А потом, как мы вышли на улицу посмотреть на
тыквенный светильник с дороги, я сказал,
что мне ужасающе нравится, как в темноте
светится огонёк в тыквенной морде.
«Фонарь Джека», Катрина Ванденберг, со сборника «Атлас».
Прикол.
Они расселись в кабине пикапа. Хлоя курила, выказывая полное пренебрежение к тому, что весь рухля-мобиль мог вспыхнуть с поразительной легкостью. Макс сидела рядом, поглядывая в окно и на мерцающий фонарный столб рядом с главным входом в академию, который еле-еле освещал вывеску вечеринки Циклона. Хэллоуинские тыквы то тут, то там. В парке перед академией злобными мордочками предупреждали о наступлении праздника. Держа в руке сигарету, Хлоя достала смартфон и начала читать: — Смысл сегодняшнего праздника — раз и навсегда доказать, что мы — прирожденные охотники, а богачи на «Циклоне» — не менее прирожденный отстой. К тому же у нас будет возможность подпортить жизнь Нейтана. Такое удовольствие пропустить нельзя. Так что сегодня… — она сделала паузу, словно в этот момент должна была зазвучать барабанная дробь, — мы сражаемся на трех фронтах. Фронт первый — предприкол. Мы, по сути, его выполнили, когда купались в бассейне «Выдр». Фронт второй: операция «Буря в Циклоне», в которой Макс и Хлоя в одиночку выполняют жестокую, но изящную карательную миссию, которую могла бы породить исключительно моя… — Э… — перебила Макс переводя взгляд на подругу, — вообще-то, это не карательная миссия, а поисковая. И это моя идея сюда приехать. — Ну ладно, о’кей. Это придумала Макс, — Прайс хохотнула. — И наконец, фронт третий — грядёт конец Нейтана Прескотта. Мы вломим ему при всех или заставим рассказать, где Рэйчел. Ему будет некуда деться. Или вломить нам или рассказать нам правду. — Меня точно выпрут, — прокомментировала Колфилд. — Это гениальный план, — уверенно заявила Хлоя, выдыхая облако дыма и выбрасывая косяк в окно, — или прикол. — Зна-а-ачит… — вздохнула Макс, — наш план… в отсутствии плана и в том, чтобы сделать ещё большую глупость, чем взлом кабинета ректора? — Нет, подруга, — Хлоя вышла из своей колымаги, даже не обращая внимания, что в боковом зеркале преломился свет двух лун на небосводе, — пойти и навалять. Мы просто учиним небольшой беспредел, типа того. — Прикол… — вздохнула Макс с хлопком закрытая дверь ржавого пикапа подруги.Осень 20XX года.
Полицейский участок Аркадии Бэй.
Солнце скрылось за тучами, по окну накрапывал дождь. В небольшой затемнённой комнатке молодой оператор обменивался с коллегами парой фраз, как вдруг раздался звонок. — Девять-один-один, что у вас случилось? — спросил парень. Надевая наушники, он уселся на скрипучий стул. — Звоню из… …больницы, доктор …арк! — цифровой голос рябел от помех. — Здесь… …збивает людей! Она… …а мелкие кус… …нимаете?! Тут… — Вас плохо слышно, повторите: кто вы и что происходит, — холодок пробежал по спине оператора. В чужом голове слышалась паника, надрыв. — Док… …лисс. Флисс Кларк. Детская больница… …угом трупы — очень много тр… …овь повсюду, чьи-то руки и но… …не хочу умирать! — Вам нужно успокоиться. Слышите меня? — после едва понятного «да» оператор продолжил инструктировать, как по методичке. Испуганная женщина срывалась на крик. Её речь была сбивчивой, еле разборчивой и нервной. Неожиданно наступила тишина. Помех не стало. Парень начал было бояться, что женщины — тоже, но раздался резкий истошный вопль: — Стой! Не подходи, прошу! Н-е-е-т! — вызов завершился. — Матерь божья… — на лице оператора застыл испуг. На недоуменные взгляды застывших коллег, в ожидании смотрящих на прямо на него, парень сглотнул и переключился на работу. — Нужна бригада. Нет, две… Брейкер-стрит, ещё одну машину скорой помощи — есть пострадавшие, угроза вооружена… Началась привычная суматоха: полицейские мельтешили, словно пчёлы в своём гнезде. Нечасто в Аркадии Бэй