Оковы Тик-Так

Разговор с Булаткиным состоялся. Егор много говорил про сестёр и не слова о матери. Наверное всё еще не простил её пьянствования. А сейчас его мать вообще как овощ из-за смерти супруга. Лежит в комнате и не хочет выходить, девчонки обслуживают. Егор нет, Антону не понятны его чувства. Он как-никак вообще сирота. На улице до сих пор нет туч. Редкие облачка — да. Из них уже не сыплет белый снег, но невидимые кристаллики щекочут нежную кожу. Закуривая сигаретку Антон зацикливается на словах Егора. Он говорил не только о семье. Он говорил о каком-то храме под Омском. На этом моменте разговора с блондином, Антон чуть не подпрыгнул на месте и не раскрыл свои запястья, нечаянно тыча своими песочными часами в лицо другу, но всё же сдержался. В голове все еще сидит загадка этой Любы. Кто она вообще такая и почему ее не стоит бояться? Столько вопросов и так мало ответов. Может она вообще убить их хочет, из-за того что они с Арсом ей осмелились позвонить. Фетишистка какая небось. Докуренный бычок падает в мусорное ведро уже знакомой многоэтажки. Вдыхая свежий морозный воздух Антон снимает теплый капюшон и поднимается в квартиру Арсения рассказать факт, жутко сосущий под ложечкой. *** — Спасибо, Арс. Ты прям шеф-повар! — лыбится Шастун и подходит, чтобы помыть тарелку от недавнего завтрака — омлета. — Оой… За омлет меня еще никто шефом не называл, — скрывает улыбку Арсений, пытаясь забрать тарелку Антона. — Давай я сам помою? — Ээ… Ладно? Ты мне только скажи что-то сделать. Мне как-то неловко что я в твоей квартире еще и помыть за собой не могу, — надувает губки Антон, словно маленький ребенок. — Тоже мне проблемы. Радуйся пока дают, — Арсений прокашлялся. — Ты понял о чем я. Антон игриво поиграл бровями, вручил тарелку прямо в руки и провел рукой по спине. Сел на стул и таинственно произнёс: — Я понял о чем ты… — Придурок, сука, — истерично хихикнул Арсений и развернулся спиной, чтобы наконец покончить с посудой. Румянец невольно проступил, но воля случая он не стоит к Шасту спиной, иначе отвернуться было бы совсем позорно. — Кстати, Арс, — задумчиво хмыкает Антон. — Я ж про Егора хотел прояснить. Ну, мы ж, вот, недавно встретились в кафешке и он мне там про семью рассказывал и… — Не понимаю к чему тут это? — вопросительно выгибает бровь Арсений, явно не желающий слушать чью-то жизнь. — Да дослушай… Он в Омск в гости к кому-то там собрался. То ли по работе заехать туда. Он рассказывал про храм… — Антон задумался, вспоминая название. — Храм Вааха. — Вааха? — Арсений ошалело обернулся, да так, что брызги мыльной воды с тарелки попали на лицо Антона, от чего второй поёжился и поблагодарил ласковым взглядом, вытирая рот. — Прости. Ты уверен, что услышал именно это? — не веря, покосился брюнет. — Уверен целиком и полностью, — кивнул шатен, словно отдавая команду. — Это же не может быть совпадением? — Проверить стоит. Ты ж у нас мажор? — Арсения даже скупое «у нас» приятно погладило по голове и он усмехнулся и вытер руки ватным кухонным полотенцем. Встал и уверенно сказал: — Яндекс навигатор тебе в руки, а я зарплату забирать и свои золотые карты распаковывать. Ты ж у нас не захотел оператором быть на площадке, — закатил глаза Попов. — Меня просто не взяли, — также в такт ему закатил глаза Антон и взглядом проводил Арсения до выхода из кухни, не забыв кинуть едкое: «Я не нищенка. Скинемся». *** — Йоу! Прилетели, мальчики! Подъём! — весело гаркнул Егор на разлепляющих глазки горе-котят. — Антон… Ты мне все плечо обслюнявил… — прохныкал Арсений, откидывая голову товарища по несчастью. Антон обидчиво прошипел и толкнул Попова в сгиб локтя. — Вы мне подеритесь еще! — уже не так весело гаркнул Булаткин и дал подзатыльники обоим. — Вставайте быстрее, нам еще на такси Бог знает сколько ехать, — безнадёжно проныл Егор и толкнул девушку, которая весь полёт сидела возле окна, так еще и закрыла его зачем-то. Кто ее на такой