***
Его разбудили кошмары. Сэм уже слишком привык к ним, хотя всё равно вошёл на кухню с сердцем, пульсирующим в горле, пошатываясь. Ему следовало бы спросить Амелию сделать ещё одного ловца снов, но он не хотел обращаться к ней. Сэм подумал о том, не отсиживается ли здесь Хиггс. Когда его сердце успокоилось, а тело постепенно осознало, что ему ничего не угрожает, он начал внимательнее всматриваться в темноту кухни, пытаясь по чему-нибудь понять, здесь ли Хиггс, или, возможно, это была одна из тех редких ночей, когда он спокойно спал. Вздохнув и выпив целый стакан воды в несколько глотков, Сэм снова наполнил его до краёв и опустошил его, поставив с тихим стуком на кухонный стол, прежде чем медленными и усталыми шагами вернуться обратно в постель. Независимо от того, насколько взбудораженным был сейчас его разум, его тело всё ещё было уставшим и нисколько не было радо тому, что его резко разбудили. Сэм рухнул на кровать, не заботясь об отсутствии одеяла, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Вдруг его кровать прогнулась под весом ещё одного тела. – Хиггс, – пробормотал он, одновременно настороженный и раздражённый. Хиггс был напряжён, в то время как Сэм попытался устроиться поудобнее и приоткрыл один глаз, чтобы пристально посмотреть на него. – Дум? – спросил он, сочтя ненужным констатировать остальные очевидные вещи. – Ты же не пьян снова? – Нет…– ответом послужило тихое ворчание. – Тогда, будь добр, свали. – Не могу уснуть, – вздохнул он, устраиваясь поближе к Сэму. Даже в постели он решил не снимать чёртов плащ. – И да, и нет. Сэм, уже повернувшийся к нему спиной, понял, что это был ответ на его позапрошлый вопрос. Может быть, если он проигнорирует Хиггса, тот уйдёт. – И это «нет» - причина, по которой ты здесь? – он пытался тщательно подбирать слова в повисшей между ними тишине. То, как Хиггс демонстративно промолчал на его вопрос, было достаточным ответом. – О чём ты мечтаешь, если сейчас не конец света? – Всегда о конце света, ты это и так знаешь, – пробормотал Хиггс сонным хриплым голосом. – Только сейчас в моих мечтах он ещё хуже. – Хуже? Вместо ответа Хиггс произнёс один из своих вопросов-утверждений: – Твоя гаптофобия – психосоматическая. – Это длинные слова, ты хотя бы знаешь, что они означают? – поддразнил его Сэм, заработав этим похожий на дружеский тычок под рёбра. Он был рад, что в темноте не было видно его лёгкую улыбку. – Это значит, что это всё только в твоей большой глупой голове, – всё равно произнёс Хиггс. – Твой мозг убеждён, что эта гапто-фигня реальна, поэтому твоё тело реагирует так, как реагирует. Ты не избавишься от страха, пока не примешь этот простой факт. – Хм…– Сэм на мгновение задумался о том, чтобы обернуться к нему, но решил, что лучше не делать этого. Ладонь Хиггса легла на то место под его ребрами, куда тот тыкнул, словно пытаясь самостоятельно ему что-то сообщить. – Всё-ё-ё перемешалось, – продолжил Хиггс, игриво дёргая его футболку, явно намереваясь позлить его, но в данный момент Сэм совсем не обращал внимание на это. Вздохнув от своего поражения, Хиггс выплеснул всё своё разочарование словами. – Скоро конец света, и я ни хрена не могу с этим поделать, сколько бы я ни старался, иронично, правда? – Не-а…– поразмыслив несколько мгновений, решил Сэм. Хиггс расстроенно боднул головой Сэма в лопатку. – Не спорь, а то меня уже тошнит от тебя, – объявил он, уткнувшись носом в чужую спину, вызывая у Сэма воспоминания о том, как они уже делили постель, и о неловком сплетении, к которому всё привело утром. Не говоря уже о похмелье Хиггса. Как