Клуб одиноких сердец

Рита зашла в полупустой автобус, села на свободное сиденье в конце салона, бросив дорожную сумку на пол. На новогодние праздники девушка ехала в гости к родственникам, имевшим свой небольшой домик за городом. Она была несказанно рада тому обстоятельству, что наконец представилась возможность сменить надоевшую обстановку. Аня ее утомила нескончаемой болтовней и пустяковыми обидами, стала напоминать не подругу, а какую-то сварливую супругу. Им необходимо немного отдохнуть друг от друга, иначе ссор не избежать. В темноте за окном мелькали редкие обветшалые домики, глядя на которые сердце щемило в необъяснимой, беспричинной тоске. Рита скинула с головы капюшон, уткнулась лбом в ледяное стекло. Капли воды стекали по мутному, далеко не прозрачному стеклу, изредка падая на лоб и затылок девушки. Большинство пассажиров заткнули уши наушниками, чтобы отключиться от внешнего мира, а Рита нет. Она не боялась оставаться наедине с собственными мыслями, хоть они и не приносили ей особого удовольствия. Зима не лучшее время года, как минимум для Тумановой Маргариты. Череда однообразных событий и отсутствие перемен. Новый год означал лишь покупку нового календаря, не начало другой жизни. Анька подружилась с Гошей. Они называли себя корешами, у них появились общие шуточки, своя атмосфера. Рита остро ощутила свою ненужность. С трудом удержалась от искушения пожалеть себя, послать всех к чертям собачьим и свалить без предупреждения. Не могла заставить себя готовиться к экзаменам. Раскрывала тетради с конспектами, внимательно прочитывала пару абзацев и сразу находила дело гораздо более увлекательное. Ругалась на чем свет стоит, зарекалась, что не будет отвлекаться, но, увы, не помогало. Она расклеилась, начала разваливаться на куски, хандрить. Одиночество уже не казалось таким уж привлекательным. Если раньше оно было для нее своеобразной панацеей, зароком того, что никто не предаст и не причинит боли, то сейчас тяготило. Пожирало, сводило с ума. С души будто содрали живой слой, а на образовавшуюся ранку небрежно налепили пластырь. За день до отъезда, Тлен буквально силой вытолкала подругу за дверь и заставила пойти в бассейн. - Ты ведь так любишь плавать, уверена, что это поможет тебе развеяться, - говорила она, наблюдая за тем, как недовольная Рита одевалась в прихожей и ворчала. - Я сумку не собрала. Аня впихнула все нужные вещи в сумку, кинула ее девушке. - Готово. Уматывай, радость моя, - грубовато попрощалась она. У Риты яркой вспышкой запечатлелся в памяти вечер того дня. Она и в настоящий момент с поразительной четкостью помнит, как стояла в раздевалке. Неловко стягивала с себя купальник, прикрываясь полосатым полотенцем. Боялась, что оно упадет, и часть ее тела оголится. Помнит, как сушила феном еще мокрые после душа волосы. Разглядывала в зеркале сухую кожу лица. Губы такие же яркие, а их очертания слегка расплывчаты. Чтобы не обветрились, она нанесла на них гигиеническую помаду, машинально облизнула - вкус малины на губах, как яркое напоминание о минувшем лете. Пригладила волосы, закинула большую синюю сумку на плечо и вышла на улицу. Натянула на голову капюшон, спрятав шапку в сумке - слишком детская, с нелепым помпоном. Всюду горели фонари, мелькали фары проносившихся мимо автомобилей. Девушка поднесла ладонь к лицу и ощутила запах хлорки - волосы и ладони словно пропитаны ею. Усталая, Рита шла по темным улицам в направлении дома. И не было желания уткнуться в экран мобильного, морозить пальцы, отвечая очередному просто знакомому. Она предпочла шагать по грязному тротуару в гордом одиночестве, откровенно упиваясь им, как своим неизменным спутником. Алиса в девушке души не чаяла, и это было видно. Она относилась к студентке по-доброму, как будто та приходилась