Новая жизнь

От перенапряжения уже начинали слезиться глаза, выпуская слезы усталости наружу, но Соня упорно продолжала сидеть и смотреть, словно пытаясь разглядеть что-то невидимое для всех. Изредка вытирая маленькие слезинки, которые едва успевали выкатиться из глаз, девушка еле слышно вздыхала и иногда меняла руку, подпирающую щеку. В очередной раз, покачав головой, Коля Тарасов отложил ручку и уставился на коллегу. - Сонь, может, передохнешь?! – поинтересовался он, точно так же как девушка, подпирая щеку рукой. – Ты уже больше трех часов смотришь эти записи! От этого твой маньяк лицом к камере все равно не повернется! Если себя не жалеешь, то хотя бы компьютер пожалей! – он усмехнулся. - У него уже перенапряжение наверное пошло и температура поднялась! Щас взорвется и придется пожарных вызывать! Соня усмехнулась, чуть прикрыв глаза, и развернувшись, уставилась на коллегу. Улыбнувшись, она достала из принтера листок, который с шуршанием вылез из недр техники, поднялась со стула и, еще раз кинув какой-то хитрый взгляд на Тарасова, скрылась в коридоре. *** Подполковник Карпов уже несколько часов сидел за своим столом, упорно создавая рабочий вид, но в голове крутилась лишь одна мысль, которая не давала ему покоя. И работа до сих пор стояла на месте, так и не начавшись. На раздавшийся стук в дверь, Стас даже не поднял головы, а лишь выкрикнул «Да», снова погружаясь в свои думы. - Разрешьи? – тихий мягкий голос, всегда согревающий его холодное сердце, словно эхом пронесся по его кабинету, застряв в голове. Карпов поднял взгляд исподлобья. Держа перед собой листок бумаги, Соня стояла в дверях его кабинета, переминаясь с ноги на ногу, и ждала ответа. - Заходи, - кивнул подполковник и снова погрузился в «работу». Пройдя к столу, Соня отставила стул в сторону. - Я сьяду? - спросила она, не сводя взгляда с мужчины. - Сесть ты всегда успеешь! – пробурчал тот, усмехнувшись. - Присаживайся. Девушка быстро разместилась за столом в непривычном для нее месте. Ведь всегда заходя в этот кабинет, Соня садилась ближе к нему на столько, чтобы дать ему возможность дотронуться до нее своими теплыми руками. Девушка вздохнула и начала, выдавая суть своего прихода сюда: - Стас, мнэ бы трьех оперов, надо по дэлу кое-щто проверьит. Карпов отложил ручку в сторону, так и не написав ни одного слова, поднял голову и, откинувшись в кресле, с заинтересованностью взглянул на девушку. - Я весь во внимании, - усмехнулся Стас, скрещивая руки на груди. - В смыслье? - не поняла Соня, нахмуриваясь. - Ну, давай рассказывай… - он сделал неопределенный взмах рукой, вновь возвращая ее в прежнее положение, - по какому делу? что проверить? Я же должен знать, куда едут мои люди! Смирнова вздохнула: опять придирки, все как и два года назад, когда она только входила в жизнь подполковника сама того еще не зная. - Да всье по тому же маньяку, - Соня пожала плечами, чуть поежившись от его холодного взгляда. - Я на записьях с улитшных камэр кое-щто разглядэла. Вот, смотри, – она протянула ему распечатку, которую до сих пор держала в руках, – на руке татуировка. Приняв протянутый лист бумаги, Стас внимательно рассмотрел изображение на нем, вскинул бровь и, усмехнувшись, снова уставился на девушку. - И как же ты ее разглядела? – поинтересовался Карпов. Соня неопределенно пожала плечами: - Когда он водителскую двэрь открывал. Отражение в боковом зэркале. Болше трьех тшасов просмотра, - она усмехнулась, вспоминая слова Коли. - Хотшу проехатсья по тату-салонам. Мастэр такое произведэнье должьен