Шрамы, укрытые перьями

Прошло совсем немного времени после Рождества. Лондон все ещё был нарядно украшен, всюду висели светящиеся гирлянды, там и тут были повешены на двери рождественские венки, радующие глаз. Вечером, пока муж-волшебник был на работе, молодая девушка-маггл прогуливалась по улицам города. Вскоре в её семье должно было случиться пополнение, но она никак не думала, что оно произойдет так скоро. Глава семьи — Роберт Вальтер — любил прогуливаться мимо этого особняка — Приюта Вула. Что-то ему нравилось в мрачности этого места, которая сочеталась с постоянным нахождением там детей. Его жена — Изабелла — тоже вскоре привыкла к этому месту и сама полюбила тут гулять. Видимо, она вовремя оказалась в нужном месте. Первые схватки, которые происходили ещё минут за пятнадцать до того, как она подошла к приюту, вовсе не обратили на себя внимания, но сейчас девушка едва не пошатнулась на ногах. Оперевшись спиной на забор, она схватилась за живот, который болезненно тянуло вниз. — Тётя, Вам плохо? — кто-то из детей, играющих в снежки, заметил особу, которая часто проходит мимо. Уже знакомый глазу человек вызвал беспокойство, когда повел себя необычно. — Ты не мог бы позвать кого-то из взрослых? — глубоко дыша, произнесла Изабелла и аккуратно, держась за ограду особняка, встала ровно. Осознание того, что сейчас происходит, и того, что скорая, даже если они очень поспешат, то не успеют по заметенным улицам, почти тут же накрыло девушку. Мальчишка кивнул и, крикнув своим друзьям о том, чтобы те приглядели за Тётей, убежал в двери приюта. Вскоре в них же показались закутывающиеся в шарф две молодых девушки-нянечки и одна женщина в возрасте, спешившая вперед всех. «Что ж вас сюда-то рожать несет…» Этот вопрос волновал Мисс Марлоу, — старую деву этого приюта, которая работает здесь уже не первый десяток лет — потому что в молодости она была нянечкой и акушеркой по надобности. Такой же зеленой, как и две девушки, которые спешили за ней. Сейчас же эта женщина была директором приюта, одной из нянечек и наставником для таких же молодых особ, какой она пришла сюда работать. — Как вы себя чувствуете? — Мисс Марлоу подошла к Изабелле тогда, когда один из более взрослых мальчиков помогал ей идти навстречу персоналу, вышедшему по зову его друга. — Интересные ощущения, — не особо весело произнесла девушка, снова прихватываясь руками за живот. — У Вас двойня намечается? — размер живота роженицы конечно был великоват для одного ребенка, но явно мал для двух. — Не знаю, — болезненно выдохнула девушка и, получив дополнительную опору в виде девушек, подхвативших её под руки вместо детей, продолжала глубоко и тяжело дышать. — Я помогу Ханне, дай-ка, — произнесла уверенным командным тоном Мисс Марлоу и, подхватив под одну из рук Изабеллу, кивнула второй девушке на здание приюта. — А ты подготовь родильную, Оливия. Вперёд! Девушки сложенно работали под команды своей наставницы. Пока одна скрылась в дверях приюта, вторая проводила краткий инструктаж по дыханию, спокойствию и тому, что вскоре будет происходить, для роженицы. Мисс Марлоу помогла Изабелле снять верхнюю одежду, слушая, чтобы Ханна ничего не упустила. Пройдя ближе к родильной, женщина на минуту оставила двух девушек и, проверив состояние комнаты и готовность всех возможных инструментов, которые могут понадобиться, выглянула к Оливие. — Подготовь её с Ханной, когда я вернусь, пойдете сами готовиться, — произнесла Гвинет, после чего достаточно быстро скрылась из вида. Изабеллу провели в комнату. Ханна и Оливия помогли роженице переодеться в свежую запахивающуюся пижаму. Девушку усадили на акушерскую кровать. Изабелла с небольшой помощью Ханны закинула ноги на специальные подставки для них и откинулась на кровать. Новые схватки заставили её попытаться свернуться комом, но этого не дала сделать Оливия, успокаивая Миссис Вальтер и снова повторяя ей о том, как нужно