высоте увидит? — Регина! Тебе особое приглашение нужно? — Ну, Егорка, опустись. Давай подождём когда все люди протолкаются и выйдем? — предложила Регина, хрустя костяшками. — Жопа алюминиевая просто… — подал голос Антон, вытягиваясь в спине как кот. Жаль руки не дают дальше потянуться, дабы насладиться всем процессом растяжения мышц. Антон с Арсением все-таки решили не тянуть кота за яйца и решили разгадать эту чертову загадку. Регина вызвалась полететь вместе с ними, дабы навестить родителей. Долго упрашивать ей не дал Егор, несмотря на убеждения Арсения, чтобы ее не брать. Когда-то у Арсения была родная сестра… Вот только несчастный случай разделил их. Ныне он не примет любой другой женщины в своей семье, кроме бабушки и матери. У ребят достаточно средств, чтобы поселиться в одной гостинице. Арсений решил обеспечивать себя сам уже давно, но жаль выбрался из родительских оков совсем недавно и потому ему приходится проходить все эти трудности в двадцать три года не зная практически ничего из жизни обычных людей. Благо Егор во всем шарит и не приходится краснеть. Кажется гостиницу выбирала Регина, ибо это слишком роскошно. Жаль что всё бутафорское. Смотрится красиво. Белые арки. Длинные стены, уходящие высоко под потолок. Окна с большими подоконниками. Есть цвет золота, естественно не настоящего. Егор с Антоном были удивлены, не сказать что Арсений привык к такому, тут было слишком по-древнему. Где эстетика современности? Обошлось недорого, на этом спасибо. Егор сразу же извинился за провинность в номере Антона с Арсением. Взял ключи от их с Региной номера у стойки регистрации и скрылся где-то в направлении своих хором. — Провинность? — тихо повторил Антон, оборачиваясь на шум позади. — Нет, спасибо! Я справлюсь самостоятельно, — не унимался Арсений, когда какой-то дядечка пытался помочь с багажом. Антон любезно отвадил старичка, выхватив и свой багаж. Взял Арсения за сгиб локтя и скрылся в направлении их номера. В комнате веет свежестью. Не сказать что тут все как при входе в здание, но отблески золота имеются на каких-то ручках комодов. На светильниках и тому подобном. Мелочи. Антон тихо присел на двуспальную кровать, все еще обдумывая какую же оплошность имел в виду Егор. Так и не поняв причины он оглядел номер и хмыкнув вынес свой вердикт: — Как-то слишком пафосно и старо. Не находишь? — Тоже об этом подумал, — кивнул Арсений, отходя от разглядывания людей в окне. — Ммм… Я так и не понял какую оплошность, имел ввиду Егор, — расстроенно протянул Шастун, вглядываясь в профиль соседа. — Серьёзно? Ты об этом задумался? — по-доброму усмехнулся Попов и присел на кровать рядом. — Ага… — Двуспальная кровать. Это оплошность. Слепой ты котёнок, — Антон поёжился и скрыл улыбку. Какая невидимая провинность для этих двоих. *** — Нахуя я ваще потащился в этот ебучий монастырь! Лучше бы с Региной в гости к родителям съездил, ей Богу! — Ого-ого, Арс. Не слышал еще от тебя столько скверных слов, — издевательски прокряхтел Антон, укрываясь от холодного ветра. В Омске он совсем не такой, нежели в Питере. Ребята битый час пытаются найти тот самый монастырь-тире-храм «Вааха», который проел им все мозги. Арсений даже глáза не сомкнул, продумывая что они могут там увидеть. Надо же было взять с собой такие тяжеленные рюкзаки, да еще палатку запихать. Не маленькую между прочим. Егор бросил эту затею и изнеженный пряностями роскошной гостиницы вернулся, написав перед этим своему приятелю, что он не будет с ним гулять по снежным склонам на пути к какому-то старому храму. Кинул получается. Антон всё время шёл молча, то оглядываясь по сторонам, то резко дёргаясь от шумов леса. Чуть ли не хватался за рукава Арсения, пытаясь спрятаться за ним. Вдруг трусиха затих и остановился позади, что-то выслушивая. Арсений остановился, не слыша абсолютно никаких звуков за спиной и вымученно попытался задать вопрос: — Ты сколько ссать еще будешь? Не знаю