Я в тебе тону

Открыв глаза, Фили первым делом видит над собой потолок собственной комнатки, знакомый по каждой зазубрине и каждому пятну на нежно-охровой древесине. Через распахнутые ставни внутрь врываются струи прохладного воздуха, не успевшего согреться поздним утром и хранящего ночную свежесть. Солнечный луч застыл на стене, и, прикинув в уме, который час, молодой ювелир резко подрывается с места, разом вспоминая минувший день. - Не так быстро, Фили. Тяжёлая ладонь стискивает плечо. Торин, удерживая на месте племянника, пыхает трубкой и выпускает через рот колечко сизого дыма. - Кили, он… - С ним всё в порядке, - кивает гном, встаёт и подходит к окну, чтобы выбить седой пепел. – А вот к тебе у меня разговор есть. Торин возвращается и садится на стул, наблюдая, как юноша мимоходом натягивает на себя рубашку, скрывая подтянутое крепкое тело. На такое была бы не прочь полюбоваться любая молоденькая гномка. - Так почему именно русал? – спрашивает вслух Торин, вопросительно дёрнув бровью. - Почему? – хмурится Фили, непонимающе всматриваясь в его лицо. – Разве это имеет значение, когда любишь? Заслышав из уст племянника заветное слово, гном тоскливо вздыхает и кивает головой пару раз, словно подтверждает сам себе что-то. Пусть и король в изгнании, но Торин всё же король. А Фили – наследный принц. Проводя ночи под тёплым боком Двалина, сын Траина, бывало, говорил своему любовнику, что настанет день, когда вновь Эребор наполнится смехом и голосами, и возродится Гора в своём былом великолепии. Татуированный воин гладил угольно-чёрные волосы, в которых серебрились тонкие белые нити, фыркал, что найдёт тогда Торин себе королеву, а гном в ответ, сердито кусая чужие губы, напоминал о племяннике. Интересно, не появился ли у Дис в Железных Горах ухажёр? Король улыбается, представив вдруг неловкое положение, когда отвоёванный Эребор остаётся без наследника трона. Не приведи Махал! - Дядя? – поймав взгляд гнома, произносит юноша со всей серьёзностью. – Мне Кили нравится. Ведь ты же не откажешься от Двалина потому, что… - Что, прости?! Торин давится воздухом и с изумлением подаётся вперёд. Когда, вот когда этот пострелёнок только успел?! Фили прячет улыбку и опускает глаза вниз, чтобы тот не разглядел в них искорки смеха. - Я уже давно об этом знаю. Но раз вы так упорно всё пытались скрыть, то сам решил виду не подавать, - юноша давит в себе смешок, после чего уже произносит без тени шутки. – Знаю, о чём ты беспокоишься. Но повторюсь: мне нравится Кили. И если будет хотя бы один шанс на взаимность, то я останусь рядом с ним. - Похвально, - раздаётся от двери знакомый низкий голос, и оба гнома поворачивают головы к Двалину. – Вот только что ты будешь делать, когда придёт зима? Берег замёрзнет, да и вода там, где помельче, тоже. Ему придётся уйти в океан. На лице Фили появляется растерянное выражение. Видно, он не задумывался над этим, поддавшись чарам первой серьёзной влюблённости. - Я могу соорудить для него резервуар. Кили переживёт зиму с нами, - неуверенно выдавливает юноша. - Придётся расстраивать дом, - шутит Двалин, но глаза его остаются серьёзными. – И кстати, сооруди резервуар больше, чем собирался для цирка. Торин, изучивший вдоль и поперёк не только тело, но и характер друга, испытующе глядит на племянника. Поймёт ли тот? А если и поймёт, примет ли такое решение? Грудь Фили часто вздымается. Кажется, коли прислушаешься, то различишь, как бьётся его молодое горячее сердце. - Я отпущу Кили, - голос юноши звенит от напряжения. – Отпущу, если не люб ему. Отпущу в родную стихию, если замёрзнет океан. Не хочу заключать его в новые оковы. Ювелир встаёт с кровати и, подпоясавшись ремнём, выбегает из дома. Золотистые волосы переливаются под солнечными лучами, рассыпавшись по плечам, скользя по спине. Торин провожает удаляющуюся фигуру племянника взглядом, вставая возле раскрытого окна, и позволяет себе откинуться на грудь Двалина, подошедшего к нему сзади. - В вас, наследников Дурина, сложно не влюбиться. Грубая ладонь воина убирает лёгшую на щёку чёрную прядь, и гнома прошивает острым желанием. Может, не стоит? После вчерашнего, впопыхах, слишком быстрого, но от этого не менее сильного и жёсткого ещё не отошёл. Хотя, плевать. Выдержит. - Ты тоже принадлежишь к этому роду, не забывай, - изворачивается в объятиях Торин, оказавшись с Двалином