Забудь о том, о чем не знал, забудь мои слова Не мной не сказаны слова, и ты о них забудь А там за краем рыщет тьма Как никогда, близка зима И тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь.
(с.) «Прощай» Мельница
24 декабря 1994 года Энни оглядывала рождественский стол с пристальным вниманием к каждой детали. Новогодние алые ленточки обвивали столовое серебро, кубки из отполированной стали блестели в свече плавающих по комнате свечей. В углу зала стояла большая елка, под которой уже лежала часть подарков, заранее заказанных из Косого переулка. За окном валил снег: впервые за последние пять лет за городом выпал снег прямо к Новому году. На ней был простое голубое домашнее платье, с широким поясом на талии: она боялась располнеть и в последние годы постоянно стягивала себя, чтобы не съесть за столом лишнего. Затяжная депрессия и одиночество сказывались на ее физическом состоянии. Она прошла полное обследование в больнице Мунго, после того как ее питание превратилось в компульсивные приступы. Кристиан сам отвез мать в больницу, когда она в течение недели не ела, в после, когда отошла в левое крыло дома и увидела старые фотографии – ела двое суток без остановок. Женщина не заходила в левое крыло дома. Там была ее с мужем спальня, которая пустовала уже много лет. Там была вся ее прошлая жизнь. После этого случая целители поняли причину ее постоянных болей в желудке, которые мучили ее последние три года. На данный момент она была на пути к постепенному выздоровлению, но все еще боялась повторения этих приступов. Она работала с детьми: танцевала. Она обязана быть в идеальной физической форме и излучать здоровье не только потому что у нее была семья, нуждавшаяся в ее защите. Позволить своим врагам видеть ее упавшее состояние было непозволительно. Она должна была оставаться жестокой и сильной. По крайней мере, она так считала. Сегодня был счастливый день. Вся семья соберется за столом, внуки приедут из Хогвартса. Возможно, приедет Дамблдор: она выслала приглашение. Но она всегда высылала приглашения, а он не приходил. Говорил, что чувствует себя не комфортно, особенно с Кристианом, в детской памяти которого ясно отпечаталась облава мракоборцев на их поместье. Однако, Энни не теряла надежды и каждый год запечатывала конверт с новогодней лентой. Пройдя мимо огромного зеркала в пол, она остановилась и бросила на отражение долгий и пронзительный взгляд. Несмотря на годы морщины не практически не трогали ее лица – мелкая россыпь таковых была лишь в уголках глаз – из-за ее звонкого смеха. Сейчас их было практически не видно – она редко смеялась. Темно-каштановые волосы седина не тронула, однако они более не блестели так ярко от солнечных лучей. Глаза – болотного зеленого цвета так же ясно и проницательно смотрели на женщину, которая держалась из последний сил. Она прикусила пухлую нижнюю губу и прикрыла глаза. - Может, ты наконец-то попросишь помощи у детей, - Гриффиндор вздрогнула и вытянула палочку из рукава платья. Галлюцинации. Она не верила в это. Глядя в зеркало, она видела своего мужа. Сильного, красивого. На лице у него расплывалась ухмылка, а на впалых щеках тени играли в только им понятную игру. - Ты мне снишься, - прошептала она, сделав шаг к зеркалу, пытаясь коснуться отражения. Ей было абсолютно плевать, что домовики натирали зеркала последние три дня, приводя правое крыло в приличное состояние. - Снюсь, - спокойно сказала тень, глядя на нее в зеркало, - однако я могу коснуться тебя. В этот момент Гриффиндор ощутила, как на ее плечо опустилась холодная ладонь. Она сделала короткие вдох, и его ладонь тут же скользнула