Я уже не помню ее лица, но...

— Итак, что Вас беспокоит? С какой проблемой Вы ко мне пришли? — женский голос задавал вопросы, ответы на которые заставляют копаться в себе. — Я пришел к Вам с воспоминаниями. Мне не с кем их делить, они довольно счастливые, но от этого больно. — Я вас слушаю.- поправив очки, весьма красивая девушка встала, чтобы набрать воды своему пациенту. — Семь лет назад я познакомился с девушкой. Её звали Дарья, но она умоляла всех называть её как угодно, только не полным именем. Мы познакомились совершенно случайно, это было в апреле. Её отец, мама, младшая сестра и она выбрались в гости к своим то-ли родственникам, то-ли друзьям. А я приехал к бабушке. Мы встретились на площадке. Она была в сером брючном костюме, присела на лавочку, где сидел я. Совсем не думая, я поздоровался, она кинула мне взаимный «привет» и мы оба не заметили как завязался диалог. У меня была младшая сестра, которая как только увидела меня, общающегося с красивой девушкой сразу начала нас сводить. Её попытки были смешными, но мы с Дашей неловко отнекивались. Но, тем не менее, детские попытки моей младшей сестры нас свести поспособствовали нашей, внезапно завязавшейся, дружбе. Мы обменялись контактами и позже, вечером того же дня, списались и переписывались всю ночь. Всего за неделю переписки она стала мне родной. Я не помню, чтобы я когда-нибудь просыпался с мыслью о ком-то, приходил домой, после насыщенного дня с друзьями, и писал кому-то, что я дома и могу уделить время собеседнику. Не могу вспомнить, потому что до неё такого никогда не было. Через два месяца после нашей первой встречи она написала мне огромный текст с признанием в симпатии, что было в её стиле, она очень любила говорить о чувствах, любила расспрашивать меня о моих чувствах и мнении на те или иные вещи. Я, конечно кратко, как всегда, ответил, что она мне тоже симпатична, её радости не было предела. Мы много флиртовали, это было мило и весело. Она часто смущалась, когда я говорил ей очень завуалированные комплименты, так как очень редко получала их до меня. Ещё через две недели я сильно напился с друзьями, а у нее была истерика из-за эмоционального выгорания. Я поддерживал её, хотя мне и саму было плохо. Она в тот вечер призналась, что любит меня и я ответил «взаимно». Я никогда не говорил, что люблю её прямым текстом. Мы не начинали встречаться официально, нам было просто хорошо вместе. Она иногда напоминала мне, что любит, я отвечал только сердечками. мне было очень сложно сказать ей прямо «люблю». я выражал свои чувства другими словами. Говорил, что очень хочу её обнять, поцеловать, что мне очень хорошо с ней. Я привык действиями доказывать любовь, а не словами. Так уж сложилось, что мы стали меньше общаться с наступлением лета. Она готовилась к поступлению в девятый класс, а я совсем не парился перед переходом в одиннадцатый, я просыпался в два часа дня, шел гулять с друзьями, возвращался домой в десять вечера и только тогда мог уделить ей время, и то не надолго, потому что ей нужно было ложиться спать, а я к часу ночи шел играть с друзьями в видеоигры. Ей очень не хватало моего внимания. Она совсем одна была, кроме меня ей никто не был нужен. Она даже ревновала меня к моим друзьям, она понимала, что это глупо, я говорил, чтобы она не ревновала меня по пустякам. Она любила громкую музыку в наушниках, любила фиолетовый цвет, любила гипсофилы, дождь и лето. Но все это меркло на фоне её любви ко мне. Она не чувствовала должного количества любви от меня и вскоре мы стали общаться совсем мало. Я старался задавать много вопросов, чтобы она писала мне большие тексты с ответами, иногда уходя совершенно в другую сторону от вопроса, как она делала это раньше. Но в ответ я перестал получать их, её ответы стали гораздо меньше и лаконичней. Она, кажется, зеркалила мое поведение. Я сильно скучал по ней, она тоже скучала, но просто устала уже постоянно проявлять инициативу и писать первой. От этой мысли мне становилось больно. Она сообщила мне, что едет в Астрахань в лагерь. И добавила, что в лагере не хочет думать, как спасать наше общение и сваливает всю ответственность за это непростое дело. а еще она не будет себя сдерживать и если ей кто-то там понравится, то она будет с ним и я останусь во френдзоне. Это было довольно грубо, но её можно было понять, потому что я действительно тугодум в этих вопросах. Я так и не решился ей сказать прямым текстом, что люблю её, так и не предложил ей встречаться. Она, кажется назло мне стала встречаться с моим ровесником, его даже звали так же. Спустя какое-то время мы совсем перестали общаться. У меня всё также чесались руки написать ей утром, когда я пришел домой и перед сном. Но я не решался. Я думал, что она счастлива и я ей больше не нужен. Я до сих пор люблю её. Я не крал её первый поцелуй, как обещал, шутя. У нас с ней не было секса. Но то, как мы любили друг друга было интимнее всего этого. Сейчас я не знаю где она, кто она, я даже лица её не помню. Но я очень хочу, чтобы она была счастлива и любила, пусть даже любить МЕНЯ она не будет, но любима будет мной всегда. Сейчас я даже не могу вспомнить её лица, но я помню ЕЁ. Помню её предпочтения, помню её запах, помню то тепло и комфорт, которое она так ценила и старалась сберечь в нашей дружбе, помню милое обращение ко мне, которое она придумала и постоянно называла меня именно так — Простите, а как вас зовут? — Чернявский Дмитрий Владимирович. — Кот…- тихо прошептала девушка и опустив взгляд в пол. — Что простите? — Кот! — она посмотрел на Дмитрия. — Даша? — Таценко Дарья Дмитриевна. — Глазам своим не верю… Ты вышла замуж? — Нет. Взяла фамилию отчима. — Киса, ты стала такой красивой.- Парень любовался ей с таким восторгом, что не мог отвести взгляд. Дарья засмущалась и её щеки обрели нежно-розовый оттенок.- совсем не изменилась, даже смущаешься так же. — Значит ты меня до сих пор любишь? Опять не сможешь сказать прямо? — Я. Тебя. Люблю.