Еще не время

Нам Тэхёну нравится ночное небо. В Сеуле редко где можно увидеть звезды, и крыша общежития не исключение; ни одна звезда не может пробиться сквозь темную, обволакивающую пелену ночного неба, но Тэхёна это еще больше завораживает. Он встает к самому краю и раскидывает руки в разные стороны, запрокидывая голову вверх. Воздух – холодный, шею и бока сразу же неприятно холодит, но парень, словно не чувствует этого. Когда внутренний голос говорит, что сейчас не время, Тэхён молчаливо соглашается. - Холодно же, - Сынюн звучит, уставши и совсем не громко. Он вырывает Тэхёна из оцепенения и заставляет вздрогнуть всем телом. - Все в порядке, - зачем-то поясняет Тэхён, а потом добавляет, чтобы оправдаться, - я не долго. Сынюн не отвечает, он просто встает за спиной Тэхёна и думает о своем. На самом деле, он совсем не рад тому, что приходится так задерживаться. Еще он сильно не рад, когда приходится пропускать важные тренировки и занятия. Ну и совсем-совсем, сильно-сильно не рад, когда видит укоризненный взгляд Тэхёна. - Я не виноват, - обеспокоенно говорит он, когда тот рассказывает, как прошло занятие. – Просто так получилось. Сынюн не любит театральности, поэтому больше ничего не говорит. Слишком много камер, и кто знает, какой разговор они смогут записать. Он прикрывает глаза, и старается прокрутить в голове события последних дней. Его сольный проект – как обухом по голове. Не то чтобы это было неприятно или неожиданно, в конце концов, он выбрал Вайджи именно из-за этого. Работать в поте лица, в течение нескольких лет, не имея поблажек, это тяжело. И нужно быть благодарным всем и самому себе за такую возможность, но в тоже время, Сынюн понял, что еще тяжелей – не подвести группу. Когда Тэхён кладет руку на плечо Сынюна и заглядывает в глаза, последнему кажется, что что-то в мире изменилось. И переменчивость эта началась с Тэхёна и им же закончилась. - Я знаю, что ты не виноват, - мягко отвечает он, - только это немного сложно, - добавляет Тэхён и быстро, на одном дыхание продолжает, - без тебя, нам будет сложно запрыгнуть на метеор. Сынюн видит в глазах Тэхёна прозрачную пустоту и это немного пугает. Он представляет, как ладонь, которая до сих пор покоится у него на плече, почти невесомо скользит вниз, беря его за руку, и утягивает в космический простор, туда, где остальные ждут их, чтобы запрыгнуть на тот самый метеор, о котором только что сказал Тэхён. Господи, о каком бреде он думает. Сынюн трясет головой, кивает, соглашаясь, а потом быстро уходит. Позже, ночью, когда он не сможет уснуть, он будет думать о том, что лицо Тэхёна до сих пор стоит у него перед глазами. Это немного пугает, потому что Сынюн совсем не понимает, отчего его сердце бьется так сильно. Будь он ветром, или сильной птицей, жилось бы намного проще. «Интересно, кем тогда бы был Тэхён?» - спрашивает себя Сынюн и засыпает с этой мыслью. Ветер становится все сильней и Тэхёну кажется уже не такой крутой идеей, торчать здесь на крыше. К тому же, он теперь не один. В ту самую минуту, когда он собирается развернуться и уйти, его кто-то обнимает со спины. Кто-то, это – глупый парень, по имени Сынюн. Тэхён мягко улыбается уголками губ, а сам говорит: - Балда, я собирался уже уходить. - Нет, - отвечает Сынюн куда-то в плечо, совсем рядом с загривком. – Давай постоим так еще чуть-чуть. Ты не замерзнешь так? Тэхён усилено кивает, только для того, чтобы пар изо рта Сынюна не щекотал его шею. Наверное, даже если он замерзнет, он все равно не уйдет, пока его обнимают теплые руки. Когда он увидел Сынюна там, стоящим на сцене, то подумал, что ни за что, не даст ему уйти одному. «Не отпущу», - это то, что рефреном повторялось в его голове и так давило, что становилось дико. Неужели это не только потому, что он завидовал? И не только потому, что ему самому хочется стоять на сцене? Тогда, Тэхён первый раз ясно услышал своё сердце, и понял, что не допустит того, чтобы Сынюн от него отдалился настолько. А потом, он первый и последний раз уяснил для себя, что лучшим способом сделать это – станет возможность дебютировать. - О чем ты думаешь? – спрашивает Сынюн и Тэхёну снова становится щекотно. - О тебе, - честно и не задумываясь, сразу же отвечает он. Маленький румянец покрывает щеки Тэхёна. Ему кажется, что от объятий Сынюна становится не просто тепло, а жарко и это немного не… «правильно», - думает Сынюн, притягивая руками, Тэхёна сильней, поперек живота. Это правильно: любоваться им, вдыхать запах его кожи, волос, засыпать, думая о нем. Это правильно. Но только не сейчас. Не сейчас, когда они только в начале пути. - Я тоже, - наконец подает голос Сынюн. - Думаешь о себе? – шутит в ответ Тэхён и в его голосе слышно, как он широко улыбается. Тэхён поворачивается, резко и до того, как руки Сынюна успевают разомкнуться. Он легко касается чужих холодных губ, а потом выныривает из под плеча, и быстрым шагом направляется к выходу с крыши, но не успевает. Сынюн ловит его за руку и снова обнимает со спины, но теперь уже за шею. Он трогает руками его губы, и это так сильно затрагивает душу Тэхёна, что тот просто впадает в оцепенение. Подушечки пальцев грубо трогают обветренную кожу. Указательным пальцем, Сынюн оттягивает вниз нижнюю губу Тэхёна, а потом убирает руки и обходит его, заглядывая в глаза. Бесстыжий. - Нет, о тебе, - он с интересом отвечает на давно повисший в воздухе вопрос. - Я думаю, чтобы ты не приходил сюда больше, когда холодно. «Еще не время», - настойчиво повторяет внутренний голос Тэхёна, - «не время впадать в крайности из-за чувств». - Ага, - улыбается Тэхён, - вот и пошли отсюда. «Еще не время», - говорит про себя Сынюн и первым уходит с крыши.