к ее шее. - Уходи. Мне будет только больнее,- прошептала женщина, поднимая руку и накрывая его руку своей. Она не пыталась обернуться – знала, что это лишь отражение и ее видение. - Осталось немного, - тихо произнесла тень Реддла, - я знаю, что ты чувствуешь это. Вижу, сколько ненависти и злости ты взрастила к этим людям в своей душе. - Это не ты, ты – всего лишь моя очередная галлюцинация, - слабым голосом произнесла она. Однако продолжала смотреть в отражения, вспоминая черты знакомого лица. - Все произойдет скорее, чем ты думаешь, - сказал Реддл, проводя рукой по ее ключице. Энни обдало холодом, однако она не шелохнулась: - Я не смотрюсь в волшебное зеркало в Хогвартсе. Либо тебя кто-то послал, либо у меня окончательно поехала крыша. Ты не можешь стоять за моей спиной. - Да, ты перепила кофе из маггловской штуки, которую притащила в наш дом, - Реддл усмехнулся, а на лице Энни отразилось недовольство: - Вообще-то кофемашина – это новое изобретение. И это не маггловская дрянь. - Не показывай ее знакомым. Малфоям, Яксли, Розье. Как только я вернусь – я ее выброшу, - Реддл рассмеялся, она почувствовала его дыхание над ухом. - Пустые слова, - отрезала она, глядя в зеркало. - С чего ты так решила? - Я искала тебя. Так долго. И не нашла. Твои угрозы по отношению к моей кофемашине не стоят ничего, пока тебя нет рядом. - А вот это провокация, - сказал Реддл и поцеловал ее в волосы. Она прикрыла глаза и тихо сказала: - Так поведись на эту провокацию и стой рядом со мной. - Мам, - Энни открыла глаза и посмотрела в зеркало. Она стояла перед зеркалом, глядя себе за спину и надеялась, что увидит любимое лицо. Но за ее спиной стоял другой мужчина. Безумно похожий на ее мужа. - Мам, тебе опять что-то виделось? – тихо спросил Кристиан, уже привыкший к постоянным видениям матери. Та кивнула, но отмахнулась: - Неважно. А где Индис? - Внизу с детьми, поезд задержали. Парни, уставшие после Экспресса. Говорят, что долго прощались с друзьями из Дурмстранга. Энни улыбнулась и обняла сына. Поднявшись на носки, она мягко поцеловала его в лоб. От него пахло теплом, практически физически она ощущала ту заботу, которой его окружала его собственная жена. - Твоя сестра приехала? – спросила она, указывая на стол. Кристиан удивленно посмотрел на стол и тихо сказал: - Да. Они тоже внизу. Как и тетя Люси с Эваном. - Отлично, значит, мы в полном сборе? - Да. Мам… - сказал Кристиан, продолжая смотреть на стол, — только не говори, что ты все готовила сама и без помощи эльфов. - Да. Сама, - улыбнулась та, поворачивая голову к двери, в которой показались ее внуки. - Без магии. Ты практически не используешь магию на кухне. Ты все это готовила сама. - Да, сама. По рецептам вашей бабушки. Все в порядке – это доставляет мне удовольствие и успокаивает, - бросила она через плечо, крепко обнимая Томаса и Грегори. Старший внук был уже с нее ростом, а маленький Томас счастливо улыбался. Семилетний ребенок, не обремененный проблемами – самое счастливое существо в мире. Он был самым любимым и самым младшим в их семье. И он был безумно поход на Индис, Ее глаза и волосы. Однако тонкие пальцы и бледная кожа ему достались от отца. Кристиан же недоверчиво посмотрел на мать и бросил взгляд на дверь, ожидая сестру, которая всегда могла поддержать его и помочь разобраться в неоднозначных состояниях их матери. - Почему тебя не было на Святочном бале? – спросил Грегори, обнимая бабушку. Энни усмехнулась и сказала: - Не хотела затмить тебя, молодой человек, и твою сестру. - Тогда я должна сказать тебе спасибо! – Энни повернула голову и увидела Элизабет, которая бежала ей на