***
Все собрались у Реми, который закрыл свой бар, бормоча что-то о том, что переход на сторону семьи Майклсонов в один прекрасный день разрушит его бизнес. Бонни заколдовали за день до этого. Давине пришлось обратиться к гримуару Вика Самеди, чтобы найти заклинание, но в конце концов им с Сильв удалось составить его правильно. Бонни кричала о кровавой расправе, но Давина не позволила ее словам задеть ее. Теперь Бонни все еще была заключена в подвале, а все остальные ожидали, пока вербена покинет ее организм. Хотя Давина заверила, что у ведьмы не получится причинить какой-либо серьезный вред из-за отсутствия у нее Черных сил, Кэролайн твердо решила не отпускать бывшую подругу без гарантий. Кол держал Давину за руку, и Кэролайн лениво задумалась, когда в последний раз ее шурин делал что-то столь невинное с женщиной, которую он хотел. В ближайшее время им нужно будет найти решение. Они не смогут вечно удерживать их от близости, а еще это было бы несправедливо по отношению к ним обоим. Стефан и Клаус отправились на прогулку утром, а Деймон все еще дулся из-за того, что ни один из них его не пригласил. Елена подмигнула Кэролайн за спиной своего мужчины. Они коротко поговорили об этом утром, и Елена хихикала над тем, что Деймон, казалось, внезапно захотел стать частью мужского клуба и вел себя как ребенок, когда его не звали в компанию. Он выглядел сентиментальным, уставившись в свой стакан и бормоча что-то о необходимости стать потрошителем, чтобы претендовать на членство в «клубе». Кэролайн подавила ухмылку, глядя на Стефана, игнорирующего скверное настроение брата, а затем на Клауса, на лице которого расплылась широкая ухмылка, сказавшая ей, что ему просто нравилось бесить Деймона. Кэролайн вспомнила, как прошлой ночью, когда все трое братьев Майклсонов вышли из дома для разговора с Тайлером и лидером стаи оборотней Плакемайн, Деймон зашел в кабинет, где Кэролайн отдыхала с выпивкой. Он выглядел нетипично серьезным, но как раз в тот момент, когда он собирался что-то сказать, Елена, Сильв и Давина ворвались в комнату, оживленно болтая. Через минуту старший Сальваторе молча ушел, а Кэролайн так и не поняла, что все это значило. Сегодня вечером они собирались провести мозговой штурм. Клаус хотел присутствия Реми, так как в мире сверхъестественного не было почти никого, кого бы испанец не знал, а им нужно было найти добровольца для их плана. Элайджа лениво расхаживал по комнате, выглядя погруженным в свои мысли, в то время как женщины собрались у стойки, где Реми только что закончил разливать "Космос", при виде чего Клаус и Деймон сморщили носы. Кэролайн схватила свой напиток и с удивлением посмотрела на Давину, которая изо всех сил старалась выглядеть восторженной при виде своего коктейля. По крайней мере, пока Кол наблюдал. В тот момент, когда он отвел взгляд, Елена взяла бокал ведьмы и выпила содержимое, сунув пустой бокал обратно в руку ведьмы, подмигнув. Реми выглядел несколько обиженным, пока Кэролайн одними губами не произнесла: «безалкогольное!» с заговорщической улыбкой. Испанец кивнул и пошел готовить еще один коктейль. Когда он закончил, отличить коктейли внешне было нельзя. Он протянул его благодарно улыбнувшейся Давине, которая сделала глоток, восхищенно кивая от вкуса. Кэролайн поймала взгляд Клауса, и они улыбнулись друг другу, при этом Клаус незаметно покачал головой в ответ на их жалкую попытку что-то скрыть. Давина не хотела, чтобы Кол знал, но на самом деле она просто не любит алкоголь, что явно показало бы ее истинный возраст — она была всего лишь очень юной девушкой, которая пытается выглядеть круто перед парнем, что ей нравился. Когда дискуссия о кандидатах в самоубийцы, что помогут свергнуть Другую сторону, была в самом разгаре, Кэролайн задумалась. Это должен был быть кто-то, кому было наплевать на свою собственную судьбу. Или тот, у кого есть любимый человек на Другой Стороне, любимый человек, с которым они вместе хотели бы отправиться в Царство Вечности. И тот, кто точно окажется на Другой стороне после смерти. Кто из тех, кого она когда-либо встречала, подходил по всем параметрам? В конце концов, она знала не так много сверхъестественных существ, и довольно многих из них уже не было. Она покачала головой и вернула свое внимание к Элайдже. — …чтобы они отправились в Вечное Царство. Задача на самом деле состоит в том, чтобы найти кого-то плохого с суицидальными наклонностями, а такое сочетание встречается не так уж часто. Самоубийца. Почему самоубийство? Почему это не может быть кто-то, кто готов умереть за другого? Гораздо разумнее выбрать кого-то, кто сделал бы это из любви, не так ли? В конце концов, Золотая Кровь родилась из любви и доверия - того, чего нет на Другой Стороне. И желание покончить с собой определенно не является светлым и позитивным. С другой стороны, просить кого-то умереть, чтобы уничтожить Другую сторону, тоже не слишком приятно... Боже, это сложно! Но они должны были