Пленница трех танцев

И ровно тысячу лет мы просыпаемся вместе Даже если уснули в разных местах. (с.) Сплин, "Мое Сердце"       Энни, склонившись над кроваткой сына, аккуратно поправила его одеяло. Кристиан крепко спал, положив руки под подушку. Длинные темные ресницы малыша отбрасывали тени на щеки. Женщина улыбнулась и, оторвав взгляд от сына, оглядела комнату. В детской домовихи продолжали расставлять на места игрушки. Мракоборцы перерыли все, вплоть до пижам малыша. Гриффиндор, склонившись над кроваткой сына, мягко поцеловала его в лоб и, обходя завалы с игрушками, вышла из детской и оказалась в их спальне.       Здесь картина была еще более плачевной. Ее дорогие костюмы для танцев бесцеремонно валялись на полу. Шкатулка с украшениями варварски раскрыта, а золотые серьги лежат на тумбочке в беспорядке. За столом Тома бумаги перевернуты, часть из них разбросана по полу, шторы раскрыты, все ящики шкафов выдвинуты.       Том ушел распоряжаться по поводу уборки во всех прочих комнатах. Мракоборцы не нашли ничего, что могло бы вызвать какие-либо подозрения. Энни тихо выдохнула, сдерживая злость, которая копилась у нее в груди из-за этого обыска. После, прикрыв глаза на мгновение, она вновь выдохнула и стала аккуратно вешать свои одежды на вешалки. Когда большая часть одежды уже была в шкафу, девушка аккуратно разложила свои украшения и закрыла шкатулку и все дверцы комодов.       После этого, девушка подошла к столу и стала аккуратно разбирать бумаги, поднимая их с пола и сортируя по датам. Она отодвинула ящик и уже хотела сложить бумаги внутрь, однако увидела в нем что-то до боли знакомое. Энни, словно во сне, вытащила из ящика старую потрепанную книжку в темно-серой обложке. Из нее торчала алая закладка с прицепленным к ней золотым львом.       Это ее личный дневник, который она вела до того момента, когда переехала к Тому. Женщина аккуратно перевернула страницы, проводя пальцами по давно выведенным буквам. Казалось, что бумага почувствовала ее прикосновения, и листы приятно зашелестели. Однако что-то помешало ей.       Энни посмотрела на закладку, и тут же ее мозг стал быстро соображать. Что ее личный дневник делает здесь? Ее нынешний дневник, в который она писала, надежно скрыт. Этот же остался в старой квартире, она не закончила его. Ее пальцы коснулись нескольких пустых страниц в конце. Она тут же бросила взгляд на закладку и открыла книжку в том месте, где она находилась.       Я ненавижу его. Я люблю его. Я так редко его вижу, и в груди все сжимается от боли, когда я представляю, что больше никогда его не увижу. Что, он не моя судьба? Кажется, что я не нужна ему, однако в те счастливые дни, когда он все время рядом, мне хочется дышать. Хочется петь и танцевать от счастья. В голове мутит от этого ужасного чувства - любовь. Реддл разрушает меня изнутри. Я ненавижу его. Я люблю его.       — Энни! Что ты делаешь? — девушка не сразу подняла голову, она продолжала смотреть на слова, выведенные ей в старом дневнике. Лишь спустя несколько секунд, Энни медленно подняла голову и посмотрела прямо на вошедшего:       — Вот уж не думала, что с того времени ничего не изменится, — послышался сильный треск, и дневник с громким стуком полетел на пол. Девушка с силой бросила свои мысли на пол.       — Почему ты рылась в моих вещах? — с недовольством сказал Реддл, быстро пересекая комнату и поднимая книжку с пола, — Кто тебе разрешал залезать в мои вещи?!       — Я и не залезала — он лежал на поверхности. Пожалуй, мне стоит сказать спасибо отделу мракоборцев за то, что показали, насколько низко ты опустился! — прошептала та, отступая от мужа на шаг.       — Что ты сказала?! — холодно произнес Реддл, глядя прямо в ее глаза. В этих глубоких расширенных глазах он разглядел нарастающий приступ злобы.       — Ты залез в мои вещи и читал мой дневник. Ты специально забрал его из моей квартиры? Ты и там рылся?! — выкрикнула она, с ненавистью глядя на книжку в его руках. Том тут же заметил ее взгляд и убрал дневник в ящик комода.       — Зачем ты его убираешь?! Продолжишь наслаждаться тем, что влезаешь мне в душу и читаешь личное?! — с обидой и яростью в голосе произнесла та.       — Это не твое личное! — рявкнул тот, глядя в ее глаза, — У тебя нет личного! Ты — моя жена!       — В том то и дело, что жена, а не собственность! — выкрикнула та с отчаянием.       — Говоришь как Дамблдор... — прошипел тот, — тоже натравишь на меня мракоборцев?!       Женщина вздрогнула и замерла. Она долго смотрела в его темные глаза, где глубоко в зрачках плясали алые огоньки. Ее трясло от ненависти и злобы. Он рылся в ее вещах, что он еще читал про нее? Читал все ее переживания, связанные с ним?! Она просто на мгновение представила, как Реддл, сидя в кресле у камина перелистывал страницы ее дневника, читая о том, какие чувства он вызывал у нее в то время. Энни представила ту отвратительную и самодовольную улыбку на его губах, когда он осознавал, что глубоко впился в ее сознание, и более она не сможет выбросить его из головы.       — Я говорю как Дамблдор?! А ты ведешь себя как он! Ты точно так же лезешь туда, куда тебе не следует лезть! — выкрикнула она, с ненавистью глядя в его лицо, — Это мой дневник, мои мысли — тебя не учили хорошим манерам?!       Реддл смотрел прямо на жену, чувствуя как его руки стали трястись. Он с трудом контролировал свой гнев. Она смела кричать на него. Еще и сравнивать его с Дамблдором. Это было просто отвратительное чувство.       Энни вздрогнула, ощутив, что он одним шагом пересек короткое расстояние между ними. Она услышала его шипящий голос прямо над своим ухом:       — Возьми свои слова назад.       — Возьму, если сейчас же отдашь мне мой дневник! И забудешь то, что ты прочитал!       — О, моя милая, — ядовитым голосом сказал тот, крепко сжав ее правое запястье, — Нет. Такое трудно забыть, к тому же, я не закончил его читать, Гриффиндор!       — Я не прощу тебя, если ты прочтешь еще хотя бы одно слово и...       — Почему тебя это так тревожит?! — прошелестел его голос прямо над ее ухом, — Боишься, что я узнаю то, что не должен? Например то, что ты до сих пор не простила меня за нашу первую ночь?! Не хочешь, чтобы я знал про это?!       — Это мои мысли! Я не обязана отчитываться за это! — выкрикнула Энни, безуспешно пытаясь вырвать свою руку из крепкой хватки. Ее попытки оказались тщетны. Том схватил ее вторую руку, и ее бледные пальцы бессильно повисли в его руках.       — Да, твои мысли, о том, что ты ненавидишь меня, о том, что я чудовище, ты и сейчас так думаешь, не так ли?!       — Если не перестанешь делать мне больно, то я отвечу утвердительно! — вскрикнула девушка, чувствуя, что пальцы стали холодеть, а запястья заныли. Мужчина даже не подумал ослабить хватку:       — Давай, скажи, что я чудовище, как ты там писала? "Он вытащил из меня душу, я ненавижу его, он выпил всю мою кровь", так ты писала, Гриффиндор?! — прорычал тот с силой сдавливая ее руки. Женщина вскрикнула и с силой выдернула одну руку, пытаясь замахнуться и ударить его по щеке, однако ее ожидала неудача. Том крепко прижал ее к себе и прошипел:       — А если я прочитаю тот дневник, в котором ты писала до свадьбы со мной? В 1954? Что я прочитаю там? "Льюис Малфой был так добр ко мне, поэтому я чуть ли не отдалась ему?" Что ты написала там, Гриффиндор?!       — Это было давно, — прорычала она, чувствуя, что он крепко прижал ее к себе за талию, и у нее нет никакой возможности двигаться, — с чего тебя так заинтересовал Льюис Малфой?! Ревнуешь?!       — Нисколько, — проговорил тот, с силой сжимая второе ее запястье и глядя прямо в ее глаза, — просто думаю о том, какая ты шлюха.       Энни перестала вырываться, она замерла, вновь занеся руку над его лицом. Из нее будто вытащили все жизненные силы, она застыла, словно статуя. В голове ее образовалась пустота.       — Шлюха? — тихо сказала она, глядя в его лицо, — Повтори.       Реддл тяжело дышал, сдерживая ярость, однако мозг уже взял вверх. Он не знал, как эти слова слетели с его языка, однако Том совершенно не собирался говорить их. Мужчина прекрасно помнил, что Энни не собиралась спать с Льюисом, та была пьяна, но несмотря на этот факт, она даже в нетрезвом состоянии отталкивала его, когда Том появился на пороге гостиницы в Италии.       К тому же, Реддл всегда выбирал лучшее. И выбрать шлюху он никак не мог.       —Повтори! — сорвавшись на крик, произнесла Энни, отходя от него на шаг.       — Гриффиндор...       — Да! Конечно, как я могла не додуматься? Я же твоя рабыня, персональная шлюха, но никак не жена, тот человек, которого ты любишь! — с отчаянием выпалила та, — Мы возвращаемся к тому разговору в больнице. Ты так ничего и не понял!       Женщина отвернулась от него и тихо произнесла:       — Вот в этом ваше с Льюисом отличие. Он любил меня, а ты — нет.       Она уже направилась к двери, однако те с силой захлопнулись прямо перед ней. Женщина лишь ощутила, что ее с силой отбросило в сторону. Она рухнула на ковер перед камином, чувствуя, что ворс ковра прошелся по ее открытой спине, оставив алые пятна. Энни тут же попыталась приподняться на локтях, но ее тело тут же было вжато в пол с неимоверной силой. Реддл нависал над ней, опершись на руки:       — Отличие?! Ты решила сравнивать меня...с этим?!       — Он ценил меня, ты только издеваешься надо мной! С чего ты вообще начал обсуждать это?! С чего ты решил, что это есть в моем дневнике?! — выкрикнула та, пытаясь подняться, однако он коленям удерживал ее ноги вместе, чтобы она не могла выбраться.       — То есть, Льюис лучше меня?! — выкрикнул тот, вдавливая жену в пол. Его трясло от злобы, он с трудом сдерживался, чтобы не лишить ее сознания парочкой заклятий. Все тело его дрожало от ненависти, которую он ощущал глубоко внутри.       — Ты выворачиваешь все так, как ты сам хочешь!       — Отвечай мне, раба! — зарычал тот, больно вдавливая руками ее запястья в пол. Он получал неимоверное наслаждение, глядя на то, как она морщится от боли в руках. Ему сейчас больнее чем ей. Второй раз в жизни он чувствовал, что задыхается от отвратительного чувства в груди.       — Я не раба! Неужели ты ревнуешь к тому человеку, с которым у нас ничего не было?! — закричала та, чувствуя, что левую руку окончательно свело от болезненных ощущений. Реддл с ненавистью смотрел в ее глаза, вдавливая ее слабое тело в пол:       — Да мне плевать, что у вас там было, и какие чувства у вас были! Он целовал тебя, твои губы, шею, плечи... Ты думаешь, я могу кому-либо позволить трогать мою женщину?       — Я не была твоей...       — Была, — прошипел тот, склоняясь к ее лицу и шепча прямо в ухо, — моей. С того момента, когда я впервые поцеловал тебя.       Гриффиндор вздрогнула и перестала вырываться из-под его тела. Закрыв глаза, в ее сознании возникли ведения той самой ночи.       Она пробирается в гостиную Слизерина, находит Тома. Ведет его прямо в сердце замка и впервые разделяет с ним тайну. Когда они стояли вдвоем перед огромной скульптурой Слизерина, и зеленые тени переливались изумрудными бликами на плитах. Она вспомнила те крепкие объятия и настойчивый горячий поцелуй. В тот момент она была счастлива, впервые ощутив тепло мужского тела и желание. Женщина вздрогнула, ощутив, что мужчина накрыл ее губы своими. Она распахнула глаза и осознала, что это не сон. Реддл пылко целовал ее губы, наслаждаясь мягкими губами своей жены. Та вздрогнула и попыталась вырвать руку:       — Хватит рыпаться, — прошипел тот в ее полуоткрытые губы, — или тебе неприятно, что я трогаю тебя?!       — Реддл, пусти меня сейчас же! — она словно очнулась от тяжелого сна и стала вырываться. Ее душила обида. За этот вечер слишком много всего произошло — обыск, страх за сына, предательство Дамблдора и поступок Тома... Ее просто выворачивало изнутри.       — Не собираюсь, — сдавленно прохрипел тот, и девушка тут же узнала это тяжелое дыхание и надрывный голос.       — Только не говори что...       Она не договорила, лишь ощутила, что он вновь впился в ее губы звериным поцелуем, прикусывая ее нижнюю губу. Реддл испытывал неимоверное удовольствие, чувствуя, что все ее горячее тело извивается под ним, пытаясь вырваться. Путь извивается, она уже добилась того, что все его тело было напряжено, а кровь подступила к паху.       — Зачем что-то говорить? — прорычал мужчина, спускаясь губами к ее шее, — Ты же не глупая... будешь рыпаться еще больше...       — Только попробуй меня тронуть, — со злобой выплюнула она, — я буду кричать. Комнату пронзил тонкий и едва слышимый женский стон. Реддл засмеялся, на секунду оторвавшись от ее ключицы:       — Я знаю твое тело лучше тебя, смирись...       — Реддл, хватит...Ты пользуешься мной! - выкрикнула та, но тот тут же впился в ее губы, прерывая ее отчаянный крик. Мужчина быстро завел ее правую руку за голову и крепко вдавил ее руки в пол. Второй рукой он стал быстро расстегивать ее платье на груди, с нетерпением желая увидеть ее обнаженное тело.       Гриффиндор ощутила прикосновение знакомых и сильных рук на груди, внутри ее живота что-то оборвалось. Она знала, что ее тело уже готово ответить на эти грубые и напористые призывы, но разум продолжал сопротивляться.       — Ты...ненавижу тебя!       — Люблю тебя, — прошептал тот, — так же ты писала в своем дневнике?       Женщина прошипела как обиженная кошка, однако тут же вновь сорвалась на стон. Мужчина расстегнул пуговицы на ее платье и с тянул его до пояса. Том медленно провел губами по ее груди и тут же , слегка приподняв жену над полом расстегнул ее лиф.       Гриффиндор воспользовалась моментом, чтобы вытащить руки из его хватки, однако, неожиданно для нее самой, муж выпустил ее руки. Он прекратил ласкать ее, лишь смотрел прямо в ее лицо.       — Давай, ударь меня, ты же этого хочешь?! Ведь Льюис намного лучше меня... Тебе нравилось с ним, да?!       — Что ты такое говоришь? — непонимающе переспросила та. Перемена в голосе мужа заставила ее замереть под ним вновь. Он едва ли не рычал от ненависти.       — Ни одна женщина, не заставляла меня испытывать такое отвратительное чувство, как ревность! Ты — женщина, возбуждаешь меня своим телом, а потом говоришь, что не хочешь меня! Я выбрал тебя — а ты — меня, какого черта ты что-то мямлишь про мои чувства?! Их знаю только я!       Реддл тут же впился в ее губы глубоким поцелуем, стараясь причинить ей как можно больше боли. Ему хотелось отомстить за те слова, что были написаны много лет назад. Когда она написала в своем дневнике, что он чудовище. Том безумно злился на эти слова еще тогда, когда нашел жену в бассейне и впервые спросил про это. Он тут же стал задирать ее платье, руками скользя по ее округлым бедрам. Женщина застонала, когда его рука скользнула под ее белье. Она дрожала под ним и, что нимало удивляло Реддла, не пыталась его ударить, ее руки бессильно лежали на полу, казалось, что она лежит просто без сил и наслаждается этим.       — Ты ревнуешь меня. И не смей отрицать этого.       Гриффиндор дрожала от напора Реддла, казалось, что внутри ее живота что-то пытается вырваться наружу. Ее взгляд внимательно осматривал мужа и, когда тот поднял лицо от ее груди, та вздрогнула. Перед ней были алые глаза, которые горели в полутьме комнаты. Темные волосы растрепались, блики камина делали их еще темнее.       — Черт возьми, хочешь, чтобы я это сказал? Да. Я ревную тебя, женщина. Потому что ты моя, и я не собираюсь делить тебя с кем-то!       Энни застонала прямо ему в ухо, ощутив, что тот ввел в нее пальцы. Ее проход был влажным, горячим. Она тоже ощущала возбуждение, когда мужчина находился рядом с ней настолько близко.