Часть 4. Автобус, романтика и демоны
5 августа 2023 г. в 21:12
Пришла в себя Икарус уже внутри медпункта. Над ней вовсю хлопотала Виолетта, а рядом в уголке сидела Ольга Дмитриевна и тихо плакала. Увидев, что пациентка очнулась во время операции, медсестра поспешила успокоить девушку:
— Не дёргайся, пионерка, жить будешь. Правда, недолго, ха-ха, — рассмеялась она, но осадилась в присутствии вожатой. — Кх-м, ладно, извини.
На несколько минут в отделении повисла неловкая тишина, прерываемая лишь всхлипами вожатой и сопением Виолы, зашивающей промытую рану:
— Твоей сопернице повезло меньше, так что можно поздравить тебя со вторым днём рождения. Ольга Дмитриевна жаждет узнать подробности, ведь четвёртый труп за неделю — это не шутки! Нас точно закроют и отправят в лагеря, — медсестра почему-то слегка улыбалась, — только уже не пионерские, хе-хе. А пока что надо разобраться самим. Правда, говорить тебе, пионерка, с дыркой в лёгком будет тяжело, — медсестра прыснула от своего импровизированного каламбура и отложила инструменты. — Попробуй! Только осторожно…
Икарус вдохнула и сразу почувствовала острую боль в груди, но смогла её перебороть:
— Абыр… Абыр… Абырвалг… Абырвалг!
Женщины в ужасе смотрели на болезненные попытки Маруси заговорить. В итоге, не выдержав, та рассмеялась:
— Да шучу я, всё в порядке, — улыбнулась пациентка. — Так, ноет слегка.
Она села на кушетку и сладенько потянулась. Дышать было тяжело, но тёмная венгерская магия автомобильной промышленности активно залечивала автобусное молодое тело. Ольга Дмитриевна встрепенулась:
— Икарусова, так что прозошло на пляже между тобой и Леной? — дрожащий голос вожатой не подразумевал шуток. — Это как-то связано с предыдущими смертями?
На этот раз план для отступления был готов:
— Никак нет, товарищ вожатая. Там был какой-то зверь, а тут Леночка, светлая ей память, напала на меня из ревности.
Глаза Ольги округлились, и она забыла даже спросить, что Икарус делала на пляже во время комендантского часа:
— К кому???
— Да к Персунову, — жалобно протянула девушка. — Мы с ним хорошо общались, а Тихонова на него планы имела, вот и решила устранить соперницу.
— Не может такого, чтобы Лена…
— Ещё как может, Ольга Дмитриевна! Она была в ярости… И мне было так страшно… Хнык… Я просто не хотела умереть… Простите меня! — чувства подсказывали Марусе зарыдать, чтобы к ней проявили сочувствие и снисхождение, что та и сделала, при этом достаточно убедительно.
План сработал, вожатая смягчилась и запричитала:
— Горе мне, горе! Сколько детишек погибло в мою смену… И ладно бы от дикого зверя, так теперь ещё и по глупости друг друга стали резать. Посадят меня теперь надолго за такую смену, — Дмитриевна вновь захлебнулась в рыданиях.
Икарусихе стало немного жаль бедную вожатую, которая страдала из-за проделок одного непоседливого автобуса с сиськами. Она решила снова напиздеть, но теперь во благо, в надежде на то, что программа лагеря подхватит её выдумку:
— Не волнуйтесь, тётя Ольга. У меня же батя крутой милиционер, я ему расскажу, что вы не виноваты, и вам ничего не будет.
Вожатая немного успокоилась:
— А ведь и правда… Уважаемый человек твой отец, — Ольга чуток притихла. — Хорошая ты девочка, Маруся, хнык-хнык. Спасибо тебе большое.
«Знала бы, кого благодаришь», — мрачно сыронизировала про себя Икарус. — Ну, я пошла в домик…
***
— Вот видишь, лагерь стал защищаться, — подытожила Юля, играясь с новым розовым бантиком на собственном хвосте.
— Ну не скажи, Лена и раньше была ёбнутой на головку, — возразила автобус. — Избивала Алису ни за что, а потом резала себя ножом.
— Может и так, но на сей раз тихоня вышла за пределы стандартной программы, — заметила кошкодевочка. — Ты ошибка, Икарус, лагерь уже пытается стереть тебя любой ценой.
Тян недовольно фыркнула:
— Подумаешь, пару человек на кулак уронила. Они же и так воскреснут, с чего кипиш?
— А с того, что разум нашего Семёна-старшего, быть может, на этих воспоминаниях только и держится. Сломаешь чего — потом уже не починишь.
Икарусу надоели постоянные обвинения в свой адрес по поводу и без:
— Слышь, ты заебала, как тебя там, кися. Говори, что делать надо, или я пошла!
Юля задумалась:
— А что поделаешь? Цикл безнадёжно испорчен, ему лишь бы протянуть до конца смены.
— Плевать мне на циклы! — заорала Икарусиха. — Со мной-то что, девочка-животное?
Неко безучастно взглянула на собеседницу:
— Для всех нас тебе было бы лучше умереть.
