Крылья

Таинственный голос больше не звал его. Вместо этого каждую ночь, когда он ложился спать и просто закрывал глаза, нефелим погружался в гнетущий, непроглядный, тяжелый мрак. Эта странная, жуткая темнота не отпускала Анорхэна, удерживая в своем плену до самого рассвета. Спал или не спал? Это был довольно тяжелый вопрос, на который парень не мог дать ответ. Казалось бы, просто прикрыл глаза, позволяя себе отбросить прочь печали и тяжелые думы минувших дней, а на дворе уже и солнце взошло. Слишком непривычно, словно кто-то украл твои сны, твой покой. В прочем, это были мелочи. Теперь парень был приставлен к дочери хозяина, и вынужден подчиняться ей. В прочем, девушка оказалась не такой, какой он ее представлял себе. Это была миловидная бледноликая особа, с роскошными, длинными черными волосами, которые доставали ей до крестца. Ее черты лица чем-то напоминали ту самую таинственную статую, которая так очаровала Анорхэна. Характер у девы был довольно мягким, покладистым. Она была не так строга, как Мириан, даже не пыталась как-то оскорбить или унизить нефелима, наоборот – охотно разговаривала с ним, словно со старым другом. В прочем, девушка иногда с тоской смотрела куда-то на небо, могла застыть так на несколько минут, просто стоя на одном месте, не разговаривая и не реагируя на происходящее вокруг. Как-то странно и немного дико было наблюдать за этим. Только вот та тоска, которая отражалась в глазах девы, задевала Анорхэна за живое, словно он прекрасно понимал чувства этой особы. О чем там можно тосковать? Она демон, а он – нефелим. Существа не имеющие практически никакой связи с небесами. Даже если там высоко есть Творец, то ему навряд есть какое-то дело до подобных существ. Как избавиться от этого неприятного ощущения внутренней пустоты, потери чего-то важного, когда смотришь на бескрайнее небо сокрытое тяжелыми облаками? Облака, в этих местах они казалось никогда не рассеивались, словно были созданы для того, чтобы демоны не смели смотреть с тоской на приятную лазурную гладь. Не смотрите на небеса, которых вам не достичь. В прочем, тяжелые мысли отступали прочь, когда девушка все же выходила из состояния глубокой задумчивости и решалась продолжить свой разговор с нефелимом. Она говорила так, словно кроме него ее больше никто не мог выслушать, это было даже несколько печально. Анорхэн никогда не перебивал, всегда вежливо выслушивал свою собеседницу, осознавая, что такие же мысли порой посещали и его. Только вот парень не часто отвечал своей очаровательной собеседнице, постоянно боясь, что если будет разговаривать с ней, то может нарушить ход ее мыслей. Они виделись каждый день. Он – верный слуга, который сопровождал свою госпожу на уроки, во время прогулки, и присматривал за ней, во время отсутствия господина Рэндана. Она – дочь его хозяина, тихая, задумчивая и прекрасная Кхалесс. С ней было легко и просто общаться, однако нефелим запретил себе даже думать о том, чтобы полюбить эту леди. Не пристало слугам пытаться заводить хоть какие-то отношения со своими хозяевами. Это может плохо закончиться. Прекрасная, утонченная Кхалесс. Неужели он все же полюбил ее? А как же та привязанность, которую он раньше испытывал к Айрэ? Айрэ… стоит забыть о ней как можно скорее. Она, как и все нефелимы не могли понять его, приняли за врага и даже подумывали о том, что стоит его убить. Как таким можно верить?! Именно, нельзя доверять кому-то кроме самого себя, но душа так и тянулась к этой милой, очаровательной леди. Нельзя, нельзя думать о своей госпоже, как об особе, которую можно любить. Просто нельзя… - Ты пришел. – Тихо произнесла девушка, стоя у окна, и просто пристально глядя на бескрайнее небо, затянутое тяжелыми облаками. Ее уста тронула легкая, едва