Cat:Dog

[не бечено =< бухухух]

"Твердили псы любых пород: чему его научит кот? Вот-вот мяукать он начнет, начнет воды бояться! Ловить мышей, пугать ворон,! Все спят, окутал землю мрак… А он на крыше как дурак! А там, гляди, как глупый франт, на шею он повяжет бант! Нет! Пес последней из пород с котом в разведку не пойдет! В ЧЕМ ДЕЛО? Кто их разберет?! Но суть такая: кот есть кот!" (с) Татьяна Макарова Пес и Кот.

Джиён коротко кусает нижнюю губу и внимательно рассматривает себя в зеркале. Позавчера Сынхён снова оказался рядом в самый странный из всех неподходящих моментов, что только можно было себе представить. И, удивительное дело, кот совершенно не чувствует по этому поводу раздражения. А чувствует... Шут его знает, что он чувствует, на самом деле. Джиён оттягивает щеку, зажимая кожу между пальцами, и со влажным шлепком возвращает ее на место. Он крутится в прихожей возле трюмо все утро, несмотря на то, что сегодня вроде как выходной. Влияние луны потихоньку сходит на нет, но полностью избавиться от него он сумеет только завтра. Сегодня вообще лучше посидеть дома, но что-то то и дело гонит его к входной двери. Очередная "невеста" благополучно сплавлена домой, и минимум месяца три мать его не побеспокоит. Казалось бы - отдыхай не хочу, только вот... Не отдыхается как-то. Джиён вздыхает, щелкает по своему отражению и бредет на кухню. Молока бы. Дурацкое утро плавно перетекает в такой же дурацкий день. Джиён вяло ковыряется вилкой в разогретом обеде и не менее вяло следит глазами за меняющимися на экране телевизора картинками. Гон еще не отпустил и взгляд сам цепляется то за слишком глубокий вырез ведущей, то за накачанные руки ее собеседника. Кот тихо шипит себе под нос что-то определенно не очень цензурное и сбрасывает тарелки в мойку. Если так пойдет и дальше, то ночью будет тяжко. Хорошо было бы отвлечься, но на что он может отвлечься, если друзьями в этом городе он так и не успел обзавестись, только коллегами. Он вздыхает, падая на кресло и закусывает нижнюю губу. Остается еще Сынхён... Правда никто не говорил, что псу захочется еще раз увидеться с ним, да еще и после полнолуния, но выбирать-то и не из чего. Кроме того, Джиён, к своему собственному недоумению, совсем не против собачьего общества. Джиён рывком поднимается на ноги и снова утыкается взглядом в свое отражение. Судя по горящим глазам и взъерошенным волосам на затылке, он не просто "не против", он, черт побери, ждет этого момента как рождественских подарков в детстве. Кот шипит сам на себя и прикусывает ноготь большого пальца. Он это серьезно? Он и впрямь собирается… Мозг дурниной орет что-то насчет того, что некто Квон Джиён – придурок, каких свет не видывал, но в противовес, что-то гаденькое, хитрое, тихонько нашептывает, что все может выйти очень и очень круто. - Твою ж налево, - резюмирует кот и с прыжка заныривает в гардеробную. Судя по лицу парня, открывшего дверь, он удивлен. Джиён, стоящий, словно придурок с пакетом в одной руке и связкой пива в другой, удивлен не меньше. - И… Извините, я кажется ошибся дверью. Парень вскидывается, дружелюбно улыбаясь, да так, что глаза становятся практически щелками: - Вы наверное к Сынхёну? Так его не… - он замолкает и настороженно тянет носом воздух. Улыбка медленно сходит с его лица. Кот чертыхается про себя и тоже осторожно ведет носом. «Твою ж мать!» - разумеется, перед ним пёс. Конечно, сейчас не полнолуние, но даже в постканун отношения между видами чуть более, чем натянутые. - Простите, ясно, ага, конечно, - невпопад бормочет он, отступая на шаг назад и утыкаясь во что-то мягкое. - О, это ты? – удивляется мягкое голосом Сынхёна, а кот уже не думает ни про гон, ни про то, что собирался делать. Все, чего ему хочется – убежать домой. Все-таки в последнее время с собаками явно перебор. И он даже почти делает это, но Сынхён с упорством бобра, строящего плотину, впихивает его в