найти способ, они просто обязаны были это сделать. Для всех, кто оказался в ловушке на Другой стороне, особенно для тех, кому там вообще никогда не было места. А потом она поняла. — Анна! — воскликнула Кэролайн, хлопнув себя по лбу. — Конечно! Почему я не подумала о ней раньше? Все головы повернулись к ней, комната наполнилась вопросительными взглядами. Она быстро рассказала о ведьме из Калининграда и о том, как ее сын Анатолий попал на Другую Сторону просто за то, что однажды поэкспериментировал с Черной магией. — Когда мы были наедине, она сказала мне, что нет ничего, чего бы она не сделала, чтобы вытащить своего сына оттуда, и что она с радостью умерла бы за него. Что нам нужно выяснить, помимо вопроса, действительно ли она готова умереть, так это делала ли она когда-либо что-либо, что дает ей право перейти на Другую сторону. Клаус и Элайджа посмотрели друг на друга, размышляя. Наконец Клаус кивнул. — Стоит попробовать. Я позвоню ей и... — Надеюсь, ты не будешь возражать, если я прерву тебя, Никлаус, но я не думаю, что говорить с ней тебе — хорошая идея. Кэролайн, Елена и Сильв захихикали, в то время как Ребекка энергично закивала. Клаус скорчил гримасу, но протестовать не стал. — Сестра, почему бы тебе не попробовать? — спросил Элайджа, ободряюще глядя на Кэролайн. — Конечно, но не по телефону. Почему бы мне не пригласить ее на обсуждение кандидатуры? Если она действительно имела в виду то, что сказала тогда в Калининграде, сомневаюсь, что она откажется, — Кэролайн опустила голову, когда ноющее чувство вины грозило задушить ее. — Я не могу поверить, что действительно собираюсь просить кого-то умереть, — прошептала она. Затем она вспомнила, с каким отчаянием Анна сказала, что нет ничего, чего бы она не сделала для сына. Ведьма говорила правду, и все же... Кэролайн чувствовала себя ужасно, продолжая говорить. — Если она согласится, мы спросим, сделала ли она что-нибудь, что могло бы отправить ее на Другую сторону. Если она этого не сделала, я уверена, мы найдем в гримуаре Самеди немного Черной магии для нее. — Это очень хорошая идея, Кэролайн, — признал Элайджа, приведя взгляд на брата. — Если Анна не захочет или не подойдет по какой-либо другой причине, нам нужен будет запасной вариант. Но давайте попробуем пока без него. У меня такое чувство, что это должно сработать. Заговорила Давина, чья рука почти исчезла в руке Кола. — Возможно, вы захотите подготовить своих близких на Другой Стороне, если они у вас есть. Я буду рада установить контакт. Более того, заклинание будет очень, очень мощным. Я не могу сказать, как исчезновение Другой Стороны отразится на нашем мире, будет ли какое-либо физическое изменение. Вполне возможно. Конец света не наступил, когда была создана Другая Сторона, так что сомнительно, что это произойдет сейчас, но ее разрушение может иметь некоторые последствия. В комнате воцарилась тишина. Очевидно, никто еще не заходил так далеко, и это всех встревожило. Другая Сторона была связана с Миром Живых, и как только она рухнет, могут произойти и другие события. Давайте просто надеяться, что конец света не наступит.***
Анна приехала через два дня. Их телефонный разговор был довольно коротким. Кэролайн объяснила, что они успешно справились с угрозой, о которой она рассказала Анне еще в Калининграде, и что они нашли гипотетический способ помочь Анатолю, но есть одна деталь, о которой они хотели бы поговорить с ней. Ведьма только ответила, что она уже в пути, и повесила трубку. Клаус открыл дверь, когда прозвенел звонок, и Анна просто прошла мимо него, даже не удостоив вниманием, автоматически направив свои шаги в сторону кухни, где она, очевидно, почувствовала Давину, сидевшую за стойкой с Кэролайн, Сильв и Ребеккой. Деймон и Стефан отправились за покупками, а Елена была наверху и принимала ванну. У Элайджи и Кола была встреча с Софи Деверо и еще одной ведьмой. Все как обычно. Когда Анна вошла на кухню в сопровождении Клауса, Кэролайн спрыгнула со своего табурета и пошла поприветствовать ее. Каменное выражение лица ведьмы немного смягчилось, что заставило Кэролайн принять спонтанное решение. С самой милой из улыбок она взяла Клауса за руку и нежно сжала ее, ее взгляд скользнул по коридору и вернулся к нему. Он сразу понял намек и, хотя ему очень не хотелось этого делать, быстро кивнул, поцеловал ее в висок и ушел. Кэролайн знала, что ее муж терпеть не мог, когда его обделяли вниманием, но он был очень тактичен и прекрасно понимал, что Анна будет гораздо более открытой без его присутствия. Как только они остались одни, Кэролайн указала на стул. — Пожалуйста, присаживайтесь, Анна. И спасибо за то, что пришли, я действительно ценю вашу помощь. Мы все. Не хотите ли кофе или чего-нибудь еще? На мгновение показалось, что Анна вот-вот откажется от любой попытки проявить вежливость, но затем она, наконец, немного расслабилась и кивнула. — Может быть чай? Сильв улыбнулась и протянула руку. — Я Сильв Майклсон, жена