| Часть 1 |
IV — Ну как, ты уже не жалеешь, что пришёл? — Моника пила эль и оживлённо оглядывалась по сторонам, ища глазами симпатичного вокалиста, который так некстати исчез со сцены, даже не попрощавшись и не спев на бис. — Да... — почти не слыша, что она говорит, пробормотал принц. — Жалко только, что мы слишком долго топтались у входа и пропустили почти всё выступление «Проклятых», — продолжала беззаботно тараторить дриада. — Они прикольно играли, правда? И где, интересно, прячется моя беглянка в шапке? — Да... — Кси напряжённо вспоминал дьявольский взгляд Чёрного Берета и его почти неуловимую развязную полуулыбку... и вздрогнул, когда кто-то деликатно коснулся его руки. — Простите, если напугал, — смутился кругленький бармен. — Можно я вас познакомлю кое с кем? — И меня, и меня! — встряла Моника. — Нет, только вашего друга, — Колобок быстро вернулся за стойку, подтолкнув Ксавьера следом, и с интересом начал наблюдать за развернувшейся на полу сценой. Златовлас не успел ничего возразить и даже подумать о протесте, когда увидел лежащего в довольно завлекающей позе парня, красивого, полуобнажённого, с гамбургером в одной руке. Пропавшего вокалиста. Язык просто смущённо отнялся, а бессовестные глаза впились в молнию потёртых джинсов: туда, наверное, был засунут свёрнутый носок… и не один. Должно быть, ради рекламы и уверенного завлечения женщин. Не может же быть там на самом деле такой... комок. Проследив за его остановившимся взглядом, Чёрный Берет довольно улыбнулся, тут же отложил еду в сторону и прошептал, протягивая руки: — Ложись. — Куда?! — испуганно и тоже шёпотом спросил Кси. — На меня, дурачок! Ксавьер бездумно послушался и через секунду сам оказался лежащим прямёхонько на полу – на месте своего ловкого совратителя. Ангел удобно расположился сверху, зажав его ноги между своими, и произнёс, склонившись к пылающему белому лицу – их разделяла несчастная пара сантиметров: — Как ты смотришь на стаканчик мартини с оливкой в моём обществе? — Ну... положительно, — покраснев до самых корней волос, пролепетал Кси. — А на отдельную комнату, где этот стаканчик будет выпит? — Тоже положительно, — он совсем растерялся. — А на постель в этой отдельной комнате, — Ангел сделал паузу, — в которую мы затащим твою подружку, — ещё одна пауза. Златовлас молча смотрел на него, офонарев, но как бы всё равно требуя продолжения. И Чёрный Берет непринуждённо закончил: — ...и поимеем её вместе? — Почему она? И зачем со мной? — Кси всеми силами скрыл огромное удивление. Только мягкие коралловые губы дёрнулись, приоткрываясь в шоке. — Меня не удовлетворит одна только девка, — без тени смущения пояснил Чёрный Берет, пожирая глазами его губы. — Никакой остроты ощущений. Я всегда делаю это либо с двумя-тремя, либо ещё и с парнем. Я выбираю себе каждый раз новых партнёров, потому что старые... знаешь, они сбегают. Я не могу подобрать никого, кому это нравилось бы так же, как и мне. Я слышал, они потом с содроганием вспоминают о происшедшем, бледнеют при одном упоминании моего имени и больше не показываются в этом баре. Они могли бы распространить обо мне дурную славу, но слишком боятся впоследствии встретиться со мной в тёмной чаще леса. А потому я снова осматриваю зал и просто ищу кого-то нового, кто придётся мне по вкусу. — А что... все соглашались? — Да. Сомневались, но соглашались. — Почему?! — невольно вырвалось у принца. — Откуда мне знать... — с отсутствующим видом ответил Ангел. Возбуждающе выдохнул. Ксавьер ошеломлённо осознал, что его поразительные синие глаза одновременно светятся невинностью и страшным распутством. — Ну... хорошо. Зачем ты рассказал мне о?.. — О том, что никому не нравится секс со мной? Хотел предупредить. Вообще-то я никогда так не делаю, если правда хочу завлечь и соблазнить жертву, но... — Чёрный Берет впервые выглядел не таким уж самоуверенным, — почему-то тебя хомутать обычным способом я не могу. Не получается. Не то чтобы мне хотелось говорить тебе только правду, но вдруг... я почувствовал, как надоело постоянно врать и скрываться. Сегодня я хочу тебя и твою дриаду. Ты соглашаешься? — Я отказываюсь, — тихо, но твёрдо ответил Кси. — Возможно, Моника... — Нет-нет, твоя дриада без тебя мне неинтересна, — Ангел разжал объятья и поднял его на ноги. — Тем не менее, был рад знакомству. Приятного вечера. Два растерянных хлопанья ресницами – и Чёрного Берета уже след простыл. Ксавьер осмотрелся по сторонам с невольным сожалением, тут же одёрнул себя: «Какого хрена я собрался нюни распускать оттого, что избежал лап грязного извращенца?! Радовался бы, что не изнасиловали!» — вытер пару непрошеных слезинок и побрёл к Монике. — С кем тебя знакомили? — спросила она заплетающимся языком, широко зевая. На столе стояло полдюжины пустых бутылок из-под крепкого эля. — Да так... с начальником заведения. Он интересовался, нравится ли нам здесь. — Конечно! — дриада встала слишком резко и покачнулась. — Знаешь, а я хочу по-маленькому, если