Лисы — хитры!

Бедному ребенку не повезло. Он родился мальчиком. Семья Накахара была бедна. Они жили в старом доме на окраине деревни, питались тем, что сами вырастили, а вещи носили те, что сами сделали. Мать Чуи всегда мечтала о девочке, чтобы та вышла замуж за богатого и принесла безбедность и их семье. Какого же было ее разочарование, когда врач, улыбаясь, протянул ребенка со словами: "—Поздравляю! У вас мальчик". Мать тогда так горевала, что было сразу ясно – ребенку не сильно повезло появиться там, где он есть. Время шло, мальчик рос, становился красив и умен. Только вот старая женщина не оставила мечту быть мамой девочки. Накахаре было запрещено отстригать свои волосы, носить одежду темных цветов, быть шумным и играть с кем-то из мальчиков. Его родители пытались завести еще одного ребенка, но их попытки оказались безуспешными. В своих несчастьях мать винила единственного сына. Из-за таких ожесточенных требований и правил ребенок закрылся в себе. Знакомых у него не было, а друзей и подавно, вот и приходилось свой досуг проводить за книгами. Книг в их доме было немного, приходилось бегать в библиотеку, которая находилась довольно далеко. По пути его путали с девочкой, очень часто. Подходили пьяные, ободранные, грязные мужики и в открытую пытались лапать или флиртовать. К своим шестнадцати годам парень был ужасно красив. Чуя был интересным человеком, на удивление даже образован, хоть в школу и вовсе не ходил, только вот об этом никто не знал. Мать не говорила с ним, а отец, тяжело вздыхая, отворачивался от единственного сына.  В один день мать мальчика влетела в его комнату и кинулась его целовать. Бедный ребенок с книгой на месте от страха подпрыгнул. Его матери было не дано проявление любви, поэтому самому Чуе было до жути некомфортно. То там чмокнет, то здесь обнимет. Накахара от напряжения даже съежился. Его подташнивало от такой "любви". — Я поздравляю тебя. Ты принес свой вклад в семью, ты молодец! — немолодая женщина похлопала в ладоши и осмотрела комнату. — Собирай самые ценные вещи, завтра ты едешь в путешествие!  — Какое путешествие? Что происходит? — парень с ноткой раздражения захлопнул книгу и зыркнул на мать.  Женщина что-то хихикнула о своем и покинула комнату, как всегда не закрывая за собой дверь. Накахара был не на шутку озадачен. Его мать, кажется, впервые за шестнадцать лет была так рада, она... стоп, целовала его? Кажется, даже впервые в жизни. Раньше они обходились слабыми поглаживанием по спине, да и это было только по дням рождения. Если не реже. Парень осмотрел свою комнату и тяжело вздохнул. Что у него вообще есть из важного? Книги? Личный дневник? Кажется, все. Время было позднее, надо было скорее ложиться спать. Чуя задул свечку, которая тусклым светом освещала его комнату, и прилёг на не очень мягкую, но зато свою кровать. Он положил руки под голову и задумался. Что его вообще завтра ждет?                                      *** Утро выдалось не очень веселым. Его мать в прямом смысле выбила дверь с ноги, так как её руки были заняты. В руках у нее было шикарное красное кимоно и, кажется, что-то из косметики. Чуя спросонья даже и не понял ничего. Женщина грубо сказала ему вставать и сесть напротив зеркала, которое она тоже принесла. Парень послушался, встал с кровати и сел туда, где она ткнула пальцем. Такое ее поведение ему более знакомо, чем вчерашнее.  — Я надеюсь, ты собрал все важные вещи? Никто сюда не будет возвращаться, если ты что-то забудешь. — Да, я все собрал.  Женщина одобрительно хмыкнула, но больше ничего говорить не стала. Его мать стала расчесывать чужие, с утра запутанные волосы. Чуя молчал. У него много вопросов, но он знал, что ответа на них не получит. Гребень скользил по волосам, расплетая колтуны. Его мать стала плести какую-то прическу, которую никогда не делала ему раньше. Попутно она засовывала в волосы цветы и старалась убрать «петухи». Наверное, это единственный случай, когда та без отвращения к нему прикасалась.  — Куда я еду? — голос отозвался эхом в небольшой комнате. Была долгая тишина до этого, а потом и после. Чуя только опустил нос, понимая, что не дождется ответа. Закончив с прической, мать сказала ему развернуться в ее сторону лицом. Взяв лицо сына в руки, она осмотрела его. Убрав руки, она взяла кисточку и черную краску. — Закрой глаза, — приказным тоном сказала женщина. — Я не хочу. Зачем ты хочешь меня накрасить? — оба затихли. Было видно, что женщина закипает, но на удивление еще держится. В обычное время мальчику прилетела бы пощечина и наказание в роде «Сегодня без еды!». Или же фраза "Ты слишком уродлив". Тяжело вздохнув, женщина решила не церемониться. Зачем? Швырнув со всей силы кисточку куда-то в стену, она встала со своего места и грозно глянула на сына. — Не хочешь, заставлять не буду. Сегодня наш последний день вместе. Живо надел это кимоно и чтобы через пять минут был готов, — женщина вышла из комнаты и громко хлопнула дверью. Самая обычная реакция, Накахара даже не вздрогнул. Жаль наверное кисть, которая попала к неопытному человеку. Взгляд мальчика упал на невероятно красивую одежду. Откуда у родителей такие деньги, чтобы позволить купить что-то подобное? Мальчик без стеснения надел красное кимоно с какими-то цветами и скорее подошел к зеркалу. Посмотревшись в свое отражение, он отметил, что действительно смотрится неплохо. О такой роскоши он действительно мог и не мечтать. Вдалеке послышался звук лошадиных копыт. Чуя выглянул в окно и увидел какую-то огромную приближающуюся карету. — Спускайся со своими вещами! — громкий женский крик разнёсся по небольшому домику. Чуя быстро схватил книгу, которую не дочитал, а после и личный дневник, который уже давным-давно не ведет. Его жизнь слишком скучная и однотипная. Кроме обид на родителей, ему нечего было туда записать Не спеша спустившись вниз, он застал своих родителей разговаривающими с каким-то мужчиной. Незнакомец выглядел статно. Дорогой наряд, красиво уложенные волосы, невероятно хорошо поставленная речь. Выглядел, как главный персонаж из последнего романа, который читал Чуя. Если признаться, то мальчик, наверное, пялился на него. — Шикарно выглядишь, — отозвался незнакомец, смотря через чужие плечи прямо на мальчишку. Щеки Накахары порозовели, а после и губы поджались. Ему никогда в жизни не делали комплименты! Не считая, конечно, пьяных мужчин, которые путали его с девчонкой. — Ты можешь садиться в карету, твои вещи занесут, — мужчина глянул за Чую, рядом с ним, потом на родителей и приподнял одну бровь. — А где твои вещи? — мужчина с волосами до плеч увидел чуть стыдливый взгляд ребенка и сразу все понял. Накахара опустил взгляд в пол и прижал две книжки к себе. Он ничего не стал говорить, только прошел вперед мимо родителей. — Когда я вас увижу? — спросил ребенок, поворачиваясь к отцу. В отличие от матери, он выглядел подавлено. Мужчина слегка улыбнулся и подошел к мальчику. Чуть наклонившись он поцеловал того в лоб. Сердце Чуи кольнуло. Отношения Чуи с отцом были намного лучше, чем с матерью. Отец никогда не ругал ребенка. В основном даже не влиял на его воспитание. Всем этим занималась его жена. Порой в каких-то моментах защищал, но это было так редко… Когда отец вставал на сторону ребенка, то мать Чуи зверела ещё больше. Накахара вечно задавался вопросом, что его отец в ней нашел? Но мужчина ему лишь отвечал: "Раньше она была добрее". И Чуя не понимал. Она была добрее по молодости и возраст правда портит людей? Или же все стало так меняться после его рождения? — Милый... думаю, в скором времени, — сказал отец и погладил сына по голове. Незнакомый мужчина хмыкнул и, как назло, на глазах у ребенка протянул толстый мешочек золотых монет. Хотя может и не монет, но точно чего-то звенящего. — Сомневаюсь. Малыш, думаю ты больше никогда не увидишь своих