Элайджи, и боюсь, что вам придется быть немного более конкретной, когда дело касается чая, — она открыла шкафчик, в котором обнаружились десятки чайных упаковок всевозможных форм. — Черный, зеленый, белый, улун? Мужчины в этом доме несколько помешаны на чае, отсюда и ошеломляюще большой выбор. Анна поджала губы и задумалась. — Есть ли русский чай? — спросила она через мгновение. Порывшись в шкафу, Сильв достала красочную коробку и протянула Анне. — Боюсь, у нас нет русских чаев, но осталось немного кусми. И у нас есть самовар. Анна взяла коробочку, открыла крышку и понюхала. Затем она кивнула и неуверенно улыбнулась Сильв. — Было бы здорово, спасибо. Когда Сильв пошла за самоваром, Анна повернулась к Давине. — Твоя энергия очень сильна, девочка. Права ли я, предполагая, что ты и есть та самая Первородная Ведьма, о которой все на Той Стороне говорят в последнее время? Давина протянула руку, и Кэролайн не могла отделаться от мысли, что юная ведьма выглядела немного напуганной. Как и она сама, когда впервые встретила Анну. — Я Давина. Приятно познакомиться с вами, Анна. И да, меня превратили в Первородную ведьму. Это довольно долгая история. Анна приподняла уголок рта. — У меня много времени. Пока Сильв ставила самовар, Кэролайн, Давина и Ребекка по очереди рассказывали Анне обо всем, что произошло до сих пор, о Первородном Гримуаре, опуская детали, о Бонни, Эстер и Марселе, о пребывании Кэролайн на Другой стороне. Между делом Сильв наполнила кружки, и Кэролайн молча восхитилась тем, что та, казалось, точно знала, что делать с самоваром, как точно определить момент готовности чая и как правильно его подать. Когда она закончила, все на мгновение замолчали, потягивая горячий дымящийся напиток. Анна одобрительно наклонила голову. — Где вы научились заваривать русский чай? — с любопытством спросила она. — Элайджа научил меня, — ответила Сильв. — Он провел много лет в дореволюционной России, именно там у него развился вкус к чаю из самовара. Мы не балуем себя этим слишком часто, так как приготовление занимает время, но я очень надеюсь, что вам нравится. Анна одарила ее искренней улыбкой. — Мне нравится. Очень хорошо. Дома я обычно пью более крепкие, землистые российские бренды. Этот, может быть, немного легче, но вкус безупречный. Могу я задать личный вопрос? — Конечно. — Почему ты решила стать вампиром, Сильв? Брюнетка сделала глоток чая, прежде чем ответить. — На самом деле все очень просто. Я люблю Элайджу. Помимо того, что он никогда бы не позволил мне умереть после того, как Старые ведьмы забрали мои силы, о чем, полагаю, вы слышали, я хотела провести вечность рядом с ним. Даже если бы мне не было суждено потерять свою жизнь, я бы в конце концов позволила ему обратить меня. Я совершила ошибку, отпустив его однажды, в юности, и я никогда больше не совершу эту ошибку снова. Анна кивнула. — Я могу это понять. В отличие от своих братьев, Элайджа хороший человек. Кэролайн остановила резкий ответ, готовый сорваться с ее губ, напомнив себе, что у Анны действительно была причина ненавидеть Клауса, и дискуссия о положительных его качествах не поможет. Анна слишком долго ненавидела его, не было слов, чтобы изменить ее мнение. Как только Кэр взяла свой стакан с чаем, заговорила Давина. — Позволю себе не согласиться. Кол — хороший человек, и Клаус тоже. Возможно, они долгое время заблуждались, но на самом деле они не злые по своей сути. Старшая ведьма долго и пристально смотрела на Давину, прежде чем вздохнула. — Ты влюблена в одного из них. И судя по тому, что Клаус совершенно очевидно обожает свою жену, предполагаю, что это Кол. Я права? Давина густо покраснела. Она посмотрела сначала на Ребекку, затем на Кэролайн и Сильв, прежде чем снова заговорить. — Да. Ты права. — И я безмерно рад это слышать, дорогая, — прозвучал веселый мужской голос. Кол появился в дверях с широкой, счастливой улыбкой на лице, смотря на молодую ведьму, которая, казалось, хотела исчезнуть с лица Земли. — Нехорошо, Кол, — пожурила Сильв, похлопывая Давину по руке. И Кэролайн, и Ребекка хмуро посмотрели на младшего брата Майклсон, которого, казалось, совершенно не смущали их укоризненные взгляды. Его глаза не отрывались от Давины, чья кожа к этому времени приобрела тревожный бордовый оттенок, и он протянул ей руку. — Дамы, вы не извините нас на секунду? Опустив глаза в пол, Давина взяла его за руку и соскользнула со стула. Кэролайн заметила, как Кол нежно сжал руку ведьмы, выводя ее из кухни. Мгновение спустя входная дверь закрылась, и Кэролайн испытала некоторое облегчение от того, что они не поднялись в комнату Кола, а вышли на улицу. Снаружи было гораздо безопаснее. С другой стороны, если бы Кол был хоть в чем-то похож на Клауса, прогулки на свежем воздухе были так же опасны. Но она действительно надеялась, что Кол будет достаточно тактичен и не допустит, чтобы первый раз Давины произошел на капоте машины или на каком-нибудь заброшенном заднем