Знакомство и пара слов о хорьках
4 января 2014 г. в 13:12
Ночные тусовки в дорогих барах и клубах. Выходные в Калифорнии. Секс с дурманящими разум девчонками. Экстази, дорогие сигареты, отборная травка. Кто не мечтал о такой жизни? Да все мы грешники и хоть раз представляли себя в таком окружении. Мне повезло немного больше, чем простым смертным, так как я был сыном богатеньких родителей. Но дело в том, что однажды два маленьких засранца разрушили мне весь этот идеальный мир нирваны.
Всегда говорил себе: «Не заводи много друзей, всегда от них сплошные неприятности». Что и требовалось доказать. Только в моем случае еще и младший брат – обожаемый всеми и вся, хотя сам тот еще любитель «побаловаться». Мы с ним не разлей вода, но если дело дойдет до ссоры, то тут все: война, кровавые сражения, бои пластмассовыми пистолетами и перьевыми подушками. Да, все очень серьезно.
В чем, собственно, моя проблема? Я слишком увлекся всем этим. Лето. А кто летом не хочет шикарно оторваться, забыться, напиться, да и не один раз? Предупреждала меня мать, чтобы я не уходил во все это с головой. Отец сразу вернет меня в реальный мир.
В итоге случилось так, что кто-то просто-напросто сдал меня. Да, вот так вот беспричинно, хладнокровно сдал. Когда мы всей семьей отправились на месяц отдохнуть в солнечную Калифорнию (сами-то мы из старого доброго Джерси), я, естественно, тупо в номере отеля не сидел. Пока родители отправились колесить по ночному городу до рассвета, я решил немного поразвлечься. Их огромный номер пустовал, ну а я что? Конечно же, я устроил пати. Собрал своих друзей (а уж поверьте, друзей и знакомых в Лос-Анджелесе у меня было немало) и притащил их всех в отель.
Всю ночь номер не спал. Секс был открытым, наркота спокойно порхала в воздухе, а алкоголя было так много, что холодильника и бара нам не хватило. Кто после такого не нажрется в хлам, а уйдет «стеклый как трезвышко»? Да никто. Музыка долбит, меня долбит, брата долбит — всех долбит. Я совсем потерял контроль над ситуацией. Приехали копы. Но один маленький проныра все же успел со своим другом бесследно скрыться из этого хаоса. Я даже не заметил этого. Музыка резко стихает, все бегут кто куда, даже те, кто двигать может только своим желудком, который переваривает все это алкогольное месиво. Я под кайфом, у меня, значит, гномики тут по порядку рассчитываются. И вваливаются в номер мало того, что полиция, так еще и родители.
Вот тут я и попал, ребята. Не, ну они и так знали, что я у них не ангелочек, но в таком состоянии ни один родитель не захочет увидеть своего ребенка. Номер в хлам, я в хлам. Ситуация просто запредельная. Я не помню всех подробностей, но одну вещь я запомнил очень хорошо. Когда после, наутро следующего дня, мой мозг наконец подал признаки активности, мне устроили допрос. Я был в слегка полусонном состоянии, и тут два этих сраных веника сидят с улыбочками невинными. Да, я сейчас о своем брате и его друге говорю. Вентц, в принципе, парень неплохой, но после этого я наотрез с ним перестал общаться. Да какого хрена вообще? Он и моим другом был тоже, а сидел и поддакивал Майки, который утверждал, что все это время они ничего не знали и вообще находились у своих друзей на другом конце города. И это все при том, что он сам еще день как накуренная черепаха ходил.
В общем, после этого случая мне словно мой мужской орган отрезали и я вообще стал ходить как невинная школьница, все показывать и доказывать свое хорошее поведение. Ладно бы мне просто запретили эту райскую жизнь ненадолго, но все зашло настолько далеко, что я дошел до состояния самоуничтожения.
Начался учебный год. Вообще с успеваемостью, что странно, у меня проблем не было никогда. Да я же чертов гений. Оценки у меня всегда были положительные, с учителями я не бунтовал, поведением своим не выебывался. Этакое раздвоение личности. Я считал школу неотъемлемой частью своей жизни, ибо только она делала меня человеком и помогала отстаивать свое мнение, выражать собственную точку зрения. Учителя ко мне особо не придирались, даже если я не делал домашнее задание — они прекрасно знали, что я все на отлично выучу и сдам.
И вот счастье ко мне как с небес упало. Отец, видимо, чтобы совсем обеспечить мне сладкую жизнь, сказал моему классному руководителю, чтобы со мной были строже и завалили какой-нибудь работой. Ну, я думал, что сейчас заставят рисовать плакаты, постеры и прочие школьные рекламки — я же художник, правда, от слова «худо», как я считал, но многие говорили, что у меня талант. Жалкие льстецы. Посмотрим, что предстоит мне пережить в первый день моих школьных мучений. Впервые я был не рад идти в своё учебное заведение. Да, я люблю школу. У меня там друзья, меня не прессуют, уважают, с предметами все хорошо: за что ее не любить?