ни странно, на этот раз Сэм обнаружил, что его присутствие гораздо менее надоедливо. Со вздохом он заёрзал и снова устроился поудобнее, решив, что это уже проблема для Сэма из будущего. Снова. (И Сэм из будущего снова возненавидит за это Сэма из прошлого.) Хиггс фыркнул в его спину, будто хотел сказать что-то, что не мог заставить себя произнести. Сэм некоторое время думал об этом и в конце концов сказал: – Не думаю, что могу вспомнить, чтобы в моих снах было что-то хуже… ловец снов избавлял меня от них вовсе, – последовала пауза, затем он кожей почувствовал, как Хиггс что-то тихо промычал в качестве ответа на его невысказанный вопрос. – Маска защищала…от дождей… – он с усилием разобрал почти слышимые слова, бывшие неким ответным признанием. Хиггс поёрзал сзади него, устраиваясь в постели так, чтобы поудобнее уткнуться лицом в его спину. Сэм позволил ему, чувствуя нарастающее раздражение в напряжённых мышцах, которые ещё не до конца проснулись, чтобы понять, зачем это происходит, в то время как подсознание уверяло его, что всё, чего хотел Хиггс, – действовать ему на нервы, вторгаясь в его личное пространство, но оно и не заботилось о том, чтобы предпринять что-либо по этому поводу. – А я-то думал, что тебе просто не нравится твоё лицо, – сухо рассмеялся Сэм. Ухмылка Хиггса за его спиной была такой же безрадостной. – И это тоже…– потянувшись, Хиггс улёгся поудобнее, прижавшись своими ногами к ногам Сэма, которому в этот момент пришлось бороться с желанием отстраниться. Что-то глубоко внутри него подсказывало, что он не должен этого делать. Предполагая, что ему вполне комфортно рядом с Хиггсом и что тепло его тела в какой-то степени было получше одеяла, на котором он лежал и которое ему определённо было слишком лень вытаскивать из-под них обоих. – Но из-за дождя я начал думать о том… Ты сам знаешь, всё вокруг гниёт и разлагается, кроме хиралия, – остальные слова его превратились в невнятное бормотание. – Умно, – тихо признал Сэм. Слишком уставший, чтобы задумываться о долгосрочных последствиях ношения подобной маски, и не в состоянии осознать, почему в чужих словах было что-то не так. – Фрэджайл возьмёт на заметку, – он действительно не знал, зачем сказал ему это. – Она никогда не забудет тебя. Казалось, что Хиггс почти инстинктивно схватился за рубашку Сэма, отчаянно вцепившись в неё, и снова прижался лбом к чужим лопаткам, заставляя Сэма задуматься о том, как выглядело чужое лицо в этот момент. – Она сказала, что не смогла заставить себя убить тебя. Я никогда никому не говорил это и никогда не думал, что встречу тебя в этой жизни. Снова. – Что-то пошло не так, – устало пробормотал Хиггс, хмурясь от своих слов, – определённо не так… Я чувствую это. Сэм почувствовал, как беспрекословно погружается в сон, случайно размышляя о том, что Хиггс скорее всего был прав, когда говорил о Думе и хиралии; к тому же в его словах было что-то похожее на волнение, но Сэм был достаточно уставшим, чтобы мысленно прийти к хоть к какому-то выводу.***
Этот заказ нельзя было оправдать, назвав обычным проявлением лени, хотя Сэму пришлось бы соврать, сказав, что в тот момент ему определенно было охота куда-то идти. Как всегда самая любопытная, Лу первой подбежала к разгрузочному шкафу в момент, когда прибыли сами контейнеры. Хиггс оказался рядом с ним через пару секунд после неё, когда Сэм открыл их и забрал целых три коробки с пиццей. Было почти невозможно удержать кого-либо из них двоих от неё, поэтому Сэм решил сразу же вместе пообедать, расположившись в гостиной. Лу уселась на диване, вытянув ноги и