дворе. Нет, ты не будешь думать о себе, Клаусе и капоте машины, Кэролайн! Прекрати это прямо сейчас и сосредоточься. Анна покачала головой. — Должна признать, что нахожусь в полной растерянности относительно очевидного очарования братьев Майклсон, но, с другой стороны, это не мое дело. Итак, скажи мне, каков план и зачем вам нужна моя помощь? — Можем ли мы доверять вам, Анна? — прямо спросила Кэролайн, не сводя глаз с ведьмы. Она мысленно хлопнула себя по лбу, подумав, что ей, вероятно, следовало задать этот вопрос в самом начале разговора. После того, как они несколько минут молча смотрели друг на друга, Анна склонила голову. — Да. Ты можешь. Я даю тебе слово, что никогда не буду говорить о том, что ты собираешься мне сказать, или о чем-либо, что ты говорила мне ранее. Кэролайн кивнула, удовлетворенная серьезностью в голосе Анны, и рассказала о способе разрушения Другой Стороны из Первородного Гримуара. Когда она дошла до части о Золотой крови, взгляд Анны упал на маленькие золотые отметины на ее шее, и глаза ведьмы расширились, но она ничего не сказала. Затем Сильв продолжила рассказывать об особенностях требуемого заклинания и ингредиентах для приготовления, а также о том, что Давина, как Первородная, единственная, кто сможет сотворить магию, необходимую для уничтожения Другой Стороны. — …при условии, что мистер Майклсон-младший оставит ее в целости и сохранности. Может, нам стоит проверить их, просто на всякий случай? — Я пойду, — предложила Ребекка. — Никто из вас не смог бы оттащить его от нее, если понадобится. Кэролайн и Сильв усмехнулись при этой мысли, а Анна приподняла бровь, когда Ребекка вылетела из дома. Что ж, осталась самая трудная часть. — Есть только одна проблема, и именно поэтому мы позвонили вам, Анна. Мы хотели уточнить, можете ли вы припомнить кого-то, кто подойдет для нашего плана. — Кэролайн сделала паузу и сглотнула. — В дополнение ко всему, что мы только что описали, потребуется доброволец. Кто-то, у кого в организме после смерти будет кровь Клауса. Этот человек должен умереть по собственному выбору, не по принуждению. Поэтому, пожалуйста, хорошенько подумайте, знаете ли вы кого-нибудь, кто был бы готов это сделать. Мы ломали голову и никого не нашли, поэтому теперь спрашиваем тех, кого считаем заслуживающими доверия. Воцарилась бесконечная тишина. Анна закрыла глаза, а Кэролайн и Сильв долго смотрели друг на друга, прежде чем взяли чашки с чаем и снова посмотрели на ведьму. Через некоторое время они услышали стук в дверь, и мгновение спустя Ребекка вернулась с сияющей Давиной. — Я так понимаю, Ребекка успела? — с усмешкой спросила Сильв, подмигивая Давине, чья улыбка засияла еще сильнее. Ребекка хихикнула. — В этом не было необходимости. Ник следил за ними, но "голубки" больше интересовались ласковыми взглядами и целомудренными поцелуями, чем чем-либо другим. И мы в безопасности, по крайней мере, на несколько часов, так как Ник только что схватил Кола и потащил его к Реми. Думаю, он собирается выступить с речью, — усмехнулась она, заставив всех рассмеяться. Даже Анне, только открывшей глаза, пришлось подавить улыбку. Кэролайн взяла Давину за руку и очень тепло улыбнулась ей. — Значит ли это, что мы скоро поприветствуем новую сестру в семье? — спросила она. — Я искренне надеюсь, что нет, — вмешалась Ребекка, и все уставились на нее, нахмурившись. Она ухмыльнулась и указала на руку Давины. — Не без камня размером с мяч для гольфа на пальце. В ту минуту, когда Ник выпустит моего несносного брата из своих когтей, нам придется промыть Колу мозги о том, как сделать все правильно! Заговорила Давина, ее лицо все еще было раскрасневшимся и сияющим. — Он не делал предложения, так что придержите коней. Но... он действительно сказал, что... как только заклинание будет произнесено, он хочет, чтобы я переехала в этот дом. По его словам, просто для защиты, — усмехнулась она, и остальные снова захихикали. — Что ж, сестренка, посмотрим, как все пойдет, — Сильв улыбнулась, заставив Давину снова покраснеть. — Но для этого нужно что-нибудь покрепче чая, — в мгновение ока она исчезала, и секунду спустя Кэролайн услышала, как Сильв роется в винном погребе. Она вернулась с бутылкой "Круга" и виновато посмотрела на Кэролайн. — Я знаю, что это что-то вроде вашего с Клаусом, хм, афродизиака, но я считаю, что сейчас тоже подходящий повод для Круга. Фыркнув, Кэролайн подмигнула невестке, послав взгляд «Будто нам нужен афродизиак», и пошла за бокалами. После тоста и объятий, Анна заговорила снова. — Думаю, у меня есть кандидат для вас. Все взгляды обратились к ведьме, очень внимательно наблюдающей за женщинами. Она посмотрела на каждого из них и кивнула. — Как я уже говорила тебе тогда, в Калининграде, Кэролайн, нет ничего, чего бы я не сделала для своего сына, в том числе и умерла бы за него. Я хочу предельно ясно дать понять, что делаю это не для кого-то другого на Другой Стороне. Это для Анатолия, и только для