Там, где заходит солнце

      Было раннее утро пятницы. Светлые лучи солнца заливали небоскребы никогда не спящего Нью-Йорка.       Это было чудесное утро — то самое, когда никуда не нужно было спешить, айс-латте особенно вкусное, а знаменитая пекарня, недалеко от башни Старка, вернула в продажу любимые круассаны с белым шоколадом.       Всё шло так, как должно было происходить — в этом Питер не сомневался. Он смотрел сквозь окна штаб-квартиры Мстителей на алеющие облака и белые полосы, оставленные самолётами, когда Тони наконец дошел до его папки.       — Этим ты мне и нравишься, Питер, — кивая и беглым взглядом окидывая документы, произнес Старк. — Из всех засранцев один ты соблюдаешь весь протокол проведения операции.       Мужчина с удовлетворением перелистывал документы, в которых с завидной педантичностью был вышколен каждый абзац. Сидя в кресле напротив, Питер едва сдерживал нетерпение от вердикта его наставника и вообще крутого чувака — Паркер правда старался.       — Почему-то ублюдки считают, что если убили трёх пришельцев, можно устроить пьянку в коттедже, не думая о последствиях, — Старк откинулся на высокое кресло, устало ладонями потирая глаза. На его столе был стакан с ромом. — А мне потом отчитываться в цифрах перед правительством… Про Хоукая даже говорить не хочу. Гребаные муда…       Внезапно дверь его кабинета с громким стуком открылась, прервав Тони.       В широком проёме возник высокий мужчина в костюме из красного латекса. Подмышкой у него была тетрадка. На его мускулистых бедрах виднелись остатки чужой крови, а маска натянулась от широкой улыбки. Барабанной дробью он выпалил:       — Вашу душу, мистер Старк! Ваша Пятница не хотела пускать меня, ну за-е-ба-ла, в самом деле… Без обид, но грёбаный компьютер когда-нибудь восстанет против вас…       Дэдпул. Питер знал его. Кретин с отъехавшими мозгами, грешник, кровожадный мясник, просто ублюдок — Паркер не был святым, но рядом с Дэдпулом ему хотелось молиться всем существующим богам.       Тяжёлыми шагами он прошел кабинет, с хлопком, победоносно кидая перед Тони толстую тетрадку. Питер успел прочитать в уголку тетради: «Собственность Уэйда Уилсона». Парень вжался в стул, насколько возможно опускаясь вниз.       Паркер чувствовал паучьим чутьём опасность — смертельную, пропитанную порохом и лезвием ножа. Это было непередоваемое ощущение, захлестнувшей его с головы до ног адской лавиной. Будто за спиной стоял сам Люцифер, выжидающе дыша в затылок. Табун мурашек пробежал по спине парня, а пальцы невольно сжали кожаные подлокотники.       — Мистер Старк, — любезным тоном продолжал Дэдпул. Питер периферийным зрением увидел, как Уилсон деланно отдает поклон. — Это мой отчёт для вас. Я только вернулся с Мексики, даже в ду́ше, бля, не был, сразу к вам, к единственному и неповторимому! К АйронМэну!       Уэйд издал победный клич. Питеру почему-то хотелось сгореть от стыда.       Тони, однако, как ни в чем не бывало начал пролистывать доклад — если его можно было так назвать. Уилсон писал от руки, делая ошибки, закрашивая квадратиками ошибки. Это было настолько непрофессионально, что Питер закатил глаза.       — Я вам там оставил послание, мистер Старк, — кротко добавил Уэйд, показывая на последней странице рисунок — анимешный Дэдпул посылает волны поцелуев и сердечек. — Я старался.       Тут Паркер не сдержался и фыркнул.       Уилсон тот час же среагировал. В одно мгновенье он, оперевшись о спинку, запрыгнул в кресло рядом с Питером. Черные вкладыши вместо глаз злобно впились в Паркера.       — А ну-ка повтори, малыш, — низко вымолвил Уэйд.       На Питере не было костюма, поэтому все присутствующие смогли лицезреть покрывающиеся от злости розовым румянцем его гладкие щеки. Тем не менее, парень ему ответил, смотря прямо в черные нахмуренные вкладыши:       — Это писанина далека от отчёта. Она должна быть по пунктам выстроена в вордовском документе, размер шрифта — двенадцать, ширина полос…       — Бла, бла, бла, — перебил его Уилсон, нагиная к нему голову. — Мистер Занудство в деле. Старк, у нас новый супергерой?       — Это Спайдермэн, — не поднимая от бумаг головы во время их короткой перепалки, сказал Тони. Стакан наполовину был пуст.       Рот Дэдпула вытянулся в идеальную «о». Он быстрее задышал, пальцами заскреб подлокотники, лихорадочно переводил взгляд с Питера на Старка и обратно.       — Ну конечно, — Уилсон будто облизнулся, не сводя глаз с Паркера. Сделав глубокий вдох, Уэйд выпалил сменяющийся тональностью голосом: — О, я сразу тебя почувствовал, да… Подумал, что ошибаюсь, черт, как тут можно ошибиться, когда перед тобой сам Питер Паркер, о боги, вау! Я в глубоком ахуе! Ну наконец-то…       Питеру было не по себе. Его чутьё призывало бежать без оглядки, в Латинскую Америку, Бразилию или в Восточную Европу — похер — от Уилсона ничего хорошего нельзя было ожидать. Его бессвязные фразы пулеметной очередью раздавались в кабинете, эхом разносясь по всему этажу башни.       А потом Дэдпул заткнулся — Паркер мысленно его поблагодарил. Сейчас Питер как никогда скучал за своим спандексом.       — Мне нужно уйти, — тихо сказал Уэйд Питеру так, словно Паркер готов был его ждать и вообще для него Уилсон имел какое либо значение. Будто Уэйду было жизненно необходимым предупредить Питера, что он уйдет… И обязательно вернётся.       Просто смешно.       — Спасибо за отчёт, Дэдпул, — Старк кивнул наёмнику. — Я с тобой свяжусь, когда что-нибудь появится.       Уэйд спешно встал с кресла, споткнулся, что-то бормотал себе под нос, медленно волоча ноги. Уже у дверного проема — Питер почувствовал — Уилсон обернулся на пару секунд, перед тем как закрыть за собой дверь.       Паркер показалось, что он услышал грустный всхлип. Подумав, что от больного сознания Дэдпула другого и не ожидалось, Питер высокомерно вслух произнёс:       — Позёр.       Тони понимающе усмехнулся.       — Он хорошо делает свою работу. Иногда даже слишком… И берется за то, за что не взялся бы ты или, допустим, блондинчик Роджерс. Нам нужны такие. И рисунки у него, черт, реально отпад! Ты его анимешного видел?       — Видел, — уныло протянул Питер. Водоворот самых отрицательный чувств захлестнул его так, что он понял — самое время зайти в пекарню за любимой выпечкой.