происходит нечто настолько опасное — пара грабежей, одиночные изнасилования, да пропажи девушек подростков и только. Попасть под колеса фуры, по неосторожности потонуть в пучине вод или наткнуться на волков — считалось большей нормой, нежели получить пулю в висок. Да, после двухтысячных круговорот наркотических веществ, а следом группировки и разборки без свидетелей, но ни на одного из бандитов кричала женщина. Она бы не смогла позвонить — они всегда заботились о конспирации, хотя бы иллюзорной. Оператор побежал по коридору. Ему нужно доложить Саре — она сегодня на дежурстве.***
За дверью комнаты, ограждающей от всеобщего шума и суеты, светловолосая девушка, старше оператора лет на пять, резво ходила взад-вперед, уткнувшись в экран мобильного: Вы: «Я повышаю цену, 10 000$». Автомат всё не поддавался. Зажевав злосчастную бумажку, он подребезжал, подребезжал, да успокоился. Злость и голод переполняли девушку. Сжав ладонь в кулак, принялась попинывать вредную машину. Не опознан: «похрен. идёт». В конце концов, девушка одержала победу — желанный крабовый сэндвич таки упал вниз, в отсек выдачи. Девушка выдохнула с облегчением. Вы: «Криптой скинь». Не опознан: «Лейквуд». Лоб девушки словно уродовала складка. — Сара! — ворвался оператор, тяжело дыша и опираясь на дверь. Дежурная лишь осуждающе покосилась на вбежавшего юношу и, сложив руки на груди, ожидала объяснений. — Когда же вы все наебнетесь и съебетесь… — прошипела про себя, теребя фольгу. — Ну? — Тебе, — парень прерывисто дышал, — нужно ехать. — Спасибо, Карл, а то я не знала, будто ты по другой причине не даёшь мне жить спокойно, — после она повернулась к автомату, угрожая ему свободной рукой. — А ты, посланник Скайнета, я с тобой ещё разберусь. — Хватит. Я понял, — отдышавшись, выровнялся. — И этот «посланник Скайнета» тоже, но дело реально срочное. Там резня. Люди умирают. Тело девушки напряглось. Сейчас? Резня? Почему именно вечером в дождь? — Где? — Детская больница. Там, где те, кого вы спасли с группой. — Так какого чёрта ты здесь делаешь? Кабинет Брауминга в другой стороне, — Сара скрестила руки, так и не покончив с куском фольги. — Ты — помощник, — констатировал Карл, будто причина слишком очевидна, словно девушка усомнилась в существовании Солнца и Луны. — Других нету на дежурстве. Шериф в допросной. Значит, ты поедешь. — Уф-ф-ф, он не в допросной, а в своей берлоге. Тяжело вздохнув и выругавшись про себя, Сара прошла мимо парня, кинув тому свой перекус с фразой: «скоро приду, откроешь — урою», — и направилась на склад за оружием, попутно заканчивая с диалогом. «Чат очищен». И зачем она выходила на смену? Экипировка, пистолет с нацарапанным «С.К.» на дуле, верная штурмовая винтовка AR-C и запасные магазины — первое, что нужно Саре при облаве. За вторым и третьим — едой и информацией — пришлось возвращаться к неудачнику Карлу. Адрес, время, приблизительный уровень угрозы — всë, что нужно было узнать, напечатано и прочитано не одной парой глаз. Правда тревога, взявшаяся будто из ниоткуда, не успокаивалась — будто такой тихий район настолько противоречил самому понятию «преступность», что даже невозможно было поверить в происходящее. Ещё и оцепление здания, не вернувшаяся вовремя машина, с которой пропала связь за пару ярдов до цели… Слишком много за один день. Сигарета точно помогла бы Саре привести себя в чувство. Но из-за цен на табачку курение пришлось исключить из списка вредных привычек. Ну и к черту — сама справится. И не через такое проходила — уже давно прочувствовала запах крови в воздухе. Крис Брауминг — еë шеф — как обычно сидел в своём кабинете в привычном положении: крупные сильные руки в замке, хмурые толстые брови, неровные тучные стопки макулатуры на столе, задумчивый взгляд карих, почти чёрных узких глаз; мешки под глазами, словно грязью намазанные. На