Анатолия. И... для меня, — она сделала паузу. — Я переправлю кровь на Другую сторону. — Анна, ты осознаешь, что как только ты отправишься в Царство Вечности, мы не сможем воскресить тебя навсегда? — серьезно спросила Давина. Старшая ведьма кивнула. — Да. И я не хочу, чтобы меня оживляли. Моя жизнь была очень долгой, и, что еще более важно, она потеряла свой смысл довольно давно, не только из-за смерти Анатолия, с тех пор я не нашла ничего, ради чего стоило бы жить. Я хочу, чтобы мой сын перешел в Царство Вечности, и я сама хочу обрести душевный покой. Кэролайн очень пристально посмотрела на Анну. — Анна, я… — Она замолчала, не находя слов. Что можно сказать человеку, который только что согласился отдать свою жизнь? Прикусив губу, она решила, что Анна не из сентиментальных, так что, вероятно, лучше всего перейти к делу. — Вы Белая ведьма. Есть ли что-нибудь, что вы сделали, чтобы оказаться на Другой Стороне после смерти? — Нет, ничего. Но есть очень простое решение. Я произнесу Черное заклинание, заклинание, для исполнения которого я недостаточно сильна. Это немедленно даст обратный эффект, как было с Анатолем, в результате я умру. Это отправит меня непосредственно на Другую сторону. Я повторю то, что сделал мой сын, только буду делать это намеренно, — она подняла свой бокал с "Кругом" и снова посмотрела на Кэролайн с легкой улыбкой на лице. — Так вот почему ты попросила меня прийти, не так ли? Ты знала, что нет ничего, чего бы я не сделала для Анатолия, и ожидала, что я стану добровольцем, я права? Теперь настала очередь Кэролайн густо покраснеть. Затем она кивнула. — Простите меня, Анна, — прошептала она. — мне следовало быть честной с вами с самого начала. Я бы никогда не попросила, но надеялась… Ведьма покачала головой. — В ту минуту, когда ты позвонила и не захотела обсуждать что-либо по телефону, я поняла, что за этим кроется что-то большее. Если бы я не была готов пойти на жертвы, я бы не пришла. И то, что я сказала тогда, правда – я бы сделала все для своего сына, точно так же, как ты сделала бы все для Клауса. Ты уже умерла за него, так что думаю, твоя любовь к мужу не менее сильна, чем моя к сыну, — после короткой паузы она посмотрела на Давину. — Я очень старая женщина. Я прожила свою жизнь, и я готова уйти, с легкостью и желанием. Я регулярно разговариваю со своим сыном с Другой стороны, и не раз я спрашивала его, хочет ли он, чтобы я воскресила его с помощью Черной ведьмы, хотя бы на некоторое время. Он всегда отказывался по причинам, которые я никогда не понимала, хотя полагаю, что он просто давным-давно оставил свою земную жизнь позади. Так способна ли ты произнести то заклинание, девочка? Давина протянула руку, и старшая ведьма без колебаний взяла ее. Они одновременно закрыли глаза, и энергия, перетекающая от Давины к Анне, стала почти осязаемой. Глаза Сильв расширились, и даже Кэролайн и Ребекка поняли, такого рода сила не была чем-то, что они когда-либо видели или испытывали на себе. Казалось, вся кухня вибрировала от интенсивности энергии, переливающейся между ведьмами. Вскоре они снова открыли глаза, и Анна с улыбкой кивнула. — О да, ты более чем способна сделать то, что необходимо. Так когда же это произойдет? — она ни к кому конкретно не обращалась. — Есть несколько человек на другой стороне, которых мы хотим предупредить. Возможно, вы также захотите сообщить об этом сыну. Давина, сколько времени тебе понадобится для установлением контакта с людьми на Другой Стороне, и сколько времени потребуется на восстановление? Брюнетка склонила голову набок и задумалась. — Не так много, как раньше, но на всякий случай я бы сказала, двадцать четыре часа. Насколько я знаю, такое мощное заклинание никогда не применялось, и оно, вероятно, заберет всю мою энергию, так что батарейкам лучше быть полными. Как насчет того, чтобы начать связываться с вашими людьми на Другой Стороне прямо сейчас? Это даст мне время подготовить все к завтрашнему вечеру. Анна, как насчет того, чтобы вы тоже установили несколько контактов? Это ослабит вашу силу, и произнесенное заклинание сработает быстрее. — Очень хорошая идея, — кивнула Анна. — У кого-нибудь, случайно, нет Черного Гримуара? Нам придется тщательно подобрать заклинание. — У меня есть гримуар моего предка, его звали Вик Самеди. Мы должны там что-нибудь найти. Я схожу домой и принесу книгу, не хотите составить мне компанию? — спросила Давина. Старшая ведьма улыбнулась. — Мне бы этого хотелось. — И я пойду с тобой, — предложила Ребекка. — Марсель и Бонни больше не могут никому навредить, но мы не должны рисковать. Они договорились собраться вместе со всеми через два часа, чтобы связаться с Анатолем, Алариком и другими, с кем остальные хотели бы поговорить. Кэролайн хотела предупредить и Ральфа, и Лау, хотя подозревала, что Клаусу это не особо понравится. Но она была в долгу перед ними обоими и хотела, чтобы они знали, их тяжелое испытание скоро закончится. Несколько