даже как тебя успокоить, — парень снял портфель, стряхивая и с него, и с себя редкие хлопья снега, начинающие таять. — Ну, представь что ты главный герой какой-нибудь книги, понимаешь про что я? — Антон оставил лесной шум и обратил внимание на Попова, который растирал руки в перчатках. — Нет. — Главные герои обычно первыми не умирают, а могут вообще жить остаться, — пояснил Арсений, начинающий думать что сморозил фигню, которую еще и прояснить пришлось. — Ага, как Ромео и Джульетта? В наше время главные герои книг гибнут как мухи. Не успеешь оглянуться, там и про тебя или меня что-то напишут и умрем мы там вдвоём. — Как мухи. — Да-да, — хлопнул в ладоши Антон и в эту же секунду его налобный фонарик потух. Арсений расхохотался как гиена, чуть ли не хватаясь за живот и не падая как Свинка Пеппа из американского мультсериала. — Да ты прям маг! — Кто блять тебя тянул ночью идти! — проныл маг, натягивая шапку на глаза. Голос отдавался эхом по темному лесу, наверное где-то вообще лавина хуякнула от их деликатно-громкой беседы. — А вообще, мы не ночью пошли. Солнышко было над темечком. Я просто забыл что зимой темнеет быстрее, ты мог бы и сам отвадить, но так гнался: «поскорее, да поскорее!». Антон вздохнул и сам поругал себя за глупость. Он еще немного поспорил с Арсением, вытащил батарейки из портфеля и протиснулся вперед, толкая в плече приятеля. Луны не видно от слова совсем. Никто и не уверен что она выступит, ибо в прогнозе виднелась облачность. Столько неприятностей, их можно было предвидеть, но это кажется не взрослые люди получили проклятие, а годовалые дети, которые с бытовыми делами то еще не совладали. Воцарилась та самая громкая тишина, пугающая многих. Вне их маленькой ссоры были слышны: ветви деревьев, раскачивающихся на несильном ветру, эхо ночных зверей из гущи леса, даже филина и сову удалось услышать. Выдало птиц их ухуканье, от которого Антон чуть не наложил в штаны. Немного успокаивал тот факт, что при себе они имеют различные отпугиватели животных, которых понабрал Антон. Антон вообще много всего ненужного понабрал, хоть обоссысь. Будь то три пачки салфеток или переизбыток еды. Они ж хотели туда и сюда, но Антон взял и палатку, успешно вручив ее Арсению. Попов сейчас изнемогал от своего и чужого груза, как старый осёл на пашне, а Антон угарал в тихушку. На пути из сломанных деревьев и их корней, мха, шишек, и палок виднелась плохо протоптанная тропинка, только следов на снегу не хватало для полной картины. — Арс? — остановился Шаст, покрепче укутываясь в шарф и доставая телефон. Арсений остановился и поправил налобный фонарь. — Оу? Чего нашёл? — Антон отступил в сторону и указал рукой на тропинку, пожав плечами. — Навигатор шепчет сюда. Прямо. Там и просвет есть, вишь? — Шаст отключил фонарь, что сделал и Попов. И вправду. На пути из протоптанной дорожки был виден редкий ряд деревьев. Своеобразный перелесок, хотелось бы верить что там находится Вааха, ради которого парни проделали весь путь. Лунные лучики протиснулись сквозь густые облака и перелесок стал виден еще отчётливее. Антон поторопил Арсения и ребята участили шаг, переходя кажется на бег. Корни деревьев словно специально росли, чтобы останавливать Тоху. Он то и дело спотыкается о них, но не падает и бежит дальше. Один достаточно немалый корень всё-таки поставил подножку Шастуну и он упал, лицом в девственно чистый снег, не успев сгруппироваться. — Ну, и куда ты убежал то так! — подоспел Арсений, подтягивая Антон на себя за рюкзак. Фонарь безнадёжно сломан, а на лице кровь, стекающая на шарф. Арсений хотел было спросить про внеплановый кровавый кашель, хотя сам Попов его сейчас не чувствует и Антон не должен. — Блять. Я нос разбил, — оправдывает ожидания брюнета Антон и садится на попе ровно, снимая шарф и прижимая его к носу. Он закидывает голову назад, Арсений снимает портфель и слабо ударяет Антона по затылку. — Голову держи ровно, дурак. Нельзя