. Сразу за ней Андерсон. Они быстро спустились по лестнице, не заметив нас. — Это, блять, не школа, а настоящая Санта-Барбара, — я начала ворчать. Отлепившись от стены я зашла в коридор, в конце которого и находилась библиотека. По разные стороны находились двери, ведущие в разные классы, предназначенные для того, что бы ученики занимались в них любимым делом, будь то музыка или составление химических смесей. Зейн открыл дверь в библиотеку и потянул меня за собой. Теперь мы могли спокойно поговорить и обсудить все, что произошло за этот вечер. Пожалуй, он был самым насыщенным за все время, что я была в Англии. — Ты оказываешься в центре всех событий, что происходят в этой школе, — отметил парень. — Не по своему желанию, — я села в кресло, которое стояло рядом со столом, а Зейн уселся в то, что стояло рядом. — Уверен, что скоро с тобой случится что покруче, чем неприязнь подруги из-за парня, — Зейн покачал головой. — Ой, заткнись, — я отмахнулась. — Думаешь, мне недостаточно психически неуравновешенного соседа-наркомана? Это должна быть обычная радужная жизнь подростка, где главная головная боль это задержка выхода серии любимого сериала, разве нет? Зейн в ответ лишь усмехнулся. Он помолчал пару секунд, а потом добавил: — Похоже на то, что ты не особо нравишься Джирвин... — Нет, просто ей особо нравится Андерсон, — я отмахнулась. — Так что это нормально, что она переживает. — Они оба заметили, что ты изменилась, — отметил Зейн. — Они знают меня не слишком долго. — Да ладно тебе, — Малик склонил голову на бок. — Они переживают за тебя. — Это не так важно, как твои переживания за Гарри, — я наклонилась вперед. — Тори, — Зейн покачал головой. Он не хотел, что бы я видела его проявление слабости. А ведь его угрозы Гарри были именно слабостями Малика. — Ты ведь не бросал слова на ветер, верно? Парень не ответил. Я поняла, что Зейн имел ввиду, когда угрожал Гарри. Я думаю, каждый, кто находился в комнате, понимал это. Это было похоже на признание в любви. По сути, это именно оно и было. Малик говорил о том, как чертовски сильно ему дорог Стайлс. Зейну было легче убить его, чем смотреть на то, как его лучший друг убивает сам себя. — Зейн? — Гарри заслуживает лучшего в этой жизни, — я в ответ промолчала. Я ничего не могла сказать, ведь не знала, что сподвигло Гарри на этот поступок. — Он через многое прошел. И продолжает проходить. Я не могу сказать тебе всего, прости. Но кокаин - всего лишь способ абстрагироваться. А я не могу смотреть на это. Порой мне кажется, что никто кроме меня не замечает это. Что никому нет дела. Как будто всем важно лишь что бы он так же хорошо пел и выглядел. — Ему нужна помощь. Профессиональная помощь, Зейн. — Это не поможет, — Зейн потянулся за пачкой сигарет, но вспомнил о пожарной системе безопасности. — Это не помогло. — Но что-то же должно помочь! — Проблема в нем самом. Он не избавится от нее, пока не отпустит прошлое. — Кто-то еще знает о том, что с ним происходит? — ситуация действительно была сложной. Я буквально чувствовала, что должна помочь Зейну, но не знала как. Поверить не могу, что нашла себе еще проблем. Теперь плюс к тому, что у меня было, на мои плечи навалилось состояние Стайлса. Точнее, я непроизвольно стала свидетелем, а в итоге добровольно согласилась взвалить все это на себя. — Полная картина видна лишь Гарри. Я знаю, что с ним происходит, а Саймон знает, что произошло, — Малик откинулся на спинку кресла. Он запрокинул голову и закрыл глаза. — Почему вы не поделитесь друг с другом информацией? — я искренне удивлялась. — Саймон считает, что