ли заметная улыбка, которая заставила Анорхэна застыть на пороге комнаты юной госпожи. Она редко улыбалась, но каждый раз эта улыбка очаровывала нефелима, словно пленила его, лишала воли. Облачена Кхалесс была в длинное темно-серое платье с легкой серебряной вышивкой в виде необычных цветов. Длинные волосы сегодня были заплетены в длинную тугую косу и украшены белыми цветами из белой невесомой ткани. Она оторвала взгляд от неба, и посмотрела на Анорхэна, который так и не решался войти в ее покои. Ее пронзительные глаза обладали невероятным серебряным цветом, таких глаз у людей не бывает. В прочем да, она ведь не человек, потому в этом не было ничего странного. Но один лишь печальный взгляд из-под пышных черных ресниц заставлял парня застыть на месте, словно его обратили в камень. - Входи, не стой на пороге. – Тихо произнесла она, отойдя от окна и присев на край кровати, выжидающе глядя на своего слугу. – Все еще боишься, что я прогоню тебя? – Спросила Кхалесс, не сводя с парня взгляда. Все же, с ней было не так мучительно встречаться глазами, да и девушка никогда не надевала черных, практически непрозрачных очков. Видимо ее глаза не обладали такой странной силой, из-за которой их нужно было бы прятать. - Немного, госпожа. – Анорхэн остановился в нескольких шагах от своей собеседницы, которая немного задумчиво изучала его взглядом, словно в ее спутнике или в ней самой что-то изменилось. - Не бойся, я этого не сделаю. – Она протянула руку вперед, касаясь края черного пиджака своего собеседника, и легонько потянула к себе, заставляя парня подойти ближе еще хотя бы на шаг. Лишь после этого девушка поднялась с кровати, и заглянула в глаза своего слуги. - Знаешь, мне нравятся твои глаза. – Кхалесс провела кончиками пальцев по щеке Анорхэна, при этом наблюдая за его реакцией. - Госпожа. – Попробовал что-то возразить нефелим, но девица приложила указательный палец к его губам, велев замолчать. - Не перебивай. – Велела она, опуская руку. – Они необычны, я вижу в них то, чего нет у других нефелимов, обитающих здесь. Это мне нравится, Анорхэн. Я была бы рада, если бы ты стал для меня больше, чем просто слугой. – Кхалесс тяжело вздохнула. – И, тем не менее, не смотря на мое желание этого никогда не будет. Он молчал, просто мочал и слушал свою собеседницу, которая, по всей видимости, очень хотела закончить мысль, и что-бы ее все же никто не перебивал. Несколько секунд девушка просто рассматривала своего собеседника, прежде чем вновь заговорить, нарушая тишину. - Скоро придет время, когда я выйду замуж. – Тихо прошептала она, прикрывая глаза, и уткнувшись лицом в плечо нефелима. – Я его даже не знаю, и никогда не видела. Увижу лишь на свадьбе. Представляешь? Никогда не видела, но должна отдать ему свою жизнь, тело, волю. Эти слова заставили Анорхэна невольно содрогнуться. Возникало такое чувство, словно Кхалесс такая же рабыня, как и он, и не способна распоряжаться своей жизнью, должна слепо следовать чужой воле, которая сейчас диктовала то, что она должна стать супругой своего нового хозяина. Выходит не обязательно носить на шее ошейник, чтобы быть рабом. Подобное открытие несколько озадачило и разозлило нефелима. Разве можно вот так распоряжаться чужой жизнью? Кхалесс достойна того, чтобы самостоятельно избирать свою судьбу, самостоятельно выбирать себе супруга и жить с тем, кого она полюбит, даже если это будет не Анорхэн. Плевать на это, лишь бы девушка была счастлива, а не оставалась заложницей этой странной игры. - Все будет хорошо, отец пообещал, что этот демон будет хорошим мужем, и я верю ему. – Рука девушки легла на плечо нефелима. – И ты поедешь со мной, как мой слуга. Потому, все будет хорошо, правда? И как ему ответить на этот