родителей, — незнакомец улыбнулся на чужие опустошенные глаза и перевел взгляд на женщину. Та, чуть ли не во все зубы, улыбалась от радости. Помахав пару раз рукой, она поторопила не знакомца и кучера, чтобы те скорее выдвигались в путь. Чую она чуть не затолкала в эту карету, пока тот еще был в шоковом состоянии. Когда мальчик залез внутрь, он удивился ее размерам: очень просторная внутри, может, даже как его комната. Вслед за ним залез незнакомый мужчина. — Если хочешь сказать что-то на прощание, то сейчас самое время, — мужчина одарил его слабой улыбкой и глянул на парочку снаружи. Мать уже развернулась и пошагала в дом, а отец с легкой улыбкой махал ему в след. В этой улыбке не было скорби, не было презрения или чего-то еще. Отец понимал, что дальше мальчику будет все сложнее и сложнее. В этой улыбке он передал все свои надежды и молитвы о дальнейшей хорошей жизни. Чуя прикусил внутреннюю сторону щеки и помахал головой из стороны в сторону. А что ему говорить? Как он их любит и будет скучать? Скорее всего в него прилетит камнем от собственной же матери. Незнакомый мужчина прищурил глаза и тут же постучал по потолку. Кучер ударил по лошадям, и те пошагали. Карета поехала, а мальчик был все еще в недоумении. Никогда в жизни ребенок ещё не видал такой конструкции, не то чтобы сидел в ней и куда-то ехал. Он о ней знал, конечно, но только из книжек про современную технику. — Куда вы меня везёте? — парень поднял взгляд и посмотрел прямо в чужие изучающие его глаза. — Далеко от сюда. О семье можешь забыть, больше ты их не увидишь, — незнакомец был откровенен, чего ему терять? Правда вот поведение мальца удивило его. У парня как будто не было никаких эмоций. Ни слез, ни разочарования, ни радости, будто ему все равно. Мужчина не жаловался, так оно и лучше: держать ребенка, чтобы тот не выпрыгнул в окно от безысходности, не сильно хотелось. — Меня зовут Мори Огай, называй меня, как пожелаешь, — мужчина мило улыбнулся, будто стараясь расположить мальчика к себе. Чуя поджал губу. Ему страшно, он признает это. Он непонятно где, непонятно с кем, непонятно куда едет. Так еще этот Огай говорит ему с такой легкой улыбкой, что тот может забыть о родном доме. Хотелось убежать, плевать куда, просто убежать и спрятаться от всех и от всего. Дальше дорога была тихой. Чуя думал ни о чем. Мори его больше не беспокоил с вопросами, будто сам ждал от него их. Мужчина положил ногу на ногу и выпрямил спину, читая какую-то книгу. Не понятно про что, но, судя по обложке, это было что-то про войну. Чуя смотрел в окно и разглядывал новые места. Кроме своего огорода и деревни он нигде не бывал. Даже в соседние деревни не ходил. Почему? На этот вопрос ему тоже не давали ответа. Наверное, мальчик только сейчас понял, что единственный ответ, который ему давала мать, так это нельзя. Почему-то в какой-то момент дороги ему захотелось спать. Мужчина напротив даже бровью не повел. Будто не замечает, как мальчик зевает и еле держит голову. Чуя держался до последнего, не хотел засыпать, ведь «нельзя, сейчас не время!» Голова с каждой минутой становилась все тяжелее и тяжелее. Накахара облокотился на стекло транспорта и даже не заметил, как закрыл глаза. Темнота его быстро окутала. Кажется, это рекордное время по засыпанию. Через пару минут он услышал глухой хлопок книги. Будто кто-то ее быстро закрыл. Чужой тяжелый вздох смог дойти до сознании еще работающего Накахары. Чуя немного напрягся, но не показал этого. На его ноги легло что-то легкое, но ощутимое. Чуя не понимал, что это. Кажется, это шкура какого-то животного. Неужели Мори Огай укрыл его шкурой и позаботился о нем? Слово «забота» Чуя знал только из книг. Мало того, что к Накахаре не проявляли заботу, так он до восьми лет не знал, что это значит. Ноги приятно согревала шкура дикого зверя, а желание заснуть скорее пожирало мальчика. Чуя резко открыл глаза, не понимая, где он. Перед