часов спустя они поговорили с Алариком, попросив его также сообщить Роуз. Елена и Деймон попрощались, несмотря на то, что они могли бы время от времени разговаривать с ним, но связь с кем-то из Вечного Царства была трудна и отнимала большую часть энергии вовлеченной ведьмы. Элайджа хотел поговорить с Финном, хотя Клаус счел это плохой идеей, поскольку считал Финна совершенно сумасшедшим. Он по-особому любил его, но никогда не понимал. Когда Анна установила связь, выяснилось, что Финн, который, по-видимому, не был привязан к замку из-за своего «Первородного статуса», все же не мог путешествовать за пределы третьего сектора. Он просто насмехался над Элайджей, заявив, что все они заслуживают вечного адского пламени и что он надеется, что уничтожение Другой Стороны затянет их всех в ад. Прежде чем Элайджа и Клаус успели вступить в полномасштабный спор, Анна оборвала связь, покачав головой обоим братьям. Элайджа и Ребекка только закатили глаза. Кэролайн сначала поговорила с Лау, который был слегка удивлен, но затем заявил, что ему следовало ожидать чего-то подобного в момент, когда Кэролайн спросила его, где, по его мнению, он окажется в Вечном Царстве. Он коротко поговорил с Клаусом, повторив свое требование не причинять вреда последнему потомку линии Ван Тейлов, с чем Первородный неохотно согласился на тех же условиях, которые выставила Кэролайн. Она провела рукой по щеке мужа и улыбнулась, когда он пробормотал что-то о том, что точно не станет чертовым телохранителем. Наконец, Давина установила контакт с Ральфом. После того как Кэролайн объяснила ему, что должно произойти, он усмехнулся. — Ты маленькая хитрая штучка, не так ли, Кэролайн? Итак, ты пришла поговорить со мной, чтобы убедиться, что и Эстер, и Микаэль не избежат наказания после уничтожения Другой Стороны. Можешь быть уверена, Падма примет большое количество новых жителей, двое из которых будут ими, — он сделал небольшую паузу. — Никлаус с тобой? — медленно спросил он. Кэролайн выжидающе посмотрела на Клауса, и после недолгого колебания он сказал: — Да. Я здесь. Казалось, Ральф сделал глубокий вдох, прежде чем снова заговорить. — Хорошо заботься о ней, Никлаус. Она совершенно особенная молодая леди, и я думаю, ты понимаешь, что требуется невероятная удача, чтобы встретить кого-то вроде нее. Голос Клауса звучал немного натянуто, когда он ответил: — Я знаю. Я ждал тысячу лет, — он помолчал несколько секунд. — Она говорит, что мы очень похожи. — Приношу свои извинения, Никлаус, — весело усмехнулся Ральф. — хотя я смутно припоминаю, что дамы были в восторге от моих ямочек на щеках, поэтому очень надеюсь, что мое лицо не оказалось для тебя слишком большим недостатком на протяжении веков. — Время от времени это действительно было довольно полезно, — ответил Клаус, улыбаясь Кэролайн, скрестившей руки на груди и посмотревшей на него с притворным возмущением. — Но я полагаю, что моя любимая жена не слишком любит эту тему. Могу я тебя кое о чем спросить? — Конечно. — Ты с самого начала знал, что я твой сын? Ральф прочистил горло. — Да, я знал. Эстер почувствовала это в секунду, когда ты появился на свет, и сразу же сказала мне. Я был слишком трусливым, чтобы заявить права на тебя, на нее, как на свою. Я уже говорил Кэролайн, что до сих пор сожалею об этом, но тогда я не хотел встречаться с Микаэлем лицом к лицу и не знал, как совместить семью с ежемесячными обращениями в волка. Я наблюдал за тобой в твои человеческие годы и видел, как с тобой обращались, особенно Микаэль. Это причиняло мне боль. — Похоже, недостаточно, — ответил Клаус, не в силах подавить нотку горечи, прозвучавшую в его голосе. — Микаэль не раз был близок к тому, чтобы убить меня, и никто не был готов пошевелить ради меня даже пальцем. Однако это была блестящая школа, потому что ничто не придает тебе больше сил, чем ненависть твоих собственных родителей. - Я никогда не ненавидел тебя, Никлаус. Как я мог? Ты был всего лишь мальчиком, и ни в каких обстоятельствах, при которых ты родился и вырос, тебя нельзя винить. Я не могу изменить своих решений тысячелетней давности, но годы показали, насколько я заблуждался, не предъявляя на тебя прав. Тебя… и твоего брата. Последовало долгое молчание, прежде чем Клаус заговорил снова. Теперь его голос звучал мягче, почти умоляюще. — Как только ты окажешься в Вечном Царстве и найдешь его… Скажи, что мы не были сводными братьями. Скажи, что я всегда любил его и что не проходит и дня, чтобы я не думал о нем. Скажи ему... что я заставил их заплатить. И что мне очень жаль. Так бесконечно жаль, — он глубоко вздохнул, и Кэролайн как в тумане оказалась рядом с ним, уютно устроившись в его объятиях и успокаивающе проведя рукой по спине. — Ты сделаешь это для меня? — Да, Никлаус, конечно, я так и сделаю. Кэролайн, тоже хорошенько позаботься о нем. — До конца вечности, — она подняла глаза на мужа, чувствуя, как он притягивает ее ближе, и дала молчаливое обещание. «Я никогда