дышать. Мисс Марлоу, быстро переодев свою одежду в свежий врачебный костюм, вымыла руки до локтя и, собрав темные каштановые волосы, взглянула на себя в зеркало. Несколько седых волос проступило прямо на макушке. Женщина быстро отмахнулась от этих мыслей и, надевая перчатки, вышла из прилежащей к родильной небольшой комнате, кивая девчонкам о том, что они могут идти приводить себя в более подобающий вид для принятия родов. — Это Ваши первые роды? — подойдя к Изабелле, спрашивает Гвинет. — Да. А Вы принимаете не первые? — с явным беспокойством спросила в ответ Миссис Вальтер. — Не переживайте, не первые, — слегка улыбнулась женщина. — Как я могу к Вам обращаться? — Изабелла Вальтер. Можно на «ты». — Мисс Марлоу или Гвинет, — кратко представилась женщина. Роженицу удивило то, что женщина, выглядевшая раза в два старше чем она, до сих пор мисс, а не миссис, но сейчас, когда начались очередные схватки, резко стало не до этого. Девушки-акушерки быстро вернулись, полностью экипированные, и вовремя к началам родов. Несколько часов пролетели вовсе по-разному для всех четырех особ женского пола, находящихся все это время вместе. Для Изабеллы, казалось, они тянутся уже несколько дней, потому что боль была невыносима. Видимо, сыграл факт того, что это были первые роды девушки. А может это было вызвано наследственностью, потому что мать самой Беллы умерла во время родов. Но, всё же, девушка надеялась на то, что такое не передается. Для Ханны и Оливии, которые неопытно, но уверенно ассистировали для наставницы, время тоже бежало не слишком быстро. Четыре с половиной часа показались целыми сутками, потому что девушки волновались, переживали и все же не имели того же жизненного опыта, что был у Гвинет. Собственно, осталась и сама женщина, которая в молодости подрабатывала акушеркой в больнице недалеко в свободные от работы дни. Этот опыт и подгонял сейчас время вперед, поэтому, те же четыре с половиной часа пролетели почти что незаметно. Роды приняли не самый приятный поворот событий, когда у Изабеллы открылось кровотечение. Как справляться с этим, как бы ни хотелось всем, никого из троицы не учили. Единственное, что смогла предпринять даже Гвинет, так это вызвать скорую. Опыт спокойных родов не заставлял чувствовать необходимость вызывать бригаду скорой заранее. — Время рождения — 9 часов и 32 минуты, — огласила вслух мисс Марлоу и взглянула на малыша, которого держала на руках. Милый мальчик тут же вызвал удивление, смешанное с недопониманием и небольшим страхом. Ребенок был вполне себе обычным: рыжий пушок на голове, скругленные черты лица. Все бы ничего, но, черт его дери, отростки на спине привели в ужас! Наверное, только после минуты тупого осознания того, что это ребенок, который только родился, но не кричит, женщина пришла в себя. Он дышал, грудь вздымалась, значит, легкие раскрылись. Аккуратно перевернув его в руках, Мисс Марлоу, поддерживая его одной рукой, облокотив голову на себя и едва-едва касаясь, провела рукой по пушку на отростках на спине малыша, похожих явно на… Крылья? — Мисс Марлоу, мы её теряем! — воскликнула Ханна и, обернувшись, чуть не потеряла почву из-под ног. — Что с ним?! Оливия, пытаясь привести в чувства Изабеллу, не обратила внимания на малыша. Сейчас же, отрываясь от массажа сердца для того, чтобы прощупать пульс, девушка подняла взгляд и распахнула глаза, тихо вскрикнув от неожиданности. — Если бы я знала, было бы неплохо, — посмотрела на девушек наставница и, снова вернув на лицо уверенность, вновь заговорила в командном тоне. — До приезда скорой вам нужно сделать все, на что вы способны, чтобы привести её в чувства, — конечно, женщина бы осталась с роженицей сама, но доверить ещё совсем зелёным девушкам такого малыша было бы преступлением. — Мисс Марлоу… — хотела было говорить Оливия, но, поймав строгий взгляд женщины, вернулась к массажу сердца. Гвинет снова скрылась в прилежащей к родильной