ее опрокидывать… Ой, блять… По кой хуй ты мне на голову свалился то а? — А ты смотри. Храм зато тут, — фырчит Антон и Арсений вскидывает глаза, чуть не роняя из рук аптечку. На белоснежной поляне, выбритой от деревьев начисто, словно в планово, в метрах двадцати стоит огромных размеров сооружение. И в ширину и в длину. Размеров трёхэтажного здания. И вблизи практически ничего. Сломанный ларёк, где-то в снежных кустах. Разваливающийся деревянный туалет с большими буквами «Ж» и «М». Цветные фрески большим окном виднеются на самом верху. Считай на этаже эдак третьем и втором, вместо стен и окон. Потёртая краска на громадных дверях. Тут даже не ёлочки в палисаднике сбоку. Крыша вроде целая и крыльцо тоже вполне неплохо выглядит. Не зря оно заброшенное. В самом очке стоит. Обработав упавшего мальчишку, Арсений запаковывает аптечку, а когда привстаёт, чтобы положить ее в портфель, не нарочно спотыкается. Кто-то бы сказал: «На ровном месте, упасть невесте» или хотя бы поржал от ситуации, но Антон сейчас измотан, у него болит нос и лицо, а Арсений разбил свой налобный фонарь. Ненадёжная техника пошла. Антон выругивается и помогает Арсению встать. Спустя время они уже стоят у огромных ворот. Становится на секунду слышно как Антон сглатывает ком в горле и у него выпадает ватка из носа. Кровь уже не течёт. — Стрёмно? — шепчет Арс, пытаясь развеять тишину. — Ващее, — признаётся Антон. — Мне тооже… Ну, что? Пошли! — вскрикивает Арсений, включая фонарь на телефоне. Антону только и приходится вздохнуть и взять себя за яйца. Не мужик что ли? Он было хочет толкнуть ворота, как Арсений хватает его за шкирку. — Э, э, э! Потише. Ты хочешь чтобы они на нас пизданулись? — Ты как-то много стал материться. — А что? Мне не идёт? — хлопает глазками Попов и шмыгает носом. — А мне как-то по хуу… по барабану, извините, Вашество, — и стукнув Антон в плече аккуратно берет на себя инициативу по дверям. Спустя множество попыток они со скрипом открываются и на ребят огромным ароматом пыхтит затхлость с привкусом сырости. Даже холод не чувствуется. — Давай ты первый? — мило улыбается Антон. — Ну, что Вы! Проходите, я уступаю, — фальшиво растягивает губы Арсений. — Ну что Вы, я настаиваю! — Шаст берет брюнета за плечо, пытаясь протолкнуть внутрь. — Ну раз настаиваете, Вашеств… Ооо, а пахнэ як, чуешь? — Арсений смелеет и переступает порог. Невероятно, что ничего не скрипит и не валится. Он проходит еще на пару шагов внутрь. Как оказывается фреска вообще не пропускает свет. Видимо слишком много пыли или она вовсе постарела. Антон находит в себе силы, на то, чтобы найти смелость и с трепетом в сердце переступает порог, не забывая оборачиваться назад. Он подходит к Арсению и хочет было что-то сказать, но двери резко захлопываются, а телефон Арсения стремительно летит вниз. Сердце заходится в бешеном ритме, а зрачки расширяются не от обволакивающей темноты, скорее от страха, едко бегущего по жилам. В трёх метрах над головой, в свете единственного ебучего лучика луны блеснул глаз, но только один… Арсений пропускает удар сердца, когда кто-то дышит в ухо и в гробовой тишине проносится гортанное: — Друг! — Антон спохватывается первый, ловко перебирая ногами. Сейчас даже тяжёлый портфель за спиной как конфетку съесть. Арсений отмирает и с пульсирующими висками бежит в направлении уходящих вглубь храма антоновских звуков. Арсений даже не заметил как заорал, когда за спиной что-то жирное и увесистое побежало за ним. Он не хотел оглядываться, ибо хочет остаться в живых. Портфель, словно рыба на суше — тяжело бьётся о спину. Неведомая херня сзади затихает слишком внезапно, когда Арсений сворачивает за угол, там его хватает Антон и закрывает ему рот, чтобы он не заорал. Ритм учащается когда монстр проходит где-то совсем рядом, разрывая тишину к чертям, своими ужасно громкими шагами. — Свет, Арс. Свет, видишь? — шепчет Антон, стараясь быть как можно тише. Арсений