хорошо запомнить. Соотвэтственно и тшеловека тоже. Они же по сути «художники» и памьять на лица должна быть отмьенная! - Девочка моя, - Стас подался вперед, буквально сверля ее взглядом, - а ты хоть представляешь сколько этих салонов по Москве?! Соня кивнула в ответ и дала объяснение своим действиям: - Он угоньяет машины в одних и тэх же районах. Притшем все они близлежащие друг к другу. Знатшит, он живьет в одном из них. Вот и проедусь пока по ним. А потом…потом решу, то далше дэлать. Стас вздохнул довольно обреченно – начинала болеть голова от всех мыслей, которые все еще крутились в голове, и он сдался: - Кого тебе надо? - Диму, Дэниса и Юру, - Соня чуть улыбнулась. - Забирай, - он махнул рукой. - Скажи, что я распорядился. - Спасьибо! – девушка кивнула, медленно поднимаясь со стула. Уже собираясь уходить, она неожиданно вспомнила, что пришла не только по поводу оперов и, развернувшись у дверей, сказала, заставив Карпова вновь поднять взгляд: - Ирьина Сэргеевна сказала, щто поиском таблэток занимаешьсья ты… - Да. – коротко кивнул Стас, вновь погружаясь в чистый лист бумаги. - Мельников обещал узнать. - Вадьим? – Соня удивленно вскинула брови. - Потшему он? Разве нэльзя… - она развела руками, но Карпов ее перебил. Подняв взгляд, он подался вперед, чуть не ложась грудью на стол, от чего взгляд исподлобья стал еще более пронизывающим. - Девочка моя, - медленно произнес он, - включи мозги. В отделе крыса и… - Я поньяла, Стас, - кивнув, Соня вздохнула, - можешь нэ продолжат… - она повернула ручку двери и, уже собираясь выходить, вдруг окликнула его, - Стас?! - Что?! – он слегка вопрошающе дернул головой. - Я отшень тэбья люблю! – отозвалась Смирнова и, постояв еще несколько секунд под его взглядом, быстро скрылась за дверью. Проводив девушку взглядом, Стас отложил ручку в сторону, обхватил руками голову, поставив локти на стол, и закрыл глаза. На душе словно кошки скреблись, раздирая все своими острыми железными когтями, пробираясь к самому сердцу, которое так ныло и болело, заставляя подполковника выть подобно израненному зверю. *** Машина Димы Воронова остановилась около салона в одном из районов города, которые, по плану следователя, нужно было объехать как можно быстрее. Денис, обернувшись назад, обвел взглядом Юру и Соню, которые что-то рассматривали в листах, находившихся в руках у девушки. - Ну что?! Идем, или так и собираетесь сидеть? – поинтересовался Антошин, заметив, что Дима уже покинул машину и сейчас стоял, держась за крышу и вопросительно заглядывая в салон. - Идьем, идьем! – закивала Смирнова, и уже хотела было выйти из машины, но ее остановил Юра. - Стас не велел тебя туда пускать, - усмехнулся опер, заметив вопросительный взгляд девушки. - Потшему?! - Не знаю, - Юра пожал печами. – Он не сказал! Так что, мы одни сходим. - Ну уж нэт! – усмехнулась Соня, и снова хотела выйти, но Воронов, стоящий с ее стороны, подпер собой дверь. – Вы тшего творьитэ?! – взбесилась она. - Сонь, мы не хотим, чтобы Карпов нас потом прибил! Он и так в последнее время на всех бросается! – усмехнулся Денис и вместе с Юрой быстро покинул машину. Щелкнули дверные замки и Соня задергала дверь. - А ну, выпуститье мэнья! – закричала она, хлопнув ладонью по стеклу. Но на ее гневные выходки опера лишь улыбнулись и направились к небольшому зданию. - Слушайте, а что вообще происходит-то?! – развел руками Воронов, переглянувшись с коллегами. – С чего вдруг у Карпова ТАКАЯ забота поперла?! Раньше вроде не было такого! - Да черт их знает, - Антошин кивнул в