комнате, чтобы привести малыша в порядок. Пока она обмывала его от крови, промывала крылья, которые сейчас крайне сильно боялась повредить, поэтому была максимально осторожна, взвешивала и мерила, в голове творился хаус. Первым, что пришло в голову, был вечер в двадцатых годах, когда в приют 31-го декабря приползла ещё одна роженица. Бледная девушка, почти не подающая голоса, родила обычного мальчика. Женщина прекрасно помнила ту ночь, когда помогала принимать роды у той девушки. Тогда ещё совсем молодая и зелёная Гвинет была уверена, что родился совсем обычный мальчик. Позже, когда мальчик рос, она с каждым годом все больше понимала, что мальчик даже близко не был к обычному. До сих пор в редких кошмарах она видит уже взрослого бледного красноглазого юношу, который уходит из приюта после совершеннолетия. До сих пор Мисс Марлоу прекрасно помнила образ Тома Реддла. Нужно бы постараться, чтобы забыть этого юношу. Сейчас ему было за тридцать, но до сих пор его молодой вид, сохранившийся в памяти уже директора приюта, наводил какой-то неприятный страх. — Мисс Марлоу? — послышался тихий голос Ханны, а после него такой же стук в дверь, когда женщина пеленала малыша. — Что такое? — уже показавшись в дверях с младенцем на руках спросила Гвинет. — Время смерти — 9 часов, 43 минуты, — тихо произнесла сидящая у одной из стен Оливия. — Она попросила назвать его Адамом. Теперь он Адам Роберт Вальтер, — смотря в пол, вполголоса сказала Ханна, после чего направилась в сторону коллеги. Для девочек эта была первая смерть, которую не хотелось ни допускать, ни признавать. Глаза женщины тут же округлились. Она явно не была готова к такому повороту событий. Если Том, родившись, упал на плечи уже покойной Миссис Коул, то сейчас Адам упал на плечи самой Мисс Марлоу. Женщина опустила испуганный взгляд на малыша, но почти тут же его смягчила. Прошло несколько мгновений, и края её губ аккуратно поползли вверх. Мальчик улыбался ей и смотрел на неё темно-голубыми глазами. Эти глаза были похожи на небольшие клочки грозового неба. Или же бушующее море. Они были такими глубокими, прекрасными, а его детская улыбка заставляла подступивший страх испариться. Он будто бы смотрел на неё совсем противоположно тому взгляду, который ей подарил напоследок Реддл. — Если отец не явится за ребенком или откажется от него, он останется здесь, — вполголоса произнесла Гвинет, поднимая взгляд от мальчика на своих перепуганных и шокированных в плохом смысле ассистенток. — А как же его крылья? — первая подняла голову и задала вопрос Оливия. — Или что там у него… — Сказала бы спасибо, что не уши и хвост. Не думаю, что они будут сильно ему мешать. Мальчик родился здоровым, легкие сами раскрылись, 8,8 фунтов и 18,9 дюймов. У него прекрасные глаза. В дверь родильной постучали, а после вошли несколько медиков. Один из них, кто вошел первым, быстрым взглядом обвел всю комнату и, увидев двух девушек сидящих на полу в состоянии, близком к истерике, и женщину на руках с ребенком, сначала даже не совсем понял, почему их вызвали. Но, увидев тело, лежащее на акушерской кровати, слегка поджал губы. — Время смерти? — 9 часов, 43 минуты, — кратко тихо ответила Ханна. — С ребенком все хорошо? — мужчина посмотрел на Гвинет. — Все хорошо. Легкие раскрылись сами, 8,8 фунтов и 18,9 дюймов. — Мы заберем тело, ребенка наверное лучше будет оставить Вам. Я знаю, Мисс Марлоу, что Вы позаботитесь о нём. При первой же возможности направлю к Вам супруга девушки. Мужчина и его бригада погрузили бездыханное, но ещё теплое тело, на носилки и удалились. Гвинет присмотрела за тем, как девушки уберут родильную комнату, все ещё держа на руках Адама. Когда везде был порядок, а все снова были одеты в повседневную одежду, Директор оставила кроху спокойно спать в детской в кроватке, а сама заварила чая с мятой для своих подопечных. — Это нормально, — попивая такой же чай, как и у Ханны с