квартиру. Кот стоит, не зная куда себя деть. Единственное, что его подбадривает, так это то, что тот незнакомый пёс тоже чувствует себя явно не в своей тарелке. - Ну, что вы застряли в коридоре? – Сынхён сама жизнерадостность, - о, Джиён, ты выпивку притащил? Отлично, а то я боялся, что нам не хватит. Кстати, Джиён, это – Дэсон. Дэсон, это – Джиён. Ну, я тебе о нем рассказывал. - Угууу, - тянет Дэсон, пристально оглядывая кота и вызывая у того парад мурашек по всему телу, - конечно рассказывал. Джиён понятия не имеет, что там о нем кому рассказывали, и единственное, что он сейчас способен понять, так это то, что все идет совсем не по плану. Особенно, при учете отсутствия у него плана, как такового. Что еще ужаснее, если подумать. - Итак, Джиён, - Дэсон делает такой глубокий акцент на его имени, что кот едва не давится пивом, - чем ты занимаешься? На удивление, Сынхён тоже проявляет ярую заинтересованность. Наверное, ему тоже интересно где же должно работать этакое чудо природы, полгода живущее на собачьей территории и ни сном, ни духом о том не ведающее. - Ну… - тянет Джиён, - я журналист. - Журналист? – Дэсон приподнимает одну бровь, словно бы говоря: «Ооо… Ну тогда все понятно». Кот нервно дергаясь лезет в сумку, повезло еще что взял ее с собой. - Вот… Правда не думаю, что вам этот журнал известен. Ну, судя по лицу Сынхёна, ему он неизвестен точно. А вот Дэсон кажется впечатленным. - Так, стоп… ТЫ – тот самый Квон Джиён, ведущий рубрику «Фэшн бум» и колонку «как сделать себя неотразимой»? А вот это уже почему-то смущает. - Ага… А откуда?.. - Моя жена покупает каждый выпуск вот уже несколько лет. Господи, сколько ты мне денег сэкономил, подбрасывая ей эти шикарные идеи по модернизации старых вещей и гид по распродажам. - О, - Джиён краснеет, - я рад, что сумел помочь. - Не то слово! Ты просто спаситель моей семьи, и, хэй, кстати, мне пора бы уже педалить к ней, родимой. Извините, мальчики, я вас оставлю. Мои женщины ждут меня к ужину, а папка и без того придет уже поддатый. Хотя бы опаздывать мне никак нельзя. Джиён порывается сбежать вместе с ним, но останавливается неожиданно твердой дэсоновой рукой. - Ну, не зря же ты приходил-то? Кот мог бы поспорить, что да, именно зря. Но почему-то не делает этого, глупо кивая и усаживаясь обратно на диван. Когда за Дэсоном закрывается дверь, он чувствует себя, словно в ловушке, хотя сам не понимает почему. - Правда, он клевый? – На лице Сынхёна цветет и пахнет улыбка, размером с экватор. Кот вымученно пожимает плечами, косясь на балкон и темнеющую за стеклом улицу. – Кстати, - до пса наконец-то доходит, - а зачем ты пришел? - Ну… - Джиёну и самому уже интересно зачем, - поблагодарить за вчерашнее… И за тот случай месяц назад. И вообще поблагодарить. - Ааа, - тянет пёс, смотря на кота как-то чересчур уж пристально, - тогда ясно. Джиёну кажется, что вот сейчас Сынхён укажет ему на дверь, но ничего не происходит. Вместо этого он приносит из холодильника еще пару банок пива и врубает какую-то комедию. За окном темнеет все сильнее, и Джиён уже сам думает, что стоило бы наверное начать собираться и бежать домой, пока не стало слишком поздно, но тут с этим псом так спокойно, как уже давно не было. С ним удобно, приятно и такое ощущение, будто они знакомы уже целую вечность. И все бы хорошо, но чем ближе вечер, тем ярче кошачья сущность, и тем ярче ощущения, которые она дарит. Джиён рвано вдыхает воздух, косясь то на пса, то на дверь и честно разрывается пополам. - Мне… Наверное, пора? – беспомощно мямлит он, чувствуя, как нестерпимо чешется макушка. - А? – неловко вскидывается пес, - уже? - Угу, - почему-то виновато мнется Джи и встает с дивана. Слишком резко. Комната плывет перед глазами, заставляя кота взмахнуть руками и едва не свалиться обратно. - Но ты же не будешь против, если я тебя провожу? – Сынхён вздыхает, - район – то не спокойный. По крайней мере, для