— Здрасте, миссис Тайлер, отлично выглядите, я так скучал по Вашему предмету, — ворвался я в класс и первым делом обратился к своему классному руководителю.
— Ах, Уэй, наслышаны мы о ваших летних похождениях.
— Что, даже не поздороваетесь?
— Я просто в ужасе была, когда твой отец такое о тебе рассказывал.
— Ох, да бросьте, он же утрирует, давайте забудем об этом маленьком инциденте?
— Ладно, но работку мы для тебя все же нашли.
— Слушаю.
— Сейчас уже будет звонок, так что присаживайся, я по ходу все расскажу.
— Вы меня заинтриговали, мадам, позвольте? — я протянул руку, чтобы она протянула свою, и поцеловал тыльную сторону.
— Джентльмен, — улыбнулась преподавательница.
Да, я хоть и последний распиздяй на этих вечеринках, но, когда нужно, я буду вести себя как интеллигентный англичанин. Воспитание у меня хорошее было.
Стоит, наверное, сказать пару слов о моем дорогом брате. Ну, разница в возрасте у нас небольшая — всего три года. Скажете сейчас, спаиваю я ребенка. Ничего подобного: этот ребенок сам себя не бережет. Не понимаю, почему он любимчик у родителей. Такой же, как и я. Вечно таскается со своим лучшим другом — Питом Вентцом. О, я их называю «голубки». Майки ежится, когда я так делаю, а Вентц ржет как лось. Они дружат с самого детства. А у меня нет постоянных друзей. Лучшим другом я всегда брата считал, никто другой мне и не нужен. Вообще у Майки много друзей, скорее всего, потому что он младше, а может, человек он такой.
Наконец-то прозвенел звонок и в класс постепенно начали заползать ученики. Где они успели уже накидаться? Утром, в школе, в первый же день. Подростки…
Миссис Тайлер бодро поприветствовала класс и, не дожидаясь их заторможенной реакции, сразу же перешла к монотонной лекции о предстоящем году. Я осмотрел остальных. Никто не изменился. Девчонки перекрасились, парни, заросшие в конце прошлого года, подстриглись, учительница сменила свой сиреневый костюмчик на бордовый.
— Ну а теперь перейдем к обязанностям, — громко озвучила данную мысль преподавательница.
Сейчас будут перечислять лидеров, назначать кого куда, кто чем будет заниматься, меня, как всегда, поставят рисовать, чему я не буду удивлен.
— Джерард, свои обязанности ты уже знаешь, — мило улыбнулась она.
— Да, конечно.
— Ну и, конечно же, мы даем тебе еще одно поручение, о котором я тебе говорила. Мы долго думали, чем же тебя таким можно занять, — сейчас заставят меня драить школу каждые выходные, — и у нас появилась идея. Все вы знаете Фрэнка Айеро, — она обратилась к классу; все закивали и забубнили. — Он у нас теперь окончательно перешел на домашнее обучение. И так как этот год у нас с вами последний, а на носу экзамены, то Фрэнк хочет не хочет, а сдать их должен. Он будет готовиться к ним под твоим присмотром, Джерард, — я немного завтыкал в потолок и недопонял.
— В смысле?
— Ты будешь ходить к нему каждый день после уроков и разбирать с ним все те темы, что мы будем проходить. Ты же у нас умненький, вот доброе дело сделаешь и заодно сам подучишь.
— А почему я? — я начал недовольно возмущаться, так как эта идея мне совсем не понравилась.
— Ну ты же у нас одаренный.
— Нет, в смысле, почему этим должен заниматься ученик, а не учитель или репетитор, например?
— Вот ты и будешь его репетитором, — класс начал шушукаться.
— Мне придется тратить на него свое личное время, в которое я мог бы…
— О своих желаниях ты нам как-нибудь в следующий раз расскажешь. И хватит, это даже не обсуждается. Приступишь прямо сегодня, расскажешь ему все то, что я говорила, и занесешь ему самое необходимое.
— У меня есть право слова!
Однако больше никто со мной в дискуссии вступать не стал. Я попытался придумать весомые аргументы, но моя голова была забита непонятно чем, будто мозги вытащили и засунули вместо них скомканную бумагу. Больше всего меня волновало то, что я должен был ходить туда не раз и не два в неделю, а каждый день, тратя на это свое личное время. Спасибо, папа. Мое настроение, которое скакало на резвом попрыгунчике по радуге, резко улетело куда-то в область большой и жирной жопы.
Ну а теперь пара слов об этом самом Фрэнке Айеро. Вообще я знаю его давно, еще с самой младшей школы. В детстве он был нормальным мальчиком, хотя мы с ним и не так близко общались, но все равно я был о нем хорошего мнения. Однако с каждым годом он становился все более развязным. Вырос парень, так сказать. Забил на учебу, ходил на уроки, чтобы самолетики покидать, пока вообще не перестал являться на занятия, а приходил по своему желанию, спорил с учителями. Друзья у него были, и на вечеринки он тоже ходил, мы даже там несколько раз пересеклись. Он часто болеет, и поэтому также много отсутствует. В прошлом году он пропускал уроки по причинам и без. Его даже месяц не видели в школе, как его только не отчислили? В итоге его окончательно перевели на домашнее обучение. Не знаю, как вообще так можно.