с Гарри все будет в порядке. Или же пытается как-то самостоятельно повлиять на него. Не думаю, что у него получается. Мне он не говорит ничего из солидарности с остальными парнями из группы. А те вообще не в курсе, что с ним происходит. — Почему ты не расскажешь Саймону о том, что у Гарри зависимость? — Потому что в нашем контракте стоит пункт, который запрещает нам принимать что-либо. Если менеджеры узнают, что Стайлс сидит на наркотиках, они выкинут его из группы. И я не уверен, что хоть кто-то получит объяснения. — Тебе важнее, что бы он был здоровым или что бы он состоял в группе? — Если его выкинут, я не смогу приглядывать за ним. — Все слишком сложно! Мы всего лишь подростки, почему подобные проблемы мы должны решать в одиночку? — Ты никому не должна ничего, — Зейн посмотрел мне в глаза. — Это не тот случай, когда я могу просить тебя о помощи. — Я чувствую, что должна помочь тебе. Чувствую, что просто обязана, раз знаю хоть что-то. — Ты же недолюбливаешь Гарри? — Это не причина, что бы позволить ему гробить себя, — я нахмурила брови. — Хорошо, — Зейн кивнул. — И мы снова возвращаемся к тому, что Гарри тебе небезразличен, — я не ответила. Снова воцарилось молчание. Не знаю, о чем думал Зейн, но в моих мыслях была полная пустота. И мигающая табличка 'что делать с Гарри?'. А действительно, что с ним делать? Что делать с семнадцатилетним психопатом-наркоманом, который отказывается принимать помощь? Хотя, было бы в несколько раз легче решить проблему, если бы я знала хотя бы столько же, сколько и Зейн. Но Малик ясно дал понять, что не скажет больше ничего на эту тему. Честно говоря, меня уже начинало клонить в сон, когда пакистанец опять заговорил. — Почему Эмма была так твердо уверена, что ты откажешь Тому? — неожиданный вопрос. — Потому что это действительно так, — я слегка сменила позу, что бы в случае того, что я отключусь, с утра я могла спокойно подняться, а не кряхтеть как заржавевшие половицы. — Почему это так? — Потому что я не вижу смысла в отношениях сейчас, — я бы хотела закончить на этом, но Зейн явно хотел снова задать этот вопрос 'почему?'. — В них не будет никакой перспективы. То есть, мы сейчас оба понимаем, что после учебы я совершенно точно не останусь в Англии. А отношения на расстоянии - полный бред. — В этом есть доля разумного, — согласился Малик. — Да ладно тебе, я же права, — я улыбнулась. — А что ты думаешь об этом? — Я встречаюсь с девушкой, которая сейчас в Америке. — Да ладно? Малик, ты серьезно? У тебя есть девушка? — я оживилась. Зейн удивленно приподнялся в кресле. — Почему ты так удивляешься? — Я радуюсь! Потому что меня напрягали эти твои взгляды и улыбки, — я сделала неопределенный жест рукой. — А так значит все отлично! — Я должен принимать это на свой счет? — он вскинул бровь. — Определенно нет. — Хорошо, — Зейн снова облокотился на спинку кресла. —Значит, отношения на расстоянии - бред? — Это мое мнение. Я совершенно точно уверена, что поддерживать их со своей стороны я не смогу, — я пожала плечами. — Давай будем честными. Как часто ты видишься со своей девушкой? — У нас у обоих плотный график, так что не очень часто. — Ах да, я же забыла, — я усмехнулась. — Ты же у нас мировая знаменитость. — Не паясничай. — Для меня в отношениях важно не столько наличие партнера, сколько наша эмоциональная связь. А на нее, между прочим, влияет количество времени, проведенного вместе. Мне нужны частые встречи, телефонные звонки, секс. Без этого отношения не имеют смысла. — У меня все это есть. — Ключевое слово - частые. Ввиду твоего графика ты привык, что