порезы на сердце

И множество капель соленых слез скатывалось по его лицу, поставляя следы на щеках, покрасневшие губы которые были покусаны ранее, опухшие глаза, взгляд которых метался по сообщениям пытаясь понять взаправду ли это, и лишь тихий звук гмыганья носа смешанный со звуком всхлипываний звучал в этой одинокой комнате. Ощущать одиночеству Хану было невпервой. Крики и ссоры постоянные панические атаки послужили ему последней каплей, это фобией на кровь и на громкий шум. Окружение Джисона давило на него, всячески пытаясь задеть, оставить виновным, когда ты даже не имеешь причастие. Одиночество для Джисона стало болезненной ношей. Слезы каждую ночь просто капали, стекали на футболку, лицом в которую он зарывался. Оставляли за собой головные боли, проходящие вместо со стрессом и ходьбе как по ножу. Но давали возможность чувствовать себя лучше пару часов, пока сон не приходит к очам и не заставляет задуматься. "А почему так больно?" Обычный день, двадцать третье июля. Он наконец почувствовал что люди окружающие его меняются. Он становится счастливее, что даже по такому событию решил прогуляться по местным магазинам, как раз подготовившись к школе, которая была не за горами. Время на поход в магазины Хан выделил около четырех часов, если не считать время до какого он добирался до супермаркетов или лавок с одеждой. Купив необходимые вещи, как думал Хан, он отправился домой, где его ждала тишина, вроде бы уже приевшийся звук радио, иногда имеющий помехи и скварчение сковороды с маслом, когда Джисон готовил яичницу. Яичницу от слова совсем он не долюбливал. А если задаться вопросом "почему?" ответа не последует. Начавшая прогреваться плита начала снова выдавать в воздухе пар, из-за сковороды , которая была недавно вымыта от утренних аладий, которые и были сожжены, из-за чего балкон проветривающий комнату, продувал холодный ветерок. Включив нерванну на полную громкость в наушниках и подтоптывая в такт тритма музыки он начал прием пищи. Но в телефоне высветилось сообщение, от до боли знакомого имени, которое уже въелось в кожу. Думая что новость от человека будет действительно приятной, ведь сам Джисон всем сердцем любил этого человека, и был привязан к нему как на прочной петле он мигом зашел в сообщения. Только вот слеза скатившаяся не из-за счастья по его щеке была странной. И то что он пытался понять, реальность ли это, не какая-то злобная шутка которую обычно делали подростки. Не просто спектакль в котором участвствует Джисон. А реальность. Реальность которая снова достигла его, не дав сказать ни слова о помощи. И где-то там, где на сердце были наклеены пластыри, пошла кровь. Она словно сочилась, рабивая сердце на маленькие осколки, словно сердце хрупкое стекло, помещенное в детские неаккуратные руки. история наконец заканчивается. История его уже давно не первой привязанности к людям, полное доверие к ним и абсолютная потерянность. Слезы стекают не зная как останавливаться, а Джисон издает всхлипы, не понимая почему для людей он-кучка мусора, а люди для него-драгоценные алмазы. Но внезапный голос из телефона вытащил как за шкирку из его пучины. На экране телефона обеспокоенное лицо Минхо, пытающийся докричаться до Хана, понять что происходит, почему его -друг- пускает слезы в триручья. -Джисон? Джисон, маленький, почему ты плачешь? Я уже иду к тебе.-послышалось с того конца телефона. Как только Хан понял что случайно нажал на кнопку вызова своего близкого друга, он в спешке смахнул слезы со своего опухшего лица. Минхо не соврал. В видеозвонке было отчетливо видно как Лино бежит по улице, пот появляется на лбу, стекая по четким очертаниям лица. И лишь сейчас Сон понял. Понял что совсем забыл что такое одиночество, увидев его знакомое лицо, которое успокоило его так же быстро, словно бы он увидел какое-то красивое и завораживающее на вид проявление в его жизни. -я люблю тебя. -тихо, даже скорее мямля себе под нос произнес Джисон. Но парень на другом конце телефона все услышал. Его шаги становились все медленнее, сбавляя скорость он начал останавливаться. Облокотившись лбом об железную дверь он растеряно смотрел перед собой, прежде чем закрыть глаза со вздохами от бега. Растерянный взгляд метнулся к телефону. Ошарашенная пара глаз смотрела на него то ли с благовеньем, неосознаности происходящего и страхом. А дверь та являлось дверь Джисона, и понял он это, когда в один момент когда Минхо облокотился лбом об железную поверхность двери, с лестничной клетки у двери послышался стук. Так и смотрели двое парней друг другу в глаза, в течение минуты, пока Лино не сбросивший звонок первым в спешке открыл дверь дома Хана и быстро разувшись, оставаясь культурным и чистоплотным влетел в комнату Сона, предварительно закрыв дверь перед собой и словно в тумане сел на край его кровати. Кажется им придётся обсудить слова Хана, его внезапное осознание, которое пришло то ли во время, то ли рано, и такой быстрый бег Минхо к Джисону, как только он увидел лицо того , с опухшими глазами