не перестану присматривать за тобой, точно так же, как ты всегда будешь присматривать за мной. Я всегда буду ставить тебя на первое место, так же, как ты делаешь это для меня. Я буду любить тебя каждой клеточкой своего существа, и я обещаю компенсировать все твои одинокие годы, будучи рядом с тобой каждый божий день. Мое сердце, моя душа и мое тело принадлежат тебе, Никлаус Майклсон, тебя будут любить до скончания веков.» Его глаза впились в ее, и каким-то образом, казалось, что он точно знал, что она проговаривала в голове. Он обхватил ладонью ее щеку и очень нежно поцеловал, как раз перед тем, как услышал тихий смешок Ральфа. — Кто знает, может быть, однажды, когда вечность закончится, мы встретимся снова. Никлаус, я знаю, что ты всегда будешь защищать свою семью, как делал это с тех пор, как достиг совершеннолетия, и я хотел бы, чтобы ты знал, ты в десять раз лучше, чем были твои отец и отчим. Я прекрасно понимаю, что мои слова ничего не будут значить для вас, но мне все равно нужно было их сказать. Элайджа кивнул, улыбаясь брату. — Я полностью согласен с Ральфом, Никлаус, но ты знал это всегда. Прежде чем Клаус успел отмахнуться от слов, которые, как догадывалась Кэролайн, очень глубоко тронули его, она взволнованно вмешалась. — Ральф, почему бы нам не воскресить тебя прямо сейчас? Я имею в виду, мы можем использовать кровь Никлауса, и... Ральф прервал ее прежде, чем она успела увлечься... или отвлечься на недоверчивое лицо Клауса. — Это прекрасная идея, Кэролайн, но боюсь, что есть фактор, мешающий моему воскрешению. Может быть, я и попал на Другую Сторону, но, по сути, я все еще обитатель Вечного Царства, за неимением лучшего слова. Это самолет, к которому я привязан. Ты могли бы сравнить меня с путешественником, попадающим в тюрьму в другой стране. Несмотря на то, что путешественник заключен в тюрьму за границей, он остается гражданином своей страны. Следовательно, физические правила, которые применимы ко мне, относятся к Вечному Царству — я не могу быть воскрешен навсегда. Более того, как только я вернусь в Мир Мертвых, первоочередной задачей будет найти моего второго сына. Кэролайн опустила голову. — Я была бы рада снова увидеть тебя, Ральф. Может быть... может быть, однажды? — с надеждой спросила она. — Может быть. Кто знает. Как я уже сказал... Никлаус — очень везучий, — ответил оборотень, и Кэролайн услышала улыбку в его голосе. — Прекрасно понимаю, — пробормотал Клаус, затем сказал с небольшим колебанием. — Спасибо за попытку найти Хенрика. И... удачи. — И тебе, Никлаус. Связь прервалась.***
На следующее утро Кэролайн и Клаус только спустились из своей комнаты, когда в дверь позвонили. Она почувствовала, как муж напрягся рядом с ней и мотнул головой в сторону задней части дома. — Кухня, — одними губами произнес он. Нахмурившись, она метнулась на кухню и обнаружила Елену, Ребекку и Сальваторе за завтраком. Элайджа и Кол сопровождали Сильв и двух ведьм в дом Давины, где они должны были весь день работать над отваром, прежде чем собраться глубоко в болотах для произнесения заклинания. Кэролайн услышала, как Клаус открыл дверь, и долю секунды спустя воздух наполнился горьким смехом. — Что на этот раз, мама? Ты хочешь связать Кэролайн с каким-нибудь почти вымершим видом экзотических птиц, возможно, с какапо, учитывая, что твоя первая попытка использовать ее в качестве рычага воздействия провалилась? Или есть другое предложение? Если другое, пожалуйста, не утруждайся, так как я со всем уже покончил. Лицо Ребекки посуровело, и она бесшумно выскользнула из кухни, чтобы присоединиться к Клаусу у двери. Через мгновение раздался незнакомый мужской голос с отчетливо женским тембром. — Никлаус. Ребекка. Я пришла не для того, чтобы причинить какой-либо вред. Я пришла на переговоры. Обстоятельства изменились, я изменила свое мнение. Оставь другую сторону в покое. — Первородная сучка немного непостоянна, тебе не кажется? — прошептал Деймон, закатывая глаза. Стефан кивнул. — Интересно, что она предложит на этот раз? Не похоже, что ей осталось о чем торговаться, — пробормотал он. Все вопросительно посмотрели друг на друга, а потом услышали Ребекку. — Знаешь, мама, на протяжении многих веков я тосковала по тебе. Но я, наконец, поняла, что тосковала по призраку. Ты никогда не была матерью ни для кого из нас, и все же я всегда думала, что каким-то чудом однажды мы станем семьей, о которой я всегда мечтала. Ирония в том, что теперь у меня есть эта семья, и нет ничего, чего бы я хотела меньше, чем чтобы ты была ее частью, даже близко. И о чем бы ты ни хотела договориться, мой ответ будет отрицательным. Так почему бы тебе просто не вернуться на Другую сторону и не насладиться тем немногим временем, которое у тебя осталось? Мужской голос рассмеялся. — Ребекка, я наблюдала за тобой на протяжении многих лет, как наблюдала за всеми вами. Было что-то трогательное в твоем отчаянном стремлении к любви и вниманию. Тебе было дано