***
Звук свистка позади, сухие команды и повышенные голоса. Метла неудобная, ноги слабые, а руки уже саднило от проявившихся мозолей. Но полёт приятный, хотя волосы то и дело били по лицу и лезли в глаза. Раньше Северус предпочитал трансгрессировать, избавляя себя от столь тривиальных и бессмысленных полётов. В России для квиддича вовсе использовали деревья, вырванные с корнями из земли. На них было бы удобнее, чем на метле, усмехнулся Снейп. Он ещё не пробовал, однако сделал заметку на будущее. Где-то со стороны тренер скомандовал спуститься на землю. Он что-то говорил о спорте, полётах, реакции и таланте, но Северус слушал вполуха, витая в собственных мыслях. Он знал каждое слово, жест и мимику — не в первый раз. Но отличие было: оно ярким, подпрыгивающим и аплодирующим пятном скакало по трибуне. — Я знал, что ты сможешь! — раздался громкий голос со скамьи зрителей. Чёрное с синим пятно на деле оказалось темнокожим рейвенкловцем. Он искренне выражал свои поздравления, стоило Снейпу покинуть тренировочную площадку вместе с остальными первокурсниками. Последние недовольно поглядывали на чужака и из-за стыда собственной неудачи спешили удалиться прочь. — Я ведь говорил тебе, что ты первый кандидат на то, чтобы стать будущим членом команды! Говорил, уныло согласился в уме Северус, вслух же он тяжело выдохнул. Ему не сильно-то хотелось играть в квиддич, а уж про тренировки он молчал вовсе. Но в них была польза, как для тела, так и для статуса. Снейп прошлого в школьные годы — рохля, замкнутый, нелюдимый, ботаник и слабак. В настоящем Северус делал всё, чтобы не повторить ту неприятную историю жизни. Стать потенциальным членом будущей команды Слизерина — огромный шаг вперёд. Он всегда успеет отказаться, а возможности начать Судьба уже может и не предоставить. — Кингсли, ты — пророк, но скрываешь это, да? — Если бы, Сев! Просто анализировать — тоже талант. — Не единственный твой талант, — вспомнил Снейп успехи аврора в прошлом. Темнокожий мальчик рядом смутился, хотя румянца на щеках видно не было. Кингсли знал о своих сильных сторонах, однако со скромностью принимал комплименты со стороны. По крайней мере, от людей, которые для него что-нибудь да значили. — Теперь ты будешь сильно занят? Какое у них расписание тренировок? — Буду, но не настолько, чтобы забыть о друзьях, собственных интересах и самом себе. — А что с зельеварением? Разве Слизнорт не положил на тебя глаз? — Да, но мы оба понимаем, что активно переманивать к себе таланты он начнёт не раньше второго курса. — Это верно. Сейчас он не может быть полностью уверен в наших талантах. Первый курс больше знакомит, чем позволяет демонстрировать. Посмотрит, сравнит, проведёт отбор, а после пригласит в клуб Слизней. Но в этом клубе нет никакой пользы, Сев. Я уверен, что он приглашает только тех, кто в будущем может сделать для него что-либо: деньги, редкости, слава, польза. Ты уверен, что тебе нужен этот клуб? Невольно бровь поползла вверх. Северус всегда хвалил ум и анализ Бруствера. Порой он даже забывал, что рядом с ним одиннадцатилетний ребёнок, настолько тот выделялся из толпы. — В нём есть польза большая, нежели ты думаешь, Кингсли. Нужно только правильно использовать то, что имеешь. — Значит, сейчас расставляем фигуры на шахматной доске, — в задумчивости нахмурился рейвенкловец. Снейп кивнул в знак согласия, встретившись с карими глазами друга. Тот выглядел серьёзным, будто бы только что получил важную миссию. Если бы не дело случая на платформе, то вряд ли Северус смог бы заручиться поддержкой и дружбой Кингсли. Пускай дружба эта зародилась в корыстных целях, а продолжилась из любопытства со стороны самого любознательного орлёнка, но теперь она крепчала с каждым днём всё сильнее. — Ты переодевайся, я подожду. Лили скоро должна освободиться. Снейп вновь кивнул. Напоследок окинув взглядом задумавшегося друга, он двинулся в сторону раздевалки. Спортивная форма нравилась ему меньше уютного свитера и мантии. Впрочем, он потерпит, если неудобство в конечном итоге принесёт ему выгоду.***