сторону салона. – Там же каждый второй торчок! - И что?! – недоуменно спросил Юра. – Она раньше только по ним и работала! - Да я слышал, что беременная она вроде как, - Денис пожал плечами. Дима усмехнулся: - Да уж. Наш Стас уже не тот. Случись что с этой девчонкой, он окончательно сломается! В ответ Денис неопределенно развел руками, а Юра лишь ухмыльнулся, закивав. И опера скрылись за массивной дверью салона. *** Несколько дней спустя… За окном уже давно зажглись фонари, подсвечивая танец падающих снежинок. Окна плотно закрыты, чтобы морозный воздух не смог проникнуть в комнату. Холодно. Очень холодно… Соня лежала под одеялом пытаясь закутаться в него как в кокон. По телу разливалась дрожь, от чего в тишине комнаты было слышно клацанье зубов, которые упорно не хотели оставаться в сомкнутом положении. Девушка в очередной раз приняла попытку зарыться в тяжелое одеяло, когда в комнате послышались шаги, а затем такой родной низкий голос, заставивший на секунду замереть. - Чего трясешься? – поинтересовался Карпов, заметив подрагивание под одеялом. - Нитшего. Всье нормално, - Соня попыталась сказать, но голос все равно дрожал. - Вижу я это нормально, - усмехнулся Карпов, обходя кровать и оказываясь перед девушкой. - Холодно просто, - тихо отозвалась Соня, зарывшись носом в одеяло. - А не просто. - Знобьит. Стас присел на корточки возле кровати и, дотронувшись до лба Смирновой, покачал головой: - Горишь вся, - констатировал он, доставая из кармана мобильный. – Сейчас скорую вызову. Быстро набрав номер неотложки, Карпов кинул оператору пару фраз и удовлетворительно кивнув, положил телефон на тумбочку. Соня лежала с закрытыми глазами, словно это могло помочь унять тряски ее тела. Она не видела куда ушел подполковник, но только услышала шаги, матрац на кровати чуть провалился и тяжелая рука вмиг сгребла ее съежившееся тело. - Щто ты дэлаешь? – слегка испуганно поинтересовалась Соня. - Пытаюсь хоть как-то тебя согреть до приезда скорой, - усмехнулся Карпов. – Героиня! Черт бы тебя… Он лежал на кровати прямо в одежде, крепко прижимая к себе «кокон» с дрожащим внутри существом. По телу тут же разлилось приятное тепло от осознания того, что она рядом, такая маленькая и беззащитная. Но вместе с этим теплом накатился и страх. Непонятный, грызущий страх. Причина которого никак не могла проясниться в голове. И Соня, будто прочитав его мысли, неожиданно сказала: - Я боюсь, Стас, - тихо прошептала она, почувствовав, что он напрягся. – За ребенка боюсь… - Хватит накручивать себя! – глухо отозвался Карпов, незаметно для самого себя, зарываясь носом в ее мягкие волосы. – Врач сейчас приедет, и все узнаем! Смирнова горько усмехнулась: - Ты прав! – еле заметно кивнула она, а потом добавила, продолжающим дрожать голосом. – Знаешь, я до сих пор нэ могу до конца осознат, щто внутрьи мэнья растет тшаститшка тэбья! Такая малэнькая, совершенно беззащитная! Я всэгда задавала сэбье вопрос: щто такое на само дэлье тшудо?! А тэпьер я поньяла, - достав руку из-под одеяла, пытаясь унять дрожь, Соня накрыла ею руку Стаса, осторожно передвинув ее на свой живот, прикрытый одеялом. – Вот оно это тшудо! Толко твое и мое! Она поджала губы от того, что из глаз медленно скатывались слезы, от которых начинала намокать подушка. А он молчал. Просто держал руку поверх одеяла, в том месте, где сейчас билось маленькое сердечко, и молчал. Злость, отчаяние, страх, любовь - все смешалось, заставляя слова застревать где-то глубоко в горле. Стас прикрыл глаза и, стиснув зубы, тяжело вздохнул.