все: мозги, красота, сила, решительность. И все же ты решила посвятить свою жизнь поискам мужчины. Скажи мне, со сколькими ты переспала за эти столетия? Сотни? Тысячи? И ни один из них никогда не хотел остаться на твоей стороне. Может быть, тебе следует подумать о том, кто ты, прежде чем набрасываться на других. Стефан молча соскользнул со стула и вышел из кухни. Мгновение спустя из коридора донесся его спокойный голос. — Не утруждайся, Клаус. Она скоро уйдет, так что не пачкай свои руки еще больше. Деймон усмехнулся, услышав, как Клаус фыркнул. — Твоя дочь, Эстер, искала любовь, это правда. Но теперь, когда она обрела ее, она проведет вечность, будучи любимой и являясь частью настоящей семьи. Как бы сильно ты ни пыталась высмеять или принизить ее, это не изменит того факта, что жизнь Ребекки будет стоить того, чтобы проживать каждый божий день. Чего ты достигла, кроме того, что заставила почти каждое существо в трех мирах возненавидеть тебя, Эстер? Кэролайн улыбнулась, и ей показалось, что Бека на самом деле слегка шмыгнула носом. Никто никогда по-настоящему не заступался за нее, хотя она действительно заслуживала этого. Стервозная, опасная Барби Клаус, с которой они все впервые встретились в Мистик Фоллс, полностью исчезла в заботливой, счастливой женщине, с которой они жили сейчас. На мгновение Кэролайн задалась вопросом, как бы изменился ход истории, если бы Клаус, Бека, Кол и Элайджа нашли любовь в самом начале своей вампирской жизни. — Я разговариваю со своими детьми, мистер Сальваторе, так что не могли бы вы, пожалуйста, быть настолько любезны, отойти и позволить мне продолжить разговор? — мужской голос оборвался. — Стефан никуда не уйдет, и я бы предложил нам закончить это обсуждение прямо сейчас, поскольку у всех нас есть более важные дела, что не терпят отлагательств. Счастливо провести вечность в Падме, мама, и обязательно передай те же пожелания моему отчиму, как только встретишь его там, — нетерпеливо сказал Клаус. Когда дверь закрывалась, послышался легкий порыв ветра, и Эстер снова заговорила. — Я знаю, как изменить заклинание Бонни, чтобы возвращение из Вечного Царства стало постоянным, — поспешно произнес мужской голос, прежде чем дверь полностью закрылась. — Ты мог бы оживить Хенрика, Никлаус. Все перестали дышать. Кэролайн почти чувствовала, как в сердце Клауса расцветает надежда, и ей так сильно захотелось быть с ним прямо сейчас, что пришлось схватиться за столешницу, дабы удержаться от того, чтобы выбежать из кухни и заключить его в объятия. Но у него были свои причины не желать, чтобы она приближалась к Эстер, и ей, вероятно, следует хоть раз проявить благоразумие. Она услышала глубокий вздох мужа, и его голос был ровным, когда он заговорил снова. — Дорогая мама, возможно, ты помнишь, что Хенрик умер человеком, а не сверхъестественным существом, и впоследствии может быть воскрешен только один раз, что уже произошло шестьсот лет назад. Поэтому я не верю ни единому твоему слову. Что еще более важно, у меня нет ни желания, ни намерения когда-либо возвращать моего брата. Он более чем достаточно настрадался за свои две короткие жизни, и он заслуживает покоя, который обрел в Вечном Царстве. За его словами последовал быстрый презрительный смешок. — Так вот как ты называешь свою трусость, Никлаус? Твоя единственная причина не оживлять Хенрика - это страх столкнуться лицом к лицу с его ненавистью, его презрением. Предпочитаешь, чтобы твой младший брат оставался мертвым, не так ли? — Это не так, — внезапно прозвучал безмятежный голос снаружи дома. — Элайджа. Как ему всегда удается точно знать, когда нужно появиться? — И я ужасно устал от того, что ты и твой отвратительный муж называете моего брата трусом. Я уже говорил это Микаэлю перед тем, как мы отправили его в вечное заточение, и скажу это снова теперь уже тебе: у меня нет родителей. Микаэль мне не отец, так же как ты мне не мать. Сделки не будет, ведьма. Отправляйся к черту. Они услышали приглушенный сдавленный звук, а затем наступила тишина. Кэролайн выбежала из кухни и увидела, как Клаус тащит безжизненное тело того, кто, казалось, был человеком, в боковой переулок рядом с их домом. Стефан обнимал Ребекку за талию, блондинка все еще выглядела немного потрясенной. Кэролайн подошла и сжала ее руку. В конце концов, Эстер была ее матерью, и ясно, что эти слова задели ее. Когда Клаус вернулся из переулка, Кэролайн бросилась в его объятия и закрыла глаза, почувствовав, как он прижал ее к своей железной груди. На долю секунды она сосредоточила все свои чувства на переулке и почувствовала некоторое облегчение, когда услышала ровное, прерывистое дыхание. Он не убивал человека, которого Эстер использовала для своего маленького визита. Она не ожидала, что он так поступит, но все равно стало легче. Элайджа оглядел всех, затем положил руку Клаусу на плечо. — Дамы действительно добились большого прогресса. Мы продолжим сегодня вечером, как и планировалось.