— Ты уверен, что нам понадобится всё это? Лили выглядела озадаченной. Как и любого иного ребёнка, её порой воротило от вида многочисленных книг. К тому же, она не понимала и половины из высокой стопки, которую Северус набрал в библиотеке. — Теперь жалеешь, что отпустила Кингсли домой? Девочка обиженно надула щёки и скрестила на груди руки. Снейп усмехнулся, сравнивая белку и Эванс — видел он в них нечто родственное. К тому же Лили не любила холод и утеплялась, как могла, отчего выглядела в разы больше. — Уверена, что не хочешь домой? Ты ещё можешь поехать. — Нет. Я уже решила! Давай поторопимся, ладно? Он обещал сходить с ней в Хогсмид после того, как она поможет отнести «пару» книг в его комнату. Лили очень уж хотелось закупиться сладостями, чтобы потом и носа на улицу не показывать. На самом же деле ей нужно купить подарки. Маленькие, пустяковые, но от всего сердца: родителям, сестре и ему, Северусу, тоже. Этого Снейп от подруги ожидал с самого начала, а вот присутствия самой Эванс в стенах школы в канун Рождества — нет. В прошлом она пользовалась любым удобным случаем, чтобы повидать родителей. Теперь же девочка изменила своим принципам и, услышав о планах Северуса, подала прошение на то, чтобы остаться на Рождество в Хогвартсе. Поскольку родители ничего не имели против, директор Диппет согласился и позволил Эванс и Снейпу остаться с другими старшекурсниками. — Донесём до коридора, а дальше я сам. Не нужно тебе снова сталкиваться с… — Нет! Я помогу! До самой двери! — Лили. — Нет! — возмущённо выкрикнула она, не замечая взгляда недовольного библиотекаря. — Лили, — мягко начал Северус, поглаживая подругу по плечу, — ты смелая и ты моя лучшая подруга. И именно поэтому мне бы не хотелось, чтобы кто-то обижал тебя. Эванс потупилась, не желая поднимать глаз. Старшекурсники девочку не трогали, считали себя выше мелких подколок по отношению к ребёнку, пускай и маглорождённому. Они попросту игнорировали само существование Эванс. Ученики средних классов фыркали, могли обронить пару обидных слов или попросить ту удалиться. Младшие же использовали всё, что могли, поскольку не имели ограничителей или понимания того, что действия их являлись плохими и глупыми. Эванс же шла напролом, являя миру львиную натуру. Даже если Снейп и принял любовь к Лили Эванс из прошлого, пропустил через себя и отпустил, оставляя то печальным опытом становления личности, он всё ещё был другом той Лили, что стояла перед ним сейчас. Не любовь, говорил он себе, но долг дружбы. — Лили, — вновь мягко позвал он девочку. — Если они начнут тебя обижать, то я вмешаюсь. Если я вмешаюсь, то в Хогсмид мы не попадём. Рыжие волосы взметнулись из-за резкого движения головы вверх — Эванс уставилась на Северуса, будто бы увидела фестрала, а не знакомое лицо. Неверие, ужас, отчаяние и иные эмоции читались в зелёных глазах. Снейпу захотелось рассмеяться. В любом случае, Лили не должна слушать столько оскорблений в свою сторону, напоминал он себе. Именно из-за подобного в прошлом она отстранилась, начиная верить, что каждый слизеринец являл собой существо недалёкое и до боли желчное, тёмное. — В мире полно идиотов. Но детям со Слизерина хватает дерзости и авторитета родителей, чтобы показывать эту свою сторону. Увы, сейчас мы с этим вряд ли что-либо сможем сделать. Поэтому давай поступим так, как я говорю, хорошо? На предложение Северуса девочка активно закивала. Точно белка, усмехнулся Снейп, подхватывая стопку книг. Он понимал, дружба между Гриффиндором и Слизерином многим казалась чем-то инородным и неправильным. Впрочем, волновало ли его чужое мнение? Главная задача перед ним — союзники. А вот их факультеты и чистота крови не имели никакого значения. Лили шла позади, предпочитая следовать нога в ногу за Северусом. Она всё ещё терялась в коридорах и пугалась, когда замок менялся на глазах. Первые дни обучения Эванс долго сетовала на то, что все трое друзей попали на разные факультеты. А потом обижалась, потому что выяснила, что Распределяющая Шляпа предлагала Кингсли пойти на Гриффиндор, как и