вопрос? Пообещать, что все хорошо, а что если на самом деле это будет не так? И сделать тут он ничего не сможет, в конце концов, он всего лишь раб без свободы слова и действий. Тогда все, что останется нефелиму это просто молча утешать свою госпожу, пока она будет тихо плакать в подушку, проклиная собственную судьбу? - Я сделаю все возможное, госпожа. – Тихо произнес парень, погладив свою собеседницу по спине, пытаясь действительно хоть немного утешить ее, дать понять, что все будет хорошо, что он ее не оставит. - Хорошо, я тебе верю, Анорхэн. – Прошептала Кхалесс, отстранившись от своего собеседника. Девушка застыла, немного удивленно глядя на парня, словно увидела что-то странное, ну или по крайней мере – необычное. - Анорхэн… - Да, госпожа? – Немного удивленно спросил нефелим, не понимая, что не так с его госпожой и почему она так обеспокоена. Обычно он никогда не видел в этих серебряных глазах удивления или интереса. - Твой ошейник. – Кхалесс сначала протянула руку, словно желала коснуться названного предмета, но потом резко передумала. - Что с ним не так? - Символы сияют. – Девушка отшагнула от своего собеседника, так и не решившись провести рукой по ошейнику. - Так бывает иногда, госпожа. - Как часто? – Осведомилась Кхалесс, ведь на ее памяти такое не происходило ни разу. Неужели ее слуга что-то скрывает? Обычно так бывает, когда нефелим пытается что-то сделать явно перечащее воле хозяина, или даже опасное для его жизни. В прочем, так же если он пытается использовать свои способности или собственно – использует их в полной мере. - Так было, когда мы только направлялись в Фархисат, но тогда мерцали лишь символы на кандалах, что были у меня на руках, и когда я спал. Потому простите, но я ничего не знаю об этом. Не сочтите меня лжецом или обманщиком, но это действительно так и причину я и сам был бы не против узнать. - Хорошо, я поняла. – Кхалесс лишь кивнула, задумчиво глядя на нефелима. Она пыталась самостоятельно разобраться с подобной странностью, но ничего придумать так и не смогла. Символы медленно погасли, словно так все и было. Если бы не Кхалесс, то этот факт так и остался бы незамеченным, в прочем – из-за нее по всей видимости это и произошло, неужели эмоции как-то способны влиять на ошейник? Навряд, однако если предположить, что эмоции влияют на активацию его способностей, то все становилось на свои места. Проблема в том, что появлялось еще одно большое «НО». Если он нефелим, и обладает лишь способностью к магии, то как можно колдовать, не осознавая того, и собственно каким будет результат такого колдовства? - Ладно, чтобы там ни было, я разузнаю у отца, не беспокойся. – Произнесла девушка, почему-то несколько похолодев, по отношению к своему слуге, хотя она видела некую растерянность в его взгляде, но все же предпочла немного посторониться Анорхэна. Еще одна особа, которая решила отвернуться от него. - Хорошо, я верю вам, госпожа. – Нефелим понимал, что Кхалесс теперь так же будет сторониться его, но почему? Что он такого сделал, что все кто хоть немного дороги ему, замечая это проклятое сияние, тут же стараются отстраниться от него как можно дальше? Что за чертовщина? - Вот и славно. - Я могу идти? – Учтиво спросил нефелим, не желая больше показываться этой особе на глаза. - Да, пока можешь идти, если потребуешься – я позову. - Слушаюсь. – Анорхэн покорно покинул комнату, понимая, что им обоим стоит побыть наедине, только вот каждого из них будут терзать разные мысли и переживания, но почему-то они оба чувствовали себя преданными. Тьма рассеялась в тот же миг, когда нефелим открыл глаза, просыпаясь. Его разбудил тихий, ненавязчивый стук в дверь, который заставил Анорхэна быстро вскочить с постели и подойти к двери. На пороге стояла