него всегда было страшно смотреть — у нормальных людей сердце кровью обливалось, у особо сердобольных проступали слёзы. Может, поэтому Сара — всё ещё помощница этого мужчины. Ей настолько всё равно на его вид, что будь на нём из одежды только трусы и футболка «AC/DC» и на губах ярко-красная помада, девушка только бы сказала, что такой оттенок ему не идёт. — Сэр, — перешагнув порог, Сара постучалась в знак приветствия, — вы слышали? — проведя рукой по массивному столу, взяв с него пустой стаканчик покупного кофе — по запаху, похоже, эспрессо. — На улице такой пиздец. — Следи за языком, Кристенсен, — прервал Брауминг, выныривая из толщи мыслей, — если бы всё было в порядке, ты бы ко мне не пришла. — Мне стоит заглядывать почаще? — Мне достаточно пяти минут твоего сарказма по утрам. Что у тебя, «Скайнет» восстал против тебя? — Какая жалость, — ухмыльнувшись, театрально схватилась за грудь, — моё сердце разбито, а автомат не выдавал бутерброд. А если серьезно, долго вам ещё? — кивнула в сторону бумаг. — Раз сидел, значит, что-то осталось доработать, но что — только чёрт разберёт. — Потом разберусь, — шумно выдохнул шериф, вставая со стула. — Чак на месте? — Нет, вы его отправили на задание, — Сара недоуменно покосилась на Брауминга. — А, да, точно, — приложил руку ко лбу. Заработался дядя, пора в отложенный отпуск. — Связь с ним? — поспешно натянул бронежилет, всегда висящий в шкафу — всегда наготове. — Нету, — Сара протянула оружейный набор вытащенный из тумбы стола, код от которого знали только двое. Пройдя мимо выхода из участка в сторону допросной, шеф пояснил: «надо было дать ЦУ ценные указания Мюлберту», — только он мог остаться охранять арестованных, так как накануне сломал руку в двух местах, и был эффективен только в болтовне и поедании фастфуда. Что ж, Сара впервые была бы не против оказаться на месте этого неудачника-копа — а он её бесил ещё с тех пор, когда они соревновались за лучшие результаты по стрельбе в военной академии. Прикованный за руки сидел тонкорукий высокий мужчина с белой кожей, тратя своё и чужое время. Весь бледный, в запястьях синий от сильной хватки при аресте. Элегантный костюм сохранял интеллигентный вид, исключительно благодаря аристократичным чертам чужого лица и отторгающе-холодных глаз. Едкая усмешка на тонких губах сочилась ядом. Потреснувшая стекловина покосившихся очков кривила и без того искажённый образ некогда любезного свидетеля. — Куда-то спешите, начальник? — хищно оскалился он потирая очки и окатывая жадным взглядом Сару с ног до головы — девушке казалось, что её стошнит на месте. — Или хотите сменить допросчика? Я не против даже ответить на три вопроса, если она попросит. — Спешу вас огорчить, — Брауминг встал между Сарой и столом, о который оперся, смотря на мужчину. — Но вижу, вам нужно больше внимания, чем может предоставить один мой человек. Так что теперь вы можете рассказать всё, — постучал ногтями по записывающему устройству, — со всеми подробностями. А рассказчик из вас хороший — не отрицайте. Блевотная улыбка сползла с лица, глаза-щелки сузились, а тело откинулось назад, самодовольно запрокинув голову. — Как любезно с вашей стороны. С хлопком замка Сара судорожно выдохнула. Если бы не предупреждение и не шеф, она бы точно треснула. Точно смогла бы. По его дурацкой прямой роже, украсив ряд ровных накрахмаленных зубов зияющей дырой без одного из них. — Мерзкий, — выплюнула девушка, накидывая служебную куртку. — Больше ты его не увидишь, — заверил Брауминг, скрипя дверной ручкой. — К нашему возвращению он проговорится. Так или иначе, мы найдём второго.***