ты подержишь меня и сам задерёшь платье, я сделаю это для тебя, ты посмотришь... — Ты пьяна, — сердито оборвал принц. — Идём отсюда! — Нет, я хочу ещё выпить! Ксавьер силой закинул её себе на плечо и вынес из «Отравленного яблока». Из тьмы одного из складских помещений, мимо которых проходил принц, возникли сверкающие синие глаза и поплыли следом. Моника колотила Кси ногами и руками, громко визжа: — Отпусти меня немедленно! Отпусти, я сказала! Я не хочу уходить, мне здесь весело! Мои трусики остались на сцене, я бросила их тому красавчику, я хочу к нему, я хочу его, пусти, я сказала, мне надо обратно в бар! — Уймись, дурёха! — покинув бар через дупло с железной дверью, Златовлас быстро шёл по широкой тропе к дому Голубой Шапочки, правда, пока ещё не знал об этом. — Я тебя снотворным напичкаю, если сейчас же, придя домой, не успокоишься! И по морде врежу, если словами не доходит! — Пусти, пусти меня! — дриада ещё раз изо всех сил махнула ногой и… попала принцу прямо по селезёнке. Он охнул и повалился наземь, разжимая добычу. Недолго думая, пьяная Моника пнула его ещё раз в живот и легче ветра помчала обратно в бар. Однако, пробежав на не слишком послушных конечностях метров двадцать, девушка вскрикнула и упала в траву. Ангел, сделавший ей подножку, вышел из тени деревьев, подхватил бездыханную Монику на руки и быстрым шагом направился догонять Ксавьера.* * *
— Чтоб им провалиться в ад, этим твердолобым древесным шлюхам! — Кси смачно сплюнул на мухомор, потёр пострадавший живот, болезненно охнул, но поднялся на ноги. — Знать бы ещё, куда меня занесло... и в какой стороне мой замок? Впереди или сзади? Хоть бы старина Торм накурился винограда и лес маленько поджёг. Я бы по столбу дыма определил. Эх... Он выбрал направление наугад и пошёл по тропе дальше. Через какое-то время он вышел на западную опушку леса и увидел симпатичный белый домик под красной крышей, окружённый садиком. Разглядел все хорошо, потому что вокруг горели фонари. В нерешительности озираясь и не зная, что ему делать, принц не заметил, как мимо промелькнула гибкая чёрная тень, запихнувшая спящую дриаду в молодое кленовое деревце и быстрыми перебежками между стволами в саду юркнувшая в дом через окно. Наконец, набравшись храбрости, Кси пересёк живую изгородь, подошёл к домику и постучался в деревянную дверь. Ждать пришлось недолго: из дома послышался заспанный голос: — Иду, иду, только оденусь... — дверь отворила Катрина в наспех накинутом купальном халате. — Приветствую. Вы сбились с дороги? — Да. Вы не могли бы пустить меня переночевать? — Это дом Голубой Шапочки. Здесь рады любому путнику. Добро пожаловать. — Спасибо, — страшно заинтригованный («Я попал в дом загадочной лесбиянки с гитарой!») и почему-то обрадованный, Кси переступил порог. — Можно попросить кружечку воды? — Конечно! — Катрина налила из ведёрка молока в чашку и подала ему. — Ваше высочество, вы ведь больше любите молоко? — Что?! — он чуть не выронил чашку. — Принц Златовлас или я ошиблась? — Нет... не ошиблись, — пробормотал Ксавьер, глядя на неё широко открытыми глазами. — Откуда вы знаете? — Слышала от соседей, Гензеля и Гретель, что вы живёте в замке на другом конце леса, под охраной нашего старого друга, дракона Торма Сламбера. — Да, всё верно. Я польщён. А теперь, если можно, я хотел бы... — Вздремнуть, я знаю, — Кэт замялась. — Дело в том, что у нас очень мало места и нет лишних кроватей, а точнее... после смерти мужа я отдала нашу единственную постель дочери, а сама сплю на соломенном тюфяке. Если только вы согласны прилечь во дворе... я тогда вынесла бы вам матрас и одеяло. В противном случае мне надо разбудить Голубую Шапочку и спросить, приютит ли она вас. Места больше нигде нет, дочь занимает самую большую комнату. Девочка она высоконравственная, и я верю в скромность вашего высочества, а потому заранее предлагаю уснуть у неё. Возьмите одеяло, она что-нибудь придумает с матрасом. Принца бросило в жар от этой мысли. «Спать с девушкой-лесбиянкой... Её матушка выжила из ума к старости! Но как же это интригует. И будоражит воображение». Он быстро допил молоко и с громким стуком поставил чашку на стол. — Я согласен.* * *
Ангел по своему обыкновению повесил чёрную шапку на спинку кровати, полностью разделся и лёг в постель. Горячее тело упрямо не хотело засыпать, снова и снова вспоминая фурор в баре и – с ещё большим жаром – эпизод на полу за стойкой. — Златовлас, значит... какая прелесть, — бездумно шептал Чёрный Берет, разметав тёмные волосы по подушке, — твоё детское лицо меня околдовало. И твои пухленькие приоткрытые розовые губы. Никуда от меня теперь не денешься. Зеленоглазая мечта, маленький принц... Я ждать «вашей милости» не буду. Я определённо тебя пленил, и из плена ты уже не вырвешься... — Голубая Шапочка! — Катрина постучала и робко заглянула в комнату. — Ты спишь? — Уже нет. А что такое? — У нас благородный гость – его высочество принц Златовлас пожаловал. Ты не могла бы...