ей подругой или же родственницей. На зачете Рита переволновалась. Дыхание сбилось, уши пылали безумным огнем. Алиса Витольдовна, заметив ее тихую внутреннюю истерику, не давила и никуда не торопила, но и ждать, пока девушка настроится тоже не стала. Женщина накрыла ладонь девушки своей собственной, чтобы та успокоилась. Она и не догадывалась, что сделала только хуже. Сердце девушки гулко билось в грудной клетке, и она чувствовала, как его стук отдается в висках. Чуткий взгляд преподавательницы был устремлен прямо на нее. - Что за детский сад, Рита? Ты беспомощна словно младенец. Девушка молчала, боясь шелохнуться, боясь, что Алиса уберет свою ладонь. - Младенец? По-моему, даже хуже. Как слепоглухонемой, безрукий и безногий инвалид, - потешалась над собой Рита. Алиса удивленно вскинула брови, ее губы приоткрылись. Женщина намеревалась что-то сказать в ответ, однако ее прервал другой преподаватель, вошедший в почти пустую аудиторию без стука. Алиса Витольдовна обернулась к нему, мужчина огляделся вокруг. Понял, что ошибся и вышел. Рита ожидала, что женщина в тот же момент отдернет свою ладонь, но нет - изящная ручка Алисы продолжила покоиться на ее. Гольбах не мигая смотрела девушке в глаза и по привычке слегка щурилась. - А я ведь тебя насквозь вижу, - насмешливо прошептала Алиса. - И что же у меня внутри? - Рита взволнованно заерзала на стуле. - Ничего интересного, внутренности одни. Девушка с облегчением выдохнула. И вновь Алиса ее подловила. Своими шуточками она уничтожила уже не одну тысячу нервных клеток, и ей все мало. Автобус доехал до конечной. Рита встряхнула головой, резво вскочила, схватила сумку и поспешила выйти. Спрыгнула со ступенек и сразу же навернулась. - Здравствуй, асфальт, давно не виделись, - пробурчала она, отряхиваясь. Сезон падений открыт. *** Анька проводила подругу до вокзала. Прочитала ей напутственную речь и отправила в путь-дорогу, сама же вернулась в квартиру, укуталась мягким пледом с головой. Уселась за компьютерный стол, поставив перед собой тарелку полную печенья. Грызла его всухомятку, вслух размышляя о своей нелегкой судьбе. Не жизнь, а сплошная черная комедия. Только ее неумное чувство юмора и спасало от огромного желания взять и выйти в окно. Везет Ритке, она счастливая. Гольбах с тихой, теплой нежностью к ней относится, вот только Туманова не желает этого признавать. Сколько бы Аня ни твердила ей, что шансы есть, подруга отнекивается. Скорее всего, попросту выпендривается. Стесняется, и не готова обсуждать свои чувства с кем бы то ни было, даже с самой близкой подругой. А у Ани ноет спина и почти не сгибаются ноги. Она слишком усердно занималась на вчерашней тренировке. Тренерша совершенно не жалела своих подопечных, сурово наблюдала за тем, чтобы они выполняли упражнения как следует и не отлынивали. Стебалась над хилыми девушками, которые даже отжиматься толком не умели. Слабые ручонки подгибались, и девочки падали. - Неправильно. Нужно делать вот так, - показывала им женщина, - и никаких секси-движений! Девушки старались, пыхтели, но результат оставлял желать лучшего. Анька помимо всего прочего не могла сосредоточиться, ее взгляд то и дело натыкался на подтянутую женскую фигуру, облаченную в спортивный костюм. Тренерша властным голосом подбадривала девочек, подсказывала им. Тлен и рада была бы следовать всем ее командам, выполнять упражнения словно робот. Однако вместо этого она полностью растворялась в необычном, чуть осипшем женском голосе. Про себя она жутко и нецензурно ругала Ритку. Видимо, любовь к женщинам передается воздушно-капельным путем. Иначе как объяснить ее странную привязанность к тренерше? Теперь девушка костьми ляжет, будет от усталости соскребать себя с пола спортивного зала, но добьется одобрения женщины.