— Вот же срань… — прожевав сигарету, Брауминг выплюнул еë в открытое окно машины, что ехала на вызов без маячков и сигнала. — Кристенсен, — он повернулся к помощнику, — хватит дергать, а то отвалится. — Затвор клинит, старушка Бекки уже устала, — ответила девушка несколько раз стукнув по затвору винтовки. — Мы тебе говорили, сдай свою Бекки, и выбери что-то современное. Впереди, на въезде на дорогу к больнице, валялась бесхозная перевернутая машина с узнаваемым номером. Судя по отсутствию следов на вязкой грязи, всё, что могло выжить под тонной смятого металла, выползло и отползло, а что нет — гниёт внутри не меньше часа. Полицейская машина с лёгким свистом остановилась у подъездной дороги больницы. — Идём по самой обочине в тени, — с полной готовностью в голосе скомандовал шериф, — прикрывай тыл. Выскочив из машины шефа, Сара съежилась, зарывшись в вырез куртки. Мерзопакостный нескончаемый дождь и без того холодный промозглый день. Ещё и кругом сплошное тёмное болото липкой земли с песком и другого мусора по мелочи. Вон, бутылка пива зеленит покрышку, а там мячик-попрыгунчик в виде глаза смотрит из-под отлетевшей двери перевёрнутой тачки… Девушка замерла. Какого черта здесь забыл мячик-попрыгунчик? — Что стоишь? — окликнул Брауминг и было подошёл к помощнице, но та будто очнулась, а в её голове загорелась идея-фикс-лампочка, подсвечивающая лишь одну дорогу. — Вперёд, — Сара вцепилась в рукоять оружия, — нам надо спешить. Чем дальше они продвигались, тем больше на девушку накатывало состояние паники. Сначала на пожухшей траве блестела уже пара глаз с половиной черепа и слипшимися от бурой вытекшей жидкости волосами. Потом уже с другой машины, стоящей на своих четырёх, свисали ноги. Одна в светлом кеде, другая без обуви, с ярким лаком на ногтях и костью, прорвавшей плоть в районе колена. Обе конечности разной длины и цвета. С каждым поворотом количество тёмных дорожек внизу увеличивалось, они расходились и сходились. Множились, словно корни грибницы. Вот только не у всех грибов остались не то, что шляпки — скорее те ножки. Она надеялась, что ей лишь кажется и ещё немного, ещё чуть-чуть денег, и она завершит службу в этом городке, уходя вглубь западного побережья. Обычно, когда тишина не прерывалась колкостями и нытьем слишком долго, Крис бросал какую-нибудь штуку или фразу, что должна была заставить девушку либо улыбнуться, либо начать атаковать в ответ. Но сейчас Брауминг сам был нем и глух. До здания больницы и парковки оставалось ещё метров сто. Они слышали крики, но живая, колючая изгородь предательски мешала взору. Напряжение накалило сырой затхлый воздух, грозясь спровоцировать разряд. Шаг полицейских замедлился до подкрадывания. Присев за кустарниками, они решили перевести дух. Дыхание Сары участилось настолько, что даже Крис взял за плечо и прошептал: — Всё в порядке, — родной баритон успокаивал. Выравнивание дыхания уже не казалось невыполнимой задачей. — Спокойно. Всё хорошо. Идём. Я пойду вперёд. Разрешаю огонь на поражение. Сара не решилась ответить вслух. Кивнула и нырнула за спину Брауминга. И не пожалела ни минуты. Через секунду в паре метров от шерифа, сквозь распахнутый шлагбаум, пролетел кусок арматуры и с оглушительным звоном стукнулся о асфальт. Мужчина отскочил, но всё ещё стоял на ногах. Девушка невольно вскрикнула, дёрнувшись на месте. Крис продвинулся дальше. Сара, борясь со страхом, догоняла. Выглянув из-за края зелёной преграды, их ждала ужасающая картина на парковке лечебного заведения, что состояло из одного основного здания с выкрашенными стенами в белом, и второго на пару этажей ниже соединённых переходом на уровне третьего этажа. Туши некогда людей валялись по всей парковке, словно баранина на столе мясника — кусками, с мышцами и костями напоказ. Только удар у мясника поставлен не был: срезы неровные, хаотичные, непрофессиональные, будто били наотмашь, закрыв глаза или отвернувшись. От такого сравнения дочери мясника стало дурно. Багряные лужи на светлом тротуаре размывались, пока не появлялись