кошек. Джиён кивает быстро-быстро, так, словно боится, будто пёс передумает, но из-за этого чуть не падает снова. Сынхён хватает с вешалки куртку и машет ему головой. - Тогда пойдем сейчас? Если за всю дорогу они произносят хотя бы пару фраз, то благодарить за это стоит, как ни странно, Сынхёна. Кот все еще чувствует себя так, словно бы он крупно нашкодил, а теперь не знает, что с этим делать. Он в себя-то приходит только уже стоя перед собственным домом. - Пришли, - невесть зачем выдыхает он, глубже натягивая капюшон толстовки. А потом выдает удивительное даже для себя самого, - может, зайдешь? Пёс неуверенно переступает с ноги на ногу, бросает взгляд на небо и неожиданно кивает. Вообще, Джиён не ждал гостей, так что совсем не уверен в том, что дома есть какая-нибудь адекватная еда. Он надеется только на то, что эта очередная «невестушка» оставила что-нибудь вкусненькое как маркер своего здесь нахождения. - Проходи, - кивает кот неожиданно робеющему псу, - чувствуй себя как дома… Я сейчас. В холодильнике и в самом деле обнаруживается еда. Причем ни больше ни меньше – лазанья. Да еще и бутылочка хорошего вина. Джиён присвистывает, ничего так подготовилась девочка. Лазанья отправляется в микроволновку, а вино на стол. - Слушай, ты не против итальянской кухни? – кот выныривает из кухни и застает смущенного Сынхёна возле полки с фотографиями. - Семья? - Друзья… По большей части, - улыбается кот, расставляя бокалы. - И нет, ничего против не имею, - еще больше почему-то смущается пес и Джиён считает, что это довольно мило. Тем более, для собаки. Лазанья исчезает очень быстро, примерно одновременно с солнцем, окончательно скрывшимся за горизонтом. Джиён вдруг мяукает вместо очередного «ого» и закрывает рот рукой. - Ой, мы слишком задержались, да? - Есть немного, - пес встряхивает белыми ушами и обезоруживающе улыбается. Удивительное дело, но с этим бокалом в руке он вдруг становится как-то по особенному космически обаятельным. Он похож на аристократа, решившего устроить себе небольшой отдых посреди недели. Джиён сражен. - Ты… - Ничего страшного, я же не кот. Дойду до дома спокойно. Джиён надеется, что разочарование не слишком явно написано на его лице. На всякий случай он отворачивается, чтобы собрать тарелки. - Если хочешь, можешь остаться… Он серьезно это сказал? Даже спиной кот чувствует, как пес напрягается и замирает. Видимо, палку он все-таки перегнул и больше они не увидятся. Джиёну хочется напинать себя самого, но сзади неуверенно басят: - Если я не доставлю неприятностей… - Шутишь? Какие неприятности, - кот выдыхает, - вот вчера это могло бы закончиться плохо, а сегодня-то какие проблемы? Он сам себе не верит, конечно, но Сынхёну об этом знать совсем необязательно. Как и о том, что кота словно по стекловате таращит от его чуть слышного запаха псины, пробивающегося сквозь тонкий аромат парфюма. От его рук и вообще от всего него полностью. Наверное, если бы он об этом знал – нипочем бы не остался, так что пока что это побудет маленькой джиёновой тайной. Тем более, очень скоро его начнет отпускать. Программа почти та же: бутылка вина, фильм, который Джиён не запомнит, и много-много разговоров после. Часы оттикивают второй час ночи, а они все не замолкают. А потом Джиён делает глупость. Просто одну из множества, если подумать. Из огромной череды всех глупостей, которые он уже умудрился понатворить. Просто пёс наклонился слишком низко. Он сам виноват. Вот именно, он просто чересчур низко наклонился и губы Джиёна совершенно случайно попали на его губы. Мягкие, влажные, чуть отдающие острым пряным соусом, губы. Кот отшатывается назад так, словно только что поцеловал раскаленную сковородку, и для полноты картины прижимает руки ко рту. - Я… Ну… Сынхён растерянно хлопает своими очумительно-длинными ресницами и тоже прикасается пальцами к своим губам. И все это так мило, что кот не выдерживает и подается