уместив коробку на коленях, и жадно стала кусать пиццу, а Сэм, устроившийся с ней рядом, с лёгкой улыбкой наблюдал за ней. Он доставлял все заказы Питера, ну, то есть Хиггса, и съел последнюю заказанную им пиццу в одиночестве в его бункере, что, он был уверен, и входило в чужие намерения, даже если и неосознанно– Хиггс не должен был быть против. По внешнему вида его бункера было очевидно, что он не был единственным, кому было поручено заниматься этими доставками, точно также как и тот факт, что Хиггс съедал каждую из тех пицц до последней крошки. А также то, что он владел этим убежищем дольше, чем Бриджес II вели свое курьерское дело. Было совсем неудивительно видеть, насколько огромен интерес Хиггса к пицце – это было понятно и из его писем, – но, Сэм, осознавав, что никогда не вручал Хиггсу эти грузы лично, не мог оторвать от него взгляда. Хиггс сидел напротив них, прислонившись к стене и расположив свои длинные конечности так, чтобы было не только удобно, но и легко защитить его драгоценнейшую собственность от чужих жадных пальцев. И хотя он был явно способен проявить больше сдержанности, чем Лу, Хиггс с блаженством чавкал пиццей. Весело фыркнув, Сэм отвёл глаза и продолжил есть. Лу, успешно доведя себя до пиццевой комы, дремала у него под боком, в то время как Хиггс акулой слонялся вокруг дивана, упорно глядя на последние два кусочка пиццы в коробке Сэма. Он начал терроризировать его, как только доел свою порцию; встретившись с ним взглядом, Хиггс безапелляционно втиснулся в небольшое пространство дивана, оставшееся между Сэмом и подлокотником. Но на этот раз это было разумным решением, учитывая, что Лу спала с другой стороны. Глаза Хиггса всё ещё были прикованы к пицце. Сэм наблюдал за ним ещё какое-то время и, в конце концов, вздохнув, решил исполнить его желание: – Какое волшебное слово? – Пожалуйста, – Хиггс скорее спросил, чем уверенно ответил. – Я уже собирался клясться Выходом, что ты не способен сказать такое… Бери. Хиггс охотно схватил кусочек, не дожидаясь того, что Сэм закончит предложение, вызывая у того тихий смешок. Хиггс счастливо вздохнул и опёрся на чужое плечо. Неуверенность была забыта так же быстро, как и появилось. – Ты любишь пиццу больше, чем факт шестого вымирания, да? Губы Хиггса изогнулись в улыбке, пока он ел, и казалось, что он сам не осознавал этого. – Пицца не осудит. Пицца не солжёт и не разочарует. Пицца никогда не сделает больно. Чего тут не любить? – он с жадностью дожёвывал первый кусочек, взяв второй. – И мне не нравится шестое вымирание, я просто думаю, что оно давно уже необходимо. Как, например, уборка грязной комнаты. – Ты не убираешься, – заметил Сэм, припоминая искусный интерьер убежища Хиггса. – Я взрываю, – подтвердил он в перерывах между укусами. – Зачем убираться, если нечего убирать? – Только посмей научить Лу такому, – ухмыльнулся Сэм, по-дружески толкая его в бок локтем. Хиггс издал тихий недовольный звук, но всё равно остался невозмутим, поглощая последний кусочек пиццы. И хотя он уверенно знал, что пиццы больше не осталось, он снова заглянул в коробку, обнаруживая, что она, как и его руки, пуста. И с недовольством отшвырнул её в сторону. – Чем же я обязан такому удовольствию? – его вопрос был задуман как поддразнивание, но был произнесён до боли осторожно – как и все вопросы, которые Хиггс задавал Сэму напрямую, без лишних масок. Сэм мог сосчитать их по пальцам. Озабоченный тем фактом, что Хиггс вторгался в его личное пространство теперь и в дневное время, Сэм хмыкнул. Это на удивление беспокоило его гораздо меньше, чем