ему, Снейпу. — Сев, — неуверенно позвала Лили, шаркая ногами позади, и Северус убавил шаг, — но ты ведь так не думаешь, да? — Ты о чём? — О том, как они меня называют… Снейп резко остановился, отчего Эванс не успела затормозить и от столкновения уронила небольшую стопку книг. Бровь в привычном жесте поползла вверх, стоило Северусу развернуться и разглядеть общую картину беспорядка. Словно нашкодивший щенок в кругу разорванных подушек и игрушек, подумал он. — А ты сама как считаешь? — Ну, нет, но… — замялась рыжеволосая. — Тогда у тебя есть ответ, а всё, что следовало после твоего «но» — лишь твои переживания и неуверенность в самой себе, а не во мне. Моё мнение о тебе, Лили, крепко, — постарался заверить Снейп. — Я всегда буду твоим другом. А ты моим? — Конечно! — тут же вскинулась Эванс, сжав кулачки. — Я тоже всегда буду твоим лучшим другом! — Тогда это обещание, Лили. Вспоминай о нём, когда мы будем ссориться. Северус усмехнулся, завидев как рыжие брови сомкнулись у переносицы. Он опустил стопку книг на пол и начал собирать те, что выронила подруга. — Мы не будем ссориться, — девичьи щёки вновь надулись в жесте обиды. — Мы взрослеем и меняемся. Помни, между близкими людьми порой рождается недопонимание, поэтому да, будем. Ты натура львиная, я же змеиная, Лили, отсюда тоже возникнут разногласия, — объяснял он ей, протягивая маленькую стопку. — Но мы ведь будем мириться, да? — Будем, если остудим свои горячие головы и уберём излишнюю гордость. Хладнокровие, Лили, порой лучшее лекарство в подобных ситуациях, ведь если оно с тобой, то ты сможешь здраво рассудить и понять причину возникшего недопонимания. Вот тогда можно и вовсе избежать ссор. Но мы люди, и мы чувствуем. Эмоции могут брать верх над разумом. — Тогда остудим голову, уберём гордость и поговорим? — Верно. Девочка на несколько мгновений замолчала и явно задумалась над услышанным. Секунду спустя лицо её разгладилось, стало мягче, а в поднятых глазах появился живой блеск. — Я рада, что ты мой лучший друг, Северус. Ты мне правда очень нравишься, — широко улыбнулась Лили, обнажая белые зубы. Глаза её тоже улыбались, и на минуту Снейп ощутил, как тот Северус из первой жизни затаил дыхание. Девочка перед ним всё ещё искренняя, светлая и ничем не испорченная. Пройдёт время, произойдут различные события, но такой же, как сейчас, она не останется. В какую же сторону изменится Лили Эванс в этой жизни? — Я тоже рад, Лили, — улыбнулся в ответ Снейп, хотя не был уверен, что улыбка его широкая, а глаза лучились таким же счастьем, как и зелёные напротив. — Кажется, мы опаздываем в Хогсмид. — Ох, нет! Бежим!***
Книга в руках — сотая попытка найти нужную информацию — вызывала только волну негодования и раздражения. Столь массивный и толстый экземпляр, казалось бы, важных сведений Северус прочёл за неделю бессонных ночей. И всё зря. Ничего нового или полезного для себя он не обнаружил, наоборот, словно бы прошёлся по давно заученной школьной программе. В попытке выместить зародившуюся внутри злобу Снейп неаккуратно захлопнул книгу, поджал губы и тяжело выдохнул через нос. Всё не то, кричал внутренний голос. — Видела бы это миссис Скрибнер, испепелила бы тебя взглядом, — усмехнулся блондин в стороне. Оглядев слизеринца, Северус отругал себя за невнимательность. Как долго тот наблюдал за ним, подпирая библиотечный стеллаж? Будь здесь враги или Пожиратели, то наверняка бы воспользовались сложившейся ситуацией. Нужно быть бдительнее, отчитывал себя Снейп. — Хотя, — задумчиво протянул нежданный собеседник, — ты бы явно выиграл битву взглядов, и Хогвартсу пришлось бы искать замену столь «прекрасному» библиотекарю. Закатив глаза от нахальной улыбки и ехидной шутки товарища, Северус придвинул к себе новую книгу — меньшую, чем была до. — Она хорошая женщина, Люциус, и воспитательные меры у неё логичны и заслуженны. Было бы иначе, если бы она устроила тебе с твоей «любовью» к библиотеке прилюдную порку. — Только в её мечтах! Даже собака знает, что нельзя кусать руку, которая её кормит, Северус, — разошёлся в тихом смехе