Скука

Мукуро скучает. Ему надоело целыми днями бесцельно слоняться по грязным, пропахшим сыростью коридорам Кокуе, гадая, обнаружат ли сегодня Вендиче их убежище, или же в запасе есть еще один день, полный тревожного ожидания. Если он проведет здесь еще несколько недель, праздно шатаясь по развалинам бывшего парка аттракционов, то начнет давать имена, снующим здесь крысам. Мукуро изо всех сил старается придумать план, который мог бы спасти его от смертной казни, но в голову не идет ничего, что могло бы хоть немного помочь. И какой смысл быть гением, если не можешь уберечь собственную шкуру? Даже если ему удалось сбежать из Вендикаре, Мукуро по-прежнему узник, несмотря на то, что камера намного просторнее прежней, а тюремщиками выступают его же союзники. Ноги сами сворачивают на заросшую дорогу, ведущую к выходу. Он плохо различает путь в слабом лунном свете, то и дело, спотыкаясь о мелкие камни. Едва Рокудо подходит к воротам, отделяющим Кокуе-Лэнд от остального мира, дорогу преграждают два темных силуэта: - Мукуро-сама, вам дальше нельзя, - раздается рядом хриплый, лающий голос Джошимы Кена. – Вендиче у нас на хвосте, они могут засечь пульсацию вашего Пламени. - Без тебя знаю, - раздраженно шипит Мукуро в ответ. Ему надоело сидеть взаперти. Грязные, ободранные стены Кокуе душат Рокудо, сжимая горло невидимой удавкой. Внутри закипает гнев, смешанный с обидой на то, что его не выпускают отсюда люди, которых он же спас от петли. Несправедливое, иррациональное чувство, направленное на тех, кто этого не заслужил. - Идите за мной, - бросает он в темноту и разворачивается, возвращаясь в заброшенное здание кинотеатра. Переступая порог зала, служащего им спальней, в голове Мукуро рождается безумная, но до крайности привлекательная идея, как можно немного развлечься в их положении. Он отмахивается от мысли о том, что эта идея во многом продиктована все тем же иррациональным желанием отомстить своим невольным тюремщикам. Рокудо понимает, что поступает неправильно, но ничего не может с собой поделать. Он слишком долго сидел в заключении. - Парни, почему бы вам не разыграть небольшое представление? – Мукуро опускается на свой любимый диван, принимая удобную позу. – Я сыграю роль сценариста, а вы будете выполнять все, что я скажу. - Представление? – с сомнением в голосе повторяет Кен, косясь на Чикусу. Он чувствует подвох в предложении Рокудо, но не может понять, чем именно оно ему не нравится. - Мы можем отказаться? – равнодушно спрашивает Чикуса. - Нет, - зло улыбается Мукуро. - Ясно, - голос Чикусы все так же бесцветен. Слыша первое задание от «сценариста», Кен вздрагивает, не веря своим ушам. - Я не буду с ним целоваться! – злится он. - От него воняет, - холодно говорит Чикуса, поправляя очки. Ему тоже не нравится происходящее. - Я мылся сегодня, придурок! – Кен не знает, кто сейчас бесит сильнее – Рокудо, переходящий все границы разумного или Чикуса, с его надменно-брезгливым отношением. - Вы забыли, в чьих руках находятся ваши жизни? – мягко напоминает Мукуро. – Будет лучше, если вы, молча, будете делать то, что я скажу. Он знает, что парни давно этого хотят, поэтому согласятся «поиграть», нужно только немного надавить на них. Кен и Чикуса мнутся, не зная как вести себя в такой странной и неприятной ситуации. - Ладно, это просто поцелуй, - наконец, решает Кен, притягивая Чикусу к себе, за воротник школьной формы. Он целует его грубо и неумело, глубоко проникая языком в чужой рот. Чувствуя вялый ответ, снова начинает злиться: всего лишь слабое касание кончика языка к его собственному. «Просто формальность, - легко читается во взгляде Чикусы, - я делаю это только потому, что так приказал Мукуро-сама». Кен обнимает его, тесно прижимая к себе, и просовывает язык еще глубже. Чикуса, дернувшись, отстраняется, вырываясь из объятий. - Животное, - с отвращением говорит он, вытирая рукавом губы. – Больше не делай так. - Повтори, что ты сказал? – Джошима демонстративно