Оливией, но разбавленный коньяком, произнесла в тишине небольшой кухни мисс Марлоу. — У меня был такой опыт. Здесь уже вырос один особенный мальчик, у которого тут же умерла мать. Вырос тот, вырастим и этого. Тем более, за Адамом вскоре явится отец, а за тем малышом никто не пришел, — женщина будто хотела поделиться тем, что на её глазах рос мальчишка, который до сих пор навещает её иногда в кошмарах. — Вы уверены, что её нельзя было спасти? — тихо произнесла Ханна, поднимая стеклянные от слез глаза. Обе девочки были в шоке, но вот брюнетка уже плакала. находясь в объятьях своей девушки. Слезы сами скатывались по щекам. — Уверена. Такие разные девушки сейчас переживали одно и то же. Ханна была нежной и стеснительной, покорной. Невысокая черноволосая девушка с зелеными глазами, которая любила лепить из глины и гулять под дождем. А вот Оливия была взрывной длинноногой блондинистой язвой, умеющей поставить на место словами, подкрепленными хорошей такой оплеухой по челюсти. Они были хорошими подругами, вместе учились в школе, вместе сейчас учились в одном университете и пошли работать тоже вместе. Почти как сестры. И сейчас поддерживали друг друга настолько, насколько могли. Гвинет, когда принимала их на работу, обратила внимание на то, как они обе ладят с детьми и то, какие они дружные, несмотря на то, что в их время не распространены отношения, которые связывают этих двоих. Ей понравилось то, как они не скрываются, а спокойно любят друг друга. Ночь прошла спокойно. Все дети были заинтересованы в том, что произошло, где та девушка и ребенок, который, в чем детвора была чертовски крепко уверена, должен был родиться. — Никаких вопросов! Доедаем и по кроватям, живее! — улыбаясь и наблюдая за тем, как мальчишки и девчонки доедают ужин, произнесла женщина. — Ну Мисс Марлоу… — проканючила одна из девочек лет семи на вид. — Ну нам ведь интересно! — подхватил её друг. — Все после того, как будет можно. Некоторые дети предвкушали и подпитывали свои фантазии разговорами с друзьями, некоторые огорчились из-за того, что не получили того, чего хотели, а более взрослые слегка задержались, потому что видели, как через черный ход, находящийся ближе к родильной, выносили кого-то под простыней на носилках. — Девушка скончалась? — тихо спросил один из парней лет 14-ти. — К сожалению, — вполголоса произнесла Гвинет. — Если отец не придет за ребенком или оставит, то малыш присоединиться к вам. — Видимо, надо бы нам готовиться к ещё одному спиногрызу, — задорно хмыкнул один из мальчишек постарше и, кивнув на выход из столовой, направился к лестнице на второй этаж. Все остальные ребята направились за ним, а Гвинет осталась в пустой кухне. Заварив себе ещё чая с небольшим градусом, женщина направилась в сторону своей спальни, куда двое из старших ребят уже перенесли кроватку малыша. Сейчас в приюте, если не считать Адама, самым младшим ребенком была девочка четырех лет, поэтому кроватку из детской можно было спокойно забрать. Мисс Марлоу ещё какое-то время наблюдала за мальчиком, который мирно посапывал. Так же мирно, как когда-то выглядел Том. Женщину все ещё мучали сомнения, но, когда она вспоминала взгляд тех темно-синих глаз, они начинали потихоньку улетучиваться. В темной комнате работал только ночник на прикроватной тумбочке. С другой стороны кровати от тумбочки, на которой стоял единственный источник света в комнате, стояла кроватка Адама, а над ней Гвинет. Женщина среднего роста с мягкими округлыми чертами лица и серыми глазами уже допивала свой наполовину алкогольный чай и, убедившись, что малыш сладко и крепко спит, сама улеглась в постель. Выключив ночник, Мисс Марлоу тут же уснула, как только её голова коснулась подушки. Трудный денек выдался. Утро началось на удивление спокойно. Её не разбудил ни плач малыша, ни кто-нибудь из детей, решивших, что она опоздает на завтрак, ни Ханна или Оливия. Никто не будил Директора. Гвинет