Надоело!

Было утро. Вся группа собралась за завтраком. ЫнХэ переговаривались, лидер весело шутил, Мин о чем-то шептался с Рё, а Йе сидел в задумчивости. О чем же ты постоянно думаешь? Точно не обо мне. Такое ощущение, что я для тебя, как мебель. Замечаешь только черепах. Все мои далеко не дружеские объятия и слова ты принимал, как должное. Но я не оставлю тебя в покое, пока ты не заметишь мои чувства. Все поели и разошлись, кто куда: Итуку было пора на очередное шоу, ЫнХэ участвовали в фотосессии, Шиндон ушел заниматься танцами в попытке сбросить лишний вес, Канин с Шивоном пошли в спортзал. Остальные остались дома заниматься другими делами. Реук и Сонмин заперлись в спальне. Хотя можно было и не принимать таких мер. Все-равно от их воплей "А как тебе это?", "Я хоть сейчас съем экран" всё желание зайти к ним отпадало. Мне стало жалко Йе, как можно там находиться? А вот теперь все сходится - он вышел из его с Реуком комнаты, неся черепашек. Он устроился в гостиной и включил телевизор. Очень кстати шла программа про то, как разводить черепах в домашних условиях. Мне все равно было нечего делать. Игры? Порой я от них уставал, сейчас именно тот случай Я помог Йе нянчить черепашек. Я начинал понимать, чем они ему нравятся. Когда я намеренно делал так, что наши руки касались, черепашечник наивно думал, что это случайно, и он виновато извинялся. Надоело! Закончив с черепашками, Йе направился в свою комнату, но надолго не задержался. Выйдя, он начал говорить мне что-то про визги восторженных кухарок и, как сложно под них что-либо делать. Неужели он напрашивается ко мне в комнату? На минуту меня посетила бредовая мысль, что он что-то понял... Я посмотрел ему в глаза. Ни капли намека. Значит, он действительно просто хочет тишины. Я не смог отказать ему. Когда мы зашли в комнату я сразу занял место у ноутбука. Надеюсь, игра поможет отвлечься от мыслей о Йе. Видимо, ему было нечего делать, раз уж он из-за плеча наблюдал за мной. На экране появилась какая-то резкая картинка,черепашечник испуганно выдохнул. Мне. Прямо в ухо. Я резко обернулся. - Что-то не так? - удивленно спросил Йе, глядя мне в глаза. - Все нормально, - еле выдавил я из себя, молясь, чтобы он ничего не спрашивал. Всевышние силы оказались не на моей стороне, ибо Йе, увидев какой я весь красный, приложил руку к моему лбу. - А ты, случаем, не заболел? А, нет, температура в норме... Его рука... она такая теплая. Кожа приятная, так и хочется взять Йе за его маленькую ручку и не отпускать. Он поцеловал меня в лоб, дабы точно убедиться, что я не заболел - сей невинный жест и стал началом высвобождения моего внутреннего зверя. Я, чуть подняв голову, накрыл губы Йе своими, утягивая в нежный поцелуй, стараясь не спугнуть. В ответ я лишь получил болезненный удар в живот и согнулся. Йесон сделал рывок в сторону двери. Но я уже не мог его отпустить просто так. Превозмогая боль от удара, я поймал его и завел ему руки за спину. Йесон оказался беспомощен. Я разрывался между желанием отыметь его здесь и сейчас и тем, чтобы сделать всё аккуратно и наименее болезненно. Одной рукой держа руки Йе за спиной, второй я обхватил его за голову и приблизил к себе, впиваясь страстным, полным желания, поцелуем. Вокалист пытался вырваться, и на энную попытку и него получилось вывернуть голову из-под моей руки. Но не тут-то было. Йе все больше провоцировал меня не церемониться с ним. Вот я уже яростно прижимал его к стенке, целуя уши, щеки, шею, ключицы... Йе все еще не оставлял надежды вырваться. Глупый. Свободной рукой я залез ему под домашнюю футболку, задел соски. Но… ни звука. Йесон упорно не реагировал. Я вновь вернулся к его губам. Надавив на челюсть, я заставил его открыть рот, впуская мой язык. Но этот гаденыш укусил. Перестань уже сопротивляться, тебя ничто не спасет. Это злило, но я упорно сопротивлялся рвущейся наружу жестокости. Хотелось... очень хотелось Йе... Я развернул его спиной к себе и стянул домашние штаны с трусами. Я чувствовал, как мой черепашка дрожал. Прости... Быстро облизав пальцы, я засунул один в анус Йе. Он через плечо наблюдал за моими действиями, но когда я встретился с ним взглядом, Йе отвернулся к стенке. Я засунул второй и слышу короткий, еле слышный стон. Стон от боли и дискомфорта. Вокалист закрыл себе рот рукой, когда я добавил третий. Сочтя, что этого достаточно, я, одной рукой держа Йе, стянул с себя низ и приставил головку возбужденного члена к анусу одногруппника. Почувствовав это, он вновь предпринял очередную попытку сбежать, но я вновь словил его и повернул к себе лицом, прижимал к стенке и поднял, держа под коленками. Я насадил Йесона на свой член, имея уже на весу. Вокалист болезненно стонал в ладонь от каждого моего толчка. Губами я блуждал по его шее и ключицам. Такой теплый, нежный... и мой. После этого ты обязан быть моим! Толчок, еще толчок. Поцелуй. Укусил нежную шейку. Как же ты прекрасен, Йе. Толчок, еще толчок. Такой узкий и горячий. Толчок, еще толчок. Я прижался лбом к груди черепашки. Я люблю тебя, хотя по моему поступку этого не скажешь. Ты ведь не простишь меня... Я уже почти устал держать Йе. Когда мои руки предательски дрогнули, он сжался от страха, и я почувствовал подступающую долгожданную разрядку. Только сейчас я заметил, что черепашка все это время плакал. Точнее тихо всхлипывал. Кончив прямо в Йе, я опустил его на пол, а сам принялся застегивать штаны. Лицо любимого было все в слезах, из его ануса по ягодице стекала моя сперма. Я уже хотел подойти к Йе, но услышал звук открывающейся двери... На пороге стоял Мин. У него на лице были непонятные эмоции. Но я точно видел стоящие в его глазах слезы.