достает из внутреннего кармана школьного пиджака звериную челюсть для превращения. - Молодцы, - довольно улыбается Мукуро, пресекая возможную драку, - первое задание выполнено на четверку с минусом, хотя вы могли бы и лучше, если бы постарались. Перейдем к следующему: подрочите друг другу, – он внутренне замирает, глядя, как вытягиваются лица «игроков». – Да ладно, не смотрите на меня так. Вы же не раз делали это украдкой, в Вендикаре. - Но это тюрьма, там не было особого выбора… - неуверенно пытается оправдаться Кен. Ему и в голову не могло прийти, что Рокудо наблюдал за ними, пока они сбрасывали напряжение. - Главное то, что вы этим уже занимались раньше, не так ли? Значит, сможете повторить при зрителях. Не заставляйте меня скучать, ребята, я могу обидеться. В наступившей тишине, звяканье расстегиваемого ремня, кажется особенно громким. Медленно снимая с себя одежду, Чикуса небрежно бросает: - Раздевайся, не стой столбом. Кен, все это время зачарованно наблюдавший за Какимото, встрепенувшись, начинает стягивать школьную форму. - Держите, - Мукуро бросает им теплый плед, лежавший на диване. Сев на расстеленный Чикусой плед, Кен осторожно касается пальцами его члена. Длинный и толстый – полная противоположность его собственного, совсем маленького члена. Он чувствует слабый укол зависти, как и в первый раз, когда увидел член Какимото. Чикуса, упираясь руками в пол, слабо подается вперед, толкаясь в чужую ладонь. Его глаза закрыты. «Какипи, ублюдок, кого ты сейчас представляешь на моем месте?» - Кен сильнее сжимает пальцы, неторопливо водя рукой. - Эй, Джошима, - зовет Мукуро. Обернувшись на голос, Кен едва успевает поймать небольшой предмет, брошенный Рокудо. Повернув предмет в руках, он видит, что это запечатанный презерватив. - Действуй, - коротко говорит Рокудо. Потянув зубами за серебристый язычок фольги, Кен достает презерватив, мимолетно удивляясь тому, какой он холодный и скользкий на ощупь. Прежде он видел его только раз: в позапрошлом году, на дополнительном уроке для мальчиков, где медсестра рассказывала им про средства предохранения, натянув для наглядности резиновое изделие на банан. Член, затянутый в презерватив, странно блестит; Кен задумчиво сжимает его, придвигая кольцо ближе к основанию. Не задавая лишних вопросов Чикуса, с отстраненным выражением лица, становится перед ним на четвереньки. Он с самого начала понял, куда клонит Рокудо. «Хорошо, что я – сверху», - думает Кен, в очередной раз, испытывая зависть к размерам Какимото. Чикуса напрягается всем телом, когда в него погружается чужой член. Кен входит медленно, стараясь не травмировать партнера, но, не особо заботясь о причиняемой боли. Скорее наоборот: ему хочется, чтобы Какипи скулил и просил быть осторожнее, вытирая выступившие слезы. Это лучше, чем безучастное равнодушие, с которым тот отнесся к происходящему. Но когда Кен начинает двигаться, Чикуса, тяжело выдохнув, расслабляется. Не похоже, чтобы проникновение доставляло ему сильный дискомфорт, как в самом начале. «Это все потому, что у меня маленький член, - с досадой думает Джошима. – Если бы мой болт был таким же, как у Какипи, он бы выл от боли, упрашивая меня остановиться». Представив Чикусу, с распухшими от слез глазами и умоляющим выражением лица, Кен кончает, прижимаясь бедрами к его заднице. Вытаскивая член, он слышит шепот Чикусы. Достаточно тихий, чтобы его не услышал Мукуро: - Спасибо, что помылся сегодня. Надеюсь, в следующий раз от тебя также не будет вонять. - Следующий раз? – фыркает Кен. - А ты как думаешь? – Чикуса слабо кивает головой в сторону дивана, где сидит Рокудо. Глаза Мукуро прикрыты, а на лице застыло довольное, безмятежное выражение. Можно подумать, что он спит, но его выдают пальцы, поглаживающими движениями размазывающие сперму по вялому члену. - Ладно, схожу в баню, если ты так настаиваешь на этом, - кривится Кен. «Возможно, в следующий раз Мукуро-сама захочет присоединиться к нам».