Я все думал, как же мне можно избавиться от этого тяжкого груза, который пал на мои плечи нелегким бременем. Тупо туда не приходить не вариант. Отец узнает и напряжёт меня еще больше. Да, он у меня такой. Это мать все холит и лелеет нас с Майклом.
На обратном пути из школы я тянул за собой не только свое дерьмовое настроение, но и еще кучу учебников для этого засранца, из-за которого мне теперь торчать за уроками еще и после учебного времени. Где он живет, я примерно знал. В голове застряла прекрасная мысль сбежать, но совесть крепко схватила меня за ребра и тащила в нужном направлении. И вот я уже у двери семьи Айеро. Странно, что я не умер под всей этой невыносимой тяжестью. Постучавшись в дверь, я тут же услышал быстрые шаги. Дверь мне открыли моментально. Женщина в возрасте, скорее всего, мать этого самого Фрэнка. На вид она была очень милой.
— Добрый день, Вы, видимо, ученик, который будет помогать Фрэнку? — вежливо обратилась она.
— Да, тот самый, здрасте. Меня зовут Джерард Уэй.
— Оу, проходи, меня можешь называть просто Линдой.
— Благодарю, мадам, — и как только у такой приятной женщины может быть такой вредный сын? А сам я с вежливостью перегнул, сейчас подумают ещё, что я такой весь тихоня-ботаник, и тогда буду торчать в этой крепости, как Рапунцель, пока принц-экзамен не вызволит меня.
Зайдя в дом, я учуял едва уловимый запах выпечки. Желудок назойливо забурлил. Заткнись, скотина, не время. Домик у них был довольно милый и уютный.
— Присаживайся, я сейчас его позову.
Линда убежала на верхний этаж их маленького домика. Я услышал недовольные возгласы. Может быть, все не так уж плохо? Половицы ступенек заскрипели, и передо мной в несколько мгновений оказался невысокий парень. Что и требовалось от него ожидать. На руках набиты татуировки, пара продетых через кожу колечек, волосы небрежно взъерошены, несколько прядей спадают на лицо, а вот одежда классная: какая-то поношенная майка, со знакомым мне принтом, и джинсы, порванные во всех местах. А-ля почти бомж.
— Что? Этот? Да он же наркоман.
— Да, я наркоман, — в ответ на недовольства паренька ответил я. Первое, что пришло в голову.
— Фрэнк! — прикрикнула на него мать. — Вы уж извините его, такой вот он демон.
Мы переглянулись с ним. Первое впечатление о нем при этой встрече уже отрицательное. Он не будет учиться, как мне кажется, и мои старания будут напрасны.
— Ладно, ребят, общайтесь, я буду на кухне, — миссис Айеро оставила нас вдвоем, а сама удалилась.
— Значит так, — начал сразу же он тоном типа «я тут царь», — я вообще не ебу, какого хрена тебя ко мне прислали и вряд ли ты меня чему-то научишь, так что давай договоримся сразу: я тебе жизнь не порчу, а ты мне — и мы расходимся.
Воспитание так и хлещет. Но я не виню его мать, она приличная и милая женщина. А вот этот «демон», как она сказала, мог бы и пожалеть свою бедную маму, которая старается для него изо всех сил.
— Знаешь что? Думаешь, мне тут доставляет удовольствие впрягаться за тебя в свое свободное время? Я бы мог уже завалиться к кому-нибудь и погрязнуть в нирване, но я торчу тут с тобой, так что будь добр, не буди во мне хорька-потрошителя, — парень издал негромкий смешок. Ну и хрена он ржет еще?
— Поставили мне тут хорька какого-то. А потом они спрашивают, почему дети такие необразованные. Хорьки нынче пекутся о нашем образовании! Вот в чем весь секрет, — я бы сейчас катался по полу и бился в судорожной истерике, но что-то мне вовсе не хочется веселиться. — Так, ладно, ты когда уйдешь?
— Да хоть сейчас, мне бы уже поскорее свалить отсюда.
— Ну так пиздуй, тебя никто не держит, — я бросил в его сторону пакет с учебниками.
— Завтра в два часа, — сказал я и направился к выходу.
Пойду вскроюсь поролоном, и пусть они только потом попробуют спросить: «Зачем?» Я жил полноценной жизнью, а что мы имеем теперь? Ленивую задницу, которой насрать на все вокруг и даже не колышат предстоящие экзамены. Уйду в монастырь, постригусь налысо и буду замаливать свои грехи. Ну а что? Видимо, я настолько грешное божье создание, что меня так наказали. Ладно, что будет, то будет. Господь никогда не дает нам испытаний, которые бы мы не смогли пройти. И чего это я в религию ударился?