Мужчина, ощутив, что она возбуждается, тихо рассмеялся и, склонившись к ее шее вновь, прошипел:       — Кажется, ты хочешь, чтобы я вошел в твое тело? Да, рабыня?!       — Если еще раз меня так назовешь... — простонала та, чувствуя, что он круговыми движениями стал ласкать ее проход, проникая с каждым разом все глубже и расширяя ее.       — Тебе же нравится... — прошипел он, продолжая ласкать ее пальцами изнутри. Реддл чувствовал, что его член твердеет,и ему становится жарко, — Тебе нравится, когда ты чувствуешь себя беспомощной подо мной. Когда чувствуешь себя слабой, женственной, желанной... Когда ты ощущаешь мою силу и наслаждаешься тем, что ты можешь быть слабой женщиной, которую я очень ценю и хочу... Не так ли, раба?       Ответом ему был громкий стон. Ее соски затвердели, она дрожала от его ласк, казалось, что она вообще не способна сопротивляться. Женщина обхватила его рукой за шею и едва различимо прошептала:       — Хорошо, Реддл...только...если ты больше не будешь читать мой дневник... Мужчина не успел ответить "нет", она уже припала к его холодным губам, слегка приподнявшись над полом. Ее тело дрожало от возбуждения. Женщина потянула и ослабила его галстук свободной рукой и тут же спустила ее ниже.       Реддл зарычал ей в ухо, ощутив, что она залезла в его брюки и коснулась его члена рукой, прохрипел:       — Не останавливайся, прошу...       Энни тут же застонала, ощутив, что тот ввел пальцы еще глубже в ее проход. Он с трудом сдерживался, и она это прекрасно видела. Стянув с нее трусики, мужчина вновь припал губами к ее шее, оставив на шее алое пятно. Сам он ощутил, что женщина стянула с него брюки и белье и стала скользить рукой по его члену, с удовольствием наблюдая, как тот дрожит, склоняясь над ее телом. Он был давно возбужден. Это началось еще тогда, когда он подошел к женщине и прижал к себе, пытаясь успокоить ее.       — Сильнее, прошу тебя! — пролепетала та, ощущая, что у нее темнеет в глазах, а ноги сводит.       — Ты просишь?! — прохрипел тот с ухмылкой на лице, — рабыня хочет, чтобы я это сделал?!       — Да, чертов господин, только прошу, прошу тебя... — Гриффиндор дрожала под его телом, она выпустила его член из рук и крепко обняла его, — прошу...       Том заглянул в ее глаза, зеленые, полные страсти и изнеможения. Мужчина одним рывком раздвинул ее ноги и с силой проник в ее возбужденное тело. Комнату огласил протяжный женский стон. Реддл тяжело дышал, он с силой стал двигаться в ее разгоряченном теле, сам едва сдерживая стоны.       Гриффиндор металась под ним, казалось, что вокруг нее все помутилось, она чувствовала, как его член глубоко проникает в ее тело, а ноги отнимаются, так как наслаждение постепенно накрывает ее с головой.       Мужчина входил в ее тело до упора, казалось, что она - это все, чего когда-либо он хотел. Это кружило ему голову. На мгновение, лишь на мгновение, он вспомнил ту комнату в Италии. Ее в объятиях Льюиса. То, как он извивалась под ним, пытаясь вырваться.       — Гриффиндор! Посмотри на меня! — мужчина вздрогнул и приподнял ее лицо, — Посмотри на меня!       Женщин приоткрыла глаза и, тяжело дыша, посмотрела в его глаза. Он замер глубоко в ее теле, с нетерпением глядя на нее:       — Я...никому не позволю...трахать тебя. Никому, слышишь?! — изумрудные глаза женщины расширились, внутри ее головы все перевернулось. Она слышала эти слова второй раз, но сейчас они возымели неимоверный эффект на нее. В голосе мужчины был страх. И это пугало ее еще больше, чем что-либо. Реддл ничего не боялся в этой жизни. Но...       — Никому...никому..мне больше никто не нужен...клянусь, только ты...Ни к кому прежде я не испытывала таких горячих чувств...       