блондин. Снейп невольно поморщился. Принижающий окружающих юмор Люциуса уже давно привычен, а смех, наполненный искренней верой в собственное превосходство — нет. И то было лишь малой составляющей среди изменений, с которыми пришлось столкнуться в новой жизни. — Диппет не будет директором вечно, к тому же ты сам знаешь о слухах. Дамблдор лично просил Диппета сделать именно его преемником должности. — И как прекрасно осознавать, что в следующем году я выпускаюсь. А тебе с этим хитрым интриганом предстоит вся школьная жизнь. Сочувствую, — на удивление Северуса, слова Малфоя звучали искренне. — И всё-таки… Только тебе Скрибнер прощает подобное пренебрежительное отношение в своей обители, разве не странно? — Я люблю книги. — И только? — И ей этого достаточно. — Как скучно, — наигранно печально вздохнул Люциус, развалившись в глубоком кресле. Малфой был явно доволен сменившейся теме — обсуждать Дамблдора ему не нравилось уже только потому, что он не любил самого Альбуса. Снейп оглядел старшекурсника, подмечая едва заметные круги под глазами и нездоровый цвет лица. Этого человека он не знал. В его памяти был иной Люциус Малфой, как в школе, так и в последующей жизни. Более чувствительный, мягкий, честный и преданный тем, кого любил, но вместе с тем слабый и боязливый, возможно, несколько трусливый и нерешительный. Северус считал, что таким его делал Светозар, когда баловал заботой и бескорыстной опекой, хотя являлся заведомо младшим сокурсником. В прошлых жизнях Люциуса другом назвать было трудно, скорее другом друга, с которым его в последующем крепко-накрепко связала общая утрата, вынужденное подчинение большей силе, а после и рождение Драко. Ведь как-никак, а Снейп тоже был отцом для наследника Малфоя, пускай крёстным, но всё-таки он им являлся. Нынешнему Люциусу семнадцать, и в следующем году его ждёт выпускной; Северусу всего одиннадцать, и у него вся школьная жизнь впереди. Тем не менее, ни разница в возрасте, ни социальный статус и чистота крови не помешали им подружиться в этой жизни. И это удивляло. Они нашли подход друг к другу самостоятельно, без третьей стороны и чужого вмешательства. В первое время Снейп испытывал негодование и недоверие к новой личности Малфоя, хотя позже осознал, что такой Люциус ему нравится куда больше. Светозар баловал всех, кого любил. И это играло плохую роль в жизни будущего лорда Малфоя. Но стоило признать, что без полного вмешательства Светозара Люциус бы не стал лучше. Этот аристократ нуждался в золотой середине, чтобы не прослыть истинным поборником чистоты крови и ярого превосходства волшебников над маглами, то и дело использующим непростительные. — Ты не можешь быть идеальным во всём, — бросил Северус, переводя внимание на почти выцветшие чернила рукописных страниц. — А должен. — Вздор. Люди — существа неидеальные, а ты, если память не подводит меня, всё ещё человек. — Сказал тот, кто с первого дня только и делал, что выделялся своим умом и памятью. И почему тебя не отправили на Рейвенкло? — Потому что свои знания я использую в личных эгоистичных целях, а не потому, что мне нравится учиться? — Ах, верно, — тихо рассмеялся Люциус, отворачиваясь от их стола к высокому окну за стеллажом. — Амбициозность, хитрость, находчивость — качества Слизерина. Наши качества. Северус действительно часто пропадал в библиотеке и с болезненным стремлением выбирал одно и то же место. Его бы приписали к ученикам орлиного факультета, да только те его сторонились. Однажды, в начале учебного года, ему пришлось прогнать старших рейвенкловцев, завуалированно пригрозив им и, в лучших традициях грозы подземелий, недобро сверкнув глазами. Студенты-орлы с тех пор старательно обходили его стороной, называя образованным, но бескультурным и наглым слизеринцем. Снейп ничего против не имел. Ему выгодна подобная репутация — намного лучше, чем снова стать предметом для насмешек и издевательств. — Здесь ты точно ничего полезного не найдёшь. — Понимаю, — лаконично ответил Северус и снова погрузился в книгу. Информации правда мало, а действительно