с легкостью проснулась, потянулась в кровати и, надев на ноги махровые тапочки, в пижамной рубашке подошла к кровати Адама. Малыш уже не спал, что даже привело женщину в шок, но при этом не плакал. Он туда-сюда лупал темными глазками, рассматривая все, до чего дотянется его взгляд. Увидев над собой удивленное лицо растрепанной после сна Гвинет, Адам снова ей улыбнулся. Удивление на лице достаточно быстро превратилось в умиление. Аккуратно взяв малыша на руки, женщина направилась на кухню, где, судя по времени — уже была половина десятого — должно было быть пусто. Дети сейчас должны находиться на уроках, а самые младшие в детской с нянечками. Кухня действительно была пуста. Гвинет понимала, что малыш должен быть голодным, учитывая, что вчера он не поел, перед тем, как уснуть в ночь. Найдя молоко и бутылочки, которые оставались после особенно маленький детей, которых оставляли на пороге приюта, женщина разогрела молока для Адама, а после поставила чайник на плиту. В кухню в это время заглянула Ханна. — Доброе утро, Мисс Марлоу, — вполголоса произнесла девушка и, увидев малыша на руках женщины, тихонько подошла к ней и заглянула в лицо запеленованного младенца. — У него и правда прекрасные глаза, как у матери, — тихонько произнесла черноволосая. — Кто это у нас такой крылатик? — начала сюсюкаться девушка. — Ну всё, всё, а то сейчас доведешь. Он же ещё и голодный, — слегка отвернувшись в сторону и дав бутылочку мальчику, улыбнулась Мисс Марлоу. — Пока Вы спали, звонили из морга, в котором находится теперь его мама, — уже не таким задорным тоном произнесла Ханна. — Его отец — Роберт — тоже звонил. Сказал, что придет сегодня, посмотрит на мальчика. Обещал быть к одиннадцати. — Мы как раз успеем с Адамом перекусить, — посмотрев в лицо мальчика, произнесла Гвинет, — привести себя в порядок и дождаться его папу. Получив кивок от Ханны, женщина проводила подопечную взглядом. Докормив Адама, Гвинет налила себе чай и быстро слопала какую-то булочку с ним. Завтрак на этом кончился и, уже около десяти, Директор заново пеленала мальчишку. Его крылья были такими мягкими и нежными. Прямо как маленькие цыплята. На них был ещё такой же пушок. Он был белым, мягким, похожим на только-только выпавших рыхлый снег. Мальчик, когда его распеленали, лежал на кровати Гвинет и туда-сюда ворочал головой, рассматривая комнату женщины. Мисс Марлоу дала ему какое-то время побыть свободным, пока искала в своём шкафу пеленки. Как бы то ни было странно, этот директор был ответственен и ласков к детям, поэтому и сама за многими ухаживала, из чего вышло то, что все пеленки находились именно у неё. Понаблюдав ещё какое-то время за ворочающим туда-сюда голову мальчиком, Директор аккуратно снова его запеленала, слегка прижимая его небольшие крылья к спине. Сейчас они не были больше самого младенца, едва ли доставали ему кончиками до бедер. Сама же дама тоже привела себя в более подобающий вид, посматривая, чтобы Адам не катался по кровати. Ночная рубашка сменилась деловым костюмом, тапочки были заменены на туфли без каблука, а беспорядок на голове превратился в тугой пучок на затылке. Когда женщина уже в своём более повседневном образе взяла Адама на руки, в дверь послышался стук. — Мисс Марлоу, отец мальчика пришел, — послышался голос Оливии. — Он ждет Вас в столовой. — Уже иду, — улыбнулась женщина и, посмотрев в лицо все ещё внимательно лупающего глазками пальчика, направилась в столовую. Женщина вошла с малышом на руках в нужную комнату. На одной из скамеек сидел молодой мужчина среднего роста с темными волосами и черными глазами. Он поднял почти что опустошенный взгляд на Директора и тут же поднялся на ноги, распахивая глаза пошире. — Это Адам? — трепетно поинтересовался мистер Вальтер. — Именно он, — слегка приподняла один из уголков губ мисс Марлоу. — Но мне нужно будет предупредить Вас об одной его особенности. Как я могу к Вам