встречу. Она засмеялась и обняла внучку. - Я уверена, что тебя никто не сможет затмить, - прошептала Энни и крепче прижала ее к себе. Она чувствовала, как от внучки пахнет медом и мускатным орехом – мягкий и нежный запах. От нее самой когда-то пахло спокойствием, и ей самой казалось, что это было в прошлой жизни – безумно далекой от нее. Лианна, которая шла под руку со своей свекровью и, по совместительству лучшей подругой Энни, улыбнулась: - Да. Мы видели фотографии, все было на высоте. - Потому что организацией занималась мама, - мягко сказала Лианна, обняла ее и прошептала прямо в ухо: - У меня было видение. Прямо перед входом в поместье – я видела отца. Энни вздрогнула и бросила на нее взгляд. Ее начинало трясти. Комплимент по поводу организации Святочного бала улетучился куда-то в воздух. Эти видения никак не вязались с происходящим. Она поздоровалась с Эваном и Эдвардом, которые поцеловав ей руку, рассаживались за семейным столом. Она бросила взгляд на Люси, которая стояла рядом с ними: - Лианна говорит, что это не в первый раз. Она испуганная последние дни, - Люси обняла подругу и тихо произнесла, - говорит, что ты тоже можешь это видеть. - Правильно говорит, - прошептала Энни, и бросила взгляд на зеркало, - у меня такое ощущение, что кто-то играет с нами злую шутку. И это не Том. Он неидеален, но он бы подал полноценный знак, который привел бы нас к нему. Однако никаких конкретных указаний. Ничего. Я вообще не слышу его с той самой ночи. - Элизабет его не слышит, - вставила Лианна, многозначительно глядя на мать, - может быть, кто-то хочет нас спровоцировать на необдуманные действия, а Элизабет не трогают, потому что она слишком молода и юна и не представляет интерес? Энни покачала головой: - Это логично, что она не слышит знаков. Мы знаем, что искусство Мелюзины передается по женской линии. Однако Элизабет пока слишком юна. Ее чувствительность и интуиция пока не такая острая, как у нас с тобой. Лианна посмотрела на мать. Женщину начало трясти, ее бледная рука бессильно упала на бедро: - Я настолько свихнулась, что даже чувствую его прикосновения в этих видениях. Мне кажется, я схожу с ума. - Эн, ты не сумасшедшая, - тихо произнесла Люси, сжимая руку подруги. Энни медленно подняла взгляд на подругу и благодарно посмотрела на нее. Люси как никто могла понять ее в полной мере – она потеряла своего первенца, сына, в котором она души не чаяла. И Гриффиндор знала, что время не стирает такие потрясения из жизни. Несмотря на то, что Люси выглядела ничуть не хуже, чем она сама, Энни знала, что стержень в ее подруге был также сломан, как и в ее собственной груди. Однако Люси давала выплеск эмоциям. Энни была той, которая обнимала подругу вместе с ее мужем и детьми, когда та стонала от отчаяния на похоронах сына. Гриффиндор знала, что ее подруга умеет выразить свою боль в мир. И ей самой становилось легче. У Энни так не получалось уже много лет. - Чего вы там шепчетесь? – громко спросил Грегори, - Мы голодны. Энни улыбнулась и взяв дочь под руку присоединилась к столу. В этот вечер было спокойно. Все разговаривали друг с другом, обсуждали последние новости, Энни очень долго разговаривала с Эваном и Эдвардом по поводу происходящего в Министерстве. Лианна, которая работала в международном отделе, очень долго пыталась что-то доказать племяннику по поводу работы в Министерстве. Говорили обо всем: об учебе в Хогвартсе, развитии компании и тому, что необходимо подыскивать чистокровную партию. Действительно, идеальная большая семья. Казалось, именно так. Однако только один человек за этим столом понимал и замечал, что происходит. Люси очень внимательно смотрела на подругу, справа от которой пустовало кресло.Та бросала короткий взгляд на это кресло и весь вечер ее рука то и дело дергалась к кубку, поставленному для человека, отсутствующего на этом рождественском ужине. Люси склонила голову к Лианне и тихо сказала: - Твоя мать нездорова. Мы должны проследить за ней ночью. Я боюсь за нее. Если это вторая попытка покончить с собой – мы должны предотвратить ее.* * *