лицом к лицу. – И кстати, Фили всё знает. Воин успевает улыбнуться, прежде чем поцеловать ошеломлённого любимого. - Так ты один до сих пор пребывал в неведении? Фили, оскальзываясь на песчаной круче, второпях спускается к океану. Сердце подсказывает, что русал найдётся именно здесь, в том самом месте, куда постоянно приходил юноша, ныряя на мелководье и собирая ракушки да кораллы. И где житель холодных глубин следил за ним. Гном осторожно ступает на скользкий от воды камень, пробираясь вперёд по врезавшейся в океан гряде. На громкий всплеск поворачивает голову и улыбается вынырнувшему из-под волны русалу. - Кили! Найдя укромное место - крошечный грот в твёрдой породе, вылизанный водой - Фили юркает туда. Кили подтягивается на сильных руках и одним плавным движением выбрасывает своё тело рядом с ним на камень. Солнце светит прямиком в их тайное пристанище, и золотистые прозрачные плавники русала принимаются причудливо переливаться в его лучах. - Фили! Океанский житель обнимает юношу и тыкается носом в шею, замирая. Его мокрые волосы слегка отдают водорослями: гном со смешком выуживает из пряди длинный зелёный стебель, отбрасывая в сторону. Да, так будет лучше. Русал отстраняется и, возбуждённо блестя глазами, принимается благодарить молодого гнома, задыхаясь, путаясь в словах, сбиваясь и начиная заново. Фили улыбается, глядя, как быстро тараторит Кили, как нетерпеливо дёргается его хвостовой плавник, шлёпая по камню и оставляя на нём влажный след. - Я сейчас! Подожди! Русал резко оборачивается и, метнувшись к выходу из крошечного грота, ныряет в воду. Юноша коротко и недоумённо вскрикивает, подползает к краю и, ложась на живот, свешивается вниз, провожая взглядом скрывшийся в синей глубине золотой плавник. Ждёт недолго: через несколько мгновений Кили появляется вновь, цепляется за протянутую руку и забирается обратно, прижимая ладонью к груди дары океана. - Вот, это тебе! Русал торопливо и со счастливым лицом бережно раскладывает перед удивлённым гномом великолепные по своему виду кораллы, огненно-красные и нежно розовые, пару красивых раковин и несколько зелёных жемчужин. Всё то, что так ценят в украшениях дочки знатных купцов. - Я не могу, - смущённо мотает головой Фили. – Не нужно… - Я хочу тебе это подарить, - обиженно перебивает его Кили. – Я хочу преподнести тебе этот подарок. Оба на мгновение задумываются об одном и том же: как было бы замечательно отбросить в сторону стеснение и страх, чтобы прижаться крепко и поцеловать страстно. Но мечта так и остаётся мечтой. Ни один не двигается с места. День за разговорами пролетает незаметно. Солнце постепенно клонится к линии горизонта, на что Кили, задумчиво провожая его глазами, вдруг оборачивается к гному. - Хочешь, я покажу тебе прибрежное дно, пока светло? Фили косится на пенистые гребни волн, под которыми застыли лучи небесного светила. - Я не увижу его так, как ты. - Но сможешь почувствовать. Русал соскальзывает в воду и протягивает юноше растопыренную ладонь. Между пальцами океанского жителя натянулись небольшие перепоночки, которые Фили раньше и не замечал. - Тогда отвернись. - Но я же тебя таким уже видел? – удивляется Кили. - Всё равно отвернись! Русал пожимает плечами и, шевельнув хвостом, поворачивается спиной к покрасневшему гному. Фили снимает ремень, рубаху, стягивает сапоги, штаны аккуратно сворачивает и быстро залезает в воду, смутно осознавая, что Кили всё равно всё увидит. Или, по его словам, уже видел. - Холодная! – вздрагивает и передёргивает плечами, легко оттолкнувшись от каменистой гряды. Талию тотчас обвивают тёплые руки: Кили бережно прижимает юношу спиной к своей груди, словно хочет поделиться с ним теплом тела. Хвост задевает гладкую кожу, чешуйки трутся об неё, но это внезапно оказывается делом приятным, будто зверь касается ног шершавым языком. - Вдохни глубже. От шёпота на ухо по шее ползут мурашки. Фили вдыхает всей грудью и плотно смыкает губы. Кили даже не ныряет: он просто погружается под воду, к самому дну. И уже там перехватывает юношу за руку, резко дёрнувшись вперёд. Поначалу гному страшно, Фили не решается даже глаз открыть, с содроганием ощущая на коже скользкое касание водорослей и изредка крохотных рыбок. Но когда всё же распахивает их, то сквозь размытую пелену видит огромные кораллы, гладкие очертания камней, тёмные стебельки-змейки подводных