мелко дрожит, как и Антон, но шепотом даёт знать, мол, да, видит. Сквозь мелкую щель, двери, но не такой, как при входе, виднеется лунный свет. Тишину всё также нарушают шаги упыря и почти неслышимое дыхание парней. Арсений отмирает и бесшумно засовывает шапку в карман, чтобы она не мешала при запланированном беге. Шапка с Антона слетела еще в первый забег. Чудище ходит совсем в другом направлении и сейчас это на руку. — На счет три… — биение сердца с этими словами Арса учащает пульс в разы превосходящий недавний. Адреналин бежит по их венам, усиливая страх и волнение, которые уже поглощают их. Арс чувствует, как его сердце колотится в груди, как будто оно вот-вот вырвется. Сознание того, что во тьме скрывается какое-то огромное чудовище, возможно, наблюдающее за каждым их движением, вызывает у него мурашки по спине. Он не может не задаться вопросом, увидит ли он его в этом кромешном храме, если слышал в паре метрах. Каждый шаг, который они делают, кажется громким эхом, усиливая их тревогу. Антон делает глубокий вдох, готовясь к предстоящему спринту. Его мускулы напряжены, готовые рвануть его вперед в любой момент. Он тычет Арсу в бок, давая понять, что пора начинать побег. — Один… — Арс чувствует, как все его тело готовится к тому, что произойдет, его чувства обострены до предела. Стук в груди только усиливается, сердце грозит вырваться из грудной клетки. Кровь, текущая по его венам, кажется бурной рекой, готовой затопить все его существо. — Два… — напряжение в их телах становится почти невыносимым. Мысли Антона мечутся, обдумывая их шансы на выживание, в то время как его мускулы дергаются в предвкушении. Темнота кажется удушающей, смыкая их со всех сторон. Каждая проходящая секунда кажется вечностью, до предела напрягающей их нервы. — Три, — с этим единственным словом дыхание Арсения срывается с губ, как будто он сдерживал его целую вечность. Мир вокруг них размывается, когда они начинают действовать. Ноги толкают их вперед, их тела двигаются как одно целое, подпитываемые страхом и решимостью. Звук быстрых шагов разносится по храму, отражаясь эхом от их бьющихся сердец. Прилив воздуха к их лицам — единственное, что напоминает, что они все еще живы в этот ужасный момент. В этой отчаянной гонке к полоске света, исходящей из узкого длинного отверстия, их чувства обостряются до предела. Каждый звук, каждое движение усиливается в их сознании. Страх и адреналин переплетаются, создавая коктейль эмоций, который толкает их за пределы возможностей. Когда парни бегут к своему спасению, они не могут не задаться вопросом, выберутся ли они живыми или их поглотит тьма и пожрёт какая-то херня, которую даже не слышно от симфонии сверкающих пяток. Всё еще не известно, куда они побегут, но дверь стремительно приближается и ни секунды на раздумья не хватает, на то, как ее открыть, может она вообще заперта. Как оказывается они просто-напросто выбивают ее к чертям, падают на ноги и не оглядываясь назад несутся вперёд. Ребята останавливаются только тогда, когда уверены, что за ними никто не гонится и опираются о какой-то большой дуб, сползая вниз, сдирая щепки холодной коры. Пар кажется исходит не столько из рта, а сколько от всего тела. — Пиз… фуф… дец… — Антон дурно запыхавшись подскакивает на ноги и шустро утягивает Арсения за рукав куртки, прячась за деревом. — Что ты… — Тихо! — шипит на Арсения Антон, прижимаясь ближе. Прямо за той стороной дубы слышен пронзительный рёв какой-то твари. Недавно успокоившийся пульс набирает обороты и слышится стучащим сердцем в ушах. Где-то в глубинке слышатся быстрые шаги, эхом отдающиеся по всему лесу. И лишь сейчас Антон замечает минимум снега под ногами, хотя когда они шли до «Ваахи» снега было хоть жопой жуй. Он переступал черту щиколотки, неписанной линией заканчиваясь на середине икры. Шаги затихают, а тварь, недавно рычащая, начинает скулить как пёс, когда долго не видел своего хозяина.