новые. Шум дождя смешивался с криками и хлюпаньем — не все умерли на месте. Половина тела с руками, в полицейской форме, ползла прямо к ним, а может и к выходу, кряхтя нагрудным жетоном по асфальту в попытке спастись. — П-по…мо…ги…те… — оно сплюнуло кровь. Брауминг среагировал быстрее. Один выстрел из пистолета с глушителем, и движение прекратилось, остаток человечьей речи перетек в отвратительное бульканье, пока звуки не заглохли вовсе. Сара в ужасе уставилась на шефа. А после — на бывшего коллегу. Стив, кажется? Помнится, приглашал в кино на выходных, приносил поздними вечерами перед своим уходом кофе, даже подарил плюшевую акулу из популярного маркета на Рождество… — Он бы не выжил, — отрезал Брауминг командным тоном, не требующим возражений. — Идём, Сара. Помощница не смогла бы перечить — Крис был прав. Стив бы всё равно сдох — часом раньше, часом позже. А она не смогла бы быстрее решиться поднять пушку и спустить курок. Стив был хорошим и не заслужил смерти от руки той, кого считал коллегой. Сара мотнула головой. Не время думать. Просто. Идти. Перебежкой. Пока силуэт к ним спиной. В укрытие за машиной, что лежала вверх дном. Посреди кровавой бойни стояла девочка. На вид ей лет десять, на тельце вымокшее голубое платьице. Мокрые и окровавленные волосы закрывали лицо. Она размахивала руками без единой царапины, словно находилась на сельской ярмарке и где-то в кустах. Для неё играл на самодельной шестиструнке деревенский мальчишка. Но кругом всё так же лежали трупы, а земля была окрашена в багро-бурый цвет. Вдруг девочка повернулась, она смотрела на ещё одного несчастного, мужчине что предсмертно вздыхал держа пистолет в руке. Сара не могла разглядеть чужих глаз, но знала — её ещё не увидели. Но где нападающий? Кожа стала словно гусиная. На мгновение девушка перестала дышать, раскрыв рот в немом крике, в попытке отговорить ребёнка от сближения с человеком с пистолетом в руках. Брауминг принял единое верное решение: вцепившись в напарницу, повалил её за машину. Тут же из этого минивэна выбежал крупный рослый мужик. Истошно вопя, он волочил кусок трубы. Замахнувшись, он было попал прямо по голове малявки. Девочка выставила руку, в попытке защититься от нападающего. Как труба ударилась о что-то в воздухе! А какая-то неведомая сила подняла бугая в воздух. Кусок металла выпал из рук разъяренного, что хаотично махал руками и ногами, словно пытаясь оказать сопротивление тому, чего обычным людям не дано увидеть. Пока эта самая труба не вошла в него и не начала двигаться влево-вправо, пока не разорвала пополам. Но половины так и остались висеть в воздухе. Одновременно с этим, умирающий мужчина с пистолетом нацелился на девочку, которая эта заметила. Щелчок курком, и пуля вылетела к её шеи. Снова резко выставив сжатую в кулак руку вперёд, девять грам свинца угодили в нечто мутноватое, и не достигая шеи пуля упала на асфальт. Девочка разжала руку, помутнение вокруг неё пропало. Одной из них двигала, будто держала волшебную палочку и что-то наколдовывала. Притягивающие движение, и пистолет оказался у неё в руках. Затем раздался выстрел что окончил мучения мужчины. Кисть второй руки опустилась, вместе с ней и тело разорванное трубой с треском да липким шлепком ударилось оземь — череп раскололся, внутренности ударились друг о друга. Под разбитой головой начало натекать пятно. Сару начинало тошнить, она видела всё из-за угла тачки. Из больницы начал бежать офицер. Сара хотела было выкрикнуть: «Нельзя! Уходите! Стойте!», — но Брауминг зажал ей рот рукой. Заставил молчать. Когда он с ней юркнул за машину, что-то стукнулось об асфальт. Они скрылись за минивэном, снова. Шериф словно подозревал и не убирал руку от лица напарницы. — Руки, чтобы я видел! — донёсся выкрик правее. Сара царапала руку на своём рту. — Девочка, тебя тоже