Кхалесс. Однако девушка даже не поздоровалась, она лишь тихо прошептала: - Нужно поговорить. – После чего просто развернулась и пошагала прочь. В прочем, не нужно было быть гением, чтобы узнать, где именно девушка желает побеседовать с нефелимом. Парень быстро оделся, хоть немного привел себя в порядок и вышел из комнаты, чтобы встретиться со своей не слишком разговорчивой госпожой. Хотя, по правде говоря – видеть ее не совсем хотелось. Ну, ничего с этим не поделаешь, и пойти против воли хозяина раб попросту не мог. И вот, всего через несколько минут парень уже был на улице и уверенно шагал к статуе прекрасной девы – Эльгхин. Это было любимое место Кхалесс, потому она достаточно часто приходила сюда, поразмышлять и тоскливо полюбоваться далекими небесами. В прочем, девушка не могла объяснить толком, почему ее так же как и нефелима тянет в небесную даль. - Ты долго собирался. – Тихо произнесла девица и медленно пошагала вперед, к воротам ведущим прочь с территории особняка. - Простите. – Лишь отозвался парень, покорно идя за своей хозяйкой, перед которой массивные ворота отворились сами, как по волшебству. - Госпожа, разве ваш отец не запретил вам покидать территорию замка? – Спросил нефелим, послушно следуя за своей хозяйкой. Девушка лишь отмахнулась от слов Анорхэна, видимо поначалу она не желала отвечать ему. - Меня это не беспокоит. – Прошептала Кхалесс, уверенно шагая прочь по каменной тропинке. Анорхэн лишь тяжело вздохнул, неужели послушная дочь решилась ослушаться отца? В таком случае не стоит ждать чего-то хорошего. И все же, у него не было иного выбора, кроме как покорно идти следом за юной госпожой и слушаться каждого ее приказа. Проклятый ошейник, если бы была возможность, Анорхэн бы просто схватил эту непослушную девку за руку и отвел домой к отцу, а сам собственно потом бы просто удрал подальше отсюда. Но не в этом суть, его душу терзало не самое приятное предчувствие. - Я хотела поговорить с тобой, без лишних глаз и ушей. – Спокойно произнесла девушка, все так же шагая вперед. Она не знала куда идет, ведь никогда не выходила за территорию замка, но это было не столь важно. - О чем? - О твоем ошейнике. – Коротко ответила Кхалесс, не оборачиваясь в сторону нефелима. Словно ей был неприятен сам факт существования Анорхэна. Как же быстро она изменила свое мнение о нем. - Что-то не так с ним? – Спросил парень, просто следуя за хозяйкой, держась от нее на расстоянии нескольких шагов. - С ним все в порядке, проблема в тебе. – Этот тон. Кхалесс всегда была тихой, мягкой, но сейчас ее слова прозвучали как приговор. В этих речах было столько холода, неприязни, скрытой злобы. Парень даже немного растерялся и позволил себе на миг остановиться, позволяя своей госпоже отдалиться от него на несколько шагов. Почему она так резко сменила свое мнение о нем? - Хорошо, тогда что не так со мной? – Спросил нефелим, этот вопрос заставил девушку остановиться и повернуться к нему лицом. В ее серебряных глазах застыл холод и решительность. Почему-то сейчас, под этим взглядом Анорхэн почувствовал себя бешенным псом, которого хозяин уводит прочь от родного дома, чтобы застрелить и закопать где-то в лесной чаще. - А ты еще не понял? – Холодно спросила девушка, скрестив руки на груди. – Я думала, тебе уже все рассказали. Нефелим. - Так это все лишь из-за того, что я наполовину ангел? – Спросил парень немного удивленно глядя на девушку. - Именно! Кто-то из твоих предков, проклятый ангел. Белокрылая тварь, которых я ненавижу всем сердцем и душой. – Она сжала руку в кулак. – Один из твоих предков предал мою мать! Анорхэн был немного удивлен таким поворотом событий, он мог лишь немного озадаченно смотреть на девушку, не зная даже что ей можно сказать. Да, он