***

      Паркер не знал, как это работает, но после их встречи на Дэдпула он натыкался везде и сразу.       Всё, как и бывает в современном обществе, началось с информации в интернете. Сайты и блоги пестрили фотографиями и видео красного чувака в латексе, помогающий перейти бабульке дорогу, или кормящий семечками стаю голубей. Или как он жертвует деньги в фонд пострадавшим от урагана Катрина — актуальность, конечно, его конёк.       Одновременно с этим в сети волнами появлялась информация о появившимся маньяке. Но он был в каком-то смысле тепло встречен публикой: он карал тех, кто за деньги смог избежать наказание. Педофила, извращенцы, коррумпированные священники и ростовщики.       Справедливо, но грязно — он оставлял после себя разорванные трупы, исполосованные тонким холодным оружием — всё в стиле Уэйда гребанного Уилсона. Сомнений быть не могло.       Паркеру не хотелось заходить в интернет. Он, конечно, и раньше слышал, что где-то живёт такая вот больная мразь, делающая такие вот больные вещи, но всё вроде как под надзором Тони Старка.       Быть на расстоянии вытянутой руки от Дэдпула было смерти подобно. Такое невозможно объяснить, ведь только находясь вблизи осознаешь всю никчемность жизни и животный страх за свою шкуру.       А Питер не считал себя трусом. Он навязчиво крутил у себя в голове одну лишь мысль — в целях собственной безопасности и секретности нужно держаться как можно дальше от изъеденных раком мозгов — это он прочитал в досье Уилсона, пока Тони нужно было отлучиться.       Питер читал про Уэйда исключительно из профессионального интереса — в конце концов, нужно знать, с кем работаешь в команде! И с кем ходишь на одной планете…       Про Уилсона было ничего хорошего: болезнь, опыты, бесконечные эксперименты, цикл из смерти и возрождения — всё это было грустно и печально.       Паркер даже нашел фотографию Дэдпула без маски:       — Господь всемогущий.       На большее Питера не хватило. Мясистая кожа, язвами и маленькими кратерами облипающая череп, отсутствие волос, черти на дне глаз — Паркера откровенно замутило.       В юноше неожиданно проснулась тоскливая жалость: ему действительно было жаль Дэдпула. С такой тяжёлой судьбой выйти живым, пусть даже и с поехавшим сознанием и вывернутой наизнанку кожей, — уже достижение.       Гребанная эмпатия! Ты не должна в его сторону работать!