ожидалось, но всё равно не давало расслабиться. – Было лень готовить, – он поднял взгляд на Хиггса, который в свою очередь смотрел с неприкрытым подозрением, которое вот-вот уже готово было развеяться. Внимание Сэма привлекли шрамы на чужих руках, выглядывающие из-под рукавов, и ему в голову пришли другие вопросы. – Разве ты не беспокоишься о Бриджес после всего, что ты натворил? Хиггс непринуждённо пожал плечами или, по крайней мере, постарался так сделать. – Бриджес всё равно не знают обо мне. По крайней мере, они могут отъебаться из-за всего, что беспокоит тебя. Сэм фыркнул, почти забавляясь. Он не был неправ, но и всё было не так просто.***
Лу болтала с Локни, в то время как Сэм слушал их вполуха, стоя в дверях и внимательно следя за местонахождением Хиггса. Он не хотел, чтобы тот вмешивался в их разговор. Ну или чтобы ему самому не пришлось объяснять всю эту запутанную ситуацию с Хиггсом. – А… Локни – близняшка Мамы, – пробормотал Хиггс так, будто эта мысль, действительно, что-то значила для него. Его присутствие сопровождалось знакомым покалыванием, как от ощущения, что за ним наблюдают, и воображаемым давлением в лопатках; Хиггс с нарочитым спокойствием вдыхал то, что витало в воздухе. После этого последовало ещё одно обнюхивание. Не желая мириться с этим, Сэм попытался отмахнуться от него, но в итоге Хиггс ещё более зловеще навис у него над плечом. – И сколько ты разнюхал? – спросил Сэм, когда Хиггс прекратил пытаться разузнать что-либо ещё. – Достаточно, – ответил тот, растягивая с довольством слова. Из-за того, что он стоял в дверном проёме, и его тело заслоняло болтающую Лу, у Хиггса не было возможности пройти. Когда Лу заметила его позади Сэма, её лицо просияло, но, когда Сэм приложил палец к губам, она торжественно и понимающе кивнула. Никаких разговоров о Хиггсе. Его недолгий разговор с Локни о репатриации был первым и последним случаем, чтобы Сэм настолько рисковал. – Мысль о том, что Бриджес вломятся в твою дверь, нравится тебе меньше, чем моё присутствие, – удивлённо прошептал Хиггс. Сэму показалось, что он наклонился ближе. – Ты понял это, не обнюхивая меня, как ищейка? Он практически слышал, как губы Хиггса приоткрылись в улыбке, когда тот прислонился к его плечу, до тошноты удобно устраиваясь рядом с ним; Сэм напрягся от этого ощущения, и, казалось, это лишь позабавило Хиггса. – Чем ближе, тем меньше нужно стараться. К тому же я без маски, – он прислонился головой к виску Сэма, и едва заметного шёпота было достаточно, чтобы его точно услышали. – Напомни мне никогда больше не пускать тебя к себе в постель, – проворчал Сэм. Перспектива того, что Хиггс может в буквальном смысле вынюхивать всё, что ему захочется, находясь в такой близости с ним, заставляла чувствовать его не слишком-то комфортно. В плечо Сэма пришёлся тихий смех Хиггса; чужое горячее и восторженное дыхание коснулось его рубашки. Его плечо оказалось идеальным местом, где Хиггсу можно спрятать лицо, понял Сэм, поскольку капюшон закрывал остальную часть головы. В носу защекотало от слабого запаха хиралия, который он почувствовал от золотых полосок на внутренней подкладке плаща Хиггса. – Что смешного? – Ты, – ухмыльнулся Хиггс, чувствуя себя ужасно комфортно, – мистер Гаптофобия. Для полноты картины не хватало только рук, обхватывающих его в объятиях, подумал Сэм. Он сразу же представил, как Хиггс уже «расшифровал» его задумчивые морщинки вокруг носа и как его губы расползлись в гадкой довольной улыбке, скрытой в его плече. К счастью для Сэма, Хиггс не последовал своей догадке и оставил руки там, где они были.