Женщина застонала, ощутив, что тот стал с силой врываться в ее горячее тело. Она дрожала от удовольствия. Его движения были резкими, он так глубоко входил, что у нее мутилось в голове. Энни крепко обняла его за шею и стала целовать его лицо и плечи, ощущая, что это ее единственное желание на сейчас. Несмотря на то, что он обидел ее, она вспомнила, что тот сегодня защитил ее от всего происходящего.       Движения нарастали, казалось, что он с каждым разом все глубже прорывается в ее тело, пытаясь достигнуть полного с ней единения. Сильные толчки усилились, мужчина застонал, изогнувшись над телом Энни. Гриффиндор судорожно схватилась за его шею и двинулась бедрами ему навстречу:       — Мерлин... — зарычал тот, чувствуя, что все мышцы сводит от наслаждения. Энни сама уже давно стонала, забыв о прошлых разногласиях. Девушка чувствовала, что в голове мутит от происходящего. Она разглядывала его крепкое тело, сильные руки крепко удерживали ее, а торс с силой вдавил ее бедра в пол при очередном движении.       — Том! — женщина зажмурилась, чувствуя, что теряет контроль над своим телом окончательно. Она дернулась под его телом, пытаясь сменить позу, однако тот лишь больнее вдавил ее бедра в пол:       — Нет...Я сказал, нет! — прошипел тот, пылко целуя ее плечи и шею, — Я сам решаю...я все решаю сам!       — Я...Я люблю только тебя! — в сознание помутилось окончательно. Реддл ощутил, как женщина изогнулась под ним, ее плечи оторвались от пола. Голова запрокинулась, а темно-каштановые волосы рассыпались по полу. Округлая грудь дрожала от глубокого и прерывистого дыхания.       Мужчина, ощутив, что она погрузилась в экстаз, стал еще сильнее двигаться в ее теле. Он тоже чувствовал приближение разрядки. Том с наслаждением разглядывал тело своей жены, упиваясь ощущением, что перед ним лежит та, которая полностью принадлежит только ему. Ее тонкие руки, ключица, округлая грудь, талия, широкие бедра сводили его с ума и заставляли испытывать звериное возбуждение.       Энни ничего не слышала, казалось, что на несколько секунд комнату заполнил только ее стон. Сквозь собственные крики, женщина почувствовала, что ее муж погрузился в оргазм и начал изливаться глубоко в ее теле. Она тяжело дышала, и вздрогнула, расслабившись под ним, наслаждаясь его хриплым стоном.       Волна наслаждения схлынула, и ее голова работала более здраво, чем голова Тома. Тот с трудом удерживался на руках, нависая над женой. Спустя несколько секунд, та ощутила, что ее тело накрыло тяжелое мужское тело. Она тихо вскрикнула от неожиданности, но тут же с удовольствием ощутила, что муж уткнулся носом в ее шею, и его теплое дыхание расслабляет ее кожу. Он так и не вышел из ее тела. Энни мягко обняла его за шею и зарылась рукой в его волосы:       — Это..был первые раз, после того, как ты была в больнице... — прохрипел тот, целуя ее шею, с удовольствием подминая ее упругое тело под себя.       — Да...и...несмотря на то, что ты меня обидел..это было прекрасно. Я не знаю, как тебе это удается, — ухмыльнулась та, перебирая его темные волосы в руках, — чертов ублюдок.       Мужчина хрипло рассмеялся и обнял тебя сильнее:       — Ты не представляешь, насколько ты сексуальна, когда злишься. Так смешно видеть тебя, когда ты — такая слабая и женственная ругаешься на меня так. Не представляешь, как это смешно и поверь, это не внушает никакого страха.       — Страх... — тихо сказала Энни и вздрогнула, вспомнив события этого вечера.       — Тебя что-то тревожит? — спросил тот, не поднимая головы с ее груди.       — То, что ты влезаешь в мои личные вещи я могу пережить... — тихо сказала та, — но то, что Министерство врывается в мой дом и обыскивает все.       Глаза ее сверкнули зеленым.       — Не переживай и ничего не бойся, — тихо произнес мужчина, приподнимаясь с ее тела. Женщина вздрогнула, ощутив, что его член вновь стал твердеть внутри нее.       — Я же с тобой.       — Я знаю, Том... — женщина ощутила толчок в своем теле, и с ее губ вновь сорвалось, - знаю...