Босые ноги шлепали по паркетному полу. Она шла медленно, белое шелковое платье обвивало подтянутое тело. Волосы, перевязанные лентой, покорно падали на спину. Энни скользнула в поворот и оказалась на центральной лестнице. Быстро спустившись по мрамору, она повернула в правую сторону и одним мановением палочки раскрыла тяжелые дубовые двери. Женщина медленно направилась по коридорам. Домовики следили за домом. Ее маленькая армия, которой она была всегда очень довольна и благодарна следили за правым крылом дома также пристально, как и за жилой частью. Так как она большую часть своего времени проводила в Хогвартсе, дом не рухнул только благодаря этой маленькой армии, и она любила их за это. Она очень давно не была в этой части дома. Чувствовала, что в живот стянуло в узел, когда прошла мимо большого зала, в котором обычно собирались все Пожиратели. Она не поднялась медленно шла по крылу, пока не дошла до второго коридора. Свернув и поднявшись по еще одной лестнице, она подошла к двери и оперлась лбом на темные створы. Выдохнув, она с силой толкнула двери, и они тихо и легко открылись. Она про себя еще раз поблагодарила домовиков, которые смазывали все двери. Энни вдохнула свежий морозный запах. Ее самый любимый зал. Зал с бассейнами. Окна в пол раскрыты и из них летел свежий ночной воздух. Женщина закрыла за собой двери и взмахнув палочкой прошептала: - Агуаменти, - из кранов полилась вода. Приятное журчание заставило Энни на секунду забыться. Однако, она тут же бросила взгляд на мозаику на стене. Она не видела ее 10 лет. Мелюзина. Женщина медленно обошла зал по периметру, аккуратно прикрыв все окна. Как только она прошла пролет с окнами, в углу послышался шорох. Она вздрогнула, но не обратила на это внимание. Вода быстро заполняла основной бассейн. Гриффиндор подошла к противоположной стене и медленно коснулась рукой мозаики. Она аккуратно провела рукой по лицу. Эту Мелюзину писали с нее – у них были идентичные черты лица. Это было желание Реддла. Она замерла, проведя по жесткой мозаике рукой, вспоминая тот день. - Она выглядела не как я, - произнесла Энни, разглядывая чертеж. Том внимательно смотрел на нее, а после на его губах расплылась довольная ухмылка: - А ты, как будто знаешь, как она выглядела? - Поверь мне – знаю, - нахмурилась она, вновь бросая взгляд на чертеж, - и тебе не кажется, что делать из целого зала огромные бассейны это не самая разумная трата средств? - Напоминаю, после того как земельный бизнес отбил начальный капитал Лейстренджа, и мы все вернули, я полагаю, что мы можем себе это позволить. Компания приносит доход. А после я отдам ее детям… - Да, потому что вскоре тебе будет не до нее, - мягко и слегкой грустью произнесла Энни. Реддл внимательно посмотрел на нее, а после положил чертеж на стол: - Я знаю этот тон: что не так? Энни на мгновение замерла, с непониманием глядя на него. После опустила взгляд: - Ты все еще хочешь того же, чего хотел в школе?