отодвигаешь личную жизнь за работой в группе. Это нормально, так и должно быть. Но, Зейн, я не привыкла к подобному... — Но это не значит, что личная жизнь стоит для тебя на первом месте, — он перебил меня. — Ты - как типичный представитель большинства населения. — Я и есть представитель большинства населения. — Но ведь твой отец - известный по всему миру бизнесмен. Разве это не значит, что про твою личную жизнь должны так же знать все? Или это должно выделять тебя среди остальных? — Ты слышал обо мне до того, как я перевелась в эту школу? — Нет. — Вот и ответ. Для меня важно иметь какие-то секреты. И плюс к этому, то, чем занимается мой отец никак не относится ко мне. Это его достижения, и я не собираюсь использовать их, что бы сделать себе имя. — Ты потрясающая, ты знаешь это? — Зейн буквально восхищенно смотрел на меня. — Совсем нет. — Да! Для тебя так важно добиться всего самой... — он слегка замялся. — Взять к примеру того же Гарри... — В задницу Гарри! Он идиот, — я перебила Малика. — Хей! — он засмеялся. — Ладно, возьмем Клару. Я не говорю, что она пустышка или что-то в этом роде, но она очень часто пользуется своей фамилией. Ну знаешь, в духе 'Вы знаете, что мой отец - Джеймс МакМиллиган?' — Это бонусы. — Ты ими не пользуешься, — это выглядело как перепалка. Подобно шахматной партии. Не доставало человека, который бы вел счет. — Я пользовалась ими на работе. — Ты работала! — В компании отца! — Сам факт! — Ладно, ты выиграл! — я сдалась. — Спасибо, — он широко улыбнулся. — Ты потрясающая, — он подмигнул мне, и, сделав щелчок пальцами, указал на меня. — А ты красавчик, — я показала ему язык. Бой закончен. POV Гарри — Клянусь, если я узнаю, что ты снова принимаешь, я сам убью тебя, — прошло уже несколько часов, а слова Зейна до сих пор стояли в ушах. Как только дверь за Эткинд захлопнулась, я перевернул стол. Вроде бы, легко сказать - я перевернул стол, но я был на взбешен. Я готов был сломать абсолютно каждую вещь в этой комнате. И еще в трех соседних. Я был бесконечно зол. Две недели я чувствовал себя дерьмово, потому что организм требовал наркотика. Две сраные недели я мечтал об этом моменте, когда кайф буквально расплывется по венам, прекращая этот зуд под кожей. Но приходит Эткинд и все портит! Как обычно! Несколько часов я был под властью только двух эмоций: злостью и жалостью к себе. Вкупе они медленно пожирали меня изнутри. Так хреново мне еще не было ни разу в жизни. И почему эта рыжая так сильно похожа на Лили? Она вся... Ее поведение, внешность, реакции на все вокруг, принципы.. Если бы не ее волосы, я бы решил, что у меня появились галлюцинации. Черт... Самым неведомым образом жалость к себе вызвала потребность в поддержке этой чертовки. Мне казалось, что это жизненно необходимо для меня, что бы Эткинд была рядом. Я считал, что именно ее схожесть с Лилиан может удержать меня от новых срывов. Что благодаря ее нахождению рядом со мной я буду держать себя в руках. В следующую секунду сильная дрожь пробило мое тело. Меня буквально вывернуло. Я метался по кровати в поисках убежища от собственных мыслей. Меня убивало не столько физическая потребность в наркотике, сколько эмоциональная. Сколько времени прошло? Когда наступит утро? Когда чертова Эткинд вернется в эту чертову комнату? Где эта рыжая, когда я чувствую настолько сильную потребность в ней? И я отключился. Я помню лишь как прохладные пальцы перебирали мои кудри. Как моя голова лежала на чьих-то коленях. Я помню тихий шепот, который обещал мне, что все будет хорошо. Но я до сих пор не знал, сколько времени прошло.