растений, усыпанное крохотными ракушками дно. Гном, ныряя ранее в поисках жемчуга, и подумать не мог, что под водой может быть столько прекрасного. Русал подплывает к губчатым полипам, кладёт на бугристую поверхность их с Фили переплетённые руки. От волнения пару раз дёргает жабрами и вспоминает, что юноше нужен воздух: вновь обвивает за талию руками и устремляется к поверхности. - С тобой всё в порядке? - Кили разворачивает гнома к себе лицом, всматриваясь внимательно и с беспокойством. - Хочу… ещё раз! – с трудом переводит дыхание Фили и отфыркивается, забирая назад мокрые волосы. Они плещутся на мелководье ещё долго, пока русал не замечает, что губы юноши медленно, но верно синеют. Тогда Кили легко отыскивает до сих пор залитый солнечными лучами грот, с неохотой отпуская Фили от себя, чтобы тот поднялся по камням из воды. Лежа рядышком, оба, поделившись восторгами и впечатлениями, замолкают. Изумрудная чешуя русала быстро высыхает, и, свесив в воду хвостовой плавник, он беспокоит им гребни волн, брызгаясь сам на себя. Фили лежит совсем близко, плотно сжав ноги и согнув их в коленях. Заложив под голову руки, гном нежится под последними лучами, впитывая крохи тепла. Кили переворачивается на бок к нему лицом, жадно разглядывая, пока тот не видит: изгиб ног, чуть впалый живот, мерно вздымающуюся грудь. Тело юноши немного странное по сравнению с человеческим, но русалу оно кажется самым прекрасным телом на свете. Крепкое, желанное. Протянув дрожащие пальцы, Кили осторожно касается ноги Фили, скользит подушечкой чуть вверх и замирает, поднимая на гнома взгляд. Голубые глаза смотрят в ответ немного хмуро, но в них нет предостережения или же угрозы: юноша сосредоточенно сводит брови и дышит чаще, сдерживаясь изо всех сил. Русал принимается изучать его тело дальше. Подползает ближе, оглаживает щиколотку, икру, щупает выступающую на бедре косточку и принимается ласково водить пальцами там, где у него у самого изумрудная чешуя плавно переходит в кожу. Отрывается от своего занятия лишь тогда, когда Фили выглядит совсем уж несчастно и дышит так, словно мгновение назад вынырнул на поверхность после длительного пребывания под водой. Кили догадывается, из-за чего юноша выглядит соблазнительно и беспомощно одновременно. Улыбка расцветает на губах, стоит только очередным нежным движением вызвать тихий нетерпеливый стон. Русал склоняется над гномом, заглянув в самую глубину его глаз, и набирает в грудь побольше воздуха, приготовившись признаться. У океанских жителей не принято всё держать в себе: если любишь, то люби. И так во всём. - Фили, - золотистый хвост оборачивает стопы, - хочу тебе сказать кое-что. Юный гном кладёт ладони ему на плечи и, приподнимаясь с камня, целует, послушно приоткрывая губы. Язык русала тотчас проскальзывает внутрь, принимаясь ласкать умело и неторопливо. Фили понимает, что он не первый, к кому так прикасается Кили, и от этого становится немного грустно. А вдруг не любит? Вдруг он всего лишь интересен русалу, но не более? Кили ласково кусает гнома за губу и с влажным звуком отстраняется, открывая сомкнувшиеся ресницы. Замечая растерянность в светлых глазах, вспоминает, что так и не сказал главного. - Фили, у вас так принято? Мужчина может любить мужчину? Юноша кривится, неуверенно дёргается и хочет сесть, чтобы объяснить русалу обычаи их мира. Но к губам вдруг прикасаются прохладные пальцы: Кили качает головой, призывая замолчать. - Ничего не говори. Просто хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя. Русал доверчиво прижимается к гному, несказанно обрадовавшись, когда тот медленно поворачивается к нему лицом. Ладонь Фили такая тёплая, немного шершавая, она осторожно принимается оглаживать щёку, плечо, а потом и талию, пока губы не решаются прижаться с поцелуем к губам. Пальцы ласкают чешуйки, слегка поддевая их ногтями, и Кили каждый раз судорожно выдыхает юноше в лицо, испытывая острое чувство удовольствия и боясь испытать боль. Но рука гнома её не приносит, только дарит наслаждение, в которое русал ныряет с головой. - Так принято ли, Фили? – вдруг спрашивает его Кили, запрокидывая голову с заалевшими губами. - Какая разница, если я тебя люблю? Юноша улыбается и со смехом вскрикивает, когда русал вне себя от счастья срезает хвостом прокатившуюся мимо волну, обдавая их веером холодных океанских брызг.