- Том внимательно посмотрел на нее. В его глазах сверкнул красный огонь. - А разве я когда-то отходил от своих целей? - Нет, - тут же произнесла она, - никогда. Ты идешь к цели напролом, но… - Что «но»? – вкрадчиво спросил тот, подходя к ней практически вплотную. - Я боюсь. Это перестрой всего магического сообщества… - И ты думаешь, мне это не под силу? - Я никогда так не думала, - тихо сказала та, опуская голову. Том не позволил ей отвести взгляд и приподнял ее голову за подбородок: - Не смей наставлять меня на путь истинный. Я этого не потерплю. Не пытайся меня изменить. Женщина смотрела ему прямо в глаза. Она огромное количество невысказанных слов крутились на ее языке. Однако она лишь тихо сказала: - Хорошо. И я никогда не хотела тебя менять. Просто будь осторожен. Рано или поздно у нас будут дети, и я хочу, чтобы они были в безопасности. Реддл коротко кивнул и выпустил ее лицо из рук. После чего, неожиданно, подхватил ее под ягодицы и усадил на стол: - Так что, мы рисуем Мелюзину с тебя? - Как ты хочешь, - улыбнулась она, прижимаясь к нему, - тогда рыцаря – с тебя. Она плавно вынырнула из воспоминаний. Бросив взгляд на рыцаря, в глазах которых читалось восхищение при взгляде на Мелюзину, она быстро направилась к бассейну. Аккуратно опустившись на корточки, она коснулась рукой воды: - Я знаю, что ты здесь. Выйди и покажись. Ты отвечаешь за наши видения, - на воде появлялись круг, которые постепенно увеличивались по мере отдаления от кранов. Однако, когда Энни поднялась, из угла, в котором она услышала шорох, послышался мягкий женский голос: - Ты знала, что нужно много воды, чтобы вызвать меня… - …и много слез, чтобы ты оставалась безмолвной, - сказала Энни, выпрямляя спину и глядя на Ребекку. Это была именно Ребекка. Ее наставница явилась в ее прежнем облике, хотя Энни понимала, что этой ведьме пристал другой облик, тот, который был выложен на мозаике за ее спиной. Сейчас же Ребекка была укутана в плотную абайю из плотного черного шелка. На груди у нее были выложены изумруды в форме треугольника. Черные как воронье крыло волосы, заплетенные в плотную косу, падали на мраморный пол. - Почему ты звала меня? - Ты посылаешь мне видения мужа. Я знаю, что только ты на это способна, - сухо сказала Энни. Ребекка медленно двинулась вдоль противоположного края бассейна. - У меня всего один вопрос, - зло произнесла Гриффиндор, - зачем ты это делаешь? Вода журчала, наполняя бассейн до краев. В голубых глазах Ребекки на мгновение сверкнула тревога, а после она лишь мягко сказала: - Я не выбираю, какие именно видения пошлет тебе судьба. Моя работа – отправлять их своим адресатам. - Меня не устраивает такой ответ, - прошипела Энни, чувствуя, что внутри нее все клокочет от негодования, - я хочу конкретики. Она уже так давно хотела услышать от кого-то правду. Ее колотило от боли и ненависти. Эти видения выводили ее из равновесия, и она чувствовала, что ее голова просто разрывалась от мыслей, которые не давали ей спать. - Конкретики нет. Я чувствую, что ты скоро будет с тем, о ком говорится в твоем пророчестве, - мягко сказала Ребекка. - Я чихать хотела на этот никчемный шарик, - прорычала Энни, идя по бортику бассейна, - я хочу знать, где он. - Я не имею понятия, - просто произнесла Ребекка. Она аккуратно опустилась к воле и погрузила в нее руку. Энни замерла и внимательно смотрела на нее. Казалось, что вода должна была как-то отреагировать на это ее движение, однако этого не произошло. - Тогда зачем? - Это попытки вернуть тебя к прежней жизни и вернуть тебе надежду. Я слышала твой разговор с Дамблдором: ты стала терять веру в его возвращение. Твоя душа чернеет с каждым днем. Но это скоро закончится, и я хочу, чтобы ты это приняла и ждала. - Ждала… - с выдохом произнесла Энни, - Ждала?! Ребекка резко подняла голову. Гриффиндор трясло, ее руки сжались