вперед, проехавшись по качающейся поверхности дивана. - И ничего такого, - нагло выдает он и даже сам не понимает, выкручивается он сейчас, или наоборот углубляет себе могилу, - а я-то думал, собаки делают это как-то по-особенному. - Это? – совершенно очаровательно глупо переспрашивает пёс, все еще продолжая трогать свои губы. - Это, - кивает Джиён, совершенно теряя нить разговора, - наверное, пора спать. - Нет, постой, - пёс, кажется, приходит в себя, и это заставляет Джиёна сжаться в комок. Ну, вот он и натворил дел, чертов гон, ну почему все так? – но мы ДЕЛАЕМ это по-особенному. - Что? – кот продолжает парад идиотских вопросов, но вот теперь он точно ничего не понимает. - Это, - Сынхён убийственно серьезен, когда тянет его на себя, - это самое. Джиён напрягается и, когда пёс целует его сам, он больше напоминает натянутую струну, чем живое существо. Это сейчас взаправду? Это на самом деле происходит? В смысле, разве Сынхён вообще по этой части? К тому же, разве они не принадлежат к разным видам? Такое вообще возможно? В голове у Джиёна крутятся неоформленными еще десятка два вопросов, но все они сметаются прочь, когда рука пса уверенно ложится ему на поясницу. - Ты?.. – он рискует оторваться от чужих губ и выдохнуть, - ведь понимаешь, что сейчас творишь? Я… Мне-то не впервой, но вот… Пёс цыкает на него, неопределенно рыча и изучая языком его ключицы. От него веет этой гребаной собачьей дурной силой и это совершенно сводит Джиёна с ума, оставляя вместо взрослого кошака только разомлевшую от ласки тушку. Он послушно заползает к Сынхёну на колени и поднимает руки, чтобы с него стянули футболку. - Сколько тату, - пёс тяжело дышит, глотая воздух мелкими порциями, - себя не жаль? - Под шерстью не видно, - Джиён ерзает, - а ты серьезно?.. Вместо ответа, Сынхён проводит влажным языком по его шее и несильно прикусывает тонкую кожу. Кот мотает хвостом из стороны в сторону, неосознанно вцепившись когтями в чужие плечи. В голове приятно звенит долгожданная пустота, лишенная всех оценочных оттенков и прочей не нужной шелухи. - Ты, блин, сам виноват, - прорыкивает пёс, неожиданно толкая его назад и заставляя упасть спиной на диван. - Забавно, - урчит Джиён, обвивая хвостом чужую ногу, - я хотел сказать тебе то же самое. Собачьи зубы вновь смыкаются у него на шее, вырывая изнутри сдавленное полу мурлыкание полу мяукание. Джиён сам не знал до этого момента, что способен на такие милые звуки. Видимо, Сынхён считает так же, потому что нажим усиливается, а рука пса уверенно заползает Джиёну в джинсы. Чересчур уверенно для того, кто вроде как «открывает для себя новые горизонты». Кот дергает бедрами навстречу чужой ладони и запрокидывает голову назад, доверчиво обнажая горло полностью. Близость с естественным врагом, что может быть более будоражащим? Наверное, он извращенец, если ему это нравится? Ну, в смысле, дважды извращенец, выходит. Псы и правда делают это по особенному. Потому что вместо долгой прелюдии, Джиён чувствует, как в него проникает один влажный палец. И когда только Сынхён успел его облизнуть. Хоть какая-то польза есть от того, что он кот. Быть снизу для него почти безболезненно, спасибо странной физиологии. Поэтому он требовательно мурлыкает и притягивает его ближе. Плечи пса мелко дрожат, Джиён приподнимается, касаясь шершавым языком его уха и шепчет, обдавая его дыханием: - Можешь не церемониться. Сынхён тихо воет, словно бы от восторга и одним мощным движением переворачивает кота на живот, подтягивая его к себе и вверх и вынуждая встать на четвереньки. Джинсы съезжают к коленям. По-собачьи, да? Джиён безропотно подчиняется, ни на секунду не прекращая мурлыкать. Если честно, то это сейчас вне его компетенции и, уж тем более, возможностей. Один палец сменяется двумя, а потом и тремя, а потом сзади что-то шуршит и Сынхён входит в него весь. Въезжает чуть ли не на одном красивом размашистом