***

      А потом Уилсон начал следить за Питером.       Сначала Паркера это забавляло. Выполняя свои задачи, он замечал где-то вдалеке знакомую фигуру в красном латексе с двумя катарами за спиной. Спайди был уверен: Дэдпул наблюдает за его техникой и приёмами, запоминая и анализируя.       В редкие моменты Питер откровенно выебывался: пускал паутину, дугой заходя за спину противника, когда можно было просто дать в нос с кулака. И эгоистично усмехался, слыша, как присвистывает в такие моменты Уэйд.       Или завтракая круассанами с белым шоколадом, сидя за дальним столиком, официантка передавала ему салфетку от тайного посетителя, на которой были написаны пожелания хорошего дня и анимешные сердечки.       Это всё было мило, и в каком-то роде тешило самолюбие Питера. А ещё, заходя в пекарню, в глубине души он ждал новые пожелания хорошего аппетита, или удачного рейда, или просто комплимент про его крепко сложенную задницу.       Почему-то Паркеру это было необходимо, быстро вошло в привычку, стало обыденностью, как ежедневно светящее солнце на небе.       Следящий за его домой Дэдпул — вот это уже было не круто. Надо подчеркнуть, с маниакальной дотошностью: провожая его на рейды от дома до развилки, и обратно. Иногда даже поливая цветы у изгороди.       Сначала Питер заметил на другом конце улицы — без сомнений, это был чертов Уилсон, чьи томные вдохи при виде знаменитого Спайди были слышны за километр. Казалось, что он вот-вот, и обоссытся кипятком.       Через неделю, выйдя вечером на пробежку, Паркер заметил надпись перед его дверью, сделанная розовым мелом:       «Вперед, Питти-бой! #заЗОЖ»       Так продолжалось почти месяц. Питеру хотелось выть, до последнего оттягивая момент встречи лицом к лицу с Дэдпулом. Юноша пытался игнорировать, назойливо практически всегда мелькающего где-то неподалеку мужчины в латексе.       Паркер даже просил Старка поговорить с Уилсоном — старику Тони было не до этого — чертов Роджерс опять выебывался. Мстители уже в десятый раз были под угрозой расформирования.       — Припугни его, и дело с концом. Это же Дэдпул, что он тебе сделает?       О, Питер видел, как Дэдпул делает. С перемотанными чужими кишками вместо ожерелья, с висящим пищеводом на катане, с бесконечным больным бредом изо рта — Дэдпул по-своему явно умел делать. Определенно точно.

***

      Всё произошло после заварушки под Новым Орлеаном: подмоги не было, поэтому Питеру пришлось всё разгребать самому.       Он был уставший и без сил. Всё, о чем он думал: о стакане горячего молока и чистой постели. Хотелось улечься в коконе, никого не видя и не слыша несколько суток — лишь бы восстановить своё психоэмоциональное и физическое состояние.       И вот в момент, когда он паутиной прыгал с одного дома на другой, он увидел Дэдпула. Гребаный Дэдпул, он заметил Питера ещё вдалеке, и теперь пустился бежать, дабы не быть уличенным в слежке.       В любой другой момент, застукав Уэйда, Питер бы просто прошел мимо — он был явно выше воспалённого недугом сознания. Сегодня — его максимально все затрахало. Накипело: и безответственность супергероев, и беспечность Старка, и раскол Евросоюза…       Тяжелым якорем в грудной клетке сидела усталость и злость, требующая срочной разрядке. Бессмертный Уэйд как никогда стати мог бы сгодиться.       Уилсон убегал, как девчонка, подняв руки на уровне головы и виляя задницей. Он что-то верещал, что никому не причинит зла, но Питеру было всё равно: он пригвоздил Уэйда к кирпичной стене многоэтажного дома, тяжело опустившись перед ним.       Дэдпул деланно повис голову: пойман, убит, побеждён. Его комичность мгновенно взбесила Паркера. Чувствуя бурлящую кровь в венах, Питер высказал:       — Что с тобой не так, чел?! Какого черта ты прилип ко мне и следишь за каждым моим грёбаным шагом?       Уилсон не шевелился.       — Ладно, твои послания ещё куда не шли, но ежевечерние прогулки вокруг моего дома — это за гранью разумного, чувак. Это не круто, чтобы ты знал. Мне это не нравится. Я хочу, чтобы ты прекратил этот цирк одного урода.       Последние слова будто резанули Уэйда по самому больному. В глубине души Питера кольнула вина. Чертова эмпатия.       Уилсон медленно поднял голову. Его черные вкладыши пропали, оставив белое поле. Невозможно было угадать, о чем голоса в его башке говорят. Возможно, они предлагают грохнуть Питера, и тогда уже он станет звездой интернета.       Уэйд дотянулся пальцами до своей маски, стягивая ее с затылка. Он всё ещё весел над землёй на несколько сантиметров, прикованный паучьей паутиной.       Увидеть в живую гребаные язвы и мешанину из кожи — дело неприятное. Но Питер был готов к этому - он даже сохранил фотку Уилсона из досье к себе в ноутбук, — приложил максимум усилий, чтобы ни один мускул на его лице не дрогнул от отвращения.       Но Дэдпул… Был другой. Не милый, как при Старке, или харизматичный в образе национального героя, или голодным до крови местного садиста.       Его светлые глаза были полны мучительной тоски и боли — раздирающий всё нутро, переворачивающей сознание. Дикое страдание плескалось на дне его взора, наполняясь едва сдерживающими силой воли скупыми слезами.       Хрипло и с трудом, отбросив маску клоуна, Уэйд вымолвил:       — Ты меня не помнишь?