действительно нефелим, и все же… как понимать «один из твоих предков предал мою мать» в этих словах он не видел никакого смысла. - Ненавижу ангелов, и все что связано с ними. – Из черного дыма в руках девушки появился хлыст, покрытый острыми шипами. – Я поклялась, что отомщу им за это предательство. Всем им, и их потомкам. - Госпожа, разве вы не знали, что я нефелим, с самого начала? – Спросил парень, почему-то его душу охватило странное спокойствие. Он не боится смерти? Нет, возможно дело было в ошейнике. Так или иначе, без приказа он не сможет защитить себя или причинить вред своей госпоже. Значит, его просто убьют за то, кем он собственно является? Отличная логика. - Нет! Я думала ты такой же демон, как и я! – Кхалесс смотрела на своего собеседника с нескрываемой злостью. Живым он отсюда не уйдет. Они достаточно отошли от замка, чтобы можно было свершить казнь. Слуги потом уберут тело, вот и все. Только почему-то не так то и легко было поднять руку на этого нефелима, но ведь он такой же как и все они. В его жилах течет кровь тех, кто посмел предать ее мать, тех из-за кого Эльгхин оказалась свергнутой с небес. Казалось бы, хватить одного удара, чтобы прикончить Анорхэна, но почему-то девушка не могла решиться на это. - Разве демонов делают рабами? – Спокойно спросил парень, не сводя взгляда с Кхалесс. Символы на его ошейнике слабо замерцали, что заставило девушку заметно занервничать. Неужели она боялась, что раб вырвется и убьет ее? - Замолчи! – Крикнула она, ударяя Анорхэна хлыстом. Острые шипы легко разодрали черную ткань, и плоть что была под ней. Боль. Нефелим сжал зубы, стараясь стерпеть это. Все равно он ничего не мог поделать с девушкой, лишь ждать, пока они его прикончит. Умолять ее, сохранить ему жизнь, он не собирался. - Я не позволяла тебе говорить! – Приказ. Как только девушка произнесла эту фразу, нефелим понял, что не может проронить и звука, словно его рот наполнили тканью. Странное и неприятное ощущение. Тень. Парень заметил какую-то тень, что стремительно приближалась к ним. Это странное существо было позади Кхалесс, и девушка никак не могла заметить ее. Он бы мог предупредить ее об этом, но не мог из-за приказа. Впервые когда ему так нужна была способность говорить, у него отняли это право. Анорхэн хотел закричать, но всех усилий не хватило на то, чтобы даже что-то промычать. Символы на амулете засияли ярче, да и только. - Не пытайся оправдаться, предатель! Ты не сможешь ничего сказать! – Кхалесс не обратила внимания на обеспокоенный взгляд своего раба, пожалуй – зря, это помогло бы избежать многих проблем. - Зря вы отдали этот приказ, леди. – Произнесла какая-то тень, приставив к шее девушки острый изогнутый клинок. Постепенно эта «тень» приобрела более понятные и заметные очертания. Это был демон, что собственно было понятно по длинным алым волосам, оранжевой коже и угольно черный глазам. – Вы нам нужны живой, полагаю Рэндан Авариэль, дорого заплатит за свою любимую дочь, или же мы найдем того, кто даст, втрое больше. Все же, чистокровные демоны так же невероятно ценны на невольничьем рынке. – Демон коварно оскалился. - Прикончи нефелима. – Приказал черноглазый. Анорхэн хотел было что-то сделать, атаковать хоть чем-то неприятеля, но не успел. Острая боль пронзила его тело. Он чувствовал, как горячая кровь стремительно вытекает из раны, а вместе с ней уходили и жизненные силы. Он опустил взгляд вниз и лишь увидел, как из его груди торчит острое изогнутое лезвие. Боль. Даже вздохнуть, толком не получалось. Перед глазами все поплыло. Тело онемело, потому Анорхэн не почувствовал того момента, когда острое лезвие вынули из него, а его тело оказалось на холодной земле. Последним, что он услышал, был крик Кхалесс: - Анорхэн!