Белый дождливый город

Дождь – это, конечно, хорошо, но не в начале декабря, - думает Чунмён, уныло вырисовывая кривые линии на запотевшем стекле. Он наблюдает, как капли с обратной стороны лениво стекают вниз дорожками, сливаются воедино с соседними, образуя извилистые ручейки, - и тяжело вздыхает. Он, Ким Чунмён, наверно, самый большой неудачник в жизни. Потому что дождь совсем не собирается заканчиваться; Чунмён – последний работник, оставшийся в здании, а корзина с зонтами перед парадным входом уже давно пуста, потому что только Чунмён может допустить в отчете на 5 листов всего одну вычислительную ошибку, из-за чего приходится все пересчитывать заново (Это, кстати, еще одна причина, почему Чунмён - неудачник). Глаза начинают гореть, печатный текст на столе расплывается, превращаясь в черный прямоугольник; Чунмён устало трет переносицу и хочет послать все к чертям, но отчет надо сдать к завтрашнему утру. Он заканчивает работу примерно через час, роняет голову на руки и почти засыпает под монотонную трель дождя, но вовремя себя одергивает. Спешно собирается, сгребает листы со стола в рюкзак и сбегает вниз по лестнице (лифты в это время уже не работают, благо, 4 этаж). Чунмён накидывает капюшон от легкой ветровки на голову и уже собирается бежать, но замирает под козырьком у главного входа. Видимо, Ким Чунмён не самый лузер на свете: в корзине стоит один-единственный зонт. Зонт огромный, черный, с белым аккуратным узором, смутно напоминающим улицы Нью-Йорка (а, может, и Сан-Франциско, Чунмён никогда не был в Америке). Такой даже жалко раскрывать в дождливую погоду, - думает Чунмён, но отметает абсурдные мысли, делая шаг за пределы недосягаемости дождя. Дома, сидя на теплом полу (зимой ноги мерзнут дико, без полов с подогревом не обойтись), Чунмён долго-долго рассматривает каждую черточку узора на чужом зонте, пока не замечает примотанного к ручке обрывка картона:

Здравствуйте, это хозяин зонта. Огромная просьба: при первой же возможности вернуть его на законное место. Эта вещь очень важна для меня. Спасибо за понимание, одевайтесь теплее и не заболейте в такой ливень.

Почерк очень аккуратный, слегка скошенный вправо. Иностранец, - думает Чунмён, пробегаясь глазами по тексту еще раз. Он быстро царапает ответ на обратной стороне картона, возвращая его на место. Когда Чунмён на перерыве выбегает на улицу до соседнего кафе, зонта в корзине уже нет. Он шипит и тихо матерится, когда горячий кофе обжигает язык. Времени у него, конечно, еще много, чтобы подождать, пока он остынет, но Чунмён не привык делать медленно. И множество пословиц на эту тему он, наверно, тоже не слышал, потому что второпях чуть не опрокидывает чашку на рядом сидящего. Он хватается за чашку обеими руками и извиняется запинаясь, когда чувствует на себе грозный взгляд. Но вскрикивает, одергивая покрасневшие ладони. Сведенные к переносице брови ползут вверх, и незнакомец хихикает в кулак, безуспешно маскируя смех под кашель. Чунмён вновь извиняется, смущенно улыбаясь. - Крис, - представляется незнакомец и протягивает руку. Голос у него шелестящий, бархатный - такой запросто бы мог затеряться во вчерашнем ливне. - Чунмён, - отвечает тот, пожимая руку, и морщится: руку все еще немного покалывает. Из кафе они выходят вместе. Из офисного здания после работы почему-то тоже. На самом деле его зовут Крис Ву Фань, он приехал из Китая и работает на 4 этажа выше, чем Чунмён. Когда Крис впервые увидел Чунмёна, он подумал, что парень слишком легко одет для начала зимы, а еще – что Чунмён очень хрупкий и безумно красивый. Когда на столе Криса не хватает всего одного бухгалтерского отчета, Ву Фань устало ерошит волосы, наблюдая, как дождь за окном набирает обороты. У Чунмёна слишком легкая куртка, он может заболеть. Выходя из офиса, Крис замечает одинокое светящееся окно на четвертом этаже. За окном конец января; крупный мокрый снег валит комьями, и Чунмён плотнее кутается в теплый шарф, подаренный Крисом на Рождество. Чунмён слышит звук раскрывающегося зонта, чувствует теплую руку у себя на плечах и благодарно улыбается. Он поднимает голову, тянется на носках и прижимается к Крисовым губам. Целующихся парней скрывает огромный черный зонт с белыми очертаниями Нью-Йорка на матовой поверхности (Крис точно знает, что это Нью-Йорк, он ведь был в Америке).