движении, заставляя тоненько мяукнуть и попытаться поджать хвост. Слишком большой. - Нет… нет-нет-нет, - словно в горячке шепчет пёс, хватаясь за шерсть и задирая кошачий хвост вверх. Джиён еще никогда не чувствовал себя настолько беззащитным и обнаженным. Коты никогда не прикасаются к чужим хвостам, это считается чересчур интимным. Он бессильно когтит обивку дивана, прогибаясь под собачьим весом, и не понимает, нравится ему это или нет. Сынхён не тратит времени даром, псы, видимо, куда более прямолинейны. Он на пробу качает бедрами, обжигая кота изнутри, и Джиёновы весы безапелляционно склоняются к отметке «нравится». Острые зубы смыкаются на кошачьем загривке, вызывая волну дрожи по всему позвоночнику. Джиён шепчет что-то бессвязное, что, наверное, нельзя разобрать между мурлыканием, шипением и редким мяуканием и двигается ему навстречу. Пёс толкается внутрь все быстрее, на спине, наверное, останутся следы от зубов, но Джиёна это не колышет. Он извивается в чужих сильных руках, процарапывает в диванной спинке здоровенную дыру и неожиданно кончает первым, содрогаясь всем телом. Кошачий хвост колотит Сынхёна по бокам. Пёс удивленно выдыхает что-то среднее между «ого» и «нихера себе» и вздрагивает, присоединяясь к Джиёну. Они падают на влажный, безнадежно испорченный диван и не могут перевести дыхание. Пальцы пса медленно ерошат шерсть на джиёновом хвосте и каждое прикосновение заставляет кошачью поясницу заходиться в сладкой судороге. - Ммм… - Сынхён первым прерывает молчание, - у тебя есть варианты, как назвать то, что тут только что произошло? Джиён неопределенно пожимает плечами и, смешно дрыгая ногами, стаскивает с себя джинсы окончательно. Какая уж теперь разница. - Зоофилия? Сынхён смотрит на него, как на сумасшедшего, а потом заходится в приступе низкого раскатистого смеха. Джиён не может этому противостоять, они ржут, словно два придурка, пихаясь руками, и несколько раз даже стукаются головой. - Вот было бы неловко, - сквозь смех фыркает Джиён, - если бы ты оказался псом - натуралом. - Так а я и есть натурал, - хмыкает Сынхён, - ну, в смысле был, конечно. - Серьезно? - кот аж подскакивает, инстинктивно прикрываясь хвостом, - но… Ты же… - Анальный секс мне как бы знаком, я ж не монах какой, - смеется пёс. - Тогда, - окончательно смущается Джиён, - почему ты?.. - Потому что... Хрен его знает почему, если честно. Может быть, потому что ты мне нравишься? Кот чувствует как щеки заливаются краской и не знает куда себя деть от смущения. Впрочем, Сынхён решает и эту проблему. Он просто сграбастывает его в объятия и уточняюще утверждает. - Я же еще зайду. Джиён стоит над осколками любимой вазы, подарка, присланного ему из другой страны. Сынхён с очень виноватыми глазами мнется поодаль. Будь сейчас ночь в канун полнолуния, уши его были бы прижаты к голове, а хвост уныло висел бы вниз. - Ну и… - вздыхает кот, - шут с ней. - Что? – пёс непонимающе приподнимает одну бровь, - но она ведь очень ценная… Мне жаль. Я ее ведь даже не заметил. Темно было, а я в темноте не очень. - Ну, конечно она очень ценная, - Джиён ворошит ногой осколки, - просто ты же, - он улыбается, поворачиваясь к нему и склоняя голову набок, - куда ценнее. Сынхён расплывается в улыбке и шагает ему навстречу. - Ты не злишься? - Злюсь, - кивает Джиён. Пёс растерянно останавливается на середине шага, но кот, фыркая, притягивает его к себе за руку, - но, думаю, небольшая порция суши вполне может меня удовлетворить… особенно если мы закажем их на дом и до их приезда успеем как следует проголодаться. В глазах Сынхёна загораются хищные огоньки, от которых у кота до сих пор подгибаются коленки. - Ну, я же сам виноват, верно? - Забавно, - урчит кот, потираясь щекой о чужую скулу и подталкивая пса к нужной двери, - я хотел сказать тебе то же самое. This story's gif - http://vk.com/doc58007814_291490420?hash=7448e1866a9a4df985&dl=29dcca3077975f4de0&wnd=1