в кулаки. - Ждала?! Я умираю. Ты понимаешь, что я – это не я?! Я сейчас – худшая версия себя. Я ненавижу их всех, всех, кто забрал у меня Тома. Я ненавижу каждого. Каждую ночь я засыпаю и вижу, как их трупы гниют и горят в адском пламени. Все мои мысли – только об их смерти. Я горю в ненависти. Я знаю, что нельзя ненавидеть, но продолжаю это делать и ничего не могу с собой поделать! - Мам?... – Ребекка дернулась и увидела в дверях молодую женщину в ночной сорочке. Она знала, что это дочь Энни. Знала, потому что являлась ей в видениях и слышала ее просьбы, когда та гадала на водяной глади. Однако Энни не обратила на это внимание и продолжала говорить, в то время как с каждым ее словом напряжение в зале нарастало. - Я устала держать лицо. Я не могу плакать так, как мне хочется – надрываясь и завывая. Я хочу зализывать свои раны, но не могу. А знаешь почему? Потому что я хочу увидеть, как они горят. Как они все горят, а я танцую на этом пепелище. Лианна подняла голову и увидела, что вода на поверхности бассейна стала формировать воронку. Она с ужасом и непониманием смотрела на Ребекку, но та не двигалась с места. - И знаешь что? Я ненавижу себя. Ненавижу себя, и вся эта ненависть, не потому что все мракоборцы – ничтожества. А потому что я ненавижу себя – я живу уже 13 лет с чувством вины от которого никогда не избавлюсь. В ту ночь я отпустила его. Я – а не кто-то другой! Вода все еще рисовала огромную воронку. Каждый крик отражался от мраморных стен и вибрировал на поверхности воды. Ребекка быстро рванула по краю бассейна, с ужасом глядя на Энни, которая сорвалась на визг: - Я не встала в дверях. Не упала в ноги этого человека, не умоляла не остановила! Я просто спала. Просто спала и не спасла его. И теперь его нет. И каждый день, который проходит без него я заслужила. Каждую секунду моего страдания. Так как он исчез, потому что я не сохранила баланс. И даже уничтожение всего аврората не залатает мои раны. Потому что я говорила про эту Эванс, я говорила не лезть в это! И не уговорила. Потому что он - чертов ублюдок, который не послушал меня! В этот момент, вода из бассейна поднялась огромной волной. Вихрь огромной волной окатил всех, кто в этот момент находился в зале, разбив окна. Волна была такой силы, что сбила Лианну с ног. Напряжение, сильный удар, вода заполонила весь зал и вырвалась на свободу. Вода все слышала и пыталась отрезвить. Лианна очнулась первая, быстро поднялась на ноги и, откашлявшись, рванула к матери, которая без сил лежала на краю бассейна. - Мама, мама, ты меня слышишь?! – испуганно спросила та, однако ее мать была без сознания. Она тут же легко пошлепала ее по щекам и только после этого, та открыла глаза. Ребекка тоже присела рядом с ней, мокрая абайя прилипла к ее телу, а коса была на сквозь мокрая. Энни едва шевеля губами прошептала: - Ты не знаешь, на что я пошла 2 года назад, чтобы обезопасить его. Ты не знаешь, на что я готова ради него. Лианна подняла взгляд на Ребекку. Та смотрела прямо в зеленые глаза ее матери. И Лианна четко различила, как в глазах речной богини появлялся ужас. Энни обессиленно прикрыла глаза и произнесла: - Не являй мне видения. Иначе я окончательно сойду с ума. Лианна бросила взгляд на Ребекку, однако той уже не было рядом с ними. Она не знала, что обозначал этот разговор и что ее мать сделала два года назад. Однако одно она поняла – Ребекка все поняла. И она была в ужасе.***
За краем вечности, беспечности, конечности пурги — Когда не с нами были сны, когда мы не смыкали глаз Мы не проснемся, не вернемся ни друг к другу, ни к другим С обратной стороны зеркального стекла.