касается! Ты меня понимаешь? — сослуживец кричал, приближаясь к угрозе с пистолетом на вытянутой руке, а девушка уже начала бить мужчину по лицу, рукам — по всему, до чего могла дотянуться. Но тот лишь сильнее прижал ладонь, шипя о спокойствии. — Не переживай, я пришёл помочь. С тобой всё будет хоро… Что ты делаешь? Остановись, или я буду стреля… — раздались выстрелы и скрежет. После звук падения металлического предмета на асфальт, наверняка пистолет. За ним упало и тело полицейского с выкрученной на лицом к спине головой. По щекам Сары текли слёзы. Она перестала сопротивляться и беззвучно рыдала от страха, пока Крис сидел рядом, уже убрав руку с её лица. Неожиданно что-то стукнулось слишком громко. Будто в паре метров от укрытия выживших. Вскрик подавила всё та же ладонь шерифа. Света еле работающего фонаря хватило, чтобы разглядеть что-то дребезжащее что скользило к ним. Тот пистолет. Сара и Крис ещё сидели рядом, — вцепились друг в друга, словно это их последний день в мире живых. Где-то на подсознательном уровне они жалели, что не взяли пару гранат, которыми можно было бы решить проблему за минуту. Ещё минуту-две раздавался скрежет и вздохи умирающих людей. Послышались медленные маленькие шаги. Брауминг выглянул из-за машины лишь на мгновение. Шаги принадлежали малому дитя, она осмотрелась по сторонам, смахнула кровь с рук и сложила их на груди. Крис понял что сейчас самое время, потянулся за винтовкой, что была в руках у помощницы. Подобрав Бекки, шериф нацелился на девочку. Нажал на спусковой крючок. Пуля не полетела. Выругавшись, мужчина сел за укрытие чтобы передернуть затвор да пару раз стукнуть по нему. Только раздался характерный щелчок, как они с Сарой выдохнули с облегчением. Шериф взглянул снова на нападающую взводя ствол, и увидел лишь пустоту. Его лицо скривилось в непонимании: — Какого? — а глаза забегали по округе, в поисках такой приметной девочки в окровавленном платье. Но она ушла. Оставив за собой шлейф из крови и обрубков. Ушла, или же пропала? На негнущихся ногах девушка встала, опершись о машину — грязь и кровь давно перестали волновать её. Тихо выглянула из-за укрытия, очень тяжело дыша. Трупов стало ещё больше. Безглавые, с оторванными конечностями, распотрошенные, изуродованные, обесчеловеченные смердящие куски плоти растекались лужами крови у главного входа детской городской больницы, омываемые непрекращающимся дождём. Оказалось, рация лежала всего в метре от них: она каким-то чудом почти закатилась под тачку, всё ещё оставаясь в зоне видимости, но также не привлекая чересчур много внимания. Ватные ноги не держали. Упав на колени, Сара судорожно схватила находку, проверила. Работает. Уже поползла к Крису, протягивая находку. Тот ошалело смотрел то на неё, то на предмет в руке, настроил на волну, которую наверняка повторял про себя вместо молитвы, и заговорил: — Аркадия Бэй, городская детская больница, — голос мужчины осип, — уровень угрозы «красный». Перекрыть все выезды, всех прогнать с улиц. В контакт с субъектом не вступать! Повторяю… ищите темноволосую девочку, лет десяти, в синем платье, увидите, — голос стал грубым и очень уверенным, — огонь на поражение! Пока шеф координировал кого-то на линии, Сара снова поднялась: она хотела удостовериться, что они действительно в безопасности. Ведь никто им не может её гарантировать — не от кого помощи ждать. Только от себя и друг друга. Некогда белые, выкрашенные волосы липли к лицу и мешали видеть перед собой. Будто девушка хотела что-то видеть. В воздухе витал запах плоти и смерти. Наконец-то, осмотревшись, Сара застыла. Глаза округлились, дар речи пропал. Крис, подбежавший через минуту? Две? Начал было уверенно говорить на повышенном тоне: — Ты в порядке? — грубо, но уверенно спросил мужчина. — Мы найдёт эту тварь, найдём... — тяжёлый вздох...