— Ещё чего, — сквозь зубы процедила девушка. — Не дождётесь!
— Тогда, если уже не поздно, необходимо как можно спокойнее завершить цикл, — выдала итог Юля. — Больше никаких убийств, только романтика…
— Ага, какая тут романтика? — уныло промычала Маруся. — Семён считает меня странной дурой.
— Обратись к Мику, — отмахнулась кошка. — Минус на минус даст плюс.
— Это про математику? — осторожно поинтересовалась автотян. — Я и считать-то не умею, хы.
— Это про то, что она тоже дура, вы поладите, — закончила диалог Юля.
***
— И снова здравствуйте! — зашла в домик Мику Икарус под покровом ночи.
Особый режим в лагере ещё действовал, поэтому заведующей музыкальным кружком приходилось репетировать дома, чему её соседка была явно не рада.
— Привет и тебе, Женя, — усмехнулась Маруся.
Автобус вспомнила, как преданный ухажёр библиотекарши Электроник очень быстро забыл про неё, чуть только запахло сочной автобусной пиздятиной, а потом нелепо сдох от щелбана после жалкого секса, и чуть не засмеялась вслух.
— Мику, я тебе признаюсь. Тот парень, от которого я теряла сцепление — это Семён.
— Ого, вот это да, Марусечка, невероятно, — начала привычный словесный понос Хацуновна. — Сёмочка такой крутой да, правда, Женя? Ну вот и я говорю, что он офигенный, но на нём лежит проклятье.
— Чего-чего? — перебила тарахтелку Икарус.
Мику удивлённо посмотрела на собеседницу:
— Как же так, Марусенька моя родная? Все, кому нравится Персунов, погибают ужасной смертью!!! Славянушка утонула, Алисоньку зверь сожрал, Леночка повесилась сегодня…
«Ах да, никто же не знает про нашу стычку!» — подумала автобусиня. «Значит, всем сказали, что она повесилась…»
— Электроник, выходит, тоже неровно дышал к Семёну? — глядя на расстроенную Женю, выдала Икарусиня.
План сработал, библиотекарша в слезах выскочила из домика. Мику задумчиво посмотрела ей вслед:
— Я об этом не думала… А ты права, Маруся, — Мику как будто переклинило, и даже голос её стал звучать иначе. — ВоТ пРи ХрУщЁ8Ё пИдАрАс0в Не БыЛо, @ тЕпЕрЬ sНоВа От|<уДа-То ВыП0ЛзЛи. Пр0кЛяТыЕ яНкN сО с80Им КаПNТаЛи3м0м N рА38р@т0м!
Икарусова впитывала ту бессмыслицу, которую сейчас несла расовая японка, ведь она не то что Хрущёва не застала, так и сама выросла на родине аниме, где всякая гомосятина в порядке вещей (осуждаем). Видимо, у Мета-Семёна на ночь глядя мысли путаются, хы.
— Да чёрт с ними, гомосеками, тьпху. Я пришла за помощью в самом гетеросексуальном деле из возможных. Помоги мне соблазнить Семёна, — решила сказать прямо автобусяшка.
— И ты не боишься проклятья?
— До пизды.
— Тогда я с радостью помогу тебе, моя лучшая подружка Маруся, — Мику слава богу отглючила.
— Отлично, что делать?
— Дай подумать, — музыкантка смешно наморщила лобик. — Тебе надо попасть в беду, чтобы Сёмушка проявил мужественность и спас тебя! — ахуеть какую гениальную мысль выдала японочка.
— Ага, нормально, — поковырялась в носу Икарус. — Можно пример?
Мику закатила глазки:
— А ты упади перед ним, типа ногу подвернула. Он тебя на руках отнесёт в медпункт, заодно пощупает в пути твои булочки и разгорячится, хи-хи-хи.
Автобусюша взвезила совет и выдала:
— Некогда по мелочи дёргать. Нужно такое-эдакое, чтобы он возжелал меня быстро и надёжно.
Мику нахмурилась:
— Алиса мне рассказывала, что под нашим лагерем есть какие-то шахты и старый бункер. Давай я типа спрячусь, а ты пойдёшь к Сёмочке и скажешь, что я там потерялась. Вы походите, поищете, всё такое. Прикинешься трусишкой, он тебя пожалеет, и дело в шляпе. Во я придумала, какая я молодец! — Мику захлопала в ладошки.
— Нихуя себе! — Икарус знала про старый лагерь и всякие подземные ходы, но всё равно идея Хацунищи её впечатлила. — За дело.
***
— Семён, прошу, выйди на улицу, — тихо постучалась в окно домика вожатой Маруся.
Сонный и помятый Персунов вышел на крыльцо:
— Чего тебе?
— Мику пропала! — как можно более тревожно постаралась выдавить Икарус.
Семён не впечатлился:
— Ну и что. Утром поищем…
Он собрался возвращаться, поэтому пришлось увеличить драму:
— До утра она не доживёт!!! — слишком громко выпалила девушка.
Пионер замер на пороге:
— Почему это?