(с.) «Прощай», Мельница
24 июня 1995 года, спустя ровно полгода после инцидента Элизабет сидела на трибуне. Ее гриффиндорская мантия лежала на лавке рядом с ней. Она все еще не осознавала, что прямо перед ней разыгрывалась трагедия. Отец Седрика Диггори рыдал над трупом сына. Вокруг нее был шум, огромное количество людей, которые с ужасом обсуждали происходящее и слова Гарри Поттера, которые он произнес после появления с кубком трех волшебников: - Он вернулся. Волдеморт вернулся. Она с трудом вдохнула, в груди что-то сперло. Не могла сидеть на месте. Девушка быстро поднялась и протиснулась через толпу людей. Она не могла найти Грегори. Не могла найти бабушку в толпе. Элизабет хотела к Дамблдору. Но вокруг не было никого из тех, кто мог бы оказать ей поддержку и объяснить, что происходит. - Элизабет! Девушка вздрогнула и резко повернула голову. На нее смотрел Драко Малфой: - Что случилось? - Драко, мне нужно найти бабушку. Срочно. Я не вытерплю слушать это все. Он подошел к ней и тихо сказал: - Я не видел ее. Она исчезла после того, как Поттер появился с кубком и сказал о возвращении Темного Лорда. Элизабет внимательно посмотрела в глаза Драко. Несмотря на то, что на людях они проявляли к друг другу холодность, они были знакомы практически с детства и хорошо общались. - Именно это меня и тревожит, - прошептала та и бросила взгляд на трибуны. Драко проницательно посмотрел на нее, а после тихо произнес: - Иди в замок. Я думаю, ты ее найдешь быстро. Миссис Реддл не спряталась бы в такой день. Она кивнула и бегом бросилась к замку. На лужайке она обернулась, почувствовав на себе взгляд. Драко смотрел ей вслед, однако, она не обратила на это внимание и лишь ускорила шаг. Однако, ей не стоило торопиться. Как только она оказалась возле фонтана на площадке перед замком, из ворот вылетела ее бабушка в дорожной мантии. Элизабет спряталась за колонной именно в тот момент, когда площадку огласил грозный крик: - Гриффиндор, а ну вернись сейчас же! Элизабет почувствовала, как ее кожа покрылась мурашками: она ни разу в жизни не слышала такой голос Дамблдора. Грозный, мощный, словно удар шаровой молнии. - Ты понимаешь, что это опасно отправляться туда сейчас?! Гарри вернулся живым и невредимым, а он хотел его убить. Ты понимаешь, в каком он сейчас состоянии… Энни замерла и резко развернулась на каблуках. Элизабет бросила взгляд на бабушку. Глаза той горели ярко-изумрудным огнем, девочка никогда не видела Энни такой. На ее тонкой шее билась жилка. Губы дергались, словно она пыталась улыбаться, но что-то ее сдерживало. - Да, наверняка он зол. Наверняка сейчас кто-то отхватывает круциатус. Но если я промедлю еще хотя бы секунду он будет зол, что меня нет рядом. - Энни, а если он не ждет тебя? – с отчаянием произнес Дамблдор, - Он не подал тебе знак, как Пожирателям. Ни разу за этот год. У тебя не получилось найти его. А если он как-то отреагирует… - Вы боитесь, что он убьет меня? – прямо произнесла Гриффиндор, сверля его взглядом. Дамблдор шумно вдохнул и едва кивнул. Он быстро спустился по ступеням и крепко обнял женщину: - Давай ты обождешь хотя бы несколько часов. Умоляю тебя. Элизабет с ужасом затаилась за колонной, осознавая, что ее собственная семья становится полем боя. Ни она, ни Томас. Ни Грегори толком не помнили то, кем был их дедушка. Она вновь выглянула из-за колонны и увидела, как Энни нежно поцеловала Дамблдора в щеку: - Я ждала этого слишком долго. Поверьте мне, смерть не встанет между мной и ним. Я очень люблю и вас и детей. Ждите меня. Вы опять недооцениваете его. - А если нет? А если ты ошибаешься в его чувствах? Энни подняла на него взгляд и улыбнулась: - Значит, я приму то, что предначертано судьбой, - с улыбкой произнесла та. Элизабет никогда за все 14 лет своей жизни не видела, чтобы ее бабушка улыбалась настолько искренне. Энни мгновенно выскользнула из рук Дамблдора и побежала к воротам. Дамблдор что-то кричал ей вслед, однако Элизабет уже не слышала ничего. Она осела на пол и обхватила руками коленки. Возможно, она видела свою бабушку в последний раз.