ним сидел тот же мужчина, но, кажется, уже с другой книгой. Парень опустил взгляд вниз и увидел то, чем его накрыли. Он поднял взгляд на мужчину и ахнул. На его голове кажется были уши, как у кошки или лисы, а сзади: раз, два, три... семь хвостов! Все они были черного цвета и сливались с темными волосами мужчины. Мальчик пялился на мужчину, пока тот не поднял свой острый взгляд и хмыкнул. — Мог бы еще поспать, — сказал Мори, видя, как парень смотрит на его уши. На самом деле, Огай вовсе не против. Пусть ознакомится хотя бы с самым первым его жизни кицунэ. — Это... — Я кицунэ, знаешь что-то про них? Мальчик покачал головой. Он до десяти лет читал фантастику, но не натыкался на каких-то «кицунэ». Мужчина рядом тяжело вздохнул. — Тебе мой муж все объяснит, — Мори похлопал глазами в ответ на еще более удивленный взгляд. — Муж? У вас муж? Вы же вроде... тоже мужчина, — Чуя опустил свой взгляд на чужую грудь и прищурился. — Или вы... — Да, я тоже мужчина Чуя, — Мори усмехнулся такой реакции. — Вы решили меня усыновить? — губа Чуи чуть дрогнула. — Ох... Нет, малыш, мы тебя взяли для нашего сына. — А как у вас... — От прошлого брака. Жена ушла к другому, оставив меня с ребенком. И тут появился он. — Мне жаль... Мори тяжко вздохнул и покачал головой. Это было так давно, что у него и эмоций после той ситуации не осталось. У него есть любящий мужчина и сын, ему всего достаточно. — Что я должен делать с вашим сыном? — Ох, точно, я же тебя не ознакомил с твоими задачами... — Мори поменял расположение ног и внимательно глянул на мальчика. Он сомневался в его способностях, но уже поздно что-либо решать. —Если вкратце, ты будешь его другом. Твоя задача будет его развлекать и ухаживать, где-то помогать или утешать, а если он захочет, то даже ублажать. — Погодите. Ублажать? — Чуя не ослышался? Ему говорят, что он должен ублажать какого-то мальчика? Ублажать парня!? По спине парня прошли мурашки, а его зрачки уменьшились. В его деревне строго к этому относились. Ему все детство внушали, что люди гомосексуальной ориентации – это ошибка природы. А когда всплыло в деревне, что недавно приехавшая пара мужчин "не обычная семья", то их чуть ли не с вилами выгоняли из деревни. Будто они вовсе и не люди. — Чуя, ты не едешь туда, как путана, нет. Ты едешь туда, как друг, — Мори попытался успокоить мальчика. — Но если Осаму что-то и захочет, то будь морально готов. Чуя сжал кулаки. Его "друга" зовут Осаму? Он снова опустил взгляд в пол, будто бродячая собака. Мори понял, что, видимо, перегнул. Ему следовало молчать о последнем пункте. Напугал бедное дитя. — Чуя, слушай... — только Мори открыл рот, как тут же карета остановилась. — Господин, мы приехали! — крикнул кучер, слезая со своего места, чтобы пойти открыть дверь кареты. Мори не стал продолжать начатое. Он без сомнения приведет ребенка к Юкичи и тот с ним поговорит. Когда дверь кареты открылась, Чуя увидел просторы этого дома. Громадный. Впереди стояла прислуга: пять служанок, дворецкий и, кажется, два садовника. Они поприветствовали хозяина, когда тот вышел из кареты. Следом за ним вылез и Чуя. Его коленки дрожали, а сердце сумасшедше билось. Не хотелось признавать, но господи! Он хочет домой... — Пойдем, я провожу тебя к Дазаю, — Мори махнул рукой слугам, чтобы те расходились и пошел за дом в сад. Чуя осматривался. Если честно, он как будто попал в какую-то сказку. Ему все улыбаются, красивые цветы, рассаженные, кажется, везде, зеленая трава, подстриженные кусты, высокие деревья, а еще отовсюду доносилась пение птиц. — Осаму! Из наблюдений Чуи его вырвал чужой голос. Он посмотрел прямо и увидел мальчика с красивым белым хвостом и белыми ушами. Чужие карие глаза уже смотрели на парня. Он как будто прожигал в нем дыру. Сердце стало пропускать удары, а ноги подрагивать еще сильнее, от стресса даже живот скрутило. Это ему купили Накахару? — Да, это он. Здравствуй, Чуя.