— Она пошла в шахты под лагерем и оставила записку… Э-э-э, — как всегда мозг автобуса работал на повышенных оборотах на импровизацию. — Типа она пошла вешаться вслед за Леной, потому что любила её!!! — Икарус выдала лютую хуету на ходу, но что вы хотите от общественного транспорта?
— Пиздишь, — не смог поверить Семён.
— Бля, зуб даю! — Маруся шла до конца. — Мне одной страшно идти, а ты самый мужественный из всех пионеров.
Персунов проглотил лесть и клюнул:
— Хорошо, пошли. Не знал, что Мику и Лена… Ай, в пизду, уже ничему не удивляюсь, — махнул он рукой.
***
Наша парочка, Персунов и Икарусочка, спустилась в мрачный тоннель. Темнота давила страхом, но Семён включил фонарик, который, правда, помог не сильно. Они двинулись вперёд. Марусе стало реально страшно, и она вполне искренне прижалась к Семёну. Тот почувствовал испуганную женщину в своих объятиях, ну а дальше психология мужЫка сделала своё дело: тот крепко сжал руку спутницы и уверенно двинулся вперёд.
— Мику!
— Мику, ты здесь?
— Микуся, отзовись?
Тишина была ответом. Впереди забрезжил свет, и пионеры вышли к бункеру, где никого не было. Тем не менее, помещение доверху было забито сухпайками, медикаментами и огнестрельным оружием на случай войны. Немного передохнув и покушав, ребята уж собирались двинуть дальше налегке, как вдруг в коридоре кто-то закричал. Икарус встрепенулась:
— Мику?
В дверях показался какой-то странный мужик в рубашке. Не придумав ничего лучше, Маруся повторила вопрос:
— Мику, где Мику?
А мужик с глазами по пять рублей оказался ещё и нерусским:
— Ай эм Мик Гордон, вот зе фак ис дуинг???
Семён толкнул девушку локтём:
— Слыш, чё-то про Мику сказал. Ты понимаешь, что он говорит?
— Не, я только русский и венгерский знаю, — покачала головой Икарусесса. — Слыш, мужик, что там про Мику?
— Ес, ес, айм э Мик Гордон, композер оф дум, ю ноу? Пиу, пиу, демонс, хелл энд факин шотган! Плиз хелп ми!!! — человек был явно не в себе, будто за ним кто-то гнался.
— Бля, ничего не понимаю, — разозлилась Маруся. — АЛЛО НАХУЙ, ГДЕ МИКУ, УРОД??? — она схватила мужика за грудки и хотела уже дать леща, но кто-то сзади схватил беднягу за голову и оторвал её ко всем хуям.
Пионерка растерялась и отпустила тело, которое тут же подхватили во тьме и утащили вглубь коридора. Послышались звуки чавканья. Семён посветил фонариком в проём. Луч выхватил толпу отвратительных созданий, похожих на помесь людей и ящеров с рогами и красными глазами.
— ЗАКРЫВАЙ!!! — заорал Персунов.
Его крик привлёк демонов, но также вывел автобусиню из оцепенения. Она бросилась на тяжёлую дверь и, чуть не надорвав кишки, захлопнула её в тот момент, когда наступающая толпа адских тварей уже почти ворвалась в помещение.
— Пиздец, пиздец, пиздец, — запричитал Семён.
Зрелище смерти какого-то рандомыша и вид демонов сломал пионера. Икарус прижалась к двери и активно стала размышлять:
— Это что-то новенькое. Значит Юля права, я испортила цикл больше некуда, и теперь Мета-Семён хочет от меня избавиться настолько, что уже не стесняется ломать сеттинг прямо на глазах у своего аватара. Но я Икарус-тян, и меня так просто не сломать, сучки, — пафосно сплюнула она на пол.
— Персунов! — рявкнула девушка на разнывшегося пионера.
— Я не понимаю… Нас убьют… Я пидарас… Я гомогей, — Сёмка бормотал какую-то чушь в паническом припадке.
Видя, что от напарника теперь нет пользы, Икарус схватила его за шкирку и швырнула в пустой шкаф:
— Никуда не уходи.
Персунчик от страха засунул большой палец в рот и принялся сосать его:
— Угу…
Дверь бункера прогнулась от натиска чертей, время пошло на секунды. Маруся обвешалась пушками, которые попались ей под руку, благо их тут было как грязи, рассовала по карманам патроны и приготовилась к битве.
В дверь настойчиво стучали, деформируя её всё сильнее, петли уже заскрипели. Икарус со злости ёбнула ногой в ответ. На несколько секунд с той стороны повисла тишина — демоны не ожидали такого поворота. Это был шанс! Маруся со всей дури усадила по двери ещё раз. В коридоре явно почувствовалось смятение. Ещё раз! И ещё! Силы ада отступили на шаг. Девушка протаранила дверь плечом. Среди чертей пробежала паника. Следующий удар снёс дверь, и вспотевшая пионерка грозно стала в проёме. Она заорала во всё горло:
— А-А-А, ЗА КОТЛЕТЫ!!! — и ринулась в бой, стреляя из двух пулемётов сразу.
Начался яростный бой. Бой, из которого Марусе уже не суждено было выйти победителем…