обращаться? — Роберт. А Вы, собственно, Мисс Марлоу, верно? — Да, — женщина подошла к столу и, аккуратно положив на него ребенка, стала его достаточно скоро распеленовывать. — А зачем это? — мужчина внимательно наблюдал за действиями женщины. Наконец увидев сына не с чьих-то рук, мистер Вальтер тяжело сглотнул. Малыш был так похож на его жену, которую он сегодня опознавал в морге. По телу пробежала крупная дрожь. — Дело в том, что Адам родился здоровым, но не совсем обычным… — Женщина аккуратно взяла на руки мальчика и, придерживая его голову, повернула его спиной к мужчине. — Сами видите. Отец младенца едва не пошатнулся на ногах. Даже учитывая то, что он был зажиточным чистокровным волшебником не в первом десятке поколений, он никогда не видел, чтобы дети рождались с крыльями. Если в его волшебной обеспеченной семье такого не было, то что уж можно говорить о маггловской семье его покойной жены. Мужчина внимательно рассматривал в течение нескольких мгновений небольшие крылья, покрытые белоснежным пушком, после чего отвернулся и закрыл лицо руками. — Извините, я просто не могу взять этого ребёнка. Он… Слишком особенный. И слишком похож на мать, — голос Роберта дрогнул. Мистер Вальтер развернулся и направился к выходу из столовой. — Возможно, он однажды станет важным человеком. Позаботьтесь о нем, прошу. — Это моя обязанность, Роберт, — снова укладывая мальчика на пеленку, произнесла Гвинет. Мужчина ничего не ответил на эти слова. Просто не нашел слов. Было стыдно за то, как он сам отнёсся к своему ребёнку, которого так ждал, но кто бы на его месте поступил по-другому? Молча сняв с вешалки у парадного входа своё пальто, мистер Вальтер быстрым шагом вышел за территорию приюта и с достаточно громким хлопком пропал с улицы. Женщина осталась на руках с малышом, который снова внимательно смотрел на её лицо. Синие глаза будто проникали в душу и клеили пластырь на все трещины, из которых сочились сомнения насчет этого ребёнка. — Не знаю, станешь ли ты важным человеком, но всегда будешь особенным, Адам, — ласково произнесла мисс Марлоу, улыбнувшись мальчику в ответ. Отнеся малыша в комнату и какое-то время его покачав, женщина попросила Оливию посмотреть за ним. Все-таки, работу никто не отменял. Даже такой важный ребенок, как крылатый младенец, не помог бы разгрести бумажки, которые ждали Гвинет. В обед, когда некоторые из детей уже закончили со школой, а другие пришли на время долгой перемены перекусить, Мисс Марлоу на пару минут заглянула в столовую. Скамьи были заняты её сиротами, которые видели в ней родного человека. — Добрый день, Мисс Марлоу! — почти в один голос произнесли дети, увидев Директора своего приюта. — Приятного аппетита всем, — улыбнулась Гвинет. — Сейчас, кстати, и покажу того, кого вы так вчера хотели. У вас теперь ещё один друг, разве что очень маленький. Дети помладше с восторженными лицами будто забыли про еду и теперь с нетерпением ждали того, пока Мисс Марлоу вернется. Ребята постарше с улыбками переглянулись и тоже ждали. Уже через пару минут возвращаясь в столовую вместе с Оливией и маленьким Адамом на руках, женщина чувствовала себя ещё счастливее, чем обычно, когда видела, как сироты, которые находятся под её надзором, радовались чему-то, связанному с их Директором. — Прошу всех любить и жаловать, это Адам, — улыбнулась, показывая маленького мальчика, который уже не спал и с интересом наблюдал за новыми личностями, рассматривающими его. — Не отвлекайтесь от еды, — напомнила Гвинет и, отдав пока малыша на руки Ханны, занялась и его обедом. Ребятки помладше были настолько в восторге, что прямо за едой обсуждали, пока Оливия сюсюкалась то с Ханной, то с Адамом. Эта картина, когда две девушки так мило ведут себя друг с другом и с маленьким мальчиком, а на их фоне сидят счастливые, несмотря ни на что, дети, буквально заставляла сердце Мисс Марлоу пропустить удар. Вот так выглядело её счастье.