полезная хранилась в закрытой секции. Её Снейп частенько посещал, будучи преподавателем, потому помнил многое, но не всё. По-хорошему нужно было бы получить допуск у миссис Скрибнер, но его, первокурсника, женщина навряд ли пропустит второй раз. Она и в первый делала это скрепя сердце. Люциус бы не отказал в помощи, обратился бы к Диппету и провёл Северуса в закрытую секцию — всё это понимал и сам Снейп. И всё равно игнорировал данную возможность. Он не боялся остаться в должниках, вовсе нет. Попросту не видел смысла, ведь важной конкретно для него информации там всё равно не найти. Уж точно не в Хогвартсе. — В конце лета посети Малфой-мэнор. — Прости?.. — В библиотеке моего рода хранится множество книг. Здесь ты такого точно не найдёшь. Северус замер, ища подвох. Внешне Люциус выглядел спокойным, хотя Снейп знал, что тот был напряжён — уголки губ застыли ровно посередине, а ведь обычно те были опущены или приподняты в соответствии с маской высшей аристократии. Лучшими друзьями назвать их даже с натяжкой невозможно, потому в подобном приглашении чувствовался подвох. Но что мог дать такой как Снейп самому наследнику Малфою? Для Пожирателей он слишком мал и ещё не показал себя на достаточном уровне, чтобы Волдеморт проявил к нему интерес. Стало быть, то было личным желанием Люциуса, рассуждал Северус. Он старался не выдавать эмоций, пока стальные глаза блуждали по его лицу. — Именно это выделяет тебя среди остальных, Северус, — неожиданно мягко усмехнулся Малфой, покачав головой. — Значит, твоё предложение — попытка завоевать доверие и участие? — С такими, как ты, лучше дружить, — выдал Люциус простую истину и пожал плечами. — А с тобой само общение приятно, чего вовсе не сыскать. Я не говорю о дружбе, чтобы не загадывать наперёд. Но и не прощу себе, если не попытаюсь создать между нами связь. Доверие и участие, как ты выразился. Прождав с минуту-две и не получив ответа, Люциус вновь взглянул на Снейпа, поймав на себе изучающий взгляд. Он отвернулся, кивнул собственным мыслям и, поднявшись с кресла, чинно направился к выходу из библиотеки. — Вот и ещё одна причина, Северус. Верно, согласился с ним Снейп. В отличие от многих сокурсников, он не рвался получить благосклонность семейства Малфоев, как и не стремился их использовать. Люциус, крутящийся в кругах аристократии, давно привык к маскам и льстецам. Северус таким не был. Ему было всё равно — и это подкупало не привыкшего к подобному отношению наследника рода Малфой. Поэтому он подумал о возможной настоящей дружбе — истинной редкости и роскоши в кругах знати, подумалось Снейпу, для которого дружба значила многим больше, чем неустойчивые и временные отношения между людьми. Верность и долг. Всё равно, что лично выбрать некровного родственника, однажды поделился с ним Светозар и стался правым. — Как и всегда, Свет, как и всегда. Губы Северуса растянулись в печальной улыбке, а в сердце вновь ожила до недавнего времени притаившаяся боль. Действительно, потерять друга — это как потерять важного члена семьи. В новой жизни было слишком много изменений. И самым главным было то, что самого Светозара в этой самой жизни не было.***
Северус неосознанно задержал дыхание, страшась проснуться в больнице Святого Мунго — один из страхов, который неустанно преследовал его со времён первого перерождения. Но он продолжал проживать день за днём, и даже теперь, после судорожного вздоха, привычный мир вокруг не растаял. Хогвартс-экспресс неумолимо приближался к вокзалу, а детское сердце в груди отбивало суматошный ритм. Снейп знал наверняка, что мама уже ждала его на привычном месте, в дальнем углу, где тень скрывала бледное узкое лицо. Она готовилась встречать любимого сына нежной улыбкой. Воспоминания о матери преследовали его с каждой жизнью всё больше, сильнее терзали измученное сердце. Сколько бы ни было этих встреч после первого курса, он всегда испытывал непомерное счастье и радость. Эйлин не идеальна, Северус это понимал, но она оставалась его мамой. — Сев? — взволнованно позвала его Лили. Взгляд девочки выдавал беспокойство за лучшего друга. Весь этот год Снейп только и делал, что ничего. Они дружили, но он не следовал за подругой хвостиком, даже не бежал к ней в свободную минуту, предпочитая заниматься личными делами. Так вышло, что несколько раз Эванс пришлось дожидаться Северуса перед входом в гостиную Слизерина. Снейп не раз слышал некоторые нелестные смешки со стороны старших детей с его факультета по поводу «грязнокровок» около дверей гостиной. А гриффиндорке хоть бы хны. В прошлом Лили отдалилась от Снейпа именно из-за подобных издевательств со стороны змеиного факультета. Лили в настоящем старалась удержать лучшего друга рядом — она игнорировала всё вокруг. В любом случае, Северус не собирался повторять ошибок прошлого и примерять роль страдальца, как и не собирался терпеть столь дерзкое отношение к своим друзьям. Не в этот раз, фыркал он про себя и огрызался на любого, кто смел подвергать Эванс критике — как-никак, он Гроза Подземелий. — Я в порядке, Лили. — Я тоже обеспокоен, — оповестил друга Кингсли. — Ты побледнел, блеск в глазах пропал. — Задумался. — Обычно ты просто уходишь в себя, но не так. — Как «так», Кингсли? — Не знаю, но мне не нравится такое твоё состояние, — смущённо высказался темнокожий мальчик и отвернулся в сторону двери купе. Лили хмурила брови, недовольная тем, что друг вновь отталкивал чужую заботу. Делала она это каждый раз молча, потому что разговоры Снейп пресекал. — Я действительно задумался, — решил попытаться разрядить обстановку Северус. — После первого года, я уверен, нас ждут изменения дома, да и не только. Жить в магловском мире, когда в памяти свежи воспоминания о волшебстве, теперь будет сложнее. — Я… Я согласна, — несчастно прошептала Лили. — Извините, — потупил взгляд Кингсли, — мне и в голову не приходило. Снейп сдержал рвущуюся наружу иронию, потому что из них троих разве что Бруствер являлся чистокровным и всю жизнь прожил в пределах магического мира. За прошедший год он успел многое узнать о немагах и искренне заинтересоваться технологическим развитием. Лили всегда проявляла участие и делилась с ним своими впечатлениями, знаниями и мнением. Сам Северус принимал участие в разговоре только тогда, когда вопрос задавали лично ему. — Ты не должен извиняться! — тут же возмутилась Лили, являя гриффиндорский нрав. — Всех нас в любом случае рано или поздно ожидают изменения в жизни. А это, — Снейп незамысловато обвёл ладонью купе, — второе общее начало. — Второе? — Первым было письмо из Хогвартса, верно, Сев? — пояснила Лили, ожидая похвалы друга. Северус часто видел в её действиях желание одобрения. Порой она шла вперёд, как бык, и делала прежде, чем думала, из-за чего получала недовольный взгляд или новое замечание. Думай своей головой, говорил себе Снейп, а после вбивал данную мысль подруге. В первой жизни подобные слова не сошли бы ему с рук. Но в этой Лили молча принимала критику, как и наставления Кингсли, которому хватало знаний, но он не действовал вовсе. Где же золотая середина, вечно вертелось на языке Северуса. Друзья понимали его без слов и с лёгким налётом стыда прятали улыбки и веселье в глазах — им нравилась своеобразная забота слизеринца. — Да, верно, — улыбнулся Снейп, потому что Лили тоже изменилась. — Что же я за рейвенкловец такой, если в мою голову подобные истины не приходят? — горестно изрёк Кингсли, вызывая смех друзей. — Типичный, — пожал плечами Северус. — Думаешь о важных науках, но не о подобных мелочах. — Прозвучало жестоко, но честно. — Таков наш Сев! — радостно подытожила Лили, хлопая в ладоши. Удивительно, однако Снейпу нравилось начало четвёртой жизни. Он ни на мгновение не забывал, что Светозар исчез, будто не существовал вовсе. Вместе с ним пропал хороший наставник, друг, а также тепло и понимание, коего Северус ни от кого более не получал. Впрочем, появились другие близкие люди, и их стало больше. Да, не совсем то, что могло бы заполнить разом образовавшуюся пустоту